Неточные совпадения
Был, после начала возмущения, день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря на то
что внутренние враги
были побеждены и польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам
было как-то не по себе, так как о новом градоначальнике все еще не
было ни слуху ни
духу. Они слонялись по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни за какое дело приняться, потому
что не знали, как-то понравятся ихние недавние затеи новому начальнику.
Но ошибка
была столь очевидна,
что даже он понял ее. Послали одного из стариков в Глупов за квасом, думая ожиданием сократить время; но старик оборотил
духом и принес на голове целый жбан, не пролив ни капли. Сначала
пили квас, потом чай, потом водку. Наконец, чуть смерклось, зажгли плошку и осветили навозную кучу. Плошка коптела, мигала и распространяла смрад.
— Ну, это, брат, дудки! После этого каждый поросенок
будет тебе в глаза лгать,
что он не поросенок, а только поросячьими
духами прыскается!
Вронскому, бывшему при нем как бы главным церемониймейстером, большого труда стоило распределять все предлагаемые принцу различными лицами русские удовольствия.
Были и рысаки, и блины, и медвежьи охоты, и тройки, и Цыгане, и кутежи с русским битьем посуды. И принц с чрезвычайною легкостью усвоил себе русский
дух, бил подносы с посудой, сажал на колени Цыганку и, казалось, спрашивал:
что же еще, или только в этом и состоит весь русский
дух?
— Однако послушай, — сказал раз Степан Аркадьич Левину, возвратившись из деревни, где он всё устроил для приезда молодых, —
есть у тебя свидетельство о том,
что ты
был на
духу?
Казалось, очень просто
было то,
что сказал отец, но Кити при этих словах смешалась и растерялась, как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими словами говорит мне,
что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с
духом ответить что-нибудь. Начала
было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
— Когда найдено
было электричество, — быстро перебил Левин, — то
было только открыто явление, и неизвестно
было, откуда оно происходит и
что оно производит, и века прошли прежде,
чем подумали о приложении его. Спириты же, напротив, начали с того,
что столики им пишут и
духи к ним приходят, а потом уже стали говорить,
что это
есть сила неизвестная.
— Да, да! — говорил он. Очень может
быть,
что ты прав, — сказал он. — Но я рад,
что ты в бодром
духе: и за медведями ездишь, и работаешь, и увлекаешься. А то мне Щербацкий говорил — он тебя встретил, —
что ты в каком-то унынии, всё о смерти говоришь…
Степан Аркадьич
был в упадке
духа,
что редко случалось с ним, и долго не мог заснуть. Всё,
что он ни вспоминал, всё
было гадко, но гаже всего, точно что-то постыдное, вспоминался ему вечер у графини Лидии Ивановны.
— А, как это мило! — сказала она, подавая руку мужу и улыбкой здороваясь с домашним человеком, Слюдиным. — Ты ночуешь, надеюсь? —
было первое слово, которое подсказал ей
дух обмана, — а теперь едем вместе. Только жаль,
что я обещала Бетси. Она заедет за мной.
Воспоминание о вас для вашего сына может повести к вопросам с его стороны, на которые нельзя отвечать, не вложив в душу ребенка
духа осуждения к тому,
что должно
быть для него святыней, и потому прошу понять отказ вашего мужа в
духе христианской любви. Прошу Всевышнего о милосердии к вам.
Другая неприятность, расстроившая в первую минуту его хорошее расположение
духа, но над которою он после много смеялся, состояла в том,
что из всей провизии, отпущенной Кити в таком изобилии,
что, казалось, нельзя
было ее доесть в неделю, ничего не осталось.
— Может
быть, — сказал Степан Аркадьич. — Что-то мне показалось такое вчера. Да, если он рано уехал и
был еще не в
духе, то это так… Он так давно влюблен, и мне его очень жаль.
Действительно, Левин
был не в
духе и, несмотря на всё свое желание
быть ласковым и любезным со своим милым гостем, не мог преодолеть себя. Хмель известия о том,
что Кити не вышла замуж, понемногу начинал разбирать его.
— Как обыкновенно, — отвечал он, тотчас же по одному взгляду на нее поняв,
что она в одном из своих хороших расположений. Он уже привык к этим переходам и нынче
был особенно рад ему, потому
что сам
был в самом хорошем расположении
духа.
Из его родных гостил в это лето у них один Сергей Иванович, но и тот
был не Левинского, а Кознышевекого склада человек, так
что Левинский
дух совершенно уничтожался.
Я окончил вечер у княгини; гостей не
было, кроме Веры и одного презабавного старичка. Я
был в
духе, импровизировал разные необыкновенные истории; княжна сидела против меня и слушала мой вздор с таким глубоким, напряженным, даже нежным вниманием,
что мне стало совестно. Куда девалась ее живость, ее кокетство, ее капризы, ее дерзкая мина, презрительная улыбка, рассеянный взгляд?..
Слова эти и решимость на минуту успокоили Леницына. Он
был очень взволнован и уже начинал
было подозревать, не
было ли со стороны Чичикова какой-нибудь фабрикации относительно завещания. Теперь укорил себя в подозрении. Готовность присягнуть
была явным доказательством,
что Чичиков <невинен>. Не знаем мы, точно ли достало бы
духу у Павла Ивановича присягнуть на святом, но сказать это достало
духа.
В последней строке не
было размера, но это, впрочем, ничего: письмо
было написано в
духе тогдашнего времени. Никакой подписи тоже не
было: ни имени, ни фамилии, ни даже месяца и числа. В postscriptum [В приписке (лат.).]
было только прибавлено,
что его собственное сердце должно отгадать писавшую и
что на бале у губернатора, имеющем
быть завтра,
будет присутствовать сам оригинал.
Смотря долго на имена их, он умилился
духом и, вздохнувши, произнес: «Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано!
что вы, сердечные мои, поделывали на веку своем? как перебивались?» И глаза его невольно остановились на одной фамилии: это
был известный Петр Савельев Неуважай-Корыто, принадлежавший когда-то помещице Коробочке.
Я поставлю полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да ведет себя похвально; а в ком я вижу дурной
дух да насмешливость, я тому нуль, хотя он Солона заткни за пояс!» Так говорил учитель, не любивший насмерть Крылова за то,
что он сказал: «По мне, уж лучше
пей, да дело разумей», — и всегда рассказывавший с наслаждением в лице и в глазах, как в том училище, где он преподавал прежде, такая
была тишина,
что слышно
было, как муха летит;
что ни один из учеников в течение круглого года не кашлянул и не высморкался в классе и
что до самого звонка нельзя
было узнать,
был ли кто там или нет.
Здесь Чичиков, не дожидаясь,
что будет отвечать на это Ноздрев, скорее за шапку да по-за спиною капитана-исправника выскользнул на крыльцо, сел в бричку и велел Селифану погонять лошадей во весь
дух.
Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла с дочерью в другой конец залы к другим гостям, а Чичиков все еще стоял неподвижно на одном и том же месте, как человек, который весело вышел на улицу, с тем чтобы прогуляться, с глазами, расположенными глядеть на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив,
что он позабыл что-то и уж тогда глупее ничего не может
быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить,
что позабыл он, — не платок ли? но платок в кармане; не деньги ли? но деньги тоже в кармане, все, кажется, при нем, а между тем какой-то неведомый
дух шепчет ему в уши,
что он позабыл что-то.
Он уже хотел
было выразиться в таком
духе,
что, наслышась о добродетели и редких свойствах души его, почел долгом принести лично дань уважения, но спохватился и почувствовал,
что это слишком.
Муразов поклонился и прямо от князя отправился к Чичикову. Он нашел Чичикова уже в
духе, весьма покойно занимавшегося довольно порядочным обедом, который
был ему принесен в фаянсовых судках из какой-то весьма порядочной кухни. По первым фразам разговора старик заметил тотчас,
что Чичиков уже успел переговорить кое с кем из чиновников-казусников. Он даже понял,
что сюда вмешалось невидимое участие знатока-юрисконсульта.
Губернаторша произнесла несколько ласковым и лукавым голосом с приятным потряхиванием головы: «А, Павел Иванович, так вот как вы!..» В точности не могу передать слов губернаторши, но
было сказано что-то исполненное большой любезности, в том
духе, в котором изъясняются дамы и кавалеры в повестях наших светских писателей, охотников описывать гостиные и похвалиться знанием высшего тона, в
духе того,
что «неужели овладели так вашим сердцем,
что в нем нет более ни места, ни самого тесного уголка для безжалостно позабытых вами».
«Не спится, няня: здесь так душно!
Открой окно да сядь ко мне». —
«
Что, Таня,
что с тобой?» — «Мне скучно,
Поговорим о старине». —
«О
чем же, Таня? Я, бывало,
Хранила в памяти не мало
Старинных
былей, небылиц
Про злых
духов и про девиц;
А нынче всё мне тёмно, Таня:
Что знала, то забыла. Да,
Пришла худая череда!
Зашибло…» — «Расскажи мне, няня,
Про ваши старые года:
Была ты влюблена тогда...
Я чувствовал, однако,
что, хотя это начало
было очень блестяще и вполне доказывало мое высокое знание французского языка, продолжать разговор в таком
духе я не в состоянии.
Странно то,
что я как теперь вижу все лица дворовых и мог бы нарисовать их со всеми мельчайшими подробностями; но лицо и положение maman решительно ускользают из моего воображения: может
быть, оттого,
что во все это время я ни разу не мог собраться с
духом взглянуть на нее. Мне казалось,
что, если бы я это сделал, ее и моя горесть должны бы
были дойти до невозможных пределов.
Но прежде еще, нежели жиды собрались с
духом отвечать, Тарас заметил,
что у Мардохая уже не
было последнего локона, который хотя довольно неопрятно, но все же вился кольцами из-под яломка его. Заметно
было,
что он хотел что-то сказать, но наговорил такую дрянь,
что Тарас ничего не понял. Да и сам Янкель прикладывал очень часто руку ко рту, как будто бы страдал простудою.
— Неразумная голова, — говорил ему Тарас. — Терпи, козак, — атаман
будешь! Не тот еще добрый воин, кто не потерял
духа в важном деле, а тот добрый воин, кто и на безделье не соскучит, кто все вытерпит, и хоть ты ему
что хочь, а он все-таки поставит на своем.
Ударив острыми шпорами коня, во весь
дух полетел он за козаками, не глядя назад, не видя,
что позади всего только двадцать человек успело
поспевать за ним.
Знал Тарас,
что как ни сильно само по себе старое доброе вино и как ни способно оно укрепить
дух человека, но если к нему да присоединится еще приличное слово, то вдвое крепче
будет сила и вина и
духа.
И когда все
было сделано как нужно, сказал речь козакам, не для того, чтобы ободрить и освежить их, — знал,
что и без того крепки они
духом, — а просто самому хотелось высказать все,
что было на сердце.
Это
был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями,
была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский
дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их
были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу:
что байрак, то козак» (
что маленький пригорок, там уж и козак).
— Простите, капитан, — ответил матрос, переводя
дух. — Разрешите закусить этим… — Он отгрыз сразу половину цыпленка и, вынув изо рта крылышко, продолжал: — Я знаю,
что вы любите хинную. Только
было темно, а я торопился. Имбирь, понимаете, ожесточает человека. Когда мне нужно подраться, я
пью имбирную.
— Чтобы тотчас же
духу вашего не
было в моей комнате; извольте съезжать, и все между нами кончено! И как подумаю,
что я же из кожи выбивался, ему излагал… целые две недели!..
Вдруг послышалось,
что в комнате, где
была старуха, ходят. Он остановился и притих, как мертвый. Но все
было тихо, стало
быть померещилось. Вдруг явственно послышался легкий крик или как будто кто-то тихо и отрывисто простонал и замолчал. Затем опять мертвая тишина, с минуту или с две. Он сидел на корточках у сундука и ждал, едва переводя
дух, но вдруг вскочил, схватил топор и выбежал из спальни.
— К нам? По какому? — воскликнул Илья Петрович. (Он
был, по-видимому, в превосходнейшем и даже капельку в возбужденном состоянии
духа.) — Если по делу, то еще рано пожаловали. Я сам по случаю… А впрочем,
чем могу. Я признаюсь вам… как? как? Извините…
— Бросила! — с удивлением проговорил Свидригайлов и глубоко перевел
дух. Что-то как бы разом отошло у него от сердца, и, может
быть, не одна тягость смертного страха; да вряд ли он и ощущал его в эту минуту. Это
было избавление от другого, более скорбного и мрачного чувства, которого бы он и сам не мог во всей силе определить.
Но «гуманный» Андрей Семенович приписывал расположение
духа Петра Петровича впечатлению вчерашнего разрыва с Дунечкой и горел желанием поскорее заговорить на эту тему: у него
было кой-что сказать на этот счет прогрессивного и пропагандного,
что могло бы утешить его почтенного друга и «несомненно» принести пользу его дальнейшему развитию.
Несмотря на то,
что Пульхерии Александровне
было уже сорок три года, лицо ее все еще сохраняло в себе остатки прежней красоты, и к тому же она казалась гораздо моложе своих лет,
что бывает почти всегда с женщинами, сохранившими ясность
духа, свежесть впечатлений и честный, чистый жар сердца до старости.
Вот Мишенька, не говоря ни слова,
Увесистый булыжник в лапы сгрёб,
Присел на корточки, не переводит
духу,
Сам думает: «Молчи ж, уж я тебя, воструху!»
И, у друга на лбу подкарауля муху,
Что силы
есть — хвать друга камнем в лоб!
Я старался по почерку угадать расположение
духа, в котором писано
было письмо; наконец решился его распечатать и с первых строк увидел,
что все дело пошло к черту.
Ново и неприятно
было и то,
что мать начала душиться слишком обильно и такими крепкими
духами,
что, когда Клим, уходя спать, целовал ей руку,
духи эти щипали ноздри его, почти вызывая слезы, точно злой запах хрена.
Думалось очень легко и бойко, но голова кружилась сильнее, должно
быть, потому,
что теплый воздух
был густо напитан
духами. Публика бурно рукоплескала, цари и жрец, оскалив зубы, благодарно кланялись в темноту зала плотному телу толпы, она тяжело шевелилась и рычала...
Пресветлому началу
Всякого рождения,
Единому сущему,
Ему же нет равных
И вовеки не
будет.
Поклоняемся духовно!
Ни о
чем не молим,
Ничего не просим, —
Просим только света
духаТемноте земной души…
— Ты —
ешь,
ешь больше! — внушала она. — И не хочется, а —
ешь. Черные мысли у тебя оттого,
что ты плохо питаешься. Самгин старший, как это по-латыни? Слышишь? В здоровом теле —
дух здоровый…
— XIX век — век пессимизма, никогда еще в литературе и философии не
было столько пессимистов, как в этом веке. Никто не пробовал поставить вопрос: в
чем коренится причина этого явления? А она — совершенно очевидна: материализм! Да, именно — он! Материальная культура не создает счастья, не создает.
Дух не удовлетворяется количеством вещей, хотя бы они
были прекрасные. И вот здесь — пред учением Маркса встает неодолимая преграда.
Шемякин говорил громко, сдобным голосом, и от него настолько сильно пахло
духами,
что и слова казались надушенными. На улице он казался еще более красивым,
чем в комнате, но менее солидным, — слишком щеголеват
был его костюм светло-сиреневого цвета, лихо измятая дорогая панама, тросточка, с ручкой из слоновой кости, в пальцах руки — черный камень.