Бог, которого не было. Черная книга

Алексей Френкель (2022)

«Бог, которого не было» — это роман-исповедь. В Иерусалиме, рядом со Стеной Плача, есть почтовое отделение. Обычное почтовое отделение, но все письма, где в графе «Получатель» написано: Бог, Всевышний, Элохим, Адонай, Отец Небесный и т. д., приходят именно туда. Конверты вскрывают, а письма закладывают в расщелины Стены Плача. Считается, что так Бог быстрее узнает и скорее отреагирует. Двадцатилетний парень, приехавший из России, получает эту нехитрую работенку — вскрывать конверты с письмами Богу. Читать письма категорически запрещено, но наш парень однажды не сдержался и полюбопытствовал. А потом совсем не сдержался — и ответил. Вместо Бога. Потом ответил на еще одно, потом еще. Впервые в истории человечества у этого самого человечества было настоящее, вещественное доказательство существования Бога. Он отвечает на письма… Десять лет. Многобукаф. Три книги романа — белая, черная, красная. Исповедь Бога, которого не было. Исповедь, записанная на айфон. Наперегонки со смертью. В книге присутствует нецензурная брань!

Я все еще еду в Петушки к любимой девушке

Сине-красный мячик скатился у меня с руки, проскакал по храму битлов, выскочил на улицу. Если любишь — отпусти, сказал мне пес. Но люди глупее собак, и я погнался за мячиком — выбежал на Пушкинскую, свернул на Невский: сотни людей и ни одного мячика. Я остановился и поднял глаза: ресторан «Палкинъ», Невский, 47. Черно-белым флешбэком мой разговор с Бодровым: «Дябли — что это?»

Я подошел к двери. Обливреенный апостол Павел пару секунд взвешивал взглядом мои грехи и кредитную историю, но в рай все-таки пропустил. Даже дверь открыл. Фрески на стенах, паркет, свечи в изысканных — по мнению Палкина с твердым знаком — канделябрах, хрустальные люстры. Тяжелые, как та, что ты послал Веничке вместо хереса в ресторане Курского вокзала. Если ты не догнал мячик, да еще не успел похмелиться, а тут тебе на голову люстра…

— Столик бронировали? — Метрдотель оторвал меня от тяжелых, как люстра Курского вокзала, мыслей.

— Нет, я просто еду в Петушки к любимой девушке…

— В Петушки?!

— Я просто дяблей хочу…

— Дяблей?!

— У вас же есть дябли?

— Дябли подаются с крем-супом из белых грибов. Готовится на бульоне с шампанским Lancelot-Royer Palkin, черным трюфелем и шнитт-луком.

— Ну вот его. С собой.

— С собой?!

— Да. И дяблей побольше.

Чувствую — сейчас позовет апостола Павла и вышвырнет. Достаю кредитную карточку. Банк «Апоалим». Помогает.

— Присаживайтесь. Может, аперитив? Суп будет готовиться сорок минут.

— Хересу.

— Сухой, купажированный или натуральный?

— Чего?

— Из сухих есть фино, мансанилья и олороса. Купажированный — только крим. Педро хименес и мескатель из натуральных.

— Вымя. Грамм восемьсот.

Суп готовился больше часа. Больше часа мы с люстрой поминали выменем Веничку. Ну, вру, конечно. Вымя, педро хименес и олороса. Давайте почтим минутой молчания этот час. И Веничку. И то наше время, когда многие еще хереса не пробовали, а уже знали, что хереса нет. Ни фино, ни крим, ни мескатель.

И знаешь, много хереса утекло с тех пор, а я все еще еду в Петушки к любимой девушке.