Академия Иммерсии 2: Право Истинных

Алексей Герасимов (2024)

Леонид Павлович Быстрый продолжает адаптироваться в новом для себя мире, попутно привыкая к лохматой сущности, которая поселилась в нем. Он этого не желал, но пути Единой неисповедимы. Зверь внутри него сделал свой романтический выбор, осталось только согласовать его с человеческой половинкой. Однако не все так просто. К тому же, враг, которого он одолел в Новогоднюю ночь, не собирается отказываться от своих монархических планов и теперь жаждет не только смерти избранницы его волка, но и мести…

Глава 8. Сниму угол в любовном треугольнике

Вся жизнь — сплошная геометрия пути.

Гоняем в угол из угла себя порой,

То в треугольник страсти наступаем мы

А то бежим по кругу. Финиш — путь прямой.

Вошедший в комнату девушек Северрин выглядел невозмутимым, но в глазах парня читались знакомые насмешливые искринки. Лиана сразу вспомнила, как в детстве тот с таким же выражением сообщил ей, что она оставила клетку открытой, и ее любимая канарейка улетела.

Голос друга прозвучал тихо, но в нём явственно проскальзывали нотка сарказма:

— Я же тебя предупреждал, Бельчонок. У нашего попаданца, если я правильно понял, намечается первое свидание… с другой, — сообщил он, с легкой улыбкой подмечая ее реакцию. — Неужели ты решила ничего не предпринимать по этому поводу?

Лиана подняла глаза на друга, чуть прищурившись. Она старалась выглядеть равнодушной, как будто эта новость не имела к ней никакого отношения.

— Ну и что? — ответила она, пожав плечами. — У Леонида своя жизнь. Мне до него нет никакого дела.

Северрин кивнул, но во взгляде появилась легкая тень сочувствия. Он знал Лиану с рождения, тонко считывая ее мимику. Ее внутреннее беспокойство было почти осязаемо, хоть она и пыталась скрыть его за маской безразличия. Поняв, что в данный момент развивать эту тему не следует, парень предпочел скрыться.

Когда Северрин вышел, принцесса попыталась сосредоточиться на учебе, но мысли то и дело возвращались к Леониду и его предстоящему свиданию. Она пыталась убедить себя, что попаданец просто новый член ее стаи, что их отношения должны быть только такими.

Но голос в голове не унимался: «А что, если это свидание перерастет в нечто большее? Что, если ты потеряешь что-то особенно важное?»

Лиана чувствовала, как волчица внутри нее ворочалась, не желая отступать. Она скреблась в глубине души и ворчала, требуя не отпускать ее волка и бороться за то, что им обеим так дорого.

В ментальном раздрае прошел час, а Лиана так и не смогла приступить к домашнему заданию Мелиодоры. Дракониха-полукровка выдала ученикам по горшку с экзотическим растением и велела получить от него потомство к концу учебного года. Лиане достался Танцующий Кровоцвет — редкий образчик флоры, обитающий только в болотах мира нагов. Его ярко-красные лепестки, словно языки пламени, пульсировали, а корни извивались в гравии горшка, будто живые. Это растение известно тем, что реагировало на эмоции владельца, и его потомство могло появиться только тогда, когда цветок ощущал гармонию и уверенность в руках ухаживающего. Нужно было, согласно учебнику, острым лезвием разделить тонкую плодоножку, но все мысли Лианы вертелись вокруг попаданца. Отложив скальпель, девушка принялась нарезать круги по комнате, но и физическая активность сосредоточиться не помогала.

Из библиотеки вернулась Майя. Она полдня занималась разбором свитков и выглядела недовольной. Оркше было невыносимо сидеть на одном месте часами, дышать вековой книжной пылью и разбирать эти старые трудночитаемые тексты. Она предпочитала действие: тренировки, бег, схватки. Любое занятие, где можно задействовать силу, а не сидеть, запираясь в тесном душном помещении.

Лиана постаралась приложить максимум усилий, чтобы утихомирить волчицу, и казаться перед подругой спокойной и уверенной в себе, но ее голос слегка дрожал.

— Майя, — начала Лиана, стараясь говорить как можно более небрежно, — как думаешь, может, Лёне стоило бы сводить Эмили в «Пасть Волка»? Я там бывала не раз, вполне приличное заведение! Вкусно и при этом недорого.

Майя подняла взгляд и внимательно посмотрела на подругу, а потом улыбнулась, догадываясь, что Лиана что-то задумала. Ее интуиция позволяла видеть девушку насквозь.

— Ты ведь не просто так это предлагаешь, да? — спросила она с легким смешком. — Я же помню, что это таверна твоего дяди! Подруга, неужели ты хочешь за ними понаблюдать?

Лиана покраснела, но умудрилась сохранить спокойный тон:

— Просто хочу убедиться, что Эмили подходит нашему другу. Всё-таки он неплохой парень, и мне важно, чтобы рядом с ним была та, кто его достойна. Мы же совершенно не знаем эту девушку.

Майя вздохнула и покачала головой:

— То есть ты не хочешь прямо сказать Лёне, что чувствуешь? Ну ладно, я намекну ему о таверне. Всё равно он не знает города. Но, Лия, ты же знаешь, что играешь с огнем, да?

Лиана промолчала, ее взгляд устремился в сторону, словно она пыталась убежать от мысли о своих чувствах. Она понимала, как ее эмоции постепенно берут верх, но не хотела признаваться даже себе самой. Сердце девушки терзалось в сомнениях между страхом, упрямством и надеждою.

На следующее утро после традиционной совместной пробежки Майя наслаждалась контрастом горячей воды в источнике и порывами холодного ветра, трепавшего распущенные густые волосы, она исполнила просьбу подруги. Бросив маленький камешек в Леонида, который, закрыв глаза, медитировал в том же источнике, она привлекла его внимание.

— Лёня, — позвала она, почесывая затылок, — у меня есть идея для твоего свидания с Эмили. Почему бы вам не сходить в трактир «Пасть Волка» в эту субботу? Там, говорят, хорошая еда и живая музыка. А главное, твой кошелек от визита туда сильно не пострадает.

Леонид нахмурился, задумавшись, а потом улыбнулся.

— Вакууму, который обитает в моём кошельке, навредить трудно. Но! Звучит отлично, Майя. Думаешь, ей понравится?

Майя подмигнула:

— Конечно, понравится. Все девушки любят что-то вкусное и необычное… В соответствующей компании, конечно же!

Когда нужная информация была внедрена в разум попаданца, Лиане оставалось решить еще одну проблему — категоричный запрет для принцессы на выход в город. Но девушка уже знала, с какой стороны подступить к ее решению.

Позвав с собой в качестве поддержки подругу, Лиана пришла в кабинет Элерриона в пятницу вечером. Оборотень, сидя за своим столом, поднял вопросительно бровь при взгляде на них.

— Что вас привело ко мне, Лиана, Майя? — спросил он, не отрываясь от своих записей.

Лиана вдохнула и постаралась говорить уверенно:

— Лэр Элеррион, я бы хотела попросить разрешения на выход в город в эту субботу. Я так и не поздравила семью Амерриуса с Великой Ночью Перехода и очень соскучилась по Марии и Лизе. В доме главного доверенного моего отца вряд ли мне что-то будет угрожать! К тому же нам всем следует обсудить текущую ситуацию.

Элеррион прищурился, изучая принцессу. Он уже хорошо узнал Лиану и мог легко почувствовать, когда что-то было не так. Он видел напряжение на ее лице и в глазах, но решил не допрашивать ее прямо сейчас.

— В дом Риуса, говоришь? Согласен, для тебя это наиболее безопасное место, но вы же понимаете, что я не могу позволить вам идти одним?

Майя быстро добавила:

— Конечно, лэр. Мы как раз надеялись, что вы сможете сопровождать нас. Ведь в вашей компании нам точно ничего не будет грозить.

Элеррион вздохнул, не купившись на лесть. Он по достоинству оценил боевые навыки оркши, когда они сражались с Элрриком.

Затем, глядя на Лиану, он согласился:

— Хорошо, но только на моих условиях. Вы идете рядом со мной и не отвлекаетесь на витрины! И самое главное — идете молча!

Лиана улыбнулась, внутренне ощущая смесь волнения и тревоги. Всё шло по плану, но она всё еще не понимала, готова ли хладнокровно лицезреть Леонида с другой девушкой. Разум пытался найти логические доводы, убеждая ее, что она поступает правильно, что это просто проверка. Но сердце подводило, подбрасывая сомнения в очаг волчьей ревности, принося боль. Возможно, это последний шанс убедиться, что она ошиблась или… должна отпустить попаданца навсегда.

Вечером накануне запланированного визита Лиана долго стояла у окна своей комнаты, наблюдая за тем, как город за стенами академии погружался в сумерки. Свет фонарей озарял улицы, и она представляла, что может произойти на свидании Эмили с Леонидом. Они наверняка будут вместе гулять, возможно, наслаждаться вечерним ветром, шумом трактира и светом свечей. Она ощущала, как внутри нее бьется то ли страх, то ли ревность, а то ли надежда, и не могла определить, какое из этих чувств побеждает.

***

Время летело со скоростью ураганного ветра, наполняя каждый час и даже каждую минуту каким-то новым для меня знанием. Я постепенно смирялся с мыслью, что Лиана никогда не увидит меня тем, кем я бы хотел быть для нее. Может, поэтому я и перестал пытаться сблизиться с ней. Это было сложное решение, но, как мне казалось, правильное. В какой-то момент я даже осознал, что мне стало легче. Лиана перестала быть центром вселенной, и это открывало передо мной новые перспективы, иные горизонты.

Да и учеба не давала углубляться в эмоциональное самокопание. На Бытовой магии мы продолжали изучать устройства простых предметов, которые использовали магическую составляющую в качестве источника питания. Некоторые, как сушилка для посуды с магообдувом, оказались просты до гениальности, а другие невероятно сложны, как тот же многозадачный магоочаг для приготовления пищи, который использует несколько видов магоаккумуляторов для работы на разных температурных режимах и включения магических защитных экранов.

На Расоведении мы изучали особенности фенеков — маленьких магических лис с огромными ушами, которые легко приручались и обладали способностью предчувствовать магические колебания, предупреждая об опасности. Оказалось, что эти существа невероятно чувствительны и требуют уважительного обращения, иначе могут надолго замкнуться и перестать взаимодействовать с людьми.

На Знахарстве и Ведовстве Элводир начал давать основы приготовления лечебных мазей из межмировых растений. После того как я просидел пару часов в клозете, испробовав собственноручно заваренную смесь трав, я понял, что с варкой зелий мне точно придется подружиться, если я не хочу случайно кого-то отравить.

Несколько вечеров я провел с Эмили, и эти встречи стали для меня настоящим подарком. Она, в отличие от Лианы, оказалась невероятно открытой и искренней девушкой. Единственное, на что она установила строгое табу, на вопросы о своем прошлом, сказав лишь, что она сирота. Что ж, объективности ради я тоже мог считать себя сиротой, так что не стал лезть с уточняющими вопросами.

Мы с Эмили пересекались после занятий и шли в отделение МежМировой фауны. Девушка безумно любила животных, и ее искренняя забота о них меня вдохновляла. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то мог так нежно и внимательно ухаживать за существами, которые выглядели порой мерзко или даже пугающе. Эмили же видела в каждом из них что-то особенное. Каждый вечер она открывала передо мной новые грани, и я чувствовал, как становлюсь ближе к ней.

Лиана постепенно начала отступать в моих мыслях, а ее место занимала Эмили.

В ту неделю я даже не пошел на первую тренировку по баскетболу. Знал, что команда ждет меня, и догадывался, что Гримхалк будет недоволен, но я решил, что время с Эмили важнее. Вместо того чтобы быть на площадке, я наблюдал, как она аккуратно чистит меховой покров какого-то странного, но удивительно красивого зверя с длинными рогами и голубыми глазами. Плавные и заботливые движения и ее голос мягко успокаивали нервное животное. Я же помогал, чем мог: то держал инструменты, то подавал корм, то просто стоял рядом, наслаждаясь ее присутствием. В этом было что-то необычайно спокойное и гармоничное.

Близились выходные, а я всё еще не определился с маршрутом для предстоящего свидания. Я не хотел разочаровать Эмили. Вот тут мне внезапно помогла Пчёлка. Она подсказала мне хорошую таверну под названием «Пасть Волка». Мол, там недорого, отличная еда, живая музыка по выходным и очень уютная атмосфера.

Идея интересная. И я тут же представил себе уютную кафешку с теплым светом свечей, смехом, звуками музыки и, конечно, Эмили рядом. Это казалось идеальным местом, чтобы провести вечер с ней.

Волчонок внутри, правда, так не считал и отчаянно протестовал. Каждый раз, когда я задумывался о свидании, волк всё сильнее выражал недовольство. Его рычание эхом отдавалось в моей голове, вызывая резкие спазмы в груди. Я чувствовал, как он напряжен, как каждый мускул моего тела замирает, когда я думаю о предстоящем вечере. Это не простое недовольство — это было почти как ярость, смешанная с тревогой, и каждый день эта смесь становилась всё более гнетущей. Зверь буквально рвал меня изнутри, требуя, чтобы я остановился и осознал боль, которую он ощущает. И это не просто страх или волнение — это было что-то более глубокое, почти первобытное. Словно я действительно был в некой опасности, или опасность грозила кому-то еще. Но я твердо решил не поддаваться.

По мере приближения субботы, я всё чаще и чаще нервничал. С одной стороны, я действительно радовался возможности провести больше времени с Эмили, узнать ее лучше, а с другой — волк внутри меня будто рвал когтями, требуя, чтобы я остановился и хорошенько подумал. Возможно, подсознательно я на самом деле чего-то боялся. Боялся потерять то, что связывает меня с Лианой, или боялся, что, открываясь Эмили, я окончательно закрою для себя остальные пути. Однако я твердо решил отложить все свои сомнения в сторону. Эмили заслуживала честного и искреннего внимания, и я был готов ей это дать. Она не требовала от меня ничего, кроме того, чтобы я был собой, и, может быть, это и есть самая трудновыполнимая задача. Быть собой, принять себя таким, какой я есть. При условии, что я и сам не понимал, а кто я теперь? Но я хотел попытаться. Как бы то ни было, суббота обещала быть интересной. И, возможно, этот вечер в таверне — это именно то, что нужно мне и ей, чтобы разобраться в наших чувствах и понять, к чему всё это ведет.

Когда я смотрел в окно своей комнаты вечером перед субботой, я снова представлял, как пройдет мое первое в жизни свидание. Не замечая, как незримая нить связывает меня с той, кто, несомненно, в этот момент точно так же всматривался в огни города. Я представлял, как мы с Эмили будем сидеть за столиком, окруженные теплым светом свечей, как музыка будет играть на заднем плане, а мы будем разговаривать, смеяться и, возможно, даже немного танцевать. В воображении я брал ее за руку, чувствуя человеческое тепло. Это смущало и было прекрасно одновременно. Волк внутри меня всё еще пытался порыкивать, но я твердо решил: этот день я посвящу Эмили и только ей.

***

Лоррентия Теодорра Волкосветова вот уже третьи сутки пересекала заснеженные просторы Лунории, окутанные непроглядным бураном. Карета, дыр в которой было больше, чем в сыре, сотрясалась на каждом ухабе. Кости ломило от холода и усталости. Измотанные девочки спали напротив, и Лорра прикрыла их своей шубой, надеясь, что до худеньких тел сквозняки не достанут.

В ее голове мелькали тревожные мысли: «Как долго они смогут продержаться? Сколько еще времени пройдет, прежде чем Торра начнет действовать?»

Она пыталась найти в себе хоть каплю спокойствия, но каждый удар колеса о кочку лишь напоминал о том, насколько они уязвимы, и что каждая минута могла стать последней. Лошади, запряженные в экипаж, были особой породы — Туманники. Эти выносливые животные были выведены специально для того, чтобы не бояться оборотней в сопровождении, чей вой время от времени доносился сквозь шум ветра. Лоррентия уже не раз пыталась найти покой хотя бы в дреме, но каждый раз ее разум подталкивал к новому пробуждению, заставляя проверять хлипкую защелку на дверце, вслушиваться в ночные звуки, ища признаки нападения.

Сопровождение — группа закутанных в меха воинов, сдержанных и мрачных, — выглядело скорее недовольным, чем усталым. Их холодные лица не выражали ни капли сочувствия, а глаза порой выдавали скрытую неприязнь. На коротких стоянках, когда требовалось накормить лошадей, Лорра замечала, как они бросали на нее раздраженные взгляды, словно она ненужная обуза, которую нужно временно потерпеть. Она знала, что эти люди служат лично канцлеру, и ее жизнь для них ничего не значила. Задача охраны понятна — увезти их как можно дальше от столицы, а затем, когда представится возможность, избавиться по-тихому, представив всё как трагическую случайность. Неизвестность и постоянное напряжение практически сломили волю королевы, и она решила сама придать событиям ускорение. Открыв окошко и подозвав всадника, она потребовала остановиться у ближайшей гостиницы, дабы получить возможность нормально поесть, помыться и отдохнуть от тряски.

— Не беспокойтесь, ваше величество, — с неприкрытой издевкой в голосе произнес капитан-альфа Даррем Вейл, командующий сопровождением. Его тон был пропитан сарказмом, как будто он наслаждался бессилием королевы и тем, что она вынуждена полагаться на них.

— Уже к вечеру у всех вас будет возможность… передохнуть.

Королеве показалось, что Даррем специально сделал ударение на букве «о», неприкрыто намекая на ее судьбу. Она могла бы попробовать поставить этого волка на место, но в данный момент ее власть за пределы кареты не распространялась. Прикусив в бессильной ярости губы, она захлопнула створку и, потирая озябшие под платьем плечи, погрузилась в смиренное ожидание.

Айлин и Эльза проснулись от резкого торможения. В плотном снежном потоке за окном мелькали слабые отблески фонарей. Лоррентия повернулась к дочерям, ее лицо, несмотря на усталость, было полно решимости.

Она подтянула меховой плащ и, убедившись, что девочки смотрят ей прямо в глаза, тихо сказала:

— Дорогие мои, нам нужно поговорить. До дедушки мы, скорее всего, не доберемся. Я хочу, чтобы вы были готовы к самому худшему. Когда я дам команду — обращайтесь в волчиц и бегите. Бегите как можно дальше, запутывая следы. Как учил вас отец! Постарайтесь добраться до северных кланов. Если придется — убивайте не задумываясь! Любое промедление может стоить вам жизни! Понятно?

Тринадцатилетняя Эльза попыталась что-то испуганно возразить, но Айлин, увидев настроение матери, крепко сжала руку младшей сестры и согласно кивнула, стиснув зубы, чтобы не заплакать. Они обе понимали, что ситуация критическая, но никто из них не хотел показывать страх. Лоррентия знала, что единственный шанс на спасение для ее дочерей — это их волчья форма и умение скрываться в лесах, где враг не сможет найти их следы в такую пургу.

Наконец, они окончательно остановились у одинокого заброшенного строения, крыша которого была наполовину завалена снегом, а уцелевшие окна потускнели от времени и грязи. Внутри, как оказалось, бывшей таверны, царила мрачная атмосфера. Воздух спертый, пахло затхлостью и прелой соломой, а тусклый свет зажженных воинами факелов лишь усиливал ощущение запустения. Пол скрипел под ногами, а стены покрывали пятна и грязь, говоря о том, что здесь уже давно не было настоящего хозяина.

Лоррентия, чувствуя, как звенит ее интуиция, почти сразу же поняла — именно здесь решится их судьба. Она ощущала это нутром, в котором волчица поскуливала от беспокойства и одновременной ярости. Ей не нужно было больше никаких знаков.

Войдя внутрь, королева озвучила желание занять самую дальнюю комнату на втором этаже, вдали от скрипучих лестниц и ухающих голосов охраны внизу, растапливающей огромную печь. Девочки, несмотря на усталость, оставались настороже, а их напряженные взгляды лишь укрепляли решимость Лоррентии.

Лорра и девочки вошли в грязную комнату, стены которой покрывала промерзшая плесень, а окна запотели от холода и сырости. Девочки тихо уселись на кровать, застеленную истертым до дыр пыльным покрывалом. Лорра вздохнула, оглядевшись. В дальнюю стену был встроен небольшой камин, который чудом удалось разжечь с помощью огарка свечи, найденной в комнате. Пламя было слабым, но всё же давало немного тепла. Лорра наполнила старый чайник снегом с крыши первого этажа под окном и поставила его на камин, надеясь хотя бы согреть девочек кипятком. Когда вода, наконец, закипела, они втроем пили ее вместо чая, грея ладони о кружки, которые женщина принесла с заброшенной кухни. Горячая вода согревала горло, а горечь кипятка служила небольшим утешением в этом холодном и сыром месте.

Заперев покосившуюся дверь на деревянный затвор, Лоррентия посмотрела на дочерей. Она знала, что времени на четкие инструкции может не хватить, поэтому без слов приблизилась к окну, проверив, что путь к отступлению вполне пригоден для волка.

Потом, глядя на детей, она тихо проговорила:

— Вы сделаете всё, чтобы выжить. Ради меня и ради памяти вашего отца. Но, если что-то пойдет не так, знайте: я вас люблю. Всегда любила и буду любить.

После того как все немного согрелись, Лорра уложила девочек на скрипучую кровать и укрыла их плащами из поклажи, стараясь поддержать тепло худеньких тел. Она сама устроилась на краю, положив руку на плечи дочерей. Время тянулось медленно, словно вязкий мёд. Королева прислушивалась к шуму снизу — охрана, казалось, расслабилась и веселилась, словно предвкушая завершение своей операции. Слышались громкие шутки и смех, как будто они праздновали что-то заранее.

Внезапно веселье и громкие разговоры оборвались. Сквозь свист ветра послышался протяжный вой многочисленных волчьих глоток. Лорра насторожилась, ее сердце застучало сильнее. С первого этажа раздались злобные команды Даррема и топот. Затем последовал шум яростной схватки — резкие удары, лай, крики и хаос. Лорра тут же вскочила, разбудив дочерей.

— Просыпайтесь и будьте готовы! — голос королевы был решительным, но в глубине души она знала, что это может быть их последняя ночь вместе.

Женщина отбросила на пол шубу, ее тело начало стремительно трансформироваться. Кости заскрипели, меняя форму, вытягиваясь и меняя структуру, мышцы напряглись, как будто их рвало изнутри, а кожа покрывалась густой серебристо-серой шерстью, которая, казалось, горела в тусклом свете камина. Лицо Лорры вытянулось, челюсти расширились, острые клыки блеснули в темноте. Ее пальцы удлинились, превращаясь в мощные лапы с острыми когтями. Боль, которая пронизывала ее тело с каждым изменением, была знакомой — как будто ее кости ломали и собирали заново, каждая мышца рвалась от напряжения. Но в этой боли, знакомой каждому оборотню с детства, было что-то странно приятное, родное, почти как освобождение. Лорра не позволяла себе отвлекаться на эти чувства, ее разум держался лишь на одной мысли — ей нужна сила, чтобы защитить своих детенышей. Это ее миссия, ее предназначение, и ради них она готова пройти через любую муку.

Внутренняя волчица вышла на первый план, ее глаза сверкали в темноте яростью и решимостью. Лорра слышала, как ее дочери затаили дыхание, глядя на свою мать, ставшую могучей защитницей. Она зарычала глубоким и гулким голосом, словно предупреждая всех, кто рискнет приблизиться. Снизу всё громче раздавались звуки драки: удары, звон мечей, предсмертный хрип и стоны. Она знала, что времени почти не осталось. Девочки напряглись, готовые принять свою волчью форму по команде матери.

На лестнице раздались тяжёлые шаги, каждый из которых гулко отдавался эхом, словно неумолимо приближалась неизбежная угроза. Шаги стали громче, ускорились, и внезапно раздался резкий удар. Дверь содрогнулась, и хилый затвор слетел, словно его сдуло мощным порывом ветра. Лорра оскалилась, готовясь к атаке. Но вместо врага она увидела того, кого уже не рассчитывала увидеть в мире живых.

Долми!

Весь в крови, плащ разорван, а глаза выражали тревогу и неукротимую решимость. За ним стояла пара серошкурых волков, тоже местами потрепанных, но явно готовых к бою. Слёзы навернулись на глаза волчицы, когда она поняла, что Долми пришел спасти их.

— Ваше величество… — прошептал Долми, его дыхание было рваным и прерывистым. — Мы блокировали их на первом этаже… Но я боюсь, что у нас мало времени. Я здесь, чтобы отдать долг вам, моя королева.

Он медленно опустился на колени, кровь из глубокой рваной раны на шее капала на пол, и Лорра смотрела на него сквозь слёзы, понимая, что эта жертва была неизбежной. Долми спасал их, давал им время. Она знала, что должна бороться ради дочерей. Волчица подняла голову и завыла, ее вой был ответом на звуки сражения. Она знала, что волки пришли за ней, и она сделает всё возможное, чтобы защитить потомство.

«Девочки, — ментально произнесла Лорра, оглядывая дочерей, — настало время. Обращайтесь и бегите. Мы прикроем вас».

Айлин и Эльза переглянулись и, не теряя времени, начали трансформацию. Их худенькие тела тряслись, когда кожа начала покрываться серой шерстью, а руки и ноги превращались в лапы. Лорра, видя, как ее дети меняют облик, почувствовала в себе прилив ярости и решимости. Она знала, что враги не остановятся ни перед чем, но также знала, что дочери — будущее ее рода.

Когда трансформация завершилась, три волчицы были готовы к бою. Лорра знала, что эта ночь станет решающей. Она выскочила в коридор и стремительно побежала к лестнице, где шло отчаянное сражение. Внизу царил хаос — охранники пытались отбиваться, но волки, пришедшие за Лоррой, уже вкусили крови врага. Лорра вцепилась в первого попавшегося противника, ее клыки глубоко впились в его шею. Вся ярость и страх, накопившиеся за последние дни, вышли наружу.

Айлин и Эльза проскользнули мимо матери, избегая схватки, бросились к открытому окну в конце коридора. Айлин ощущала, как сердце бешено колотится, а шерсть встает дыбом от страха. Она знала, что нельзя ему поддаваться, и, стиснув зубы, вылетела в открытое окно, несмотря на дрожь в лапах. Эльза, чуть отстав, чувствовала, как паника пытается взять верх, но пример старшей сестры придал силы. Лорра успела бросить взгляд в их сторону и увидела, как они исчезли в ночи. Она знала, что должна выиграть для девочек время. Каждый момент, каждый удар и каждый укус имели значение.

Она сражалась как никогда раньше, ее волчица стала воплощением ярости и решимости. Волки, которые пришли ей на помощь, дрались рядом, их вой смешивался с воплями врагов. Лорра не могла позволить себе слабости, даже когда силы начали покидать ее. Она чувствовала, как магия в жилах тает, и тело ослабевает, но каждый раз, когда она думала о своих дочерях, она находила в себе еще чуточку сил.

Лорра поначалу даже не поняла, что на втором этаже и верхнем пролете лестницы живых противников не осталось. Судя по звукам, на первом этаже схватка стихла, и лишь со стороны улицы еще раздавались редкие вскрики и яростное рычание. Она огляделась. Бездыханный Долми лежал на полу возле одного из поверженных соратников, его глаза закрылись, но лицо было спокойным. Меч старика, проткнув тело врага, был залит кровью обоих. Лорра знала, что он выполнил свой долг.

Она подняла голову, ее дыхание было хриплым, и посмотрела в сторону, где исчезли дочери. В ее сердце теплилась надежда, что они успеют скрыться и добраться до безопасного места.

— Ради вас, — прошептала она, чувствуя, как ее сознание начинает затуманиваться. — Ради вас я сражалась…

И, поднимаясь в последний раз, она устремилась наружу, готовая встретить врага, чтобы дать своим детям максимальные шансы на спасение.

***

Настала суббота, и ясный зимний день радовал жителей столицы, освещая белоснежное покрывало улиц Этерии. Солнце переливалось в снежных сугробах, делая их ослепительными, а морозный воздух бодрил. Улицы города были весьма оживленными, несмотря на холод, жители спешили по своим делам, а из лавок доносились запахи свежеиспеченного хлеба и жареного мяса. Каменные дома с резными крышами, покрытые инеем, сияли на солнце, а редкие крытые самоходки, скрипя колёсами, прокладывали себе путь между пешеходами. В этот день Этерия казалась особенно оживленной, невзирая на глубокую зиму, все наслаждались солнечным светом выходного дня после долгих серых будней.

Северрин, Майя, Лиана и Элеррион шли по заснеженным улицам, хрустя снегом под ногами. Морозный полдень бодрил, и каждый из них по-своему наслаждался этим ясным зимним днем, несмотря на тревоги. Северрин держал руки в карманах, изредка бросая обеспокоенные взгляды на Лиану. Та шла с высоко поднятой головой, стараясь не показывать волнения, хотя ее мысли занимала не столько прогулка, сколько грядущие планы и новости.

Таверна открывалась только в три часа, и сейчас она была пустой и тихой. Пара наемных работников подготавливала зал к приёму посетителей, раскладывали свежие скатерти и расставляли свечи, чтобы наполнить помещение теплом и светом. Камин с магожаровней в углу зала слегка чадил, добавляя аромат дыма к ноткам готовящегося на кухне рагу.

Войдя внутрь, группа запустила в натопленное помещение облако холодного воздуха с улицы, который тут же устремился кверху в специальное вентиляционное окно под крышей. Раздался радостный визг, и на шею Лиане бросилась рыжая молния с толстой плотно заплетенной косой огненного цвета. Принцесса с удовольствием разделила феерию восторга от встречи с подругой, по которой соскучилась не меньше и, оторвав от себя девушку, представила ее оркше.

— Лиза, познакомься, это Майя, — представила девушек друг другу Лиана, искренне улыбаясь. — Майя, это Лиза, дочь хозяина этой таверны.

Лиза широко улыбнулась, приветствуя подругу Лианы, и девушки прошлись друг по другу оценивающим взглядом. Скинув с плеч легкий полушубок, Лиана взглянула в сторону Северрина и Элерриона, которые беседовали о чём-то с Амерриусом возле барной стойки, хмуро поглядывая в ее сторону.

— Девчонки, вы можете ненадолго друг друга занять? — спросила Лиана, глядя на Лизу и Майю. — Нам с мужчинами нужно обсудить кое-что важное.

Лиза тут же утянула Майю на кухню, знакомить ее со своей матерью, а принцесса подошла к остальным. Амерриус приветственно кивнул, не желая официозом раскрывать инкогнито Лии перед своими работниками. Он снял фартук и пошел на второй этаж. Лиана, Северрин и Элеррион последовали за ним. На стенах кабинета оборотня висели старинные карты, мечи и древние артефакты, которые были здесь явно не только для украшения, но и как напоминание о былых временах.

Амерриус кивнул головой в сторону гостевых кресел.

— Лиана, Северрин, Элеррион, — начал он, когда гости уселись. — У нас мало времени, а обсудить нужно многое. Новости из Лунории, что пришли вчера вечером, не так уж радужны.

Он развернул свиток, и его голос зазвучал мрачно и слегка торжественно.

— Ведомство канцлера разослало по всем мирам официальное сообщение, — сказал он, глядя прямо на Лиану. — Простите, принцесса, но вы и Дамирр объявлены мертвыми. Вдовствующая королева отправилась горевать в клан мужа, и на ближайшие полгода в Лунории объявлен траур. На август, в неделю ежегодного открытия порталов, назначена официальная схватка за Право Истинного. Элррик объявил себя первым претендентом. Надеюсь, мне не нужно объяснять присутствующим, что это значит?

Лиана слушала слова Амерриуса, ее лицо выражало одновременно облегчение и ярость. Облегчение от того, что ее мама и сёстры еще живы. Она была уверена, что клан деда сможет их защитить. Но мысли о канцлере, который теперь официально нацелился на корону, вызывали бурю гнева. Лиана представляла, как перегрызает ему горло, и эта картина придавала ей сил и решимости.

— Слава Единой, мама с девочками теперь под защитой деда… — прошептала она, пытаясь найти хоть немного спокойствия в этом хаосе мыслей. — Это лучшее место для них, чтобы дождаться моего возвращения.

Амерриус нахмурился, его глаза выражали обеспокоенность.

— Лиана, не будь такой уверенной, — ответил он. — Элррик так просто не отпустит ее. А ты для всех миров теперь официально мертва! Канцлер не допустит, чтобы ты вернулась, и я готов дать хвост на отсечение, он, определенно, что-то задумал.

Элеррион кивнул в подтверждение, глядя на Лиану.

— Пока порталы закрыты, никто из нас не может вмешаться, — произнес он, — но как только они откроются, ситуация может резко измениться. Мы должны быть готовы ко всему.

Их разговор прервало тихое постукивание в дверь.

Майя осторожно заглянула в комнату, затем подошла к Лиане и прошептала ей на ухо:

— Лия, Леонид с Эмили пришли. Они уже расположились за одним из столиков внизу.

Лиана улыбнулась и кивнула, вставая.

— Извините меня, — сказала она, взглянув на мужчин. — Я вынуждена вас покинуть.

— Я с тобой! — Северрин тут же поднялся с места, ибо даже за пределами академии не хотел упускать принцессу из виду.

Когда пара вышла, Амерриус тяжело вздохнул, а его взгляд стал задумчивым. Он посмотрел на Элерриона, явно раздумывая о грядущих событиях.

— Мне всё это очень не нравится, Эл, — произнес он. — Мы должны быть готовы ко всему, но, к сожалению, у нас слишком мало информации, времени и ресурсов. А может, тебе тряхнуть стариной и принять участие в схватке за Право Истинного? Если ты победишь, то сможешь защитить Лиану и остатки семьи Волкосветовых. Ты бы мог стать будущим королем, а не Элррик.

Элеррион поднял брови, затем покачал головой с горечью.

— Ты забываешь, что в последней схватке канцлер разделал меня под орех, — тихо напомнил он, его голос был пропитан печалью и разочарованием. — У меня не было шансов против его электрической магии, и я не уверен, что сейчас всё изменится.

Оборотень на мгновение погрузился в свои мысли. Воспоминание о поражении всё еще жгло его изнутри, незаживающей раной оставаясь в душе. Но затем в голове всплыл неожиданный образ — образ рук Леонида. Он вспомнил тот момент в своем кабинете, когда попаданец, сам того не замечая, во время медитации вызвал электрические разряды на кончиках пальцев. Эта картина вызвала в Элеррионе целую череду противоположных эмоций.

Его взгляд стал задумчивым, но в то же время решительным.

— Ты не поверишь, Риус, но мне кажется, что у нас есть шанс! — воскликнул он, медленно подняв взгляд на друга. — Нам даже не нужно искать кого-то извне. У нас в стае уже есть оборотень, владеющий электромагией. И он уже один раз одолел канцлера. Мы просто должны сделать из него настоящего бойца. И на это есть целых пять месяцев, чтобы максимально подготовить его.

Амерриус посмотрел на оборотня, явно ошарашенный новыми сведениями. Затем его лицо озарила слабая улыбка.

— Леонид? Этот новоиспеченный оборотень без опыта? Ты считаешь, он справится? — спросил он.

— У него есть определенный потенциал, — уверенно ответил Элеррион. — Он уже продемонстрировал первые признаки, и если я как следует с ним поработаю, натаскаю, научу… У нас будет шанс. Возможно, даже больше, чем просто шанс.

Амерриус, подумав, кивнул, его глаза сверкнули. Он понимал, что это рискованно, но выбора не предвиделось. Лунория и их будущее зависели от решимости и храбрости новообращенного волка.

— А ты уверен, что парнишка согласится на это? — спросил он, глядя на друга. — Хоть он и волк, но шлейф прошлой жизни не так просто сбросить.

Элеррион кивнул, чувствуя прилив энергии и решимости. Он понимал, что впереди их ждут трудности и опасности, но он не собирался отступать. Ради принцессы, ради будущего всей Лунории он готов идти до конца.

— А мы пока не станем посвящать парня в подробности, — коварно улыбаясь, ответил преподаватель. — На меня и так повесили его обучение магии. Нужно будет лишь слегка скорректировать план занятий. Ректор меня поддержит, это точно. А ближе к лету мы раскроем Леониду все карты. Я уверен, узнав, что на кону стоит жизнь Лианы, он даже не подумает отказаться. Если я правильно ощущаю, их звери уже выбрали друг друга. Осталось лишь подождать, пока их вторые половинки согласятся с их выбором.