Испытание

Трейси Вульф, 2021

«Испытание» – четвертая часть серии, продолжение бестселлеров «Жажда», «Искушение» и «Желание» Трейси Вульф. Серия-бестселлер № 1 New York Times. Выбор Amazon в категории «Лучшая YA-книга месяца». Самая популярная вампирская сага 2023 года. Для поклонников «Сумерек» и «Дневников вампира». Последняя битва не прошла бесследно ни для кого. Флинт зол на весь мир, Джексон превращается в нечто с трудом узнаваемое, а Хадсон воздвиг вокруг себя стены, которые я вряд ли смогу сломать. Грядет война, и мы к ней не готовы. Только наличие армии может подарить хоть какую-то надежду на победу. Но прежде всего мне нужно разобраться со своим прошлым. Я должна найти ответы, которые помогут определить, кто из нас настоящий монстр. Найти истинное чудовище в мире, наполненном кровожадными вампирами, бессмертными горгульями и непрекращающейся враждой богов. Нет никакой гарантии, что кто-то останется в живых, но, если мы хотим спасти этот мир, у меня нет выбора. Мне придется принять каждую часть себя… даже ту, что я боюсь больше всего. Об авторе Трейси Вульф – американская писательница, автор 64 книг в разных жанрах, некоторые из них стали бестселлерами по версии New York Times и USA Today. В прошлом преподавала английский язык и литературу, сейчас полностью посвятила себя писательству. Любит создавать загадочные и романтические истории с непростыми героями и крутыми героинями. Обожает вампиров, драконов и всяких жутких ночных тварей. Все свои книги написала в своем доме в Остине, Техас, где живет по сей день вместе со своей семьей.

Глава 7. Что-что?

Я констатирую очевидное:

— Ты снова стал человеком.

Он кивает, и я подхожу ближе. Я пытаюсь понять, что тут происходит, но мне это не удается. Я понятия не имею, что мне сказать Неубиваемому Зверю и как вести себя с ним. Он единственная на Земле горгулья, кроме меня, а значит, у меня с ним должно быть что-то общее. Но, по правде говоря, я никогда еще не чувствовала себя настолько непохожей на кого-то — что очень странно, ведь я как-никак слышу его голос в своей голове.

— Как ты? — спрашиваю я, садясь в кресло, стоящее с другой стороны шахматного столика.

— Я обеспокоен. Очень обеспокоен, — говорит он вслух, и я вздрагиваю, услышав его голос. Да, он разговаривал со мной на острове, но я так привыкла слышать его в своей голове, что сейчас мне не по себе.

Я киваю.

— Да, я знаю. Я слышала тебя, когда спала. И когда проснулась.

— Извини. — Он выглядит смущенным. — Надо спешить.

— Не извиняйся. — Я качаю головой. — Но почему надо спешить? В чем дело?

— Время на исходе.

Я не могу определить, говорит он о нас, о себе или о ком-то еще. Я очень надеюсь, что он хочет сказать, что время вышло у Сайруса, но вряд ли мне так повезло.

— У кого время на исходе?

Он не отвечает, а только подается вперед, чтобы подчеркнуть свои слова.

— Время на исходе.

Это не говорит мне ничего нового. Он продолжает повторять «время на исходе», и это выбивает меня из колеи — особенно когда я думаю обо всем том, к чему эта фраза может относиться. Может, у нас почти не осталось времени для того, чтобы спасти похищенных учеников? Может, Сайрус собирается вернуться и напасть на нас? Может, Корона на моей руке вот-вот исчезнет?

— О чем ты? Для чего время на исходе? — с досадой спрашиваю я. — Что должно произойти?

Но он не отвечает. Ну еще бы — у него всегда отлично получалось заставлять меня нервничать, выдавая очередное предостережение без всяких деталей. Начиная с туннелей, когда я только что прибыла в Кэтмир, и того странного корявого дерева на кампусе и заканчивая тюремной камерой, где Хадсон, Флинт и я были заперты с Реми и Колдер, он дал мне немало советов. Просто он никогда не уточняет, к чему относятся его советы и что следует делать.

Полагаю, какая-то польза от этого есть, но извлечь ее крайне трудно. Как теперь, когда он протягивает мне фигурку королевы вампиров.

— Ты хочешь поиграть в шахматы? — спрашиваю я, не прикасаясь к фигурке, которая, как я теперь вижу, имеет разительное сходство с Далилой. Спасибо, не надо. Это мы уже проходили, и возвращаться к этому я не хочу. Особенно потому, что, если я буду играть оставшимися фигурами, изображающими вампиров, мне придется прикасаться к королю вампиров, а я по доброй воле не стану приближаться к Сайрусу, даже если речь идет всего лишь о мраморной фигурке. — Если да, то я буду играть драконами.

Неубиваемый Зверь мотает головой.

— Ты не хочешь играть в шахматы?

— Время на исходе. — Он тыкает воздух фигуркой королевы вампиров.

— Ты хочешь сказать, что у королевы вампиров время на исходе? Знаешь, меня это совсем не беспокоит.

На этот раз горгулья вздыхает, как будто он разочарован тем, что я никак не пойму, чего он хочет от меня. Но надо признать — его бессвязная манера выражаться отнюдь не облегчает дела. Впрочем, чему тут удивляться? Если бы я провела тысячу лет на цепи в пещере, регулярно отбиваясь от сверхъестественных существ со всех концов света, которые приходили туда, чтобы убить меня, я бы, наверное, тоже утратила умение говорить и связь с реальностью.

Однако если это действительно так, то надежда понять его становится еще меньше. Ведь если тысячелетняя изоляция свела его с ума, то как вообще можно принимать всерьез то, что он пытается мне сказать?

Теперь вздыхаю уже я сама. Ситуация становится все кошмарнее и запутаннее.

— Грейс.

Он произносит мое имя так настойчиво — и так веско, — что я вся обращаюсь в слух.

— Будь осторожна. Берегись.

Скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю.

— Знаю. Я веду себя осторожно. Поверь мне, мы все очень осторожны, когда речь идет о Дворе вампиров. Сайрус…

— Нет! — Он прищурившись смотрит на меня, а затем с такой силой ударяет по шахматному столику фигуркой королевы вампиров, что, кажется, она разлетится на куски. Но с ней ничего не происходит — от нее даже не откалывается край.

Это кажется мне зловещим. Не хватало еще, чтобы Далила оказалась такой же несокрушимой, как Сайрус.

— Ты говоришь о королеве? — спрашиваю я, протянув руку к фигурке. — Нужно опасаться Далилы?

Я ожидаю, что теперь, когда он высказался, он отпустит фигурку, но он продолжает держать ее даже тогда, когда я тоже обхватываю ее. Наши пальцы соприкасаются, и сквозь меня вдруг проходит странный электрический разряд, который заставляет меня инстинктивно потянуться к платиновой нити моей горгульи. Но прежде чем я успеваю схватиться за нее, меня так ударяет током, что мое дыхание пресекается.

Поначалу я думаю, что это просто статическое электричество, ведь так бывает, когда два человека касаются друг друга. Но со мной такого не бывало с тех пор, когда я впервые превратилась в горгулью — превратилась случайно.

Я собираюсь отнять руку с нервным смехом и попытаться пошутить, но уже поздно. Он опять превращается в камень, и, опустив взгляд, я вижу, что в камень превратилась и я, и наши уже каменные руки продолжают держаться за королеву вампиров.