Искусство внутренней свободы. Как следовать мудрости стоиков и достичь счастья

Сергей Маляров

Эта книга для тех, кто хочет выработать или скорректировать собственную жизненную философию. Стоицизм – философская школа, возникшая в Афинах около 300 г. до н. э. В переносном смысле стоицизм – проявление твердости и мужества в жизненных испытаниях. Стоики – зачастую самые успешные люди своих эпох, они изобрели множество методов достижения спокойствия и доказали их действенность. Стоики оставили учение о том, как находить счастье в будничных делах и как избавиться от неудовлетворенности жизнью.

Часть первая

Внутренний мир и адекватность восприятия

Идея стоиков — найти себя самого, прийти к собственному внутреннему миру, к тому идеальному модулю, что заложен в каждом. Несчастливый человек несчастлив, потому что растерян и чувствует, что не только мир ему неподконтролен, но, что хуже всего, что он не может контролировать себя самого.

Жизнь — наше восприятие окружающего мира и реакции на происходящее. Поэтому задача стоического самовоспитания — подчинить себе собственное восприятие. Искаженное восприятие действительности приводит к неправильным действиям и поступкам, а значит, к несчастью.

Если искаженное восприятие реальности умножить на невыдержанные суждения и неверные выводы, то картина становится полной. Человек погружается в мир иллюзий, действует в темноте, ставит такие цели, которые не приведут его к желаемому. Многим не под силу даже определить, что именно необходимо и на чем стоит сосредоточиться. Даже больше: далеко не каждый способен озадачиться этими вопросами и дать ответ на них, хотя бы и неверный.

Итак, чтобы изменить свою картину мира и немного приблизиться к объективности, нужно поработать над адекватностью восприятия реальности и над адекватностью собственных суждений. Иначе говоря, начать видеть то, что действительно происходит, а не то, что хочется видеть, то есть давать происходящему здравую оценку, а затем — действовать, исходя из этих суждений и собственных целей.

Любая цель, которую мы ставим перед собой и над которой работаем, меняет наш внутренний мир. Если поставить ложную цель и стремиться к ней упорно и страстно, это может исказить внутреннюю реальность. Положим, я хочу путешествовать — ставлю себе цель зарабатывать больше и начинаю заниматься бизнесом. Усердно тружусь, подвергаю себя испытаниям, многие вещи делаю через силу (ведь пословица учит, что без труда не выловишь рыбку из пруда). В результате я не только не путешествую, поскольку работы прибавилось, но и больше страдаю, и все потому что я уклонился от первоначального направления, предпринял решительные действия не неверном направлении. Если даже я достиг успеха, например стал богаче, я не достиг изначальной цели, а значит — не стал счастливее.

И это еще не все. Самое главное — в процессе достижения неправильной цели я исказил свой внутренний мир. Мы созданы так, что любая нагрузка изменяет нас — физическая, умственная, духовная. Так же, впрочем, действует и отсутствие нагрузок. И упорное движение в неверном направлении схоже с попыткой добиться крепости фигуры, постоянно качая в спортзале шею. Шея становилась бы мускулистее, чего нельзя было бы сказать об остальном теле: оно стало бы непропорциональным.

Изменения происходят, и часто необратимые, но, увы, не те, что нужны.

Стоицизм — дизайн жизни

Я сидел в Юсуповском парке Петербурга на траве у пруда, с электронной книгой — «Наедине с собой» Марка Аврелия. Это личный дневник, и написан он сравнительно просто, особенно если принимать во внимание то, какие тексты пишут обычно философы. Как и ко всем прочим текстам, я относился к книге Марка Аврелия как к теории. Но я прочел: «Если ты не хочешь, чтобы тебе навредили — и тебе не навредят. Если ты не чувствуешь, что тебе навредили — значит, этого не было», «Ты можешь расстаться с жизнью прямо сейчас. Именно это должно определять то, как ты мыслишь и что говоришь», «Лучше не тратить на мелочи больше времени, чем они заслуживают». Думаю, именно тогда я изменил свое отношение к философии — понял, что она может быть вполне полезна и в практике жизни. Я стал выписывать советы, которые были близки мне более других. Ведь мы чаще замечаем те вещи, с которыми уже сталкивались. Это что-то вроде феномена Баадера — Майнхоф, когнитивного искажения, при котором начинаешь часто встречать факты, о которых узнал недавно. С вами бывало такое? Так вот, я сидел в Юсуповском саду и выписывал в тетрадку все то, на чем недавно разбил коленки. А на этом фоне разворачивался непростой этап жизни: мы с женой и новорожденной дочерью недавно перебрались в Петербург, в квартире шел неуправляемый ремонт, на который я занял большую сумму. Я не мог найти стабильного источника дохода, и из-за ремонта мы не могли жить в собственном доме. Нужно было срочно что-то предпринимать, но я не понимал что.

И я нашел ответы на свои вопросы у стоиков. Даже не столько ответы, сколько конкретные советы: «А вот сейчас, Сережа, сделай так, подумай об этом, посмотри на ситуацию с вот этой стороны». И я сделал, подумал и посмотрел. И нужно сказать, достаточно ловко тогда справился с ситуацией. Я понял, что чаще всего проблемы и препятствия, которые стоят перед каждым из нас, необъективны. Мы называем их так, потому что не видим решения. Я вижу стену, но не вижу двери — отсюда проблема. Но едва я замечу дверь в любой, даже самой высокой, стене, проблема растворяется в воздухе. Но обнаружить ее сложно, не взглянув на стену как философ. Чаще всего осязаемой двери нет вовсе — ее нужно придумать, нарисовать, вырезать.

Стоики подсказали мне, что важны даже не столько двери, сколько сами стены, потому что для успеха важны препятствия, без которых невозможен рост. Иначе говоря, поняв, что важны стены без дверей, которые нужно прорезать, вы измените подход к проблемам в жизни.

С тех пор для меня философия — своего рода «дизайн жизни», как я говорил уже ранее. Да, сейчас разговоры об этом на пике популярности, но стоический, классический дизайн жизни создавали далеко не рядовые «дизайнеры» и «лайфхакеры». Это были поэты, императоры, видные политики, полководцы, дельцы и меценаты. Они практиковали стоицизм, чтобы разобраться с собственными проблемами, найти, как говорят сейчас, оптимальные пути развития, наладить свою жизнь и сделать ее более комфортной. И такой дизайн жизни формировался сотни лет! И эта мудрость совсем рядом.

Стоицизм проповедует простое понимание счастья: счастье — это добродетель. Добродетель же — это прежде всего добрые дела, как подсказывает семантика. Дела, а не слова. Мы должны делать хорошо то, что можем контролировать, и не стараться улучшить то, что нам априори неподконтрольно. И не расстраиваться, если глобальные события развиваются подобающим им образом — неконтролируемо.

В основе стоицизма лежит образ жизни, к которому непросто привыкнуть, но который помогает превратить все препятствия, встречающиеся на жизненном пути, в сильные стороны и преимущества. Он учит контролировать то, что поддается контролю, и принимать со спокойным сердцем то, на что невозможно повлиять. Вам кажется странным утверждение, что препятствие или проблему можно обратить себе во благо? Но ведь многие слышали о Нике Вуйчиче, писателе, мотивационном ораторе, меценате, певце, человеке, который путешествует по миру и вдохновляет миллионы людей, побуждает их радоваться жизни. Ник родился с синдромом тетраамелии — у него нет рук и ног. Именно эта болезнь и стала катализатором его оптимизма, заставила занять активную жизненную позицию. То т факт, что у него нет рук и ног, казалось бы, непреодолимая стена, в которой уж точно не может быть ни одной двери. Но благодаря по-настоящему стоической жизненной позиции он смог нащупать даже не узкую калитку, а настоящие парадные ворота. «Моя миссия — помочь людям найти свой путь в жизни», — говорит он.

Нет вещей и событий плохих или хороших по природе. Они становятся таковыми, когда мы пропускаем их через себя, благодаря нашему выбору. Иными словами, мой ум — источник добра и зла в мире. Он гневается на грубого соседа, он же радуется июльскому солнцу. Плохие политики — продукт моего сознания, помноженный на мнения окружающих. Только в моих силах найти хорошее в любом человеке. Мир меняется только внутри меня. Может быть, это прозвучит странно, но я постараюсь объяснить, как это работает и как использовать модели мышления и поведения, которые предлагают стоики.

На протяжении многих веков идеи стоицизма пропагандировали великие лидеры и знаменитости, предприниматели и президенты, художники и писатели. Например, Бенджамин Франклин — знаменитый стоик, равно как и прусский король Фридрих Великий, как Мишель Монтень, политик и писатель. Джордж Вашингтон стал практиковать стоический образ жизни в 17 лет. Томас Джефферсон, умирая, держал рядом томик Сенеки. Адам Смит писал свои работы о капитализме под влиянием философии Марка Аврелия. Французский художник Эжен Делакруа называл стоицизм своей «утешающей религией». Туссен Лувертюр, возглавивший гаитянскую революцию, находился под глубоким влиянием Эпиктета. Кстати, он тоже был рабом и смог преодолеть рабское звание. Знаменитый инвестор Тим Феррис — один из самых известных современных сторонников стоицизма. Американский публицист и трейдер Насим Талеб, автор «Черного Лебедя», также часто говорит о своей приверженности этому философскому течению.

Таким образом, становится понятно, что стоицизм — это не книжная пыль, а образ мыслей и действий, которым пользовались и пользуются многие выдающиеся люди. Насим Талеб удивительно точно охарактеризовал это явление: «Стоики — люди, которые смогли превратить страх в благоразумие, боль — в источник информации, ошибки — в уроки, и желания претворяли в жизнь». Мужчине нужно не мужество, а контроль над собственными эмоциями и хладнокровие. Быть философом — не значит основать собственную философскую школу или обладать изысканной манерой говорить и мыслить. Звание философа прежде всего подразумевает, что человек решил жизненные проблемы (первоначально — свои, затем — общества) не только в теории, но и на практике.

С другой стороны, стоицизм, как и любая философская система, — не для всех. Он не работает «автоматически» для любого, поскольку довольно требователен к моральным качествам человека, который его практикует. Стоицизм утверждает, что внутренний мир — единственная достойная культивирования вещь. Да, здоровье, богатство и хорошее положение в обществе для стоика предпочтительны, но эти внешние факторы не имеют никакого отношения к тому, что мы представляем из себя как личности.

Стоицизм демократичен: для него безразличен социальный статус. Здоровье или болезнь, богатство или бедность, образованность или невежественность одинаково не влияют на способности жить добродетельной жизнью и достигать главной цели стоика — атараксии, спокойствия ума и постоянного ощущения счастья.

Стоицизм имеет много общего с основными мировоззренческими концепциями, философскими идеями и религиозными течениями. Многие религии, например христианство, восприняли стоические принципы, адаптировав к собственной аскетике и этике. Но близки стоицизму по духу и некоторые практики иудаизма, буддизма, даосизма. Стоицизм близок также и светским явлениям, например светской этике или гуманизму. Таким образом, стоиком может быть и христианин, и мусульманин, и атеист — стоицизм находится вне религиозной канвы и не имеет целью заменить религию. Предпочтительнее, чтобы стоик был верующим, потому что только с точки зрения религии можно обосновать многие вещи в мире. Однако стоиком вполне может быть и атеист, потому что стоицизм не касается богословских теорий и вопросов о происхождении мира.

Одна из наиболее привлекательных сторон стоицизма — это открытость к вызовам иных доктрин и готовность вобрать их, скорректировав себя. Это открытая философия, готовая принимать критику со стороны представителей иных мировоззрений. Благодаря такой открытости внешнему миру стоицизм становится еще более практичным. Стоик знает, что истина не монополизирована, а доступна любому человеку, что нужно пользоваться этим ее замечательным свойством.

Для стоика достойная человеческая жизнь связана с работой над своим характером, воспитанием внутренней силы и заботой о других людях, об окружающем мире.

Если вы относитесь к категории тех людей, у которых вызывает недоумение само слово «философия», то, надеюсь, по прочтении этой главы ваше отношение к этой науке (и этому слову) изменится. Вы привыкли считать, что философия не имеет никакого отношения к реальной жизни? В действительности все совсем наоборот.

Философия — это далеко не только бесплотные идеи, сложные слова. Это то, чем пользуются многие поколения людей для мотивации, определения себя в этом мире, для достижений и побед.

Что делает нас счастливыми

Знай и помни, что если человек несчастен, то он сам в этом виноват, потому что Бог создал всех людей для их счастья, а не для того, чтобы они были несчастны.

Эпиктет,«В чем наше благо?»

Мы все стремимся к счастью. Все хотим быть великими, значимыми, лучше настолько, насколько это возможно. Но как этого достичь? Что такое величие? И что такое вообще счастье?

Многие обращаются с этими вопросами к религиям, но внятный ответ находят далеко не все. Потому что случается так, что религиозному человеку, склонному к мистицизму, начинает казаться, что счастье человека в этом мире не столь ценно, как жизнь после жизни. Как будто это два разных человека: один не умеет быть счастливым сейчас, а второй умрет и на том свете вдруг научится быть счастливым. Но ведь сложно сказать, насколько сильно человек меняется после смерти, по крайней мере внутренне. Если мы верим в загробную жизнь, то верим также, что жить буду именно я — такой, как есть, с моим образом мыслей, внутренними качествами, памятью и биографией. И если я не умею быть счастливым на этой прекрасной планете, если я повсюду нахожу себе несчастья и повод для неудовольствия, стану ли я лучше, когда перенесусь в условный райский сад?

Еще больше людей находят подобие счастья в развлечениях и удовольствиях, которые отвлекают от тяжелых мыслей. Некоторые проповедуют просвещенный гедонизм и контролируют потребление, пытаясь достичь баланса между потреблением и постоянно сокращающимися ресурсами: окружающего мира, собственного тела, времени, отведенного на жизнь, и денег в конце концов. К сожалению, путь, которым следует большинство людей, и то, что проникло в наши культуру и повседневность, не способно дать нам ощущение счастья. Комфорт, развлечения, вкусная еда не делают нас счастливее. Порой даже наоборот: ведь чем больше привыкаешь к комфорту и определенному уровню жизни, требующему затрат, тем сложнее отвыкать от него. А отвыкать, так или иначе, придется. Ведь старость и болезни приходят ко всем. И уровень комфорта, очевидно, меняется. К тому же никто не застрахован от потери имущества, изменения положения в обществе — от пресловутых сумы и тюрьмы. Важно и то, что осознание риска испытаний сковывает человека изнутри. Если я знаю, что что-то может произойти и этого боюсь, можно ли говорить, что я счастлив? Я могу лишь ненадолго отвлекаться от своего ожидания несчастий.

Все, что создается ради потребления и удовольствий, отвлекает. С одной стороны, отвлекает от грустных мыслей о неизбежности конца и возможности страданий. С другой стороны, пока человек развлекается, он не способен сосредоточиться на внутренней жизни, не способен придумать или создать что-то важное и серьезное. К тому же, по пути развлечений и потребления идет большинство людей, которых мы встречаем в потоке жизни, в реальном и виртуальном пространстве. А общественное поведение — один из самых значимых маркеров для стоика. «Развитие человечества не находится еще в столь блестящем состоянии, чтобы истина была доступна большинству. Одобрение толпы — доказательство полной несостоятельности», — писал Луций Анней Сенека своему старшему брату Юлию Аннею Галлиону пару тысяч лет назад.

Итак, все люди хотят счастья, но большинство лишь смутно представляет, в чем же оно заключается. Ежедневные действия основаны на некоем стремлении к чему-то, на наш взгляд, необходимому. Кажется, что вещи, на которые тратим время жизни — карьера, желание быть успешным, богатство, — и есть счастье. Существует некая внутренняя установка — если задуматься, чаще всего навязанная, — что богатство — кратчайший путь к счастью.

Но статус и вещи — признание, карьера, успех, богатство, уважение, большой дом — далеко не счастье. И парадокс жизни в том, что когда мы стремимся к «счастьезаменителям», мы уходим от подлинного счастья тем дальше и быстрее, чем энергичнее достигаем ложных целей. Становимся могущественными, более обеспеченными, знаменитыми, но не счастливыми.

Эпиктет писал об этом так: «Спроси себя, чего ты хочешь — богатства или счастья? Если богатства — знай, что оно ни благо, ни в твоих руках; если счастья — будь уверен, что оно и благо, и находится в твоей власти: первым судьба ссужает нас только на время, тогда как быть счастливым зависит от нас самих».

Итак, для стоика счастье — не во внешних атрибутах. Хотя, конечно, иногда они являются продолжением счастья. Цельный и уравновешенный человек обязательно становится успешным руководителем, предпринимателем, политиком, учителем — кем угодно. Успех в любой профессии основан на этих качествах. А профессиональный успех, в свою очередь, влечет за собой и хорошие условия жизни — дом, состоятельность, удобную одежду, возможность путешествовать. Успех не может возникнуть из ниоткуда, как и всякое благо в мире. Чтобы достичь его, нужна определенная внутренняя концентрация и работа над собой по нескольким направлениям.

Эпиктет, а за ним и прочие стоики, учил, что кратчайший путь к счастью состоит в том, чтобы перестать заботиться о неподвластных нашей воле вещах. К ним можно отнести все, что происходит в «большом» мире, например то, о чем мы узнаем из выпусков новостей. У каждого из нас порой вызывают тревогу такие вещи, как санкции, политическая обстановка или, к примеру, мусор под окнами домов в Мурманске. С точки зрения стоиков, о проблемах с мусором мне стоит задумываться, если я собираюсь поехать в Мурманск на субботник или планирую собрать митинг горожан против загрязнения города. Но если я живу в Петербурге и не собираюсь ехать в Мурманск или хоть как-то участвовать в улучшении санитарных условий в этом городе, стоит признать, что я зря закипаю — я не могу или не собираюсь влиять на ситуацию, а значит, ситуацию нужно «отпустить». Это непросто: каждый раз необходимо отдавать себе отчет в том, что именно произошло со мной сейчас (вспылил из-за проблем с экологией, волнуюсь из-за обострения конфликта с США, извожу себя из-за того, какой несправедливый председатель совета директоров в моей компании). И вспылив, следует трезво рассудить, имею ли я влияние на эту ситуацию, этого человека или на политику в целом. Если нет — нужно выбросить из головы, потому как иначе это так же бессмысленно, как гневаться на плохую погоду. Хотя я знаю пару человек, которые искренне негодуют, если погода не соответствует их планам.

Если зародился гнев, меняйте ситуацию, которая его порождает. Уберите мусор с пути. А если не можете повлиять на ситуацию, выкиньте из головы. Мы ведь не властны над дождем или солнцем, но можем укрыться от непогоды в своем доме. Укрывайтесь от «непогоды» — политики, желтых новостей или непорядочных людей — в своем внутреннем доме. Лучше всего не читать новостей и не следить за политикой, если вас к этому не обязывает служебное положение. Не потому что политика — вещь бесполезная, а потому что следить за ней мы можем только через окошки новостных сайтов и телевизора, и то, что мы видим, это плод политтехнологий и маркетинга. Все средства хороши, чтобы навязать нам нужное мнение, побудить к чувству злости по адресу условного врага или гордости за достижения отечества.

Этому есть объяснение и с точки зрения современной психологии, но углубляться в психологические аспекты — не цель этой книги. Главное, что стоит уяснить на данном этапе, что несчастье человека — это прямое следствие его внутренней, духовной жизни и работы над собой. Или ее отсутствия.

Помимо отрешения от явлений, над которыми не имеешь власти, важные составляющие счастливой жизни — добродетельность и согласие с собственной природой. Как это? Сенека пишет: «Такая жизнь возможна лишь в том случае, если, во-первых, человек постоянно обладает здравым умом, затем, если дух его мужествен и энергичен, благороден, вынослив и подготовлен ко всяким обстоятельствам; если он, не впадая в тревожную мнительность, заботится об удовлетворении физических потребностей; если он вообще интересуется материальными сторонами жизни, не соблазняясь ни одной из них; наконец, он умеет пользоваться дарами судьбы, не делаясь их рабом».

Это очень привлекательная модель жизни. Мало кто хочет быть рабом вещей, привязанностей или людей. Но многие неосознанно хотят быть рабами даров судьбы. Чтобы достичь того, о чем пишет Сенека, необходима сложная работа над собой. И этой работе будет посвящена практическая, вторая, часть данной книги.

Важное свойство счастливой жизни в том, что она не бывает отнесена к будущему — она есть только в настоящем. В этом ее прелесть, и это должно вдохновлять изучающего стоицизм. Счастье зависит не от количества духовных практик и не от размера интеллектуальных «мышц». Оно — как переключатель внутри: щелк — и вот мы его ощущаем. Как писал об этом Блёз Паскаль, «мы никогда не живем, но только надеемся жить». Так как мы постоянно надеемся быть счастливыми, отсюда неизбежно следует, что мы никогда не бываем счастливы.

Согласно стоической философии, счастлив тот, кто способен правильно рассуждать, доволен настоящим, каким бы оно ни было, и не жалуется на свою участь. Счастлив тот, кого разум учит мириться со всяким положением, какое только может выпасть на его долю. Счастье стоика — довольствоваться тем, что имеешь — внутри себя и вокруг себя.

Самый скорый способ достичь счастья — добродетельная жизнь, которую можно начать уже сейчас. Нужно лишь утвердиться во мнениии, что именно такой образ жизни действительно вам необходим. «Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым», — записал однажды в своем дневнике Марк Аврелий, склонившись в военной палатке над столом, освещенным светом походной свечи. И то же самое верно для нас. Я буду счастлив с того момента, когда решу, что отныне счастлив. Независимо от того, что меня окружает.

Неверно определить, что есть счастье именно для вас, — это очень опасно, ведь если поставленная в жизни цель ложна, то однажды, наконец достигнув ее, можно сильно разочароваться в проделанном пути. Распознать ложную цель легко: если она похожа на то, чего хочет много еще кто, то почти наверняка она навязана. Если я хочу того же, чего хочет кто-то еще (или много кто еще), я наверняка ошибаюсь, а значит, никогда не буду счастлив.

Год назад я думал, что буду счастлив, если устроюсь на хорошую, высокооплачиваемую работу, куплю квартиру. Думал, если буду ненамного лучше или хуже других, не буду никого раздражать и прочее, то стану счастливым. Сегодня эти цели переместились в список достигнутых. Но сделало ли это меня счастливым человеком? Нет. Конечно, на пути к ним я иногда ощущал удовлетворение, но связано ли это с самими целями? Нет. Я бывал счастлив по совершенно другим поводам: когда кормил уток с дочкой в парке, когда мы всей семьей читали на ночь книжку, когда оставался наедине со своими мыслями и ничто не отвлекало меня от состояния внутреннего покоя.

«Бывают герои, — думал я, — они крутые, и это точно не про меня. Я боюсь летать на самолете и уже полтора года не могу отказаться от майонеза за ужином. Пусть эти герои ставят себе сумасшедшие цели, пусть они спасают мир, а я проживу как-нибудь так». Предел моих представлений о счастье всегда находился в рамках простых вещей: квартира, хорошая работа, машина и отдых раз в год в Турции или Египте. Но позже я стал понимать, что если не возьму свои страхи и слабости под контроль, то не добьюсь ничего хорошего. Я понял, что то, от чего я не могу отказаться — лишь результат моего бездействия, следствие отказа работать над собой. Когда я получил хорошую работу, появилась квартира, моя жизнь стала среднестатистической, я понял, что счастья в этом нет. И скорее всего, его не будет и дальше: выше среднестатистического уровня и еще выше. Я вижу это в большинстве окружающих, а значит, все-таки стоит идти в другом направлении.

Большинство из тех, кого я знаю, не слишком крепко задумываются о том, как достичь счастья и что это вообще. Хотя неосознанно к счастью стремятся все. «Все люди хотят жить счастливо, брат мой Галлион, но они смутно представляют себе, в чем заключается счастливая жизнь», — этой бессмертной фразой начинается труд Сенеки «О счастливой жизни».

Сложно понять, что же делает тебя счастливым. А поняв, нельзя отклоняться с пути к своему счастью. Сложно определить цель своего пути, но без цели все действия и усилия безрезультатны. Если идти не понимая, куда идешь, придешь в любом случае не туда, как мудро заметил Чеширский Кот.

Чаще всего человек идет туда, куда идут все. Дорога, по которой идут толпы, кажется правильной, и это логично. Задача стоика — переломить эту логику в своей голове. Не следовать за вожаками, не идти туда, куда идут все, а определить свой собственный путь. Не из бунтарства, не «наперекор всем и вся», а потому что так лучше, логичнее лично для меня.

Правило большинства

Правило, которое практические не имеет исключений: тот путь, по которому идет большинство — обманчивый, он точно не приведет к счастью. Иначе все были бы счастливы.

Поступать нужно так, как подсказывает собственный разум, чувство долга, а не так, как диктуют другие, окружающие. В самых главных вопросах: о смысле жизни, выборе приоритетов и целей — мне не хватает смелости взять всю ответственность на себя. Нужно рассуждать самостоятельно, что лучше для меня и близких, а не следовать примеру других людей (хотя так и проще, и, кажется, безопаснее).

Важные решения, такие как постановка жизненных целей, нужно принимать самостоятельно, наедине с собой, в тишине, чтобы никто не мог повлиять на них. Лучше ни у кого не спрашивать совета. Советы нужны будут позже — для выбора одного из множества путей к цели, выбора методов ее достижения.

С миллионером стоит посоветоваться о том, как достичь богатства, с писателем — как написать книгу, с хорошим отцом, которого любят его успешные дети, — как воспитать их. Но при постановке целей нельзя советоваться ни с кем, ведь жизнь у каждого из нас только одна, и все мы прекрасно знаем, чем весь этот пир заканчивается. Как писал Иосиф Бродский, «было бы досадно израсходовать этот единственный шанс на повторение чужой внешности, чужого опыта, на тавтологию — тем более обидно, что глашатаи исторической необходимости, по чьему наущению человек на тавтологию эту готов согласиться, в гроб с ним вместе не лягут и спасибо не скажут».

«Стадное чувство», желание снять с себя ответственность за жизнь и возложить ее на других (общество, государство, религиозных и политических деятелей), не приведет к счастью. Практикующий стоик должен определиться с тем, что больше всего подходит ему, а не выявить то, что чаще всего встречается у других.

Как определить свои цели

Нужно остаться наедине с собой и подумать о том, в чем лично вы видите свое счастье. Ответьте себе на следующие вопросы.

• Представьте, вы — 85-летний старик. Чем вы занимаетесь ежедневно? От чего получаете удовольствие? Какие воспоминания о прожитой жизни доставляют вам радость? Что из произошедшего с вами можете назвать счастливым переживанием?

• Представьте, что вам поставили страшный диагноз и жить осталось максимум полгода. Как вы проведете это время? Что будет доставлять вам радость?

• Вспомните то острое ощущение счастья, которое вы испытывали, когда были пятилетним ребенком. Например, вспомните эмоции от прогулки с мамой теплым летним утром после завтрака (или что-то подобное). Как думаете, почему вы чувствовали именно это?

• Представьте, что вы получили миллион долларов. Что вы будете делать? Какие цели поставите перед собой?

• Представьте, что на вас свалились сто миллионов долларов. Какие цели привлекают вас теперь?

Свои ответы стоит записать, отбросив обстоятельства. Чего хочет старик, которым вы однажды станете? Чего захотите вы на пороге смерти? Чего хотели вы-ребенок и чего хотите вы-миллионер прямо сейчас?

Лучше всего также один или несколько дней ни с кем не говорить на серьезные темы, не выходить в Интернет, не смотреть телевизор, избегать людных мест, сосредоточившись на внутренних ощущениях — может быть, на детской интуиции, на мечтах, которые уже позабыл. Они вспомнятся, когда останетесь наедине с собой. Там, внутри вас, находится озорной ребенок, который знает толк в жизни. И он единственный в этом мире прав. Его нужно услышать — это первый шаг. Важно отметить в этом разговоре, что счастье (или несчастье) никак не зависит от наличия (или отсутствия) удовольствий. Удовольствия, более или менее интенсивные, всегда содержат в себе долю страдания (также более или менее интенсивного, тут все справедливо). И это никакого отношения к счастью не имеет. Счастливая жизнь — это внутренняя свобода, бодрость при совершении ежедневных дел, стойкость, бесстрашие перед обстоятельствами и понимание, что единственный образ жизни, достойный человека — это нравственная жизнь, а единственное зло — жизнь порочная и полная обмана.

«Людей мучают не вещи, а представления о них», — наставлял Эпиктет. А потому счастливая жизнь невозможна без адекватного восприятия реальности. Как этого достичь, стоики тоже учили. Важно научиться видеть вещи и события такими, какие они есть на самом деле, а не каким кажутся, если мы смотрим через призму большого самомнения, или зависти, или надменности по отношению к другим людям. Жизнь благополучна, если она основана на разумности и трезвости суждений. «Тогда дух человека отличается ясностью, он свободен от всяких дурных суждений», — пишет по этому поводу Сенека. И затем предлагает нам читать книгу далее, обещая плоды добродетельной и соответствующей стоическим идеалам жизни: «Вместо удовольствий, вместо ничтожных, мимолетных и не только мерзких, но и вредных наслаждений наступает сильная, неомраченная и постоянная радость, мир и гармония духа, величие, соединенное с кротостью. Ведь всякая жестокость происходит от немощи». Иначе говоря, счастлив тот человек, который может быть абсолютно свободен, прежде всего, изнутри. А о том, что такое свобода и в чем она заключается, поговорим в следующей главе.

Что такое свобода

Желающего судьба ведет, нежелающего — тащит.

Сенека, «Нравственные письма к Луцилию»

Где человек находится противясь, там его тюрьма.

Эпиктет, «Беседы»

Мировоззрение стоиков насквозь фаталистично. Весь мир подчинен неизменным правилам, все предопределено. То, что должно произойти, обязательно произойдет; что не должно случиться, пройдет мимо. Если вам суждено стать царем, вы им родитесь. Если пифия предсказала, что вас убьет собственный сын, который потом возьмет в жены вашу жену, свою мать, так тому и быть. Казалось бы, при таком мировосприятии тяжело говорить о свободе. Если все подчинено жесткому движению этого мира, если над вами довлеет судьба, фортуна — и ни одна, ни другая не в вашей власти, — то получается, что ничего не изменить.

Конец ознакомительного фрагмента.