Испытание

Трейси Вульф, 2021

«Испытание» – четвертая часть серии, продолжение бестселлеров «Жажда», «Искушение» и «Желание» Трейси Вульф. Серия-бестселлер № 1 New York Times. Выбор Amazon в категории «Лучшая YA-книга месяца». Самая популярная вампирская сага 2023 года. Для поклонников «Сумерек» и «Дневников вампира». Последняя битва не прошла бесследно ни для кого. Флинт зол на весь мир, Джексон превращается в нечто с трудом узнаваемое, а Хадсон воздвиг вокруг себя стены, которые я вряд ли смогу сломать. Грядет война, и мы к ней не готовы. Только наличие армии может подарить хоть какую-то надежду на победу. Но прежде всего мне нужно разобраться со своим прошлым. Я должна найти ответы, которые помогут определить, кто из нас настоящий монстр. Найти истинное чудовище в мире, наполненном кровожадными вампирами, бессмертными горгульями и непрекращающейся враждой богов. Нет никакой гарантии, что кто-то останется в живых, но, если мы хотим спасти этот мир, у меня нет выбора. Мне придется принять каждую часть себя… даже ту, что я боюсь больше всего. Об авторе Трейси Вульф – американская писательница, автор 64 книг в разных жанрах, некоторые из них стали бестселлерами по версии New York Times и USA Today. В прошлом преподавала английский язык и литературу, сейчас полностью посвятила себя писательству. Любит создавать загадочные и романтические истории с непростыми героями и крутыми героинями. Обожает вампиров, драконов и всяких жутких ночных тварей. Все свои книги написала в своем доме в Остине, Техас, где живет по сей день вместе со своей семьей.

Глава 10. Переверни мой мир

В этом заявлении столько всего, что надо расшифровать, что я даже не знаю, с чего начать.

Внучка? Армия горгулий? Я тоже должна слышать их голоса? Голоса существ, которые, как все думают, мертвы? От одной этой мысли к горлу подступает тошнота. Что же мне на все это сказать? И что мне делать с моим сердцем, перешедшим в режим свободного падения, когда он произнес слово «внучка»?

Впрочем, пожалуй, я знаю, с чего начать. Само собой, упоминание об Армии горгулий, которая должна говорить со мной — и которая существует — это чертовски важно, но лично для меня это совсем не так важно, как то, что король горгулий — мой дед? — сказал перед этим.

— Внучка? — спрашиваю я, едва не поперхнувшись этим словом по множеству причин — во-первых, у меня никогда не было ни дедушек, ни бабушек. Мои родители сказали, что они умерли задолго до моего рождения.

А во-вторых, как король горгулий — король горгулий — может быть моим дедом? Ведь последнюю тысячу лет он сидел на цепи в пещере, а моим родителям было лишь немного за сорок, когда они погибли. Так что это не имеет смысла. Впрочем, в настоящий момент вся эта история не имеет смысла, включая утверждение Алистера, что это я перенесла нас обоих ко Двору горгулий.

— Нет, ты, конечно, не приходишься мне родной внучкой, но ты определенно мой потомок — правнучка со многими «пра», и у тебя точно есть дар.

Ну хорошо, если я его прапрапра — и так далее — внучка, то это все-таки имеет смысл. Но почему он уверен, что мы с ним родня? Ведь у меня нет ни его орлиного носа, ни его серых глаз. Я думаю о том, насколько король горгулий внушителен и полон достоинства, в то время как я обычно чувствую себя бестолочью, и моя кожа под мятым худи начинает зудеть от прилива адреналина.

Теперь мы идем вдоль края двора, через каждые несколько футов здесь высажены розовые кусты. Похоже, эти кусты находились в спячке, но как только мой прапрапра — этих «пра» слишком много, чтобы их можно было сосчитать — дедушка проходит мимо, они оживают. Это невероятно, и я начинаю гадать, не связано ли это с магией земли, которая подвластна горгульям и которую я только недавно начала понимать. Это напоминает мне кое о чем…

— Что ты имел в виду? — спрашиваю я, когда оживает еще один розовый куст — на нем расцветают розы такого необычного ярко-кораллового цвета, что я улыбаюсь, несмотря на серьезность ситуации. — Когда сказал, что у меня точно есть дар?

— Я был сопряжен с твоей бабушкой почти две тысячи лет, и я не могу не узнать ее дар. И ты, моя дорогая, определенно наделена им. — Он подмигивает. — А кроме того, ты настоящий боец. Ты, как и я, смела, и у тебя такая же сильная воля.

Я совсем не уверена, что это так, ведь, как правило, не я выбираю свои битвы, а они выбирают меня. Я не убегаю от них, но и не ищу их. Просто в этом новом для меня мире так много существ, желающих мне смерти. А поскольку я не хочу умирать… мне остается только сражаться. Но сейчас не время обсуждать мои боевые инстинкты, ведь мой дед только что взорвал еще одну бомбу.

— Значит, у меня есть и бабушка?

— Конечно, есть. И она потрясающая женщина, самая храбрая и упрямая из всех, которых я когда-либо знал. — Он окидывает меня взглядом. — Я хочу сказать, знал до сих пор.

Кажется, ему хочется что-то добавить, но вместо этого он делает паузу и смотрит перед собой невидящим взглядом, как будто ищет что-то внутри себя. Я начинаю думать о том, что он сказал мне, когда отдал Корону — с каким жаром говорил о той женщине. Значит, это и есть моя бабушка? Но в таком случае как она может быть жива, если Алистер и я — последние горгульи на планете?

Я хочу спросить его об этом, но тут он облегченно вздыхает, и его расфокусированный взгляд снова становится осмысленным.

— Она все еще жива. Я знал, что она должна быть жива, но поскольку ты ничего о ней не знаешь, я испугался… — Он мотает головой, словно затем, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. — Но с ней все в порядке. Тебе надо будет познакомиться с ней. Возможно, ты сможешь взять меня с собой. Она сердится на меня вот уже тысячу лет, но я знаю — она скучает по мне. И мне тоже очень, очень ее не хватает.

— Она жива? — спрашиваю я, и меня охватывает волнение. — Значит, на свете есть еще одна горгулья? А я считала, что мы единственные.

На лице Алистера отражается изумление.

— Начнем с того, что твоя бабушка укусила бы тебя — или превратила во что-то склизкое, — если бы хотя бы заподозрила, что ты приняла ее за горгулью. Она любит меня, но смотрит немного свысока на нас, существ из камня.

Он смеется, закатив глаза, и на мгновение у него делается мальчишеский вид — сейчас он совсем не похож на измученного Неубиваемого Зверя, которого мы так старались освободить. И я смеюсь вместе с ним.

Но затем он становится серьезным.

— Твоя бабушка — моя пара, любовь всей моей жизни.

Мое сердце разрывается от мысли о том, чего он не сказал — что он провел в разлуке со своей парой тысячу лет. Я думаю о Хадсоне, о том, какой защищенной и счастливой чувствую себя в его объятиях, а затем начинаю думать о том, каково бы мне было в разлуке с ним. В разлуке не на день или два, а на целую вечность.

Это тяжело, это невозможно даже представить. И из-за этого я еще больше сочувствую Алистеру и его паре, кем бы она ни была.

Он пытается сморгнуть слезы, чтобы скрыть их от меня.

— Как ты думаешь, ты смогла бы доставить ее сюда, к нам? Хотя бы ненадолго? Мне так ее не хватает.

— Я… — Мой голос срывается, и я откашливаюсь, пытаясь придумать, что ответить ему. Я бы с удовольствием доставила ее сюда, если бы знала, где мы сейчас находимся. Или где находится она. Или как я перенесла нас обоих в это место, которого никогда прежде не видела и о существовании которого даже не подозревала.

— Я была бы рада это сделать, — наконец говорю я, потому что это правда. — А ты знаешь, где сейчас твоя пара?

— Нет, не знаю. Я просто предположил, что она уже смогла отыскать тебя… — Он замолкает, тяжело вздохнув. — Что ж, жаль. Я очень надеялся, что увижу ее сейчас, а не потом. Она приглушала голоса в моей голове, когда никто другой и ничто другое не могли этого сделать. И я надеялся, что она сделает это, чтобы я смог помочь тебе разработать стратегию для предстоящей битвы.

Эти слова ошеломляют меня.

— Значит, только она может заглушить эти голоса? — спрашиваю я.

— На данный момент да, — мрачно отвечает он.

— Несмотря на то, что они мертвы? Они все равно разговаривают с тобой?

— Мертвы? — На его лице отражаются растерянность и обида.

— Я хочу сказать, что они исчезли. — Я быстро меняю галс, потому что мне совсем не хочется обидеть его. — Несмотря на то, что они исчезли?

На сей раз у него делается озадаченный вид.

— Горгульи никуда не исчезали, моя дорогая. Они окружают нас со всех сторон и не перестают говорить ни на миг.

Теперь растеряна уже я сама.

— Что ты хочешь этим сказать? В каком смысле они окружают нас со всех сторон?

Возможно, столько лет в изоляции повредили его рассудок больше, чем я думала.

— Они окружают нас со всех сторон, — повторяет он и машет рукой, словно зазывала на карнавале.

Затем он протягивает руку к огромным деревянным дверям замка, к которым мы идем, и распахивает их. За ними оказывается еще один двор, еще более просторный. И там я вижу десятки горгулий, и каждая держит в руках массивный меч и еще более массивный щит.