A&B. История двоих. Том 1

Екатерина Ведерникова (2024)

Дети, ненавидящие друг друга, стали одной семьёй. Ненависть быстро превратится в любовь. Но что делать, если эту любовь хотят отнять? Их ответ прост: убить всех, кто пытается это сделать. Сравнять с землёй, стереть в порошок, уничтожить — словом, жестоко и безжалостно избавиться от любой угрозы. Монстры, притворяющиеся детьми, или всего лишь дети, вынужденные убивать?

7. Арена

Мало каких детей обучают этому в таком возрасте. Даже для Альф, чьи взгляды на жизнь и смерть лишены какой-либо морали, это не было нормальным. Однако его семья обучала этому чуть ли не с пелёнок. Может быть, это и являлось причиной, почему он и его мама являлись представителями одной из самых уважаемых династий Альф — тридцать третьих.

Про деление людей на Альф и Бет он узнал ещё в раннем детстве — из прочитанной им книги, что он втайне от мамы стащил из её комнаты. Беты — обычные люди, а Альфы — необычные. Разница между ними как между овцами и волками. Беты — овцы, послушное стадо, которому уготована не захватывающая, но относительно безопасная жизнь. А Альфы — волки, обладающие невероятной силой и немыслимыми богатствами, но для которых каждый день испытание. Стадо живёт безмятежной и спокойной жизнью, волки борются за жизнь и территорию. В отличие от Бет, у Альф жизнь короткая и тяжёлая. Мать Себастьяна прекрасно понимала это и сына начала учить выживать с раннего детства. Она старалась подготовить его ко всему, что может его ждать в нелёгкой взрослой жизни. К своим семи годам он умело обращался с огнестрельным и холодным оружием, способен взламывать простейшие замки, развязывать связанные руки и убивать людей. На его руках уже была кровь нескольких человек, но это не нанесло никакой психологической травмы, да и не могло нанести, ведь у Альф иные психика и воспитание, чем у Бет.

Среда формирует человека. Если для обычного ребёнка Беты, выросшего в городе и воспитанного в духе высокой морали, забой на мясо обыкновенного поросёнка будет выглядеть чем-то жутким и отвратительным, то для такого же ребёнка Беты, но выросшего в деревушке, специализирующейся на скотобойне, это будет обыденный процесс. Просто деревенский ребёнок растёт среди этого, видит подобное часто и, более того, с малых лет помогает это делать родителям. Во многих деревнях к тому же есть практика приучения ребёнка к подобному труду — когда ребёнок достигает определённого возраста, ему в руки дают нож, подносят мелкое животное (часто курицу или гуся) и говорят отрезать голову. После, руководя каждым действием ребёнка, доводят дело до конца: ощипывают, разделывают и готовят из него что-нибудь вкусное. В процессе ребёнка беспрестанно хвалят и объясняют, что убийство — необходимость, ведь все, в том числе и ребёнок, хотят кушать. Таким образом закрепляется в голове мысль, что убийство ради пропитания не плохо, что это естественно и правильно. Потому ребёнок из деревни, увидев кровь и отрубленную поросячью голову, даже не дёрнется и не сможет понять своего ровесника из города, ревущего в захлёб и умоляющего пощадить скотину.

У Альф воспитание похоже на воспитание подобных деревенских детей, только вместо скота у них люди. Убивать людей ради безопасности или своих целей не плохо, это естественно и правильно. Главное — не пострадать самому.

Этот месяц по планам он проведёт на Арене. Туда съезжаются многие Альфы по своим причинам: увеличить влияние, откопать нужную информацию, улучшить навыки или просто ради развлечения. Истинная же цель существования Арены — проведение поединков, которые Альфы испокон веков называют «танцами». Правила тут простые. Любого, находящегося на территории Арены, могут вызвать на «танец», отказаться нет никакого права ни у кого: ни у ребёнка, ни у старика, ни у женщины. Если ты зашёл сюда, значит, ты полноценный Альфа, недостойный снисхождения. Насилие возможно только на поле во время «танца», если ты захочешь пришить кого-нибудь, скажем, в столовой, а не во время «танца», значит, не признаешь правил этого места, а раз не признаешь — то на тебя они не распространяются. Это означает, что всем, кто находится на территории, включается зелёный свет на твоё убийство. Обычно этим шансом спешит воспользоваться каждый, и бедолагу-бунтаря в результате быстро и жестоко убивают. Потому подобные бунты случаются крайне редко.

Подъём в девять утра, завтрак и умывание, потом два часа физической подготовки, душ, перекус, уроки обращения с оружием до обеда, после до шести вечера свободное время, которое он тратил в основном на чтение книг и образование. Время после шести вечера и до ужина в десять всецело занимало наблюдение за чужими «танцами». Себастьян день изо дня следовал этому распорядку — столь же прилежно, как слушался мать. Не было причин проявлять непослушание. До этого момента.

Если тебя пригласили «потанцевать», отказаться не получится, однако за тебя может выйти на «танец» кто-то другой при согласии. Себастьян ни секунды не сомневался, что если его пригласят, то мама, безусловно, выйдет за него на Арену — с её силой убить она может кого угодно. Да и как семилетнему ребёнку выстоять против взрослых мужиков с автоматами? Но….

— Себастьян, я всё сказала. Это моё окончательное решение: ты выйдешь на этот «танец» сам.

— Но мам…

— Нет.

— Это невозможно! Мне не выиграть, ты же понимаешь это?

Они находились в комнате, что им выделила Арена. Комнатка небольшая, тесноватая, со старой пошарпанной мебелью без намёка на уют. Это было больше похоже на казарму, чем на жилую комнату. Две скрипучие односпальные кровати вдоль стен, окно без занавесок, письменный стол, за которым сидела его мать, и один небольшой комод для вещей со сломанным ящиком. На столе стоял компьютер, за которым пару секунд назад она напряженно работала. И не отрываясь от своих дел, всё ещё смотря в экран, а не на Себастьяна, она продолжила говорить:

— Для тебя это совсем не невозможно.

— Он сильнее меня.

Измученно вздохнув, она оторвалась от экрана и посмотрела на сына. Секунду она внимательно смотрела на его хмурое непонимающее лицо.

— Себастьян, кто мы с тобой?

— Тридцать третьи. Бледные тени, — пробурчал он то, что ожидала от него услышать мама.

— Верно. Наша сила ведь не в кулаках. Так с чего ты вдруг решил, что проиграешь?

— Мам, он почти два метра ростом, вооружён будет до зубов, и встретимся мы на открытом пространстве один на один. Да что я могу сделать? Он физически сильнее, кроме того, куда опытнее меня.

— Какие у вас будут условия на Арене, ты пока знать не можешь. И к тому же, ты же не с голыми руками против него пойдёшь.

— Да ему стоит только один раз мне по голове своей лапищей зарядить, и я покойник.

— В своей жизни, Себастьян, — сказала она необычно строгим голосом. — Ты встретишь много людей, желающих тебя убить, что будут физически во много раз сильнее. Но не одному из них ты этого сделать не позволишь, потому что ты всегда будешь умнее, хитрее, изворотливее. Я ведь тоже не отличаюсь огромной силой, но ещё никто меня не убил. А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что всех, кто пытался меня прикончить, я убила сама. Я как маленький паучок, меня легко убить — достаточно разок приложиться тапком. Но я маленькая, быстрая, незаметная и ужасно ядовитая. Попасть по мне тапком не такая уж простая задача.

— Мам, я медленнее, слабее и младше. Он взрослый мужик, в конце концов.

Она схватила его за нос, чем сделала ему неприятно. Он не отреагировал. Обычно, она так делала, чтобы его приободрить, но в этот раз не сработало. У него не было никакого настроения кривляться и играть.

— Посмотри мне в глаза, — с улыбкой попросила она, он выполнил просьбу. — Ты выиграешь, я точно это знаю. Ты куда сильнее, чем думаешь. Если я буду постоянно тебя прикрывать своей юбкой, ты никогда не узнаешь о своей силе и не научишься её использовать. На этом разговор окончен.

Она отпустила его нос и вернулась в работу. Эта ночь для него была особенно беспокойной. Он обдумывал мамины слова, и пусть знал, что она не врала, он не верил ей. Ему казалась невозможной сама мысль, что он справится с сильным взрослым без посторонней помощи. Да, его руки уже были запачканы в крови, но до этого у него было преимущество — либо жертва была связана, либо не могла его видеть, либо была неспособна сопротивляться по какой-то иной причине. А сейчас он один против взрослого мужика с оружием!

Однако стоило ему сделать шаг на Арену, его страхи и переживания улетучились. Зачем пытаться сделать невозможное? Чтобы выжить? Но для чего выживать? Чтобы вновь день за днём волочить бессмысленное существование? Он решил, что не будет бороться, и опустил оружие. Пришло облегчение. Больше не нужно было притворяться нормальным ребёнком и, стиснув зубы, проживать жизнь, в которой для него не было ничего интересного.

Для Альфы есть три великих позора, которые невероятно трудно стереть со своей репутации: проиграть на Арене, сдаться и стать слугой. Себастьян в этот день отличился по всем трём пунктам. Как только он опустил оружие, его оппонент, вызвавший семилетнего ребёнка на «танец» ради демонстрации безжалостности, сразу этим воспользовался. Избивал он его с особой тщательностью и извращённостью, но от Себастьяна он не услышал ни одного крика или мольбы. Большинство поединков заканчиваются смертью проигравшего, но, если победитель желает, он может не убивать проигравшего, а сделать его слугой. Именно так решил поступить противник Себастьяна. Ему хотелось оставить эту забавную игрушку себе на потом, а не заканчивать с ней здесь и сейчас. Если бы он только знал, чей это ребёнок и что потом с ним сделает его мать, он бы и пальцем Себастьяна не тронул. Но он был не в курсе.

После «танца» Себастьяна увезли в реанимацию, где с большим трудом вытащили с того света. Мать вызвала на «танец» того, кто бахвалился победой над ребёнком, и устроила ему такую кару, что врагу не пожелает большинство. На протяжении почти целого часа она прилюдно над ним издевалась и пытала. Закончилось всё смертью от болевого шока, и последним, что он увидел перед смертью, были его кишки, вывалившиеся на пол. Тем самым, она избавила Себастьяна от статуса слуги, но это лишь устранение последствий, а не причины случившегося. Причину убрать, подумала она, так легко не выйдет.

Когда Себастьян открыл глаза, он увидел маму, плачущую рядом с ним и держащую его за руку. Стыдно стало сразу, но о содеянном он не сожалел. Если бы всё повторилось, он поступил бы так же. Он думал, что умрёт, но этого не произошло. Ещё одни его планы полетели в пропасть. Это и слёзы мамы его только расстраивали.