Алаказам, Питер!

Алина Пряжкина, 2023

Аля живет в Петербурге, строит карьеру и пытается найти место под солнцем. Но после того, как она получает странный подарок на день рождения, с ней начинают происходить неожиданные неприятные события. Также она чувствует, что за ней следят. Что это: паранойя или кто-то действительно желает ей зла? И как не поверить в потусторонние силы, если тот самый подарок вдруг находят закопанным на кладбище, а человек в мантии, который совершил это, таинственно исчезает. Чтобы разобраться во всём этом, Але предстоит нырнуть в водоворот загадок и легенд Северной столицы, которая неохотно раскрывает свои секреты, а также найти новых друзей и поверить, что магия наполняет и сам город, и каждого его жителя.

Глава 34

Аля сидела в пижаме, умытая, на заправленной кровати в квартире Вальтера и, обнимая колени руками, слегка покачивалась взад и вперёд. Расшатанные ножки неприятно скрежетали при этом движении, но ей было наплевать. Она стеклянным взглядом пялилась на выложенный белой плиткой изящный камин, из которого одна за другой выпрыгивали сцены сегодняшней ночи. Особенно ярко в мыслях возникал испуганный и растерянный взгляд Вани, его побег, то, как Диана бросилась вдогонку за ним по переулку, но так и не нашла его.

Чтобы отогнать эти видения, она уткнулась лицом в свои переплетённые конечности и сильно зажмурила глаза. Но тогда в голове возник образ грифонов, которые по щелчку пальцев Пеля залезли в башню, а железные стержни опустились также монотонно и почти бесшумно, как и поднялись.

Но отчётливее всего память оживляла разговор с аптекарем, приносивший Але невероятное страдание, после чего она принималась качаться всё сильнее и сильнее. Мозг нещадно перемалывал его слова, оставляя чувство, что можно было сделать что-то ещё, немного больше, и оно, как ненасытный бобёр, грызло плотину её совести.

Когда Ваня покинул их, а Диана побежала за ним, Аля обратилась к Пелю с вопросом о том, можно ли чем-то помочь проклятому магу. Но тот, ответил, что лишь повторение ритуала способно спасти его. Тогда Аля спросила фармацевта об эликсире жизни и может ли он исцелить Ваню, но тут Пель сразу замкнулся и начал отвечать уклончиво.

Когда Диана вернулась, он собрал их пятерых вместе и наложил на них заклинание молчания. Теперь, даже если захочет, она не сможет никому рассказать ни о грифонах, ни о бессмертном профессоре.

Аля вытащила голову из-под локтей и бессмысленным взглядом уставилась на грустный патефон. Точно заезженная скрипучая пластинка в её памяти играл их последний диалог.

— А вы не волнуетесь, что убежавший расскажет кому-нибудь вашу тайну? — спросила его Диана.

— Нет, — насупился Пель, — он уже нежилец.

— Как вы можете так говорить об этом? — возмутилась Аля. — Да, ещё с таким равнодушием.

— Продолжительность жизни прямо пропорциональна росту цинизма, — спокойно ответил он. — Это может звучать грубо, даже жестоко, но поймите, что вами движут эмоции от драматичности сложившейся картины. Я же смотрю на ситуацию в целом глобально. И такие мелкие моменты просто недостойны моего внимания на фоне эпох, поколений и безграничности вселенной. Всё это ничтожно по сравнению с ходом истории.

— Но ведь мелкие моменты и составляют историю, — пыталась возражать Аля.

— Вам так кажется, потому что вы зациклены на важности собственной жизни. А на самом деле всё идёт закономерным образом, одна фаза развития сменяется другой. Вы так сосредоточились на контроле над своей судьбой, что совершенно забыли о случайности. Сверхъестественное пугает вас, оно лишает вас возможности управлять, поэтому вы просто игнорируете его. Но наступит время, когда магия прочно войдёт в вашу жизнь, но произойдёт это тогда, когда вы перестанете бояться.

— Не морочьте мне голову, — вскричала Аля, раздражённая чёрствостью профессора, — вы можете помочь моему другу или нет?

— Нет, — ответил Пель, — даже если бы мог, то не стал. Я давно отдал свой долг обществу и отечеству. Теперь я — всего лишь сторонний наблюдатель. Вы не вправе требовать от меня чего бы то ни было. Когда ваши переживания улягутся, вы это поймёте. Лучше спросите себя, что вы можете для него сделать. А сейчас прощайте. Если захотите прийти сюда ещё раз, то знайте, что я поменяю код на замке.

Когда воспоминание закончилось, Аля встала, потопталась на месте, села перед кроватью на колени и положила голову на край. Она чувствовала, что надо было просто дожать Пеля. Надо было ворваться в аптеку и забрать эликсир. Может, нужно было вырвать перо у грифона, и оно могло бы помочь? Что? Что она должна была сделать?

Но не только эти видения терзали её усталое сознание. Не менее насущным был вопрос о том, зачем она вообще поехала к Вальтеру. Конечно, чтобы проведать Альберта, который как раз исполнял свой обычный кошачий танец перед автоматической кормилкой.

Но что делать завтра? Оставаться здесь? Ехать к себе? В сущности, она ведь может просто жить дальше и забыть о неурядицах в магическом мире. Это всё уже не её проблемы. Можно вернуться домой, искать работу, встречаться с подругами. Остаётся только не вспоминать о Вальтере, Бернаре, Ване, Кудяпликах, грифонах и всё будет хорошо. Но она отлично понимала, что это невозможно. И дело было не только в её совести, которая зудела о том, что эти люди столько раз её спасали, что она теперь просто не в силах отвернуться от них, хотя, что именно она может сделать, было пока неясно. Но и в том, что ей настолько было хорошо во всём этом волшебном хаосе и в окружении чародеев, что жизнь до этих событий казалась ей ненастоящей и безвкусной. Даже нынешние страдания ей были приятней, чем блёклое существование до них.

Неужели обязательно нужно страдать, для того чтобы обрести себя и понять свою сущность? Как же это называется по-умному? Аля дотянулась до заряжавшегося телефона, и поисковик выдал ей слово «катарсис». Оказалось, что в Питере даже есть такая компания и занимается она разработкой программного обеспечения. Это немного развеселило Алю. Чего только нет в этом городе?

Она улеглась в кровать и накрылась одеялом. Память вновь унесла её в дела давно минувших дней, но в этот раз Аля вспомнила спектакль «Безымянная звезда». Одна из первых вещей, которую они с Егором смотрели в Комиссаржевской при переезде в театральную столицу. После просмотра этого спектакля они долго спорили о том, должна ли была главная героиня остаться с любимым в бедности или вернуться к своей богатой, но пустой жизни. Егор никак не мог понять, почему она выбрала обеспеченного, но опостылевшего ей любовника. Он считал, что с ним у неё нет будущего. Тогда как Аля хорошо понимала выбор девушки, с бедным учёным у неё тоже не было бы счастливого конца. Он слишком зациклен на своей работе, и поэтому она вскоре надоела бы ему. Уж лучше томиться в богатстве, чем в безвыходной нищете. Егор за это называл Алю меркантильной и циничной. А та, в свою очередь, говорила ему, что он инфантильный фантазёр.

По мнению Али, спектакль нужно было назвать «Блуждающая звезда». Главная героиня ведь блуждает меж двумя мирами, не находя себе пристанище. Её заставляют делать выбор, к которому она не готова, где оба варианта проигрышные. Как в детстве, когда родители создают тебе иллюзию альтернативы, говоря: «Можешь сначала съесть овощи, а потом дам конфету. Или я дам тебе конфету, но сначала ты съешь овощи». И ребёнок молчит секунд тридцать или даже минуту, а потом, хитро сощурившись, принимается есть капусту с огурцом.

Так почему она сейчас вспомнила этот спектакль? Ситуация была далека от её собственной. Но потом она поняла, что он пришёл ей на ум потому, что её случай был полной противоположностью сюжета романа. Героиня терзалась муками выбора, а Але не нужно было этого делать. Она чувствовала, что решение давно принято, и чем быстрее она осознаёт это, тем проще ей будет делать дальнейшие шаги. Магия просто вошла в её жизнь как будто так и надо, и Аля уже не мыслила своего существования без неё.

Ну, и что, что у неё нет магических способностей. Плевать, что взаимодействие с волшебным миром подразумевает постоянную опасность. Дело было в том, что ей было хорошо. Хорошо с Вальтером и Бернаром, с бесячим и заносчивым Ваней, а на магическом совете она чувствовала себя куда уместней, чем на любом утреннем собрании в банке.

Аля чётко про себя решила, что Вальтер не может быть замешан в причинении зла людям. С её точки зрения, это было надуманно и бессмысленно. Всё должно быть проще. Ответ на вопрос «Кто такой Арканус?» и «Почему проклятие кочует с одной жертвы на другую?» должен прийти сам собой, а сейчас ещё не время. Аля поднесла к лицу бутылочку с травами, оставленную ей Вальтером и, прикрыв один глаз, попыталась разглядеть внутри какую-нибудь подсказку. Но калейдоскоп из жёлтых, сиреневых и бледно-зелёных песчинок не вызвал у неё никаких ассоциаций, кроме желания попить чай. Она сжала бутылёк в ладони, поднесла к груди и, приговаривая «Ночь решает проблемы большие и сложные», расслабилась и уснула.

Утро для Али наступило в 12.00. Фактически она бы ещё поспала, но Альберт настойчиво щекотал её лицо хвостом, требуя ласки. После пузочёса и умывания наступило время корреспонденции. Вернее, ещё до того, как пойти в ванную, она убедилась, что от Вани сообщений нет, и отправилась в туалет. Ватсапы от девчонок она открыла первыми, но не торопилась на них отвечать. И Кэт, и Таня спрашивали, что теперь делать. Аля поборола первое желание отправить их к Чернышевскому и написала, что завтра она перевезёт свои вещи обратно в Купчино, а сегодня она займётся поисками Вальтера и встретится вечером со Стасом. Относительно Вани у неё не было никаких идей.

Аля осознала, что толком ничего о нём не знает. Ни адреса, ни фамилии, ни места работы. А дюжина сообщений, которые она ему отправила, так и не дошли до адресата.

Письма от Стаса Аля открыла в последнюю очередь. Он писал, что потерял её, спрашивал, куда она делась, и уточнял, состоится ли сегодняшняя встреча в шикарном ресторане. Когда она подтвердила, что свидание будет, то тут же получила весёлый смайлик, как будто он сидел и ждал её ватсапа. Они договорились, что встретятся возле Исаакия и пойдут пешком, потому что припарковаться около ресторана не представляется возможным. После продолжительного обмена картинками и поцелуйчиками, Алин кавалер всё-таки не выдержал и пошёл на совещание, отправив ей 10.000 на карточку с пометкой «на платьишко».

— Это, блин что? — вырвалось вслух у Али.

Несколько минут она просто гипнотизировала уведомление о зачислении денег. Её мозг отказывался отвечать на вопрос «Что теперь с этим делать?» Отправить обратно? Грубо. Отдать на благотворительность? Расточительно. Пойти купить платье? На это нет времени, и у неё и так их достаточно. Ещё немного поразмыслив, она решила включить режим Скарлетт О’Хары и пошла одеваться.

Конечно, она писала девчонкам, что займётся поисками Вальтера, но заявление это было слишком громким, так как у неё не было ни малейшего представления, с чего начать. Она решила, что будет просто идти вперёд, пока что-нибудь не придёт в голову, но ноябрьский Питер был с ней не согласен и плюнул доброй порцией морозного ветра ей в лицо, чуть не сбив с ног. Этим потоком её занесло в кафе, где они с Ваней пили кофе. Она взяла себе капучино с круассаном, забилась в угол и жевала свою сдобу с видом человека, подбирающего себе жертву для вечерней расчленёнки в местном лесопарке.

Аля жадно сверлила глазами тех, кто заходил в кафе, надеясь разглядеть в них Ванино лицо, но тщетно. «Забурился, небось, в своё джава-логово, которое, наверное, похоже на смесь Апрашки с Энтерпрайзом, и занимается самобичеванием вкупе с жалостью к себе», — только подумала Аля, как в кофейню зашёл хипстер с подстреленными джинсами, синюшными лодыжками и огромным красным шерстяным шарфом, свисавшим до самых колен. И она всё поняла. Теперь она точно знала, куда ей идти.

В Измайловском саду было пустынно и тоскливо. Белые скамеечки, точно одинокие чайки, барахтались в неубранной жухлой листве. Красочная тёплая пора, уже давно сдала свои позиции на милость унылой зимней серости. Зато на фоне всей этой депрессивной слякоти Гена как нельзя лучше смотрелся в своём новом шикарном шарфе с помпонами цвета тиффани.

— Прибарахлился? — тихонько спросила Аля и подсела к нему на скамейку.

— Так невжа желать, — чуть слышно мямлил ангел сквозь зубы.

— Я со взяткой, — Аля достала пакет из кафе и показала Гене два шоколадных пирожных.

Ангел робко сглотнул слюну.

— Чего тебе?

— Ты вчера летал?

— Ага.

— Что видел?

— Неуного. Вальдера ниде нет. Но… — он замолчал, так как к ним подошли возбуждённые люди с телефонами.

— Ой, а можно мы сфотаемся? — одна из девушек обратилась к Але.

— Зачем, — всполошилась та, — я сегодня не очень, дайте, хоть, причешусь.

— С ангелом, — озадаченно сказала вторая туристка в таком белом пуховике, что сомнений не могло быть в том, что она из Москвы. — Мы быстро, пару кадров.

— А, да, конечно, — Аля неуклюже встала и отошла.

Их фотосессия длилась целую вечность. Аля переминалась с ноги на ногу от нетерпения. Интеллигент и Раскольников снова вступили в жестокую схватку в её голове.

— А щёлкните нас вместе, — одна из девчонок протянула Але свой телефон.

— Ну, как без этого? — проскрежетала Аля, но взяла гаджет и направила на москвичек.

— Скажите суицид, — обратилась она к позирующим, — а ты, Гена, не сутулься, — Аля нажала на кнопку фото, и тут же послышался хрипловатый смешок.

Девчонки взвизгнули и подскочили. После недолгих оглядываний по сторонам они спешно покинули сад, недобро косясь на Алю.

— Мы тут одни, говори нормально, что видел, — Аля вновь заняла своё место.

— У меня под шарфом.

Аля пошарилась в тугом шерстяном узле и вытащила серебряный колокольчик. Тот, что Вальтер передал Бернару.

— Где нашёл?

— Возле Юсупувского сада. Больше ничего не было. Поставь пирожные в кусты под дерево и проваливай. Просто так не пользуйся.

С этими словами Гена умолк и застыл так, что стал похож на статую.