Темное солнце в её руках

Екатерина Лоринова, 2020

Он жил спокойной жизнью эльфийского принца. Как и все, поклонялся Солнцу и не знал, что с младенчества носит иллюзию. Он пил лекарство и не подозревал, что это – кровь. Его семья, повинная в проклятии, всеми силами хранила тайну от него самого. Возможно, он бы никогда не понял, кем является. Но… Она видела страшные сны и не знала, что они пророческие. Она – дочь егеря, в дом которого он однажды постучался.

Глава 13 Милорада

Мне льстило внимание наследного принца — а кому бы не польстило на моем месте? Но не покидало ощущение огромной ошибки. Фелу не стоило приходить. Пробираться в окно. Это чувство росло внутри меня, разъедая гнилью, и скоро углубилось до размеров ямы. Глубокой такой ямы, куда меня точно скинет отец, если прознает.

Я не боялась, что принц позволит себе лишнее — если принцы и играют, то играют тонко. Ну вот, снова вспомнила слова Лейры. В личности златошерстных котиков я более не сомневалась, но стать мышью? Еще чего!

Ну вот что со мной делает Ленсар? По пути назад я начала подмечать схожесть Фела с братом и пару раз почти обманулась, «благодаря» темноте и приглушенному голосу.

Но, что хуже, я пыталась удержать эти моменты, растянуть, как только можно. Потому что даже на секунду поверить, что рядом Ленс, было неизмеримо прекрасно, как в снах с его участием или, лучше не вспоминать, тем роковым вечером, когда меня словно околдовало.

Нечестно. Ни по отношению к Фелу, чье украшение болтается на моей шее, как удавка, ни ко мне. Лерсар не пришел, даже в письме не осведомился, как я. Ему все равно.

Мимолетно подумалось, что будь он на месте брата, я бы не боялась реакции отца. У меня попросту не осталось бы места на другие эмоции, тем более на какие-то страхи.

А ведь его есть все основания бояться. Я ненормальная? Мне, похоже, нравится играть со смертью. Быть рядом и уходить невредимой. Нет, нет. Я никогда не была безрассудной, не пыталась выйти на медведя с голыми руками или еще как-то чудануть. Причина только одна. И имя ей Ленсар.

Солнце было ко мне милостиво, и отец не проснулся, когда Фел помогал забраться в окно по магически созданным ступенькам. Я-то залезла, а вот снарр не удержал «потоки», как он сам объяснил, и грохнулся в кусты. О том, почему так вышло, и куда нужно было так засмотреться, чтобы рухнуть, я предпочитала не думать.

Очутившись в комнате, я выдохнула. Сняла рубиново-рябиновое ожерелье и спрятала среди чисто женских вещей, куда отец носа не сует. Конечно, можно было отговориться, что его прислали, но шестое чувство подсказывало, что настолько дорогой подарок отца насторожит.

Ночью ожидаемо снился Ленс, вот только…

Его глаза, обычно изумрудные с золотистыми крапинками — точь-в-точь болотные огоньки, сейчас были налиты кровью. Белки пересекали вздувшиеся сосуды, а сама радужка совершенно потеряла природный цвет. Под глазами залегли тени, особенно заметные на контрасте с белой кожей. К слову, волосы младшего принца тоже претерпели изменения — потемнели почти до черноты, отросли и были гладко зачесаны назад.

По бледным с синевой губам пробежала усмешка, но мой взгляд вернулся к зачесанным волосам и к ушам. Совершенно обычным, как у человека.

— Мила, вставай, всех женихов проспишь!

Я подорвалась как ошпаренная — это еще как понимать? Неужели явился Его вампирское Высочество? И странно, что отец говорит о «женихах» — дома он гонял метлой даже малейшую тень возможных ухажеров. Или решил, что столичные не чета тем?

— Встаю, батюшка, встаю…

Чуть не наступив на Царапку, обула домашние туфли и прислушалась к звукам внизу. Бриан, тот самый паренек—экскурсовод из дворца!

Торопливо умывшись и приведя себя в относительный порядок, я спустилась.

— Милорада! — он широко улыбнулся, продемонстрировав щербинку между передними зубами, — сегодня наилучший день для посещения Храма.

— Бриан, — я присела в книксене, перенимая столичные порядки, — а почему именно сегодня? — по сердцу неприятно заскребло. Так бывает, когда оставляешь напоследок какое-то неприятное дело, а оно всплывает в самый неожиданный момент, чтобы напомнить о себе.

— Сегодня в полдень пройдет отбор младших жриц для посвящения в старшие. Событие, редкое даже для местных. По итогам испытаний из двенадцати останется трое, — парень лучился предвкушением, не скрывая, что для него это тоже будет впервые.

— Мы с удовольствием прогуляемся, — пробасил отец, и я поразилась, насколько он успел измениться, причем не только внешне. Раньше он и не знал такого слова, «прогуляемся»…

— Тогда нужно выходить прямо сейчас, а выпечку купим по дороге, — Бриан деловито принял командование, а я двигалась, словно кукла. Делала, что велят, а внутри все переворачивалось. От Храма и готовящегося обряда нечего ждать добра. Спросить бы Лейру, но она далеко и, надеюсь, жива милостью Солнца. Одна надежда, что в храм ради такого события могут посетить принцы. А именно, один с зелеными глазами и сундуком тайн за спиной. Попыталась прислушаться к себе, ища подсказки у Дара, но он молчал. Вот бы научиться им управлять, но пока больше похоже на то, что некто через него пытается управлять мной. Боги? Нынешние или давно ушедшие?

От этой мысли нутро и конечности похолодели. Что, если это правда?! Просто никто раньше и подумать не мог о подобном. Нет, дело в том, что я слишком много думаю, а это вредно. Веками верховные жрицы служили империи, им поклонялись, но в то же время их жизнь была далекой от моего личного идеала в виде небольшого уютного домика и крепкой семьи.

Мы с отцом и Брианом поймали омнибус, запряженный двумя смирными лошадьми, и вместе с другими пассажирами бодро помчались по вымощенным брусчаткой улочкам среднего города. Я держалась за медный поручень, привстав со своего места, и снова пораженно всматривалась в каждую статую, в каждую барельефную композицию на фасаде очередного дома. Зажмурившись от удовольствия, вдыхала аромат свежеиспеченных булочек и бодрящего напитка под названием кофе. Во время небольшой остановки, когда к нам присоединись новые желающие увидеть храм, Бриан сдержал обещание, купив его — каждому по бумажному стаканчику, и коробку с выпечкой. Я начинала искренне любить Ириссу, столицу нашей империи Снартари.

Где-то спустя полчаса домики стали ниже, а еще через полчаса улицы сменились горным пейзажем.

— Храм воздвигнут на одной из двух Хрустальных гор, — не замолкая и не уставая говорить, вещал Бриан, — точнее, и «на», и «в». Как и императорская резиденция, что занимает вторую гору. Скоро вы сами все увидите.

Но еще раньше впереди замаячил указатель, перед которым извозчик остановился и попросил всех на выход. Я поняла, почему — дальше дорога разветвлялась на множество тропинок, уходящих то вверх, то вниз, влево и вправо. Как паутина. Или нити клубка, забытого хозяйкой на радость игривому коту. Где-то тропинки переходили в дуги мостов, где-то ныряли почти в пропасть.

— И куда теперь, уважаемый? — послышалось как сквозь толщу воды, потому что я отчетливо видела, признавая в увиденном иллюзию по чуть заметному мерцанию воздуха, высокую женщину в белом. Она уверенно ступила на одну из тропинок, и я пошла за ней, словно меня подтолкнула неведомая сила.

— Все правильно, сюда! — радостный возглас позади, — именно эта дорога ведет к Храму.

— А остальные? — крикнул кто-то из пассажиров.

— Чтоб запутать?

— Нет, — надрывался наш экскурсовод, чтобы перекричать всполошенный улей, — остальные ведут к беседкам для исповеди. Там каждый желающий может очистить душу младшим жрицам. Не беспокойтесь, каждая дает обет молчания пред ликом Солнца и никогда не использует знания против Вас. А раньше, когда еще была жива Верховная, некоторым выпадала удача встретить ее в беседке и узнать свое будущее. Найти ответы на заветные вопросы.

— А что, сегодня избирают верховную? — прохрипела неопрятная дама неопределенных лет, но накрашенная сверх необходимости. То ли от ее резкого голоса, то ли посчитав свою миссию исполненной, призрачное видение рассеялось туманом.

— Нет, лишь выбирают старших жриц среди младших. Мила, подожди, шею свернешь!

Последнее уже мне, но Бриан переоценивал возможность навернуться — или слишком сильно недооценивал меня.

— Не несись, как коза, дочь, — добавил отец, и это, сказанное при всех, могло бы прозвучать обидно. Но сейчас я была слишком взволнованна близостью к Храму, чтобы обращать внимание на мелочи.

Но шаг убавила, чтобы вдоволь полюбоваться горными видами по обе стороны тропинки, скоро перешедшей в изящный мостик с ажурными, но прочными каменными перилами. Мы шли гуськом над темной расщелиной, прикрывающей туманом пикообразные обломки скал — не особо удачно, скорее кокетливо, как городская статуя, «смущающаяся» под отрезом мраморной туники.

Величественная, чуть надменная, вечная красота.

Наш мост терялся в тумане — или в облаках? — и скалу мы заметили в самый последний момент, когда перила слева перешли в каменную толщу. Теперь мост шел под небольшим углом наверх и огибал скалу по кругу, серпантином. Из-за все того же тумана было сложно оценить ее размеры, но мы все уже изрядно выдохлись, а дама из экипажа начала жаловаться на обострение ревматизма, когда облака разошлись, впуская солнце. Нет, не так — Солнце. Оно щедро заливало широкое плато размером с три центральных площади — и, что удивительно, там уже толпились люди. Много людей перед входом в по-эльфийски ажурное круглое здание с колоннами и белоснежным куполом, на который при полуденном свете было больно смотреть.

Сердце подскочило — я его видела. Много раз в ускользающих снах.

Вблизи колонны оказались куда выше и шире, чем виднелись с тропинки. Если бы мы с отцом и Брианом взялись за руки, и тогда вряд ли смогли бы охватить их вширь. А высота… Величие храма внушало невольную мысль о мимолетности людского бытия.

— Идемте вон сюда, — парень филигранно миновал две очереди, проведя нас вовнутрь огромного круглого зала. Скамьи располагались по принципу амфитеатра, и даже с пока свободных задних прекрасно просматривалась «сцена», выложенная мозаичным кругом. А вот люди, которым придется стоять в толпе позади, урвут лишь крохи из-за голов соседей. Впрочем, даже им будет виден столб света, вырастающий из люка, что по центру купола. Непостижимым образом соединяющий мозаику пола и потолок. Насмотревшись на игру мельчайших пылинок, я перевела взгляд на ложи впереди. Слишком далеко,чтобы сказать наверняка, но неужели там…

— Снарры в окружении охраны, — осторожно произнес отец. Если раньше при упоминании остроухих он бы в лучшем случае презрительно сплюнул, то теперь был обязан императорской семье землей и золотом.

— Как думаешь, император будет?

— Да делать ему нечего, — Ахвик прищурился сильнее, — у снарров каждую декаду какой-то священный ритуал, этим ведают жрицы.

— Не скажите, господин, — возразил Бриан, — крупные праздники не обходятся без императорской семьи. Его Величество сам начинает молитву, я видел. И императрицу.

— И как они тебе?! — я все больше начинала жалеть, что отец отказался от приема во дворце. Мне хотелось как можно больше узнать о Ленсе — а значит, и о его родителях. Подумала — и ужаснулась тому, как сильно меня затянула воронка безответного чувства.

— Ее Величество прекрасна и юна, хотя ей уже за пятьдесят.

При озвучивании возраста императрицы Ахвик предупреждающе нахмурил брови — а вдруг кто услышит неподобающие речи, а я тихонько вздохнула. Наверное, это мечта каждой, укротить неотвратимую старость. Я редко об этом задумывалась в силу юности, но не значит, что не задумывалась вовсе.

— А император? — спросила, чтобы скрыть волнение.

— Снарр как снарр, — Бриан бесхитростно пожал плечами, — говорят, сыновья на него похожи.

— Да, я читала, что снартарийская кровь сильнее человеческой, и дети в таких браках почти ничего не берут от людей.

Теперь отец сверкнул глазами на меня. Неужели подумал, что я мечу на место невесты…

— Жрицы! Они идут! — наш провожатый дернул за рукав, и я увидела мельтешение белых одежд у края «сцены», пока от них не отделилась одна, воздев руку кверху.

— Милостью Солнца, всевидящего и справедливого, мы сегодня собрались под сенью Храма — и высокие лорды, и простые лиронны. Здесь все равны, каждый призван свидетелем испытаний младших жриц. Тех, кто продолжит службу на благо нашей великой империи в статусе жриц старших.

Женщина затянула молитву на эльфийском, ее подхватили кандидатки и… снарры. Никогда не слышала, как поют солнечные эльфы, но теперь поняла, что метафоры из книг не ради красного словца. А самое странное, что от этих звуков начало вибрировать что-то невидимое внутри меня. Рождаясь теплом в районе позвоночника, поднимаясь и расширяясь, как ветви дерева. Незнакомое чувство, которое могло быть пугающим, но на удивление не пугало.

Тем временем к жрицам вынесли закрытые ларцы и попросили найти пустой.

Девушки подходили по очереди, касались крышки и становились в сторону, а их выбор отмечали на длинном свитке. Странное и необъективное испытание, потому что пустой сундук можно было попросту угадать.

Впрочем, когда я прищурилась, то мне показалось, что один из них приоткрылся — а затем полупрозрачная иллюзия крышки вернулась на место.

Также я обратила внимание, что седьмая по счету испытуемая указала на нужный сундук — ну, в том случае, если мне не привиделось от жары, и правильный выбор действительно подсказали боги. А все остальные слепо повторили за ней — видимо, она пользовалась репутацией сильной жрицы.

Когда последняя, двенадцатая, заняла свое место рядом с остальными, служители храма по очереди перевернули сундуки. Из одного посыпались украшения, из другого деньги, из третьего свиток дорогой ткани… Как пояснила старшая жрица, все содержимое олицетворяло мирскую жизнь, а выбравшие пустой смогли доказать, что готовы от этого отречься.

— Хм, и оно того стоит? — я наклонилась к самому уху Бриана.

— Старшие пользуются почетом и обладают немалой властью. С ними советуется сам император.

И что? Хотелось сказать мне. Какой прок в почете и власти, если ты прикован к храму и видениям?

Снова песнопения, и объявили второй этап, в который прошли только пятеро.

Задание стало сложнее — выходили люди, с ног до головы укутанные в плащи, и испытуемым предлагалось назвать как можно больше фактов о каждом человеке.

Порой доходило до абсурда — одна из девушек утверждала, что перед ней знатная вдова, а оказался орк в кандалах — не иначе как притащенный прямиком из каменоломен. Я бы тоже, наверное, не блистала — или просто требовалось подойти ближе?

Так или иначе, но в третий этап прошло лишь двое. Та самая седьмая жрица и десятая.

И теперь служители внесли огромную карту империи, попросив найти местонахождение сбежавшего преступника. Крайне опасного, если верить жрецам.

Участницы выходили по одной, не видя друг друга, и им предоставлялось по пять минут, чтобы взять перо и поставить красную точку.

А у меня эта точка так и прыгала перед глазами… и совсем не там, где отметили девушки. В столице. В среднем городе.

Пальцы похолодели. А если преступник и правда опасен? Как сказать об этом… и не выдать себя?