Бог, которого не было. Черная книга

Алексей Френкель (2022)

«Бог, которого не было» — это роман-исповедь. В Иерусалиме, рядом со Стеной Плача, есть почтовое отделение. Обычное почтовое отделение, но все письма, где в графе «Получатель» написано: Бог, Всевышний, Элохим, Адонай, Отец Небесный и т. д., приходят именно туда. Конверты вскрывают, а письма закладывают в расщелины Стены Плача. Считается, что так Бог быстрее узнает и скорее отреагирует. Двадцатилетний парень, приехавший из России, получает эту нехитрую работенку — вскрывать конверты с письмами Богу. Читать письма категорически запрещено, но наш парень однажды не сдержался и полюбопытствовал. А потом совсем не сдержался — и ответил. Вместо Бога. Потом ответил на еще одно, потом еще. Впервые в истории человечества у этого самого человечества было настоящее, вещественное доказательство существования Бога. Он отвечает на письма… Десять лет. Многобукаф. Три книги романа — белая, черная, красная. Исповедь Бога, которого не было. Исповедь, записанная на айфон. Наперегонки со смертью. В книге присутствует нецензурная брань!

Конец света в пятницу. Успеем вдоволь потанцевать

Запахло травкой. Значит, уже шесть тридцать. Этажом ниже у меня жил сосед, по которому можно было часы проверять. Он каждый день пунктуально курил на балконе марихуану в шесть тридцать утра. В шабат — тоже. Вот так они — Илья и Майя через алеф — и зашли в мою бестолковую жизнь и съемную квартиру на Дорот Ришоним, 5: вместе с запахом травки. В шесть тридцать утра. В шабат.

Майя через алеф зашла в мою жизнь в босоножках, а Илья — в своих огромных ковбойских сапогах, в таких Чарльз Бронсон убивает Генри Форда в фильме у Серджо Леоне. Только у Ильи размеров на шесть больше. У него вообще вечно были проблемы с покупкой обуви. Однажды он рассказывал: купил кроссовки. Пришел домой — обе левые. Одна сорок шестого размера, другая — сорок седьмого. Но повезло — подошли. В общем, у Ильи были проблемы не только с покупкой обуви. Либо он сам разыскивал неприятности, либо беды искали его. Но рано или поздно они всегда встречались.

Пока я под запах соседской марихуаны размышлял обо всем этом — ну то бишь ни о чем, из комнаты раздался голос Майи: «Я сейчас заплачу!» И рассмеялась. Голос у нее, кстати, был… ну сразу понятно, что конь, борщ, изба, дети, деньги — это все не к ней. Для этого есть мужчины. В данном конкретном случае — Илья. И в данном конкретном случае Илья восторженно заявил: мы еще успеем вдоволь потанцевать! И они действительно потанцевали. Ну как потанцевали — вы когда-нибудь видели, как Чарльз Бронсон танцует в полуторакомнатной квартире в Иерусалиме, на Дорот Ришоним, 5? Ну вот так примерно. Хотя Майя через алеф была ничем не хуже Клаудии Кардинале — и грудью, и взглядом. Она вообще была небрежно неотразима в каждом жесте. Я про Майю. Ну и про Клаудию Кардинале тоже. Я смотрел на этот странный еврейский сиквел «Однажды на Диком Западе», списывая все на соседскую марихуану. Хер.

Дотанцевав, Майя показала мне на мою же книгу про муми-троллей, которую я когда-то спас, и они с Ильей прочитали по ролям:

— «Я сейчас заплачу! — сказала фрекен Снорк. — Я так боюсь конца света».

— Не волнуйся, он наступит только в пятницу, — попытался утешить ее Илья. В смысле Муми-тролль. — Мы успеем вдоволь потанцевать до этого.

— У нас конец света? — спросил я.

— У нас концерт! — заявил Илья.

— У нас?!

— Ну да, — ответил Илья с невозмутимостью Чарльза Бронсона. — Майя будет петь и играть на гитаре, ты — на клавишах, я буду на звуке.

Крупный план глаз Майи — Кардинале. Крупный план глаз Ильи — Бронсона. Не шутят.

— Не волнуйся, концерт в пятницу, — попыталась успокоить меня Майя.

Я не очень-то успокаивался, и Илья пошел за водкой.

Да, это было в Иерусалиме, еще не было семи утра, и был шабат, но Илья из тех людей, что абсолютно в любом месте знают место, где можно купить водку. В любое время. Кстати, о времени: на часах 21:13. Успеем вдоволь потанцевать.