A&B. История двоих. Том 1

Екатерина Ведерникова (2024)

Дети, ненавидящие друг друга, стали одной семьёй. Ненависть быстро превратится в любовь. Но что делать, если эту любовь хотят отнять? Их ответ прост: убить всех, кто пытается это сделать. Сравнять с землёй, стереть в порошок, уничтожить — словом, жестоко и безжалостно избавиться от любой угрозы. Монстры, притворяющиеся детьми, или всего лишь дети, вынужденные убивать?

19. Ночь в беседке

— Жена! — воскликнула Хикари, сидя на кровати Себастьяна. На ней любимая мятая ночнушка на пару размеров больше нужного. — Ты серьёзно? Они спланировали вашу свадьбу?

Себастьян потрудился объяснить ей, что же произошло за столом сегодня.

— Угу, — сказал Себастьян и откинулся назад, плюхнувшись на подушку.

— А ты как? Решил жениться?

— Я же сказал, рано об этом думать. Ра-но.

— А тебе самому она нравится?

— Не знаю. Она приятная, спокойная, не проблемная, в отличие от некоторых.

— И каких же таких некоторых, м?

— Не будем показывать пальцем….

— Получай, — сказала она и игриво врезала подушкой по лицу.

— О нет. Помогите. Спасите, — деревянно сказал он, шутя. — Но, если серьёзно, я пока просто не знаю. А ты?

— Что я?

— У тебя есть мальчик, что тебе нравится?

— А сам как думаешь?

— Нет, ну безусловно, это я. Я же затмеваю всех мальчиков в твоём окружении.

— Ты о себе слишком высокого мнения, Себ. — Она вновь шандарахнула его подушкой. — И вообще, я бы хотела больше жену чем мужа.

— Опа. Ты уверена?

— Ну конечно! Ты вообще видел, какие девочки красивые? А мальчики, ну давай честно, на их фоне не очень. А платье свадебное какое! Это же красотища!

— Ну ты же сама можешь его надеть.

— Одно дело самой носить, а другое смотреть со стороны. Ты просто не понимаешь! Давай покажу?

— Как?

Она соскочила с кровати и направилась к окну. Притащив прикроватную тумбочку, она взобралась на неё и стала пытаться снять белую тюль с окна.

— Слезай давай.

— Слышь, советчик, лучше подсади.

Цыкнув, он пошёл ей помогать. Спустя минут десять возни, они-таки сняли тюль. Она завернулась в неё и с претензионно-гордым видом стала вышагивать по комнате, дурачась. Но не долго. Ноги вскоре запутались в ткани, и она приземлилась носом в паркет. Кровь хлынула, а она начала хныкать. На шум пришла мама из соседней комнаты.

— Дети, вы спать-то планируете? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Да вот ваш сын меня достал. «Хочу увидеть тебя в свадебном платье», говорит, — гнусаво проговорила Хикари, пока Себастьян заботливо затыкал ей нос ватой.

— И не стыдно так врать? — спросил Себастьян.

— Не-а, — сказала она и хохотнула. И сразу об этом пожалела. — Ай!

— Так тебе и надо, — злорадно сказал Себастьян, за что она укусила его за палец.

— Не кусай руку, которая о тебе заботится, — сказал он и легонько стукнул её по лбу. — Готово.

На секунду она задумалась, молча смотря на него. Её мысли всегда резко меняли направление. Секунду назад она думала об одном, а сейчас абсолютно о другом. Он видел, что сейчас произошло именно это — она внезапно изменилась в лице и замолчала. Пытаясь догадаться, что сейчас творится в её голове, он внимательно на неё смотрел, подмечая каждую деталь — движение мышц на лице, темп дыхания, язык тела. Но, как и раньше, это оказалось бесполезной затеей. Её мысли слишком хаотичны, слишком непредсказуемы даже для неё самой. Потому у него не было ни шанса догадаться о том, какая мысль засела у неё в голове на этот раз.

— Себ… — тихо сказала она, будто выйдя из транса.

— М?

— Как думаешь, Ане сегодня с нами было весело?

— Думаю, нет. Она почти всё время молчала. А ты почему спрашиваешь?

— Ну думаю, если в будущем вы поженитесь, нам стоит…. Не знаю…. Подружиться?

— Иначе говоря, ты хочешь с ней подружиться?

— Угу. Получиться, как думаешь?

— Ну попробовать можно.

— Завтра пойдём снова с ней гулять?

— Пойдём.

— Ну что? Вы договорили? — спросила мама, терпеливо ждавшая всё это время. — А теперь по кроватям давайте.

— Ну можно ещё чуть-чуть? — начала выпрашивать Хикари.

Мама, наученная бесконечными выпрашиваниями, не стала ничего говорить, схватила Хикари за ухо и потянула в спальню. Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись.

На следующее утро Хикари проснулась, пылая желанием подружиться с Аней. С чего вдруг ей так этого захотелось? Кто бы знал. Даже она сама причины не понимала, но желание это было сильным. Тут же она ворвалась в комнату Себастьяна и подняла его ни свет ни заря. Ни ворчания, ни брыкания, когда она стягивала его с кровати, ему не помогли. Громко и измученно вздохнув, он поплёлся в ванную, а она — к себе. Наскоро умывшись и переодевшись, он вышел в коридор, где она ждала в коротких джинсовых шортах, мятой футболке с выцветшим принтом, серой панамке и сандалиях. На голове, как всегда, беспорядок. И на щеке какая-то грязь — явное свидетельство, что умыться она не потрудилась.

— Ну, пошли уже давай! — Она схватила его за руку и потянула, но он не сдвинулся с места.

— Куда?

— За Аней, конечно! Ты дурак, что ли?

— Слушай, в их семье чтят приличия. Нельзя просто взять и ворваться в её спальню.

— И что ты предлагаешь?

Он рассказал, как стоит себя вести: сначала нужно позвать дворецкого, попросить его передать их приглашение, и, если она согласится, необходимо дождаться, пока она сама к ним спустится. Конечно, Хикари не понравились эти «дурацкие» правила, но она решила им следовать. Они позвали дворецкого и спустились на веранду, дожидаться ответа. Сгорая от нетерпения, Хикари ёрзала на стуле и смотрела в небо на проплывающие редкие облака. Себастьян, предусмотрительно взявший книгу, уткнулся в неё. Ей показалось, что прошла целая вечность перед тем, как вернулся дворецкий.

— Ну? Когда она спустится? — спросила она у дворецкого, что едва показался на веранде.

— Сожалею, но мадам сегодня плохо себя чувствует. Она просила передать вам свои извинения за то, что не сможет выйти с вами на прогулку.

— Ну нет! Так не пойдёт! — запротестовала Хикари и вскочила, явно намереваясь идти за Аней.

— Нет, Хики, ты не пойдёшь к ней, — спокойно сказал Себастьян, продолжая сидеть на своём месте. — Тебя бабушка и без того недолюбливает, а если ты станешь к её внучке приставать, как думаешь, чем это может закончится?

— Проблемами… — нехотя признала Хикари.

— Вот именно. Всё равно подружиться насильно не выйдет.

— Ну как мы подружимся, если она даже из комнаты не выходит? Нет, всё-таки надо за ней сходить!

— Хикари, — достаточно жёстко сказал Себастьян, при том совсем не повышая голоса. — Тебя так или иначе не пустят в главное поместье без сопровождения кого-то из семьи Ани. Тебя либо развернут охранники, либо её семья.

— Да я аккуратно. Меня никто не заметит.

— Заметят, Хики. А после этого хорошенько отругают и тебя, и меня, и маму мою заодно. Может, для тебя это новость, но врываться в чужую спальню без приглашения край неприличия и вопиющее неуважение. Оставь ты её в покое. Захочет, сама придёт.

— Да у тебя вообще всё только само собой и происходит! Чтобы что-то получить, надо что-то делать. Ты не догадывался об этом? А ты всё время только сидишь и ждёшь, когда это самой собой произойдёт. Ну если она захочет, придёт сама, — передразнила она. — Она, может, и хочет, но боится чего-нибудь или ещё что.

— Мы уже что-то сделали: позвали её гулять. Она отказалась. «Нет», Хики, значит «нет». И ничего более. Если она не хочет гулять, она не пойдёт гулять, как ты не заставляй. А даже если и пойдёт, то не будет этому рада. В любом случае ты только испортишь с ней отношения. Научись уже принимать отказы. И пойми, наконец, принуждение не работает.

— Но с тобой же сработало!

— Нет. Не сработало.

— Да ну? А по-моему, сработало. Пусть не сразу, но теперь ты куда более живой. А мне только и надо было вытащить тебя наружу! С ней так же! Ты можешь и дальше лежать, как тюлень, и бестолково ждать, что всё чего ты хочешь, упадёт в руки само. Меня такое не устраивает!

Сказав, она громко ударила ладонью по столу и гордо убежала, мотнув копной спутанных волос. Он знал, она побежала не к Ане. Она не идиотка и не пойдёт напролом прямо сейчас. Она продумает план и придёт к оптимальному решению, как вытащить Аню на прогулку с минимальными рисками. И какое это будет решение, Себастьян уже знал.

Недовольно цыкнув, он взял книгу и направился к себе в комнату. Следующая ночка, понял он, выдастся бессонной. Стоит как следует выспаться днём. Чем он сразу и решил заняться.

Как он и предполагал, она словно по часам появилась в его комнате ровно в полночь. Идеальное время — взрослые ещё не спят и, скорее всего, пьют вино в патио или в какой-нибудь беседке около сада. Значит, их нет в спальнях и дома, и они не услышат, как двое детей крадутся под окнами, пробираясь к спальне Ани. Кроме того, они уверены, что дети крепко спят, и потому не станут лишний раз их проверять.

Светя впереди себя фонариком, она отворила дверь в его комнату и крадучись подобралась к его кровати. И, как только поняла, что на ней никого нет, удивлённо застыла. Себастьян же сидел на кресле неподалёку от двери. И когда дверь открывается, она закрывает собой кресло. Хики не могла его заметить, но зато он прекрасно видел её спину. Однако ей не понадобилось и секунды для того, чтобы его найти. Она мгновенно обернулась в его сторону, встретившись с ним глазами.

— Да как ты это делаешь? — вновь изумился Себастьян. Он сидел абсолютно бесшумно, даже не дышал, заметить его в темноте она не могла. Она будто точно знала, где он находится.

— Я, короче, всё придумала, — сказала она, проигнорировав вопрос. — Мы сейчас идём….

— За Аней, — перебил он её. — Да-да-да. Я понял.

— И ты даже не станешь меня отговаривать?

— А есть смысл? Как бы я не отпирался, ты всё равно это сделаешь и меня туда же втянешь. Быстрее начнём, быстрее закончим. Пошли уже.

Он, как и Хикари, был готов к ночной вылазке, надев лёгкую и тёмную одежду и сыграв заблаговременно перед мамой роль уставшего за день и уснувшего без задних ног ребёнка. План Хикари был прост, как Себастьян и ожидал, — дождаться ночи, прокрасться в спальню Ани и вытащить её на ночную прогулку. Себастьян внёс в план небольшие коррективы. Добраться до спальни Ани изнутри дома не выйдет, как ни старайся — внутри слишком много охранников, слуг и запертых дверей, ключа от которых у них, конечно, нет. Остаётся только снаружи. Окно Ани находится на втором этаже, и чисто физически докинуть до него несколько камешков они смогут. Аня встанет посмотреть, что происходит, и откроет окно. А там останется уговорить её спуститься.

— Но заставлять её я не буду, — сказал Себастьян твёрдо. — Она действительно может плохо себя чувствовать. И если она откажется, мы уходим, поняла?

— Ты ведь понимаешь, что это была отмазка, чтобы с нами не ходить. Всё! Хватит болтать. Пошли, — приказала она и, схватив его за руку, потащила из комнаты.

Почти полная луна. Не хватает лишь немного до идеально ровного белого диска. Полнолуние только завтра, но уже сейчас луна светила ярко, освещая округу. Да и недостатка в ином освещении не ощущалось — по территории поместья почти везде натыканы фонари, разные светильники, и дорожки были все освещены. Так что Хикари без страха отключила фонарик.

Погода достаточно ласковая, хоть и немного душновато. Но по сравнению с дневной жарой, сейчас намного легче дышать. Удивительно, но по пути им не встретился ни один взрослый. Они спокойно прогулялись по территории, и дошли, наконец, до нужного окна. Подобрав несколько камешков, они начали обстрел, но безуспешно. Раздавался лишь лёгкий «дзыньк» о стекло, и, похоже, этого было мало, чтобы разбудить Аню.

— Хики, положи кирпич обратно.

— Ну что делать, если она не слышит?!

— Кирпичом ты, конечно, её разбудишь. Только вот и всех охранников тоже.

Хикари злобно нахмурилась. Ей всегда было неприятно, когда он оказывался прав.

— И что ты предлагаешь? — спросила она.

— Пойти спать?

Дав ему звонкий подзатыльник, она вернула внимание вожделенному окну. Камешки не работают, остаётся одно — забраться прямо к ней. Но как? Ни козырьков, ни чего-то подобного под окном нет. Там лишь гладкая стена, по которой не забраться, а над ней несколько архитектурных элементов для украшения, которыми был обсыпан весь дом: фриза (декоративная полоса с рельефом, на котором легко угадывались голые мужские и женские силуэты) и карниз (небольшой выступ над фризой, тоже исключительно декоративного характера). Даже при огромном желании, цепляясь за стену, фризу и выступ, забраться не получится — слишком всё узко, гладко и высоко. Неподалёку стоит дерево, но совсем не вплотную. Даже с самой близкой к дому ветки не дотянуться до стены. «А если прыгнуть?» — подумала Хикари, и план тут же нарисовался в голове. Вот она забирается на дерево, встаёт на ту самую ветку, что достаточно толстая, чтобы выдержать её вес, она по ней разбегается, прыгает и хватается за карниз. Её силы должно хватить, чтобы удержаться на карнизе и, подтянувшись, постучать в окно. Однако план рискованный. Она может разбежаться слишком сильно и влететь в окно. Или, наоборот, слишком слабо и со всей силы удариться лицом о стену. Или ветка может под ней сломаться. Или нога с ветки соскользнёт. Вариантов много, но она решила рискнуть. Не отказываться же от затеи на полпути.

— Ты чего удумала? — спросил Себастьян, увидев, как она снимает свои сандалии.

— Просто стой и смотри.

На дерево взобраться — самое лёгкое. Она немало деревьев излазила и даже на ствол совсем без сучьев взбиралась легко, словно кошка. Себастьян внизу только и мог, что удивляться ловкости. Вот и та самая ветка. Теперь главное сосредоточиться. Чтобы всё получилось, каждое движение должно быть точным и идеально выверенным. Ошибка даже на сантиметр приведёт к провалу. Она встала на ветку, вдохнула поглубже. Сердце колотится в груди, но руки и ноги не дрожат. Её цель впереди. Кулаки сжимаются и разжимаются, лёгкие усиленно качают прохладный ночной воздух, а голые ступни чувствуют каждую шероховатость на коре. Мурашки прошлись по коже, но не от страха. От предвкушения. Она словно хищник, заметивший перед собой добычу. Всё тело напряглось в ожидании прыжка, стало словно стальное и при этом осталось послушным и гибким. Казалось, она контролирует каждое движение мышц, каждый удар сердца. Чувства обострились: пение птиц, завывание ветра, шум далёких волн в разы стали громче, запахи окружающих растений и в особенности древесины наполняли её тело, а глаза улавливали малейшую деталь, которую и при ярком свете не разглядеть. Максимальная концентрация. Она чуть нагнулась, готовясь взять разбег. Ещё один глубокий вдох и на выдохе резкий рывок. Первый стремительный шаг по ветке. Второй! Всё чётко и правильно: нога наступает именно туда, куда нужно. Прыжок! Безупречная траектория. Пальцы, как и планировалось, ухватились за карниз. Но теперь просто подтянуться мало. Она будто перестала чувствовать вес тела. Оно стало лёгким, а падение совсем не пугало. Упёршись ногами в стену и одновременно подтянувшись, она без труда запрыгнула на карниз. Так же легко, как запрыгнула бы домашняя кошка.

Никому, кроме неё, такой пируэт не под силу, уверенно подумал Себастьян. От ветки до карниза метра три не меньше. Кроме того, сам карниз узкий и ухватиться за него та ещё задача. А она сделала это беззаботно и просто, словно это ни капельки не сложно. И ведь она не продумывала свои действия: куда ставить ноги, с какой силой прыгнуть, как вытянуть руки…. Она просто это сделала, ни секунды не подумав. Несмотря на это, у неё прекрасно получилось. «Она сильна» — подумал он. И ведь она никогда не тренировалась специально. Это всё — чисто природные задатки. Стоит ей потрудиться, и она станет грозным противником на Арене. «Наверно, когда вырастет, станет даже сильнее мамы» — пронеслось у него в голове. И тут он уже подразумевал силу не физическую, а силу как способность убивать людей. Она не простая Альфа, как он раньше думал. Она как минимум того же уровня, что и они с мамой. И такие Альфы не рождаются у Бет. Мама Хикари точно Бета. В этом он не сомневался. Но тогда кто её отец? Это вряд ли человек заурядный. Скорее всего, он очень знаменит в кругах Альф. Любопытство внутри разгоралось всё сильнее и сильнее, всё нутро требовало ответа немедленно. Однако он понимал, что вряд ли узнает правду в ближайшее время. Остаётся лишь набраться терпения. Благо терпения у него ничуть не меньше, чем любопытства.

Ухватившись за лепнину около окна, она присела и аккуратно заглянула внутрь комнаты. Просторная комната в светлых тонах. На одной стене от пола до потолка сумасшедше красивая роспись — древний замок на вершине скалы, окружённый светло-пурпурными облаками. Голубой, пурпурный, белый — цвета слились в прекрасной картине и завораживали даже в потёмках. Усилием воли отодрав взгляд от росписи, Хикари начала искать Аню и быстро нашла. Она лежала на боку в огромной кровати, на которой, наверно, и четверым взрослым не было бы тесно. Хикари осторожно постучала по окну. Аня открыла глаза, и сперва в них отразился испуг, а потом космическое по масштабам удивление. Хикари приложила указательный палец к губам, прося не кричать, и жестами попросила открыть окно. Нерешительно, но Аня сделала это и, похлопав недоумённо глазами, уставилась на Хикари с немым вопросом.

— Пошли гулять с нами.

— С вами?

— Я тут, — тихо сказал Себастьян снизу.

— Ночь же….

— Да ну и что! — воскликнула Хикари. — Ночью даже веселее. Да и страшилки нужно именно ночью рассказывать.

— Какие страшилки?

— Вот пойдёшь и узнаешь. Давай одевайся и выходи.

— Но….

— Никаких «но». Давай-давай.

Хикари спустилась, спрыгнув на мягкий газон. Аня выглянула наружу и увидела Себастьяна. Всего на секунду их взгляды пересеклись, и он понял — она спустится.

Собралась она на удивление быстро, надев лёгкие тканевые шорты и майку, и завязав волосы в пучок на затылке, и даже спустила вниз простыню, чтобы забраться по ней обратно.

— Добрый вечер…, — робко сказала она Себастьяну, боясь даже взгляд на него поднять. — Вернее, уже ночь.

— Ага. И тебе привет.

— Ну, чего стоим? — спросила Хикари. — Пошлите уже!

— Куда? — спросила Аня.

Хикари схватила её за руку, не дав Ане и шанса возразить. Опешив от такого обращения, она не сопротивлялась, послушно идя за Хикари. Себастьян пошёл за ними.

— К морю, конечно же!

Как Хикари и говорила, они вышли на побережье к песчаному пляжу. Волны бились о берег, характерно шурша. Чайки галдели где-то вдалеке. От морской глади отражался лунный свет, которым волны красиво играли, бликуя яркими всплесками. Влажный солёный воздух наполнял лёгкие.

— Зачем мы сюда пришли? — неуверенно спросила Аня.

— Разве нужна причина, чтобы прийти к морю? Разувайся, — сказала Хикари и разулась сама. Чуть погодя, Аня повторила за ней. — Чувствуешь песок под ногами? — В ответ робкий кивок. — Какой он?

— Чуть тёплый….

— Приятно, правда? — сказала Хикари и зарылась ногами в песок.

— Ага….

— А теперь на небо смотри. Красиво, да?

— Ну да. Как и всегда….

— Да не как всегда! Такая ночь только одна! Больше ты её не проживёшь, понимаешь? Она такая единственная.

— Кажется, понимаю….

Эта ночь действительно была особенной. Впервые она ослушалась запрета бабушки на ночные прогулки, но почему-то ей не было от этого грустно. Себастьян рядом, и пусть она жутко стесняется, она чувствует себя легко и свободно. Хотелось смеяться и беззаботно бегать по пляжу, как делает это Хикари, чувствуя под ногами приятный песок и ласковый ветер в волосах.

— Себ, ты-то видишь, как тут красиво?

— В миллион первый раз тебе повторяю, я не вижу никакой красоты в подобном. Как вообще определяется красивый вид или нет? Есть какие-то объективные критерии?

— Опять ты о том же! И что же ты видишь?

— Конкретно сейчас — одну придурушную, — сказал он с ехидной улыбкой на лице.

Она, в два прыжка настигнув Себастьяна, занесла ногу для удара, желая его обидно пнуть. Но он был готов к этому. Он схватил её за ногу, которую она подняла, и притянул на себя. Хикари плюхнулась в песок.

— Ха, — самодовольно сказал Себ, но победе радовался недолго. Не вставая с песка, Хикари извернулась и подсекла его ногой. В результате он тоже оказался в песке. Недолго думая, Хикари тут же на него напрыгнула и стала удерживать за плечи.

— А ты знал, — злорадно начала она. — Что на песчаном пляже можно подхватить вшей?

Не раздумывая, он сбросил её с себя и вскочил на ноги. Хикари залилась звонким смехом.

— Трусишка! — смеялась Хикари.

— Я не хочу связываться с этими мелкими тварями, Хики. Они мерзкие.

— Ой-ой! Какой ты всё-таки нюня!

— Если ты их подхватишь, я тебя на лысо побрею, поняла? — сказал он и отряхнулся от песка.

Аня молча смотрела, как и вчера. Встревать в их игры она совсем не хотела, понимая, что окажется лишней. Лёгкость с налётом счастья, что она чувствовала минуту назад, улетучилась. Пришла та неподъёмная грусть от бессилия что-либо изменить. Они слишком близки.

— Ань, — сказала Хикари. — А ты чего стоишь одна? Не хочешь искупаться?

— Нет, я….

— Пошли! — воскликнула Хикари, не оставив возможности отказаться. Схватив Аню за руку, она поволокла её в воду.

— Я даже полотенце не взяла…. И купальник…, — тихо бурчала Аня, безуспешно пытаясь сопротивляться.

— Да ничего страшного! Сейчас тепло. И ты, и одежда высохнут быстро. Давай-давай, — не отпуская, сказала Хикари.

Рука Хики крепко держала. Не вывернуться. А кромка воды ближе и ближе. Хикари всё упорнее и упорнее тащила в воду, не обращая внимания ни на Анины мотания головой, ни на робкие отказы, ни на жалкие попытки упереться ногами в песок. Она ни за что не хотела заходить в воду. Во-первых, пловец из неё не очень. Во-вторых, майка, что на ней надета, промокнув, становится абсолютно прозрачной. Выйти в такой майке из воды почти то же самое, что голой показаться. Нет, только не перед Себастьяном. Но Хикари это не волновало, слишком уж сильно она хотела, чтобы Аня искупалась. Вот уже ноги почти по колено в воде, а Хики, не снижая напора, тянет за руку.

— Хики, — сказал Себастьян. — Хватит. Отпусти Аню. Видишь, ей страшно. — Он кивнул в сторону Ани, что, чуть не плача, сопротивлялась из последних сил, упираясь ногами.

Только после слов Себастьяна Хики заметила, что Ане не весело, что она упирается не из желания поиграть. Внимательность — не та черта, которой Хикари могла гордиться.

— Прости, — сказала Хикари и отпустила руки Ани, чего сама Аня не ожидала. Инерция понесла её назад, но в самый последний момент перед тем, как она бы плюхнулась в воду, Себастьян мягко подтолкнул её в спину. Благодаря чему она устояла на ногах, однако «спасибо» сказать не получилось. Щёки загорелись. «Наверно, я сейчас как помидор» — подумала Аня и была не далека от правды. Он впервые коснулся. Лёгкое короткое касание, а сколько эмоций вызвало. Она сама от себя такого не ожидала, но ноги стали словно ватные, а тело упорно отказывалось слушаться — краснело без разрешения, заикалось и дрожало.

— Ты в порядке? — спросил он и внимательно на неё посмотрел.

— Д-д-да…, — заикаясь, выдавила она из себя. — Простите-простите-простите, — тут же затораторила она и нелепо замахала руками.

— За что ты извиняешься? Это же Хики винова….

— Нет-нет-нет… Всё хорошо. Нормально…. Это я….

— Ань, я тебя пугаю? — спросил Себастьян, подойдя к ней ближе.

— Конечно, нет! Я просто…. Я…. — Не справившись с эмоциями, она закрыла лицо руками.

— Меня учишь, а сам! — воскликнула Хики и оттащила Себастьяна от Ани за волосы. — Ты такой же настырный, как и я!

— Но она странно себя ведёт…, — сказал спокойно Себастьян.

— Я сказала «отстань от неё»! — сказала Хики и попыталась, поставив ему подножку, уронить его в воду, но у неё не получилось. Себастьян легко вывернулся и проделал тот же трюк с ней. И уже Хики плюхнулась в воду, но вместо злых криков в адрес Себастьяна, которые ждала Аня, она рассмеялась во весь голос. Себастьян отбежал на безопасное расстояние, а Хики с весёлой улыбкой вскочила на ноги, готовясь отомстить.

Молниеносно Хикари ринулась на Себастьяна. Вскоре они оба лежали в воде, пытаясь в шутку потопить друг друга, взбаламучивая песок. Хики не прекращая смеялась, а Себастьян улыбался.

«Опять» — пронеслось в голове Ани. Опять то же самое. От счастья прямиком в отчаяние. Из рая — в ад. Секунду назад она радовалась одному его прикосновению, а сейчас смотрит, как эти двое мило играют друг с другом. Ревность встала противным комком в горле. Для неё лёгкое касание — что-то невообразимое, невероятное. А для них вот так постоянно обниматься и тискать друг друга в процессе игры вполне нормально. И судя по всему, их обоих это более чем устраивает. Хикари и не думает смущаться, например, того, что её намокшая футболка слишком сильно облегает тело, подчёркивая каждый изгиб и даже то, что принято прятать под одеждой. Её это не волновало, как, похоже, и его. Они просто счастливы быть рядом, разговаривать и играться, не усложняя себе жизнь.

Что ей сделать такого, чтобы её с Себастьяном отношения стали хоть чуточку такими же близкими?

Закончив играть, Себастьян пошёл поглубже и смыл с себя песок, что успел забиться, куда только можно. Потом отмыл и Хики, в процессе выслушивая её возмущения вроде «зачем это нужно» и «высохло и само бы отвалилось». На берег они вышли насквозь мокрые. На сухой песок с их волос капала вода, а одежда облепила со всех сторон. Одна Аня идеально сухая.

Побродив какое-то время по берегу, вскоре компания наткнулась на дряхлую заброшенную беседку, расположившуюся на небольшом холме возле берега. Облупившаяся, когда-то цвета слоновой кости краска, а ныне неоднородно позеленевшая от въевшейся плесени и растений, покрывала потрескавшиеся античные колонны и круглую крышу. Внутри — пара простых скамеек, дерево на которых вздулось и начало гнить. Несмотря на это, использовать по назначению их вполне можно без страха получить занозу в мягкое место.

Желая немного отдохнуть и спокойно посидеть, они зашли внутрь и расположились на скамейках. Себастьян и Хикари сели на одну скамейку, а Аня напротив них.

— А сейчас страшилки! — внезапно крикнула Хикари, подсветив лицо фонариком снизу. Желаемого эффекта она не добилась — ни Аня, ни Себастьян даже бровью не повели.

— Ну начинается, — измученно сказал Себастьян, откинувшись на спинку скамейки. Хикари сделала вид, что не услышала.

— Я первая буду рассказывать, а потом вы, — сказала она и, встав со скамейки, прошла на середину беседки, словно на сцену. — В чёрном-чёрном городе, на чёрной-чёрной улице был чёрный-чёрный….

— Ты серьёзно? — сказал Себастьян, перебив. — Глупее ничего не нашла?

— Какой же ты придурок! — крикнула Хикари и кинулась в него фонариком, который он с лёгкостью поймал.

— Уж извини, но я врать не собираюсь. И притворяться, что история интересная — тоже. Ну кого можно этим напугать? А потом ты начнёшь рассказывать про призраков и прочую нечисть, я угадал?

— Да, начну! Тебе что-то не нравится?

— Как можно бояться чего-то, что не существует? Ну, правда, это же глупо.

— Аня, ты тоже так считаешь? Считаешь, что призраков и всего такого не существует? — спросила Хикари, от чего Аня опешила. Она думала, что про неё забыли.

— Ну-у-у…, — протянула она неуверенно. — Я даже об этом не думала, если честно.

— Вот, Хики, нормальный человек. Она и не думала о такой ерунде, в отличие от тебя.

— И чего же, по-твоему, стоит бояться?

— Чего-то, что существует в реальности.

— И чего, например? Ну?

— Как будто в жизни страшилок мало, — сказал он и стал загибать пальцы. — Инфаркт, инсульт, аневризма, изнасилования, наркотическая зависимость, рабство, нищета, голод, твари всякие ядовитые, паразиты, агрессивные животные, сильный мороз или наоборот жара…. Тебе не кажется в реальной жизни и так ужасов достаточно без выдуманных призраков?

— Я всего лишь хотела рассказать страшилку, кретин! Почему ты так каждый раз?! Придурок! Глиста! — выкрикнула она, чуть ли не топая ногами от обиды.

— Ты куда? — спросил Себастьян, когда Хикари развернулась и выбежала из беседки.

— От тебя, дебила, подальше! — крикнула она, убежала и стала агрессивно пинать ракушки на берегу, выпуская пар.

Себастьян как сидел на скамейке, так и продолжил, не шелохнувшись, лишь проводив её взглядом. На минуту повисла неловкая пауза. Точнее, неловкой она была только для Ани, что совсем не знала, как поступить и что сказать. Кинуться за Хикари? Поддержать Себастьяна? Просто не встревать? Себастьян же никакой неловкости не ощущал, уйдя в свои мысли. Аня, не выдержав, решила нарушить молчание:

— Это… ничего, что она так разозлилась?

— Всё нормально, — спокойно сказал Себастьян, смотря на Хикари. — Сейчас попсихует, успокоится и вернётся.

— Вам не кажется…. Ну….

— Что я был резковат?

— Ну-у… да?

— Ненавижу из вежливости делать вид, что мне что-то нравится. Она моё отношение к подобному прекрасно знает и всё равно решила пичкать меня этими глупостями. Сама нарвалась.

— Она же, наверно, очень хотела рассказать….

— А я очень не хотел это слушать. Так почему её «хочу» важнее моего «не хочу»?

Аня сконфузилась и, опустив взгляд, на время замолчала, но позже, не выдержав, спросила:

— Так получается, вы больше не будете дружить?

— С чего вдруг? Как поругались, так и помиримся. Мы часто ругаемся. Пообижаемся немного и всё станет как раньше.

Последняя слабая надежда на их размолвку погасла. Казалось, никто и ничто не способно их рассорить. Как поругаются, так и помирятся. Ну почему именно Хики? Почему она? Почему эта взбалмошная неопрятная девчонка без намёка на манеры, а не она — воспитанная ухоженная девочка с покладистым характером и в придачу из богатой влиятельной семьи? В голову пришёл один ответ.

— Вам больше нравятся брюнетки?

Себастьян даже не сразу понял, о чём она спросила. Ему потребовалось секунд пять, чтобы осознать вопрос и убедиться, что он не ослышался.

— При чём тут цвет волос?

— Ну-у… Вы так с ней близки, вот я и предположила….

— Что мы с ней подружились, потому что мне нравится цвет её волос?

— Необязательно именно волосы…. Может, смуглая кожа или черты лица….

— Ты ошибаешься, — спокойно сказал он и, не став продолжать, вновь вернул свой взгляд на Хики, что всё ещё злобно ходила по пляжу, попинывая случайно подвернувшихся под ноги крабов. Руки скрещены на груди, походка быстрая, резкая из стороны в сторону, нахмуренное лицо и чуть слышное недовольное бурчание под нос.

— Но тогда почему? — с интересом спросила Аня, чуть погодя.

— Почему мы подружились? — вернул Себастьян внимание Ане. — А я и не знаю, если честно. Мы слишком разные, и по всем законам логики должны быть больше врагами, чем друзьями.

— А вас не смущает, что она… ну-у… не нашего круга?

— Она не Бета, Ань. Совсем не Бета.

— То есть… она в курсе про деление?

— Нет. Пока не в курсе. Так что будь осторожна, не заикайся о нём при ней.

— Пока?

— Она нашла книгу.

— Ясно…. А если… ну чисто теоретически, я перекрашу волосы в такой же цвет и загорю, мы сможем так же подружиться с вами?

— Опять. Причём тут внешность? Цвет волос, кожи, глаз, черты лица — лишь характеристики. По ним можно опознать труп, но вряд ли они сближают людей.

— Ну чем мы тогда различаемся? Неужели вам нравится её неопрятность?

— Нет, конечно. Терпеть в ней это не могу.

— Чем она тогда лучше меня? — сказала она и тут же сама сконфузилась.

— Кто тебе сказал, что она лучше тебя? Вы просто разные, — сказал спокойно Себастьян, пожав плечами.

— И чем же мы различаемся кроме как внешностью и воспитанием? — гораздо тише обычного спросила она. Она не могла упустить шанс расспросить об этом, но и говорить об этом ей было тяжело — обида, ревность, зависть так и норовили выйти наружу. Она сдерживала их как могла и вместе с тем боролась с робостью, что изо всех сил старалась заставить замолчать. Нельзя сейчас молчать или кричать. Надо проявить терпение и смекалку. Всё, чтобы стать к нему ближе.

— Да всем. Вы абсолютно разные.

— Единственное отличие между нами, которое, на мой взгляд, вам могло понравиться, это внешность. Я просто не нахожу других отличий….

— Чего ты так пристала к внешности? Дело, как я тебе уже говорил, совсем не в ней.

— В чём тогда?

— Это сложно объяснить…. М-м-м…. Знаешь, что я вижу, когда смотрю на неё?

— Что?

— Я вижу ни цвет волос или глаз, ни фигуру или белоснежную улыбку. Я вижу её характер, повадки, привычки, жесты, эмоции…. Мне не важно, в какой обёртке подаётся душа. Смотря на неё, я вижу не просто неопрятную агрессивную дурёху, я словно вижу львёнка, которого заковали в цепи, и которого заставляют притворяться зайцем. И мне жутко интересно, узнает ли этот львёнок когда-нибудь, что он на самом деле не заяц. И, если узнает, что же она сделает с теми, кто пытался убедить её в правильности заячьего поведения. Она страдает, пытаясь жевать траву вместо мяса, но изо всех сил старается, ведь так правильно. Однако, я вижу, она догадывается для чего нужны клыки. Знаешь, что самое в этом приятное?

— Что?

— Что эти клыки осознанно она показывает только мне.

— А я? Кого вы тогда видите во мне?

— Лягушку. Тихую и смирную. Ты проживаешь жизнь в тёплом и уютном водоёме, что создала бабушка, и беспрекословно следуешь её указаниям. Ты даже желаешь именно то, что она сказала тебе желать.

— Это совсем не так!

— Так. Ты просто не хочешь это признавать.

— Что вы имеете ввиду?

— Я скажу тебе сейчас куда более жёсткую вещь, чем недавно сказал Хики. Ты уверена, что хочешь, чтобы я продолжил?

— Да, — ни секунды не колебавшись, твёрдо сказала она.

— Твоя любовь ко мне выдуманная. Когда ты раскраснелась передо мной, я всё понял. Сначала даже не поверил, но сейчас всё встало на свои места, словно детальки пазла собрались. Бабушка решила, что наш с тобой брак — чудесная идея. И благополучно внушила тебе это, а ты с радостью подхватила идею и убедила сама себя, что у тебя есть ко мне чувства. Но в действительности ты меня не любишь. Ты любишь образ, что нарисовала в голове, и идеальную картину нашего с тобой будущего, но не меня.

— Это не так! — воскликнула Аня, сжав кулаки на своих коленях.

— Я же говорю, ты этого не осознаёшь, потому что не хочешь признавать. Может быть, когда станешь старше и посмотришь на мир объективнее, поймёшь, что никакой любви ко мне у тебя никогда не было.

— Вы ошибаетесь….

— Не думаю, — сказал Себастьян и вновь отвернулся к Хикари, что вела себя уже куда тише и теперь ковырялась найденной травинкой в песке. Скоро она вернётся, подумал он.

— Я всё равно не поняла, почему для вас я — лягушка, а она — львёнок?

— Похоже, никакими словами это не объяснить. Что ж, тогда попробую продемонстрировать.

— Вы о чем?

Себастьян встал со скамейки и сделал несколько шагов к Ане. Медленно и неторопливо он подошёл к ней и встал напротив, а после резко занёс руку, словно собираясь ударить. Да так правдоподобно, что Аня, поверив, зажмурилась и вжалась в скамейку. Но прошло пять секунд, десять, пятнадцать, а удара нет. Она открыла глаза и увидела, что руку он давно опустил и сейчас просто смотрел на неё.

— А теперь смотри, как отреагирует она, — сказал он и пошёл навстречу Хикари, что уже возвращалась с пляжа.

Пересеклись они ровно у входа в беседку. Он решил провернуть тот же трюк, что проделал с Аней — несколько неспешных расслабленных шагов, а потом быстро занесённая рука. Однако, вопреки ожиданиям Ани, Хики и не думала жмуриться, прятаться или даже отскакивать. Только подумав, что он собирается её ударить, она тут же занесла кулак, и в отличие от Себастьяна, ударила вполне взаправду, повалив его на песок.

— Ты оборзел там совсем?! — воскликнула она, прижимая его ногой к песку. — Ты чего удумал?! Я мириться вообще-то шла, мудень!

— Это…, — говорить ему было тяжело. Она сдавливала грудину ступней. — Шутка была. От…пусти.

— Я тебе сейчас так пошучу! — Она надавила сильней, а после внимательно посмотрела на его лицо. — Ты чего такой довольный, я не поняла?!

— Да так….

— Говори! — она надавила ещё сильнее, и Себастьян понял — ещё чуть-чуть и она сломает ему рёбра. Надо что-то делать.

На помощь ему пришли мамины уроки. Навыки по убийству людей можно использовать и в более мирных целях. Он ударил рукой по ноге, на которой она стояла, она завалилась на песок и тем самым освободила его от хватки. Ни секунды немедля, Себастьян воспользовался возможностью, максимально быстро заломив ей руки за спину и прижав своим весом к песку.

— Я выберусь отсюда и башку тебе откручу, Себ, — тихо сказала Хикари, лёжа лицом в песок.

— Ну-ну.

После она выкрутилась, надавала тумаков Себастьяну, но Себастьян вновь её скрутил, а позже всё повторилось по новой. Они опять резвились в песке, то она побеждает, то он, пока Аня тихо смотрела на это. Вдоволь набесившись, они вернулись в беседку. Хикари вновь завела тему страшилок, но в этот раз в них присутствовали только реальные кошмары: про ядовитых пауков и змей, про наводнения и землетрясения, про смерть близких и прочие вполне возможные в реальности кошмары. Каждый из них рассказал минимум по одной страшилке. Себастьян придумал историю, где человека целиком облепили тараканы, а Аня про человека, что остался до конца своих дней на необитаемом острове. И пусть слёзы так и норовили вылиться наружу рекой, Аня сдержала себя, и даже местами получала удовольствие. Ей было интересно с ними, и она не заметила, как заступил рассвет. Хикари, сильно умаявшись, в конце концов, вырубилась на скамейке. И уже крепко спала, когда придвинулась к Себастьяну и положила голову ему на ноги, используя его как подушку. Себастьян думал, как потащит её домой, а Аня лишь молча наблюдала за первыми лучами солнца, что пробивались через горизонт. Умиротворяющий шум прибоя и они почти вдвоём встречают рассвет. Недавно мечты об этом делали её счастливейшей на планете, а сейчас почему-то хотелось плакать.

— Могу я кое-что у вас спросить? — тихо сказала Аня.

— Да, конечно, — вынимая у Хикари изо рта волосы, чтобы она их не жевала во сне, ответил Себастьян.

— Вы испытываете ко мне хоть что-то?

— Ты про любовь и всё такое?

— Да.

— Во-первых, я не считаю, что любовь существует. Судя по всем книгам, сериалам и фильмам она слишком идеализирована. В реальности такое вряд ли возможно. А во-вторых, мне пока рано испытывать что-то подобное. Ань, мне восемь, тебе девять, о какой любви идёт речь? Если бы не бабушка, ты бы об этом и не думала ещё.

— А к ней? — Она кивнула на Хикари, что мирно сопела у него на ногах.

— Мой ответ не меняется. Слишком рано об этом думать.

— Я всегда думала, что вы не сможете водиться с такой как она.

— Ты про то, что она безымянная?

— Нет. Про то, что она наглая, неряшливая, агрессивная и очень активная. Мне казалось, вам такое неприятно.

— И ты права. Мне действительно очень это неприятно.

— Тогда почему?

— Не знаю, я тебе уже говорил. Она ведёт себя не так, как я хочу и даже не так, как я ожидаю. Каждый день с ней — это череда сюрпризов и редко приятных. Однако именно с ней мне никогда не скучно…. Ладно. Мы можем болтать хоть до бесконечности, но, думаю, нам пора домой.

Сказав, он встал, скинув с себя голову Хикари. Дотащить её на руках у него бы не вышло, как ни крути, потому он растормошил её. И хоть Хикари и встала на ноги, не соображала она ни капельки, ещё пребывая в царстве Морфея. Словно зомби, Себастьян, взяв её за руку, потащил за собой. Рядом шла Аня тоже сонная, то и дело зевая. Подойдя к дому, они заметили кое-что, что отогнало сонливость и у Себастьяна, и у Ани. Только Хикари ничего не поняла. Скрестив руки на груди, их у входа встретила мама Себастьяна с крайне недовольным лицом. Они застыли на месте и какое-то время соображали, как поступить. Сбежать или стойко выдержать ругань сейчас? Но их размышления прервала Хикари. Она заметила маму Себастьяна, ничего не соображая, подошла к ней и протянула руки, просясь на ручки. Мама немного опешила, но после выполнила эту просьбу, подняв Хики на руки. Хики моментально вырубилась, уткнувшись в белую копну мягких волос.

— Кто-то мне обещал, что будет предупреждать о ночных прогулках, — злобным шёпотом сказала мама.

— Прости, мам. А бабушка в курсе?

— Скажи «спасибо», что нет. Я ваш план раскусила и сильно напоила её и родителей Ани. И так как осталась самой трезвой, договорилась проверить вас троих. Так что быстро по кроватям. Аня, ты поняла?

— Угу.

— Если бабушка узнает об этом, ты догадываешься, чем всё закончится?

— Догадываюсь. Я не стану рассказывать.

— Вот и славно. А ты, Себастьян, сильно меня расстроил. — Она схватила его за ухо и потянула вперёд. — Рассказывай мне, если вы куда-то собрались. Я не стану запрещать или мешать, но зато вы будете в безопасности, а я буду спокойна. Как я отреагирую, если подобное повторится?

— Сильно разозлишься, — корчась, сказал Себастьян. Уши — место чувствительное, и он очень не любил, когда с ними так обращаются.

— Надеюсь, ты меня понял.

Их разогнали по кроватям. Ночное приключение закончилось относительно благополучно, даже учитывая то, что их спалили. Для Хикари и Себастьяна эта ночь не стала чем-то особенным, однако для Ани она многое значила. Себастьян узнал о её чувствах и отверг её, а ещё Аня поняла, как она думала, почему ему так нравится Хикари. И она ещё не подозревала, что последнее станет одной из самых больши́х ошибок её жизни.