Неточные совпадения
Анна Андреевна. Пойдем, Машенька! я тебе
скажу, что я
заметила у гостя такое, что нам вдвоем только можно
сказать.
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и
скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да
скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону,
скажи, барин не плотит: прогон,
мол,
скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то,
мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Городничий. Да я так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу
сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Бобчинский. Да если этак и государю придется, то
скажите и государю, что вот,
мол, ваше императорское величество, в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинскнй.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела
сказать: «Мы никак не
смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
)Да я ему прямо
скажу: «Как вы
смеете, как вы…» (У дверей вертится ручка; Хлестаков бледнеет и съеживается.)
— И будучи я приведен от тех его слов в соблазн, — продолжал Карапузов, — кротким манером
сказал ему:"Как же,
мол, это так, ваше благородие? ужели,
мол, что человек, что скотина — все едино? и за что,
мол, вы так нас порочите, что и места другого, кроме как у чертовой матери, для нас не нашли?
— Да, я слышал, —
сказал Сергей Иванович, останавливаясь у ее окна и заглядывая в него. Какая прекрасная черта с его стороны! — прибавил он,
заметив, что Вронского в отделении не было.
— Уйди, Дуняша, я позову тогда, —
сказала Кити. — Что с тобой? — спросила она, решительно говоря ему «ты», как только девушка вышла. Она
заметила его странное лицо, взволнованное и мрачное, и на нее нашел страх.
— Не только я, но Стива
заметил. Он прямо после чая мне
сказал: je crois que Весловский fait un petit brin de cour à Кити. [я думаю, что Весловский приволакивается за Кити.]
― Левин! ―
сказал Степан Аркадьич, и Левин
заметил, что у него на глазах были не слезы, а влажность, как это всегда бывало у него, или когда он выпил, или когда он расчувствовался. Нынче было то и другое. ― Левин, не уходи, ―
сказал он и крепко сжал его руку за локоть, очевидно ни за что не желая выпустить его.
— Ты гулял хорошо? —
сказал Алексей Александрович, садясь на свое кресло, придвигая к себе книгу Ветхого Завета и открывая ее. Несмотря на то, что Алексей Александрович не раз говорил Сереже, что всякий христианин должен твердо знать священную историю, он сам в Ветхом Завете часто справлялся с книгой, и Сережа
заметил это.
— Я люблю деревню, —
сказал Вронский,
замечая и делая вид, что не
замечает тона Левина.
— И я рада, — слабо улыбаясь и стараясь по выражению лица Анны узнать, знает ли она,
сказала Долли. «Верно, знает», подумала она,
заметив соболезнование на лице Анны. — Ну, пойдем, я тебя проведу в твою комнату, — продолжала она, стараясь отдалить сколько возможно минуту объяснения.
— Не берет, —
сказала Кити, улыбкой и манерой говорить напоминая отца, что часто с удовольствием
замечал в ней Левин.
Агафья Михайловна, видя, что дело доходит до ссоры, тихо поставила чашку и вышла. Кити даже не
заметила ее. Тон, которым муж
сказал последние слова, оскорбил ее в особенности тем, что он, видимо, не верил тому, что она
сказала.
— Скоро устроились! —
сказал старый князь, стараясь быть равнодушным; но Левин
заметил, что глаза его были влажны, когда он обратился к нему.
— Он писал
мелом. Это было удивительно… Как это мне давно кажется! —
сказала она.
«Ведь всё это было и прежде; но отчего я не
замечала этого прежде?» —
сказала себе Анна. — Или она очень раздражена нынче? А в самом деле, смешно: ее цель добродетель, она христианка, а она всё сердится, и всё у нее враги и всё враги по христианству и добродетели».
— Да, вот ты бы не впустил! Десять лет служил да кроме милости ничего не видал, да ты бы пошел теперь да и
сказал: пожалуйте,
мол, вон! Ты политику-то тонко понимаешь! Так — то! Ты бы про себя помнил, как барина обирать, да енотовые шубы таскать!
Во глубине души она находила, что было что-то именно в ту минуту, как он перешел за ней на другой конец стола, но не
смела признаться в этом даже самой себе, тем более не решалась
сказать это ему и усилить этим его страдание.
— Нет, я не
заметила, maman, — вспыхнув
сказала Кити.
— Решительно ничего не понимаю, —
сказала Анна, пожимая плечами. «Ему всё равно, подумала она. Но в обществе
заметили, и это тревожит его». — Ты нездоров, Алексей Александрович, — прибавила она, встала и хотела уйти в дверь; но он двинулся вперед, как бы желая остановить ее.
Когда прошло то размягченье, произведенное в ней близостью смерти, Алексей Александрович стал
замечать, что Анна боялась его, тяготилась им и не могла смотреть ему прямо в глаза. Она как будто что-то хотела и не решалась
сказать ему и, тоже как бы предчувствуя, что их отношения не могут продолжаться, чего-то ожидала от него.
― Знаю вас и вашу полезную, ― опять он поймал
моль, ― деятельность, как и всякий Русский, ―
сказал адвокат наклонившись.
— Вот так, —
сказала она, обдергивая складки своего шерстяного платья. Действительно, он
заметил, что во весь этот день больной хватал на себе и как будто хотел сдергивать что-то.
— Пойдемте, если вам угодно, —
сказал он по-французски; но Анна прислушивалась к тому, что говорил генерал, и не
заметила мужа.
— Не обращайте внимания, —
сказала Лидия Ивановна и легким движением подвинула стул Алексею Александровичу. — Я
замечала… — начала она что-то, как в комнату вошел лакей с письмом. Лидия Ивановна быстро пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой написала и отдала ответ и вернулась к столу. — Я
замечала, — продолжала она начатый разговор, — что Москвичи, в особенности мужчины, самые равнодушные к религии люди.
— Да, да, — мрачно
сказал Левин, — но ты
заметила?
— Нынче кончится, посмотрите, —
сказала Марья Николаевна хотя и шопотом, но так, что больной, очень чуткий, как
замечал Левин, должен был слышать ее. Левин зашикал на нее и оглянулся на больного. Николай слышал; но эти слова не произвели на него никакого впечатления. Взгляд его был всё тот же укоризненный и напряженный.
— Князь Александр Щербацкий, —
сказала мадам Шталь, поднимая на него свои небесные глаза, в которых Кити
заметила неудовольствие. — Очень рада. Я так полюбила вашу дочь.
Заметив однако, что Михайлов ждет суждения о картине, он
сказал...
— Да нет, да нет, нисколько, ты пойми меня, — опять дотрогиваясь до его руки,
сказал Степан Аркадьич, как будто он был уверен, что это прикосновение смягчает зятя. — Я только говорю одно: ее положение мучительно, и оно может быть облегчено тобой, и ты ничего не потеряешь. Я тебе всё так устрою, что ты не
заметишь. Ведь ты обещал.
— Позволь мне не верить, — мягко возразил Степан Аркадьич. — Положение ее и мучительно для нее и безо всякой выгоды для кого бы то ни было. Она заслужила его, ты
скажешь. Она знает это и не просит тебя; она прямо говорит, что она ничего не
смеет просить. Но я, мы все родные, все любящие ее просим, умоляем тебя. За что она мучается? Кому от этого лучше?
― Как я рад, ―
сказал он, ― что ты узнаешь ее. Ты знаешь, Долли давно этого желала. И Львов был же у нее и бывает. Хоть она мне и сестра, ― продолжал Степан Аркадьич, ― я
смело могу
сказать, что это замечательная женщина. Вот ты увидишь. Положение ее очень тяжело, в особенности теперь.
― Прежде чем начать говорить о моем деле, ―
сказал Алексей Александрович, удивленно проследив глазами за движением адвоката, ― я должен
заметить, что дело, о котором я имею говорить с вами, должно быть тайной.
— Одно, что можно
сказать, если вы позволите сделать это замечание… —
заметил Голенищев.
Левин уже привык теперь
смело говорить свою мысль, не давая себе труда облекать ее в точные слова; он знал, что жена в такие любовные минуты, как теперь, поймет, что он хочет
сказать, с намека, и она поняла его.
Заметив, что графиня Нордстон хотела что-то
сказать, он остановился, не досказав начатого, и стал внимательно слушать ее.
— Кити играет, и у нас есть фортепьяно, нехорошее, правда, но вы нам доставите большое удовольствие, —
сказала княгиня с своею притворною улыбкой, которая особенно неприятна была теперь Кити, потому что она
заметила, что Вареньке не хотелось петь. Но Варенька однако пришла вечером и принесла с собой тетрадь нот. Княгиня пригласила Марью Евгеньевну с дочерью и полковника.
— Я вот что намерен
сказать, — продолжал он холодно и спокойно, — и я прошу тебя выслушать меня. Я признаю, как ты знаешь, ревность чувством оскорбительным и унизительным и никогда не позволю себе руководиться этим чувством; но есть известные законы приличия, которые нельзя преступать безнаказанно. Нынче не я
заметил, но, судя по впечатлению, какое было произведено на общество, все
заметили, что ты вела и держала себя не совсем так, как можно было желать.
— И я не один, — продолжал Левин, — я сошлюсь на всех хозяев, ведущих рационально дело; все, зa редкими исключениями, ведут дело в убыток. Ну, вы
скажите, что̀ ваше хозяйство — выгодно? —
сказал Левин, и тотчас же во взгляде Свияжского Левин
заметил то мимолетное выражение испуга, которое он
замечал, когда хотел проникнуть далее приемных комнат ума Свияжского.
— Уморительны мне твои engouements, [увлечения,]] —
сказала княгиня, — нет, пойдём лучше назад, — прибавила она,
заметив двигавшегося им навстречу Левина с своею дамой и с немецким доктором, с которым он что-то громко и сердито говорил.
— Как однако мы все склонны к этим жестоким зрелищам, —
сказал он. — Я
замечаю…
Но для него, знавшего ее, знавшего, что, когда он ложился пятью минутами позже, она
замечала и спрашивала о причине, для него, знавшего, что всякие свои радости, веселье, горе, она тотчас сообщала ему, — для него теперь видеть, что она не хотела
замечать его состояние, что не хотела ни слова
сказать о себе, означало многое.
― Да ведь вы все любите эти животные удовольствия, ―
сказала она, и опять он
заметил мрачный взгляд, который избегал его.
— Это не нам судить, —
сказала госпожа Шталь,
заметив оттенок выражения на лице князя. — Так вы пришлете мне эту книгу, любезный граф? Очень благодарю вас, — обратилась она к молодому Шведу.
Алексей Александрович ничего особенного и неприличного не нашел в том, что жена его сидела с Вронским у особого стола и о чем-то оживленно разговаривала; но он
заметил, что другим в гостиной это показалось чем-то особенным и неприличным, и потому это показалось неприличным и ему. Он решил, что нужно
сказать об этом жене.
Левин не
замечал, как проходило время. Если бы спросили его, сколько времени он косил, он
сказал бы, что полчаса, — а уж время подошло к обеду. Заходя ряд, старик обратил внимание Левина на девочек и мальчиков, которые с разных сторон, чуть видные, по высокой траве и по дороге шли к косцам, неся оттягивавшие им ручонки узелки с хлебом и заткнутые тряпками кувшинчики с квасом.
«А, если так, то я знаю, что мне делать, —
сказала она, и, чувствуя поднимающийся в себе неопределенный гнев и потребность
мести, она взбежала наверх.