Неточные совпадения
Хозяйка не
ответила.
Крестьяне, ради случаю,
По новой чарке
выпилиИ хором песню грянули
Про шелковую плеточку.
Про мужнину родню.
— У нас забота
есть.
Такая ли заботушка,
Что из домов повыжила,
С работой раздружила нас,
Отбила от еды.
Ты дай нам слово крепкое
На нашу речь мужицкую
Без смеху и без хитрости,
По правде и по разуму,
Как должно
отвечать,
Тогда свою заботушку
Поведаем тебе…
Софья. Подумай же, как несчастно мое состояние! Я не могла и на это глупое предложение
отвечать решительно. Чтоб избавиться от их грубости, чтоб иметь некоторую свободу, принуждена
была я скрыть мое чувство.
— Об этом мы неизвестны, —
отвечали глуповцы, — думаем, что много всего должно
быть, однако допытываться боимся: как бы кто не увидал да начальству не пересказал!
— Если вы изволите
быть в нем настоятельницей, то я хоть сейчас готов дать обет послушания, — галантерейно
отвечал Грустилов.
Но пастух на все вопросы
отвечал мычанием, так что путешественники вынуждены
были, для дальнейших расспросов, взять его с собою и в таком виде приехали в другой угол выгона.
Квартальные не поняли; но во взгляде градоначальника
было нечто до такой степени устраняющее всякую возможность уклониться от объяснения, что они решились
отвечать, даже не понимая вопроса.
Ибо, встретившись где-либо на границе, обыватель одного города
будет вопрошать об удобрении полей, а обыватель другого города, не вняв вопрошающего,
будет отвечать ему о естественном строении миров.
Смотритель подумал с минуту и
отвечал, что в истории многое покрыто мраком; но что
был, однако же, некто Карл Простодушный, который имел на плечах хотя и не порожний, но все равно как бы порожний сосуд, а войны вел и трактаты заключал.
Тут открылось все: и то, что Беневоленский тайно призывал Наполеона в Глупов, и то, что он издавал свои собственные законы. В оправдание свое он мог сказать только то, что никогда глуповцы в столь тучном состоянии не
были, как при нем, но оправдание это не приняли, или, лучше сказать,
ответили на него так, что"правее бы он
был, если б глуповцев совсем в отощание привел, лишь бы от издания нелепых своих строчек, кои предерзостно законами именует, воздержался".
Покуда шли эти толки, помощник градоначальника не дремал. Он тоже вспомнил о Байбакове и немедленно потянул его к ответу. Некоторое время Байбаков запирался и ничего, кроме «знать не знаю, ведать не ведаю», не
отвечал, но когда ему предъявили найденные на столе вещественные доказательства и сверх того пообещали полтинник на водку, то вразумился и,
будучи грамотным, дал следующее показание...
Как и всякое выражение истинно плодотворной деятельности, управление его не
было ни громко, ни блестяще, не отличалось ни внешними завоеваниями, ни внутренними потрясениями, но оно
отвечало потребности минуты и вполне достигало тех скромных целей, которые предположило себе.
— Знаю,
есть такой, —
отвечал рукосуй, — вот идите прямо через болото, как раз тут.
Стал бригадир считать звезды («очень он
был прост», — повторяет по этому случаю архивариус-летописец), но на первой же сотне сбился и обратился за разъяснениями к денщику. Денщик
отвечал, что звезд на небе видимо-невидимо.
Рассказав этот случай, летописец спрашивает себя:
была ли польза от такого закона? — и
отвечает на этот вопрос утвердительно.
— Митьку жалко! —
отвечала Аленка, но таким нерешительным голосом, что
было очевидно, что она уже начинает помышлять о сдаче.
— Правда, —
отвечала Амалька, — только не обманным образом и не облыжно, а
была и есмь градоначальница по самой сущей истине.
С полною достоверностью
отвечать на этот вопрос, разумеется, нельзя, но если позволительно допустить в столь важном предмете догадки, то можно предположить одно из двух: или что в Двоекурове, при немалом его росте (около трех аршин), предполагался какой-то особенный талант (например, нравиться женщинам), которого он не оправдал, или что на него
было возложено поручение, которого он, сробев, не выполнил.
Кити смотрела на всех такими же отсутствующими глазами, как и Левин. На все обращенные к ней речи она могла
отвечать только улыбкой счастья, которая теперь
была ей так естественна.
— Я не знаю, —
отвечал Вронский, — отчего это во всех Москвичах, разумеется, исключая тех, с кем говорю, — шутливо вставил он, —
есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как будто всё хотят дать почувствовать что-то…
— Не надо
было надевать шиньона, —
отвечала Николаева, давно решившая, что если старый вдовец, которого она ловила, женится на ней, то свадьба
будет самая простая. — Я не люблю этот фаст.
Левин не
отвечал. Сказанное ими в разговоре слово о том, что он действует справедливо только в отрицательном смысле, занимало его. «Неужели только отрицательно можно
быть справедливым?» спрашивал он себя.
— Едем, едем, —
отвечал счастливый Левин, не перестававший слышать звук голоса, сказавший: «до свидания», и видеть улыбку, с которою это
было сказано.
— Впрочем, — нахмурившись сказал Сергей Иванович, не любивший противоречий и в особенности таких, которые беспрестанно перескакивали с одного на другое и без всякой связи вводили новые доводы, так что нельзя
было знать, на что
отвечать, — впрочем, не в том дело. Позволь. Признаешь ли ты, что образование
есть благо для народа?
— Я
буду, —
отвечала Варенька. — Они собираются уезжать, так я обещалась помочь укладываться.
Третий, артиллерист, напротив, очень понравился Катавасову. Это
был скромный, тихий человек, очевидно преклонявшийся пред знанием отставного гвардейца и пред геройским самопожертвованием купца и сам о себе ничего не говоривший. Когда Катавасов спросил его, что его побудило ехать в Сербию, он скромно
отвечал...
Казалось, очень просто
было то, что сказал отец, но Кити при этих словах смешалась и растерялась, как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими словами говорит мне, что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с духом
ответить что-нибудь. Начала
было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
— Я? я недавно, я вчера… нынче то
есть… приехал, —
отвечал Левин, не вдруг от волнения поняв ее вопрос. — Я хотел к вам ехать, — сказал он и тотчас же, вспомнив, с каким намерением он искал ее, смутился и покраснел. — Я не знал, что вы катаетесь на коньках, и прекрасно катаетесь.
— Мне не кажется важным, не забирает меня, что ж ты хочешь?… —
отвечал Левин, разобрав, что то, что он видел,
был приказчик, и что приказчик, вероятно, спустил мужиков с пахоты. Они перевертывали сохи. «Неужели уже отпахали?» подумал он.
— Право, я не знаю, что в нем можно осуждать. Направления его я не знаю, но одно — он отличный малый, —
отвечал Степан Аркадьич. — Я сейчас
был у него, и, право, отличный малый. Мы позавтракали, и я его научил делать, знаешь, это питье, вино с апельсинами. Это очень прохлаждает. И удивительно, что он не знал этого. Ему очень понравилось. Нет, право, он славный малый.
Он взглянул на небо, надеясь найти там ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла для него весь ход мыслей и чувств нынешней ночи. На небе не
было более ничего похожего на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена. Не
было и следа раковины, и
был ровный, расстилавшийся по целой половине неба ковер всё умельчающихся и умельчающихся барашков. Небо поголубело и просияло и с тою же нежностью, но и с тою же недосягаемостью
отвечало на его вопрошающий взгляд.
«Всех ненавижу, и вас, и себя»,
отвечал его взгляд, и он взялся за шляпу. Но ему не судьба
была уйти. Только что хотели устроиться около столика, а Левин уйти, как вошел старый князь и, поздоровавшись с дамами, обратился к Левину.
— Нет, зачем же? —
отвечал Левин, рассчитавший, что в Васеньке должно
быть не менее шести пудов веса. — Я кучера пошлю.
— Да если тебе так хочется, я узнаю прежде о ней и сама подойду, —
отвечала мать. — Что ты в ней нашла особенного? Компаньонка, должно
быть. Если хочешь, я познакомлюсь с мадам Шталь. Я знала её belle-soeur, — прибавила княгиня, гордо поднимая голову.
— То
есть вы хотите сказать, что грех мешает ему? — сказала Лидия Ивановна. — Но это ложное мнение. Греха нет для верующих, грех уже искуплен. Pardon, — прибавила она, глядя на опять вошедшего с другой запиской лакея. Она прочла и на словах
ответила: «завтра у Великой Княгини, скажите». — Для верующего нет греха, — продолжала она разговор.
Кити
отвечала, что ничего не
было между ними и что она решительно не понимает, почему Анна Павловна как будто недовольна ею. Кити
ответила совершенную правду. Она не знала причины перемены к себе Анны Павловны, но догадывалась. Она догадывалась в такой вещи, которую она не могла сказать матери, которой она не говорила и себе. Это
была одна из тех вещей, которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой себе; так страшно и постыдно ошибиться.
— Красивее. Я тоже венчалась вечером, —
отвечала Корсунская и вздохнула, вспомнив о том, как мила она
была в этот день, как смешно
был влюблен ее муж и как теперь всё другое.
Сергей Иванович вздохнул и ничего не
отвечал. Ему
было досадно, что она заговорила о грибах. Он хотел воротить ее к первым словам, которые она сказала о своем детстве; но, как бы против воли своей, помолчав несколько времени, сделал замечание на ее последние слова.
— Всё-таки мне недостает для этого одной главной вещи, —
ответил он, — недостает желания власти. Это
было, но прошло.
Всё время его теперь
было занято, так что он не успевал
отвечать на все обращаемые к нему письма и требования.
— Она дружна с Варей, и это единственные женщины петербургские, с которыми мне приятно видеться, — улыбаясь
ответил Вронский. Он улыбался тому, что предвидел тему, на которую обратится разговор, и это
было ему приятно.
— Домой, —
отвечал Вронский. — Признаться, мне так
было приятно вчера после Щербацких, что никуда не хотелось.
Всё это она говорила весело, быстро и с особенным блеском в глазах; но Алексей Александрович теперь не приписывал этому тону ее никакого значения. Он слышал только ее слова и придавал им только тот прямой смысл, который они имели. И он
отвечал ей просто, хотя и шутливо. Во всем разговоре этом не
было ничего особенного, но никогда после без мучительной боли стыда Анна не могла вспомнить всей этой короткой сцены.
Кроме того, хотя он долго жил в самых близких отношениях к мужикам как хозяин и посредник, а главное, как советчик (мужики верили ему и ходили верст за сорок к нему советоваться), он не имел никакого определенного суждения о народе, и на вопрос, знает ли он народ,
был бы в таком же затруднении
ответить, как на вопрос, любит ли он народ.
Сережа рассказал хорошо самые события, но, когда надо
было отвечать на вопросы о том, что прообразовали некоторые события, он ничего не знал, несмотря на то, что
был уже наказан за этот урок.
И противнее всех
была Кити тем, как она поддалась тому тону веселья, с которым этот господин, как на праздник для себя и для всех, смотрел на свой приезд в деревню, и в особенности неприятна
была тою особенною улыбкой, которою она
отвечала на его улыбки.
Он помнил, как он пред отъездом в Москву сказал раз своему скотнику Николаю, наивному мужику, с которым он любил поговорить: «Что, Николай! хочу жениться», и как Николай поспешно
отвечал, как о деле, в котором не может
быть никакого сомнения: «И давно пора, Константин Дмитрич».
Ни слова не
отвечая Васеньке на его уверения, что тут
было совсем сухо, Левин молча работал с кучером, чтобы выпростать лошадей.
Она всё ниже и ниже склоняла голову, не зная сама, чтò
будет отвечать на приближавшееся.
Он сознавал, что меньше любил мальчика, и всегда старался
быть ровен; но мальчик чувствовал это и не
ответил улыбкой на холодную улыбку отца.