A&B. История двоих. Том 1

Екатерина Ведерникова (2024)

Дети, ненавидящие друг друга, стали одной семьёй. Ненависть быстро превратится в любовь. Но что делать, если эту любовь хотят отнять? Их ответ прост: убить всех, кто пытается это сделать. Сравнять с землёй, стереть в порошок, уничтожить — словом, жестоко и безжалостно избавиться от любой угрозы. Монстры, притворяющиеся детьми, или всего лишь дети, вынужденные убивать?

8. Хомячок

Нет ничего хуже бесконечного ожидания. «Это просто пытка какая-то!» — думала Хикари возмущённо. Ей было скучно. Рисовать никакого желания, играть — тоже. Казалось, что и все хорошие мультфильмы пересмотрены. Она валялась на своей кровати и смотрела в окно. Дождь яростно барабанил по стеклу, нагоняя странную меланхолию. Хотелось вечно лежать под одеялом и не высовываться.

От скуки ли или её действительно это зацепило, она размышляла об их последнем с Себастьяном разговоре. Кем она станет, когда вырастет? Она закрыла глаза и попыталась представить себя взрослой — красивой такой, как тёти из телевизора. Но не получалось. Словно она никогда и не вырастет, а на всю жизнь останется маленькой. Ей этого не хотелось, наоборот хотелось поскорее повзрослеть, стать самостоятельной, чтобы маме помогать.

«Кстати о маме…» — подумала она. — «Она мне не звонила уже неделю…». Когда они ехали в поезде, мама обещала звонить каждый день, но всё реже выполняла обещание. Первое время она, правда, звонила часто, но с каждым днём звонки становились реже и короче. Теперь мама не спрашивает «как дела» или «как школа», она лишь поучает её — веди себя хорошо, учись на отлично и так далее и тому подобное… Когда Хикари спросила, почему звонки стали редкими, она надеялась услышать что-то вроде: «Много работаю» или «Очень занята». Однако получила совсем другой ответ — «Потому что ты себя отвратительно ведёшь». Чем конкретно Хикари провинилась, ей не сообщили. Но если подумать, она не вела себя хорошо. Она проигнорировала многие мамины наставления — с Себастьяном подружилась, с одноклассниками ссорится постоянно, учится еле как, а ещё мама Себастьяна подарила ей много дорогих красок, холстов и кисточек, и она теперь только и делает, что рисует. «А если она из-за этого оставит меня здесь?». Не то чтобы ей было здесь плохо, она просто очень хотела к маме. Так сильно, что иногда плакала в подушку ночами. Ей оставалось только верить, что на день рождения мама приедет и заберёт, как обещала.

Себастьяна и его мамы не было уже больше месяца. Когда именно они вернутся, ей не сказали, потому для неё стал приятным сюрпризом звук поднимающегося лифта. Пока летела со всех ног к лифту, Хикари успела придумать пару колких шуток, и даже представила, как именно Себастьян отреагирует на них, но ни одну из них вслух она не произнесла. На маме Себастьяна не было лица, сам он лежал на каталке, а дяди-врачи увозили его в направлении его комнаты.

— Что случилось? — ошарашенно спросила она у мамы. В ответ она лишь покачала головой.

Она попыталась подбежать к нему, но мама её остановила, взяв за руку.

— Ему сейчас нужен покой, — сказала она и присела на корточки напротив.

— Не нужен ему никакой покой! — крикнула она. — Ему одному будет скучно! Пустите!

— Какое-то время тебе не стоит…

— Это с ним сделали вы?!

— С чего ты…

— Он не хотел никуда ехать! — Она и сама не заметила, как из глаз хлынули слёзы. — Он умрёт? Как хомячок умрёт?

— Нет, боже! Нет! — Она взяла её за вторую руку и посмотрела ей в глаза. Хикари показалось, что у неё самые грустные в мире глаза. — Он сильно пострадал, но жить будет. Скоро он поправится.

— Правда? — всхлипнув, спросила она.

— Правда, — ответила мама твёрдо. — Но, чтобы он поправился быстрее, на какое-то время его нужно оставить в покое. Большую часть времени он всё равно спит, а остальное время с ним врачи. А мы с тобой врачам будем мешать, ты понимаешь?

— Угу.

Она не стала мешать врачам и не полезла к нему в комнату без спросу. Мать Себастьяна постоянно уклонялась от ответа, когда Хикари спрашивала, что произошло. Но кое-что несмотря на это узнать получилось. Вечером, спустя неделю как Себастьян с мамой вернулись, она направилась в комнату мамы Себастьяна. Ей хотелось попросить ещё бумаги для рисования и новые карандаши. Когда она подошла к двери, то услышала, что мама Себастьяна что-то обсуждает по громкой связи. У неё была такая привычка — везде, кроме общественных мест, она разговаривала по телефону по громкой связи. Хикари часто это видела, когда мама Себастьяна подвозила её в школу. Вместо того чтобы войти и помешать разговору, Хикари замерла возле двери и стала прислушиваться.

— Я готова заплатить любые деньги!

— Простите, мы вынуждены отказать… — говорил спокойный мужской голос из динамиков.

— Он всего лишь ребёнок! Ладно, мне вы отказали в помощи, но неужели вы боитесь мальчика?!

— Не мне вам рассказывать, на что этот мальчик способен. Кроме того, психика подобных детей плохо изучена, потому мы не сможем оказать ему психиатрическую помощь….

— Да у него обычная депрессия! Вы ведь прекрасно это понимаете! Ему нужно такое же лечение, как и Бетам!

— При вашем особом образе жизни такое поведение….

— Хотите сказать, что это нормально, что семилетний ребёнок попытался покончить с жизнью?!

— Я не это имел ввиду.

— Пожалуйста, — она резко изменила тон голоса. Из агрессивного он превратился в умоляющий. — Пожалуйста! Моему сыну нужна помощь… Пожалуйста!

— Простите, ничем не можем помочь….

Звонок сбросили. Мама Себастьяна гневно зарычала, будто зверь, а после начали раздаваться тихие всхлипы. Хикари решила постучать.

— Войди.

Хикари вошла и увидела, что она утирает слёзы. Вежливая, но натянутая улыбка появилась на её лице.

— Ты чего-то хотела?

— Так это он сделал с собой сам?

— Ты слышала?

— Ага.

— Ну в каком-то смысле… Он позволил это сделать другому человеку. Он знал, что этот человек может его убить, и если бы он стал бороться, то всё было бы в порядке, но вместо того, чтобы бороться, он сдался. Он, похоже, надеялся… что умрёт, — последнее ей явно далось с трудом. Она отвела глаза.

— Почему?

— Есть такое заболевание — депрессия. Если объяснять просто, это когда тебя совсем ничего не радует.

— Совсем-совсем?

— Совсем-совсем. Я думаю, что у Себастьяна эта болезнь. Может, он тебе что-то говорил? Что чувствует себя плохо или ещё что?

— Ну-у… Он говорил, что ему скучно и что время медленно тянется… А ещё он говорил, что не понимает, зачем жить.

— Ясно.

На этом их разговор в тот день закончился. Про покупку карандашей она так и не заикнулась.