Испытание

Трейси Вульф, 2021

«Испытание» – четвертая часть серии, продолжение бестселлеров «Жажда», «Искушение» и «Желание» Трейси Вульф. Серия-бестселлер № 1 New York Times. Выбор Amazon в категории «Лучшая YA-книга месяца». Самая популярная вампирская сага 2023 года. Для поклонников «Сумерек» и «Дневников вампира». Последняя битва не прошла бесследно ни для кого. Флинт зол на весь мир, Джексон превращается в нечто с трудом узнаваемое, а Хадсон воздвиг вокруг себя стены, которые я вряд ли смогу сломать. Грядет война, и мы к ней не готовы. Только наличие армии может подарить хоть какую-то надежду на победу. Но прежде всего мне нужно разобраться со своим прошлым. Я должна найти ответы, которые помогут определить, кто из нас настоящий монстр. Найти истинное чудовище в мире, наполненном кровожадными вампирами, бессмертными горгульями и непрекращающейся враждой богов. Нет никакой гарантии, что кто-то останется в живых, но, если мы хотим спасти этот мир, у меня нет выбора. Мне придется принять каждую часть себя… даже ту, что я боюсь больше всего. Об авторе Трейси Вульф – американская писательница, автор 64 книг в разных жанрах, некоторые из них стали бестселлерами по версии New York Times и USA Today. В прошлом преподавала английский язык и литературу, сейчас полностью посвятила себя писательству. Любит создавать загадочные и романтические истории с непростыми героями и крутыми героинями. Обожает вампиров, драконов и всяких жутких ночных тварей. Все свои книги написала в своем доме в Остине, Техас, где живет по сей день вместе со своей семьей.

Глава 34. Теория (зеленых) струн

— «Возможно» — это не ответ, — говорю я, вглядываясь в его лицо и ища глазами что-нибудь такое, что подсказало бы мне, о чем он думает.

— Это ответ, когда я точно не знаю, прав я или нет. — Он делает паузу — Я собирался поговорить с тобой об этом еще тогда, когда мы вернулись в Кэтмир в первый раз, но, честное слово, на это просто не было времени, к тому же я даже не был уверен в том, что не ошибаюсь. Но твои воспоминания о том, как ты оказалась при Дворе горгулий… Как я и сказал, я точно не знаю, прав ли я…

— Да, конечно, но ты также точно не знаешь, ошибаешься ли ты, так что просто давай, колись, пока я окончательно не слетела с катушек. С чем меня связывает эта зеленая нить?

— Ты когда-нибудь трогала ее? — спрашивает он. — Или, может быть, слегка задевала?

Я хочу сказать, что, по-моему, нет, но, заглянув внутрь себя и посмотрев на свои нити, вижу, как близко зеленая находится от платиновой нити. А если учесть, насколько часто я берусь за эту нить и в каких ситуациях я это делаю, то все возможно.

— Не знаю, то есть, возможно, да, я касалась ее. А что?

— Ты не могла бы подумать об этом как следует? Ты касалась ее в тот раз в библиотеке, когда мы ссорились и ты обратилась в камень?

— Вряд ли… — начинаю я, но выражение его лица говорит мне, что это важно — по-настоящему важно, — так что я закрываю глаза и пытаюсь восстановить в памяти ту картину. — Я тогда была так зла на тебя. Ты вел себя как последний козел, и я просто потянулась и взялась за свою платиновую нить и… — Я замолкаю, замечая, как, когда моя рука обхватывает платиновую нить, костяшки слегка задевают зеленую.

— Поэтому ты тогда так перепугался? — спрашиваю я. — Потому что знал, что я коснулась зеленой нити?

— Я психанул, потому что ты превратилась в камень — в настоящий камень, — как в те четыре месяца, когда мы были заперты вместе.

— Ты хочешь сказать, что это было то же самое? — изумляюсь я.

— Я хочу сказать, что мне это показалось тем же самым.

— Но это же не имеет смысла. — Я качаю головой, пытаясь уложить в ней то, что он говорит. — Когда я впервые обратилась в камень, я даже не подозревала о существовании всех этих нитей. Каким образом я могла коснуться зеленой нити?

— Инстинкт? — предполагает он. — Случайность? — Если это все-таки произошло, какое это имеет значение? Не все ли теперь равно?

— Я не понимаю, почему это вообще может быть важно.

— Потому что ты хочешь выяснить, как ты оказалась при Дворе горгулий. А я уверен, что дело тут в зеленой нити.

— Но я не касалась ее, когда мы попали ко Двору горгулий.

— Ты в этом уверена?

— Конечно, уверена. Он слегка коснулся меня и… — Я запинаюсь, потому что до меня доходит, что Хадсон может быть прав. Я тогда спешила схватиться за платиновую нить и была не очень осторожна. Так что вполне возможно, что мои пальцы действительно задели зеленую нить.

— Я не понимаю, — говорю я, помолчав секунду. — Я никогда прежде не бывала при Дворе горгулий. И не подозревала, что он вообще все еще существует. Как же я смогла перенести нас туда, задев эту самую зеленую нить?

— Я не знаю, но я почти убежден — так оно и было.

— Все мои нити связывают меня с кем-то. С тобой, с моими друзьями, с моей горгульей. Так как же получилось, что эта нить способна… — Я запинаюсь, пытаясь подобрать слова, которые бы выразили, на что способна зеленая нить, и тут до меня доходит, что я этого не знаю.

— Замораживать время? — подсказывает Хадсон.

У меня внутри все обрывается.

— Значит, вот что она делает? — шепчу я. — Замораживает время?

— Да. Именно это ты и сделала с нами на те четыре месяца. И потом совершила обратное — когда мы вернулись, и время стало другим.

— И что это может означать? Я имею в виду мою способность замораживать и размораживать… — начинаю я, но Хадсон быстро перебивает меня.

— Грейс, кого еще мы знаем, кто способен замораживать и размораживать время?

— Кого еще… — Я запинаюсь, потому что меня вдруг охватывает ужас. — Я больше не хочу об этом говорить.

— Думаю, мы должны об этом поговорить, — мрачно говорит Хадсон. — Потому что из тех, кого я знаю, только она может делать то же, что и ты.

— И что это значит? — спрашиваю я, хотя гадкое сосущее ощущение в животе подсказывает мне, что я уже знаю ответ на этот вопрос.

— Точно не знаю. Но думаю, нам надо это выяснить. — Он сжимает зубы. — Грейс, возможно, Кровопускательница — единственный человек на земле, который может помочь нам отыскать Армию горгулий.