Темное солнце в её руках

Екатерина Лоринова, 2020

Он жил спокойной жизнью эльфийского принца. Как и все, поклонялся Солнцу и не знал, что с младенчества носит иллюзию. Он пил лекарство и не подозревал, что это – кровь. Его семья, повинная в проклятии, всеми силами хранила тайну от него самого. Возможно, он бы никогда не понял, кем является. Но… Она видела страшные сны и не знала, что они пророческие. Она – дочь егеря, в дом которого он однажды постучался.

Глава 1. Милорада, или Лесная ведьма

Империя Снартари, провинция Алидар. 850 год Седьмой Эпохи (спустя 30 лет после событий «Ядовитых уз» и 25 — «Сердца терновника»)

Я всегда по-детски боялась, когда отец уходил в обход. Тогда ночь за решетчатыми окнами казалась темнее, вечнозеленые великаны — еще выше, а дальний волчий зов в пустом сумраке множился эхом и просачивался даже сквозь законопаченные мхом бревна. Я, как пятнадцать лет назад, пряталась в своей комнатушке, предварительно заперев ее на щеколду и подперев дверь стулом, накрывалась стеганным одеялом с головой и читала молитвы Солнцу — редкому гостю в наших землях. Порой не верилось, что мы живем в «солнечной» империи Снартари, в самом благословенном крае Ниариса, как любят слагать бродячие сказители… которые тоже редко добираются до нашей провинции по сугробам. Что поделать — граница. Слава Солнцу, мирная — ни стычек с лунными эльфами, ни с фаргонским княжеством, даже встречи с гибридными тварями, выведенными лунными, в последнее время стали редкостью. Очень подозреваю, что все потенциальные враги попросту боятся отморозить стратегически важные части тела. Так говорит батюшка, когда плеснет в горло самогона, и я с ним согласна.

До ближайшей деревни от дома егеря — нашего дома — пять лиг. Как же я завидовала деревенским! Когда рядом сосед, не так страшно ждать рассвета. Когда на главной площади всегда горит костер в три человеческих роста, и его отблески видны на окраине.

А здесь тьма, которую не могут разогнать холодные звезды. Едва смеркается, ночь подползает к самому окну, приникает к нему носом, и лучше не смотреть ей в глаза.

На своих скио¹ отец будет исчерчивать снег кругами до рассвета. Обычно он уходит днем, но раз в декаду проверяет на действенность ярмарочные амулеты, не могу сказать иначе. Вот зачем?

Одеяло почти не греет, слова молитвы путаются. Хорошо, что не слышат наставники из деревенской школы, куда я хожу, едва летом сойдет снег.

Отец не раз советовал выпить отвар кошачьего ладана² и спокойно заснуть, но дело в том, что своих снов я боялась не меньше ночных тварей. С некоторых пор.

С завидной регулярностью мне снилось одно и то же лицо — высокие скульптурные скулы, четко очерченный подбородок, светлые волосы. Не такие, как мои, чуть темнее, цвета спелой пшеницы, и изумрудные глаза с какими-то нереальными золотистыми вкрапинками. Как колдовские светляки, пойдя за которыми, непременно угодишь в топь.

В снах незнакомец, закутанный в зимний плащ, протягивал руку, я ее принимала, а потом… Глаза наливались кровью, как у быка, виденного мной однажды на ярмарочных боях, верхняя губа подергивалась, и начиналась незнакомая магия, сродни запрещенной приворотной, потому что я не могла отвести глаз и рассмотреть, что не так с его красными губами, с этими прекрасно очерченными губами. После первого испуга я уже без опаски погружалась в вязкие глубины карминовых оттенков, плыла в них, раскинув руки и ожидая чего-то неизведанно приятного и почему-то запретного. Из дурмана традиционно возвращала резкая боль, будто мне ни много, ни мало откусили голову, а потом весь день потягивало и постреливало в шее.

Чур меня, чур! Меньше таких мыслей, Мила, больше молитв, и, глядишь не придет сегодня кошмар.

Пойти бы и обновить солнечные знаки на стенах, совсем стерлись от времени. Едва угадывается круг и солнцеворот со снартарийскими рунами. Именно такими ночами казалось, что защита окончательно падет, развеется… и все кошмары станут явью.

В темноте под одеялом блеснули два янтарных глаза.

— Царапка, это ты? — несмело протянула руку к кошке и с облегчением ощутила теплую шерсть.

И в тот же миг… меня будто резко окунули головой в новый сон — сквозь мои пальцы проходит дорогой мех чужого, искусно выделанного плаща, что висит… в нашем предбаннике. Контраст такой, как если бы бриллианты положили к плетеное лукошко. Рядом еще один зимний плащ, с чуть иной выделкой, а под лавкой — дорожный мешок. Я отдергиваю руку, еще не застигнутая за неподобающим любопытством, но почти — отец спускается по скрипучей лестнице. Не один.

Фух. Под рукой снова свернулась Царапка, тихонько перебралась на колени. А мне захотелось пить. Никогда еще у меня не было снов наяву. Рассказать бы отцу, да боязно — еще посчитает, что меня нужно лечить молитвами, и отправит к жрицам в монастырь.

Постойте-ка. Отцу — нельзя, но есть тот, кому можно.

Невыспавшаяся, разбитая, как старая колода для рубки дров, я поднялась с первыми рассветными лучами — сказывалась привычка. Хоть живность у нас не водилась — дичь мы с отцом добывали на охоте, за домом находилась теплица из гномьего небьющегося стекла, и за ней требовался уход. Но сейчас я пошла за «урожаем». Отметив с десяток мелких следов на свежем снегу, зашла вовнутрь и устремилась к жухлому кустику в самом дальнем углу. С трудом отыскала плоды, завернула в платок — старая Лейра должна принять подношение. Это только выглядят ягоды непрезентабельно, и на вкус горчат, но из них получается отличное лекарство от кашля и хандры.

Батюшка пропажи не заметит, теплицы исключительно в моем ведении. Главное, успеть вернуться до его прибытия.

Лейра жила, как и мы, отшельницей. В канун зимнего праздника проводов Солнца вся деревня бегала к ней гадать, и я вместе со всеми. Почтенная женщина была смуглой — поговаривали, в ее жилах текла кровь наших соседей-истайров, лунных эльфов, и она применяла их шаманство. Так это или нет, неизвестно, но Лейра по праву считалась ведающей матерью, или попросту ведьмой. Даже если ее магия не наша… какая разница? Если кто-то и мог мне подсказать советом, то только она.

Я накинула овчинную шубу, проверила, что ключи крепко висят на поясе, а арбалет за спиной, всунула носы сапог в скио и выскользнула за калитку. За пазухой лежали драгоценные ягоды.

Бояться было нечего — с наступлением рассвета крупные хищники уже спали в своих логовах, а мелкие напасть не осмелятся. Хуже, что видимость была ниже среднего, и крупными хлопьями лениво шел снег. Есть вероятность, что проложенную колею заметет. Нет, не заметет, если я быстро.

Как дитя леса, единожды побывав в любом его месте, я могла легко найти дорогу. Для меня не существовало одинаковых деревьев или похожих рисунков на коре. И все же путь до ведьмы занял время. Несмотря на мороз, со лба стекала дорожка пота.

Наш дом — добротный сосновый сруб, двухэтажный, а жилище Лейры больше напоминало землянку. Незнающий прошел бы мимо занесенной крыши, приняв ту за сугроб.

А если старухи нет дома? Если она не захочет меня принять?

Я приложила перчатку к деревянной двери. Откуда вдруг такая нерешительность?

Но тут, как и ночью, меня накрыло видением — закутанная, тонкая, как тростник, ведьма приветливо улыбается. Я постучала.

Лейра открыла спустя минуту — в той самой шали, что показало видение. Я должна со всем этим разобраться!

Склонила голову в положенном поклоне.

— Матушка…

— Проходи, внучка, я тебя ждала.

В «землянке» не горел огонь, но было тепло и по-летнему пахло травами.

Я скинула скио и вертикально прислонила к стене.

— Вы… ждали меня?

— Мой дар не столь силен, как твой, но боги показали, что ты придешь.

Старуха и правда говорила с каким-то незнакомым акцентом, а я к тому же не разобрала половину слов. Иначе почему мне почудилось слово «дар»?

Видя, что мне не по себе, Лейра взглядом указала на ковер.

— Присядь, — и сама устроилась рядом, подобрав юбки — или это были очень широкие штаны, не разобрать, — для начала скажи, что заставило тебя проделать путь до моего скромного жилища?

— Ой, — я достала забытые ягоды и протянула ведьме, — возьмите, в знак моего к Вам почтения, — я надеялась на Вашу помощь…

— Тебе снятся сны, — Лейра приняла ягоды, — а в последнее время они случаются и наяву. Тебя это пугает.

— Вы… Вы… знаете.

С одной стороны, хорошо — меньше объяснять, а с другой — трепет перед лесной ведьмой только усилился.

— Не бойся. Мы обе — невольные собирательницы божественной истины, — она придвинула к коленям низкую каменную чашу с широкими бортами, в ней блестела вода, — по всему Ниарису нас много. Но та, что может стать новой Верховной жрицей — всего одна. Твой дар это позволит, но счастья не принесет.

Сказала, как отрубила, в том время как я ничего не поняла — только то, что влипла.

Из школьных уроков помнила, что на данный момент при дворе Верховной жрицы нет. Ее предшественница ушла на серебряные поля лет тридцать назад, а новую до сих пор не избрали. И тут — я — и верховная? Я — в далеком столичном храме, до самой смерти связанная обязанностями и долгом? Да это не дар, а проклятие.

Ведьма, глядя на меня, понимающе улыбалась.

— Боги предопределяют, девочка, но мы сами делаем решающий шаг. Не хочешь в храм, не станешь жрицей. Никому не говори о своих видениях.

— Так они…все…

— Правда.

— То есть то, что я видела, непременно случится? — внутри похолодело.

— С большой долей вероятности, — ведьма кивнула, — но кто запретит тебе использовать свой дар, чтобы избежать беды? Все в твоих руках, — и внезапно, — хочешь, погадаю?

Заторможенно кивнула, а женщина уже высыпала в воду мелкие, как тыквенные семечки, гладко обтесанные деревянные ромбики с насечками. Незнакомые знаки, стайринские?³

После она мешала, что-то шептала, подносила черпак к губам, словно снимала пробу, и снова шептала на непонятном языке. Наконец зачерпнула не глядя — в прозрачной воде плавали три дощечки.

— Вот, — торжественно продемонстрировала она первую, будто я понимала, что означает эта руна, — два златошерстых кота.

Котов я люблю. Но в каком уголке света водятся коты с золотой шерстью?!

— Мышь, — вторая дощечка, бледные губы предсказательницы стали тоньше, и наконец третья, — Игра.

— Боюсь, я ничего не понимаю.

Не знаю, как она гадала деревенским девчонкам, я тогда так и не осмелилась зайти, но если так же, то искать им женихов до самой старости.

— Скоро поймешь. Берегись златошерстых котов, не стань для них мышью.

Примечания

1

Название местных лыж

2

Валерианы

3

Стайрин — язык истайров, лунных эльфов