Неточные совпадения
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением:
графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не
услышишь.
Она
слышала, снимая верхнее платье в передней, как лакей, выговаривавший даже р как камер-юнкер, сказал: «от
графа княгине» и передал записку.
Граф подвинул мне кресла, и я с живейшим любопытством
услышал следующий рассказ.
О победах этого генерала от артиллерии мы мало
слышали; [Аракчеев был жалкий трус, об этом говорит
граф Толь в своих «Записках» и статс-секретарь Марченко в небольшом рассказе о 14 декабря, помещенном в «Полярной звезде».
Пушкин,
слыша это приказание, говорит ему: «
Граф! вы напрасно это делаете.
Однажды он
слышал даже, как покойный прадед нынешних
графов, прославленный на вечные веки своими кровавыми подвигами, выехал, стуча копытами своего аргамака, на середину острова и неистово ругался: «Молчите там, лайдаки, пся вяра!»
— Да, это правда. Я
слышал, как
граф кричал у нас в квартире: «Я вас всех могу купить и продать!»
— Да, это правда…
Граф очень сердился, я
слышал…
— Какой вы нелюбезный, — продолжала кривляться Петерсон. — Вам бы следовало сказать: аншанте, мадам [Очень рад, сударыня (франц.).] («адшадте, бадаб» —
услышал Ромашов)!
Граф, правда, он мешок?
—
Слышали? — раздается в вагонах, —
граф Кальноки был с визитом у Бисмарка?
Граф (восторженно).И в довершение всего, представьте себе: желая все знать — я ничего не знал; желая все видеть и
слышать — я ничего не видал и не слыхал. Одно время я просто боялся, что сойду с ума!
Я
слышал, однако ж, что вопрос о конгрегациях, с такою изумительной легкостью и даже не без комизма приведенный к концу прошлого осенью, чуть было не произвел разрыва между Гамбеттой и
графом ТвэрдоонтС 55.
— Я сдержу свое слово, Надежда Александровна, — отвечал он, — не сделаю вам ни одного упрека. Благодарю вас за искренность… вы много, много сделали… сегодня… мне трудно было
слышать это да… но вам еще труднее было сказать его… Прощайте; вы более не увидите меня: одна награда за вашу искренность… но
граф,
граф!
Чтоб
графа не было здесь! — говорил он задыхающимся голосом, —
слышите ли? оставьте, прекратите с ним все сношения, чтоб он забыл дорогу в ваш дом!.. я не хочу…
Она сделала мину, как будто в первый раз
слышит о
графе.
А маменька — такая несносная —
слышу, говорит: «Извините,
граф, она у меня такая дикарка…» Тут я и догадалась, что это должен быть наш сосед,
граф Новинский.
—
Граф… по приезде в нашу губернию… увлекся одною дамой — ближайшей родственницей губернатора, и потому все пошло шито и крыто, а какого рода у нас губернатор, это я желал, чтобы вы изволили
слышать лично от Егора Егорыча!
—
Граф говорит, что нет и что он об губернаторе
слышал много хорошего от людей, не принадлежащих к вашей партии!
Граф был вне себя от гнева,
услышав такое ужасное обвинение.
Помещик, немедленно отправившись к
графу, тотчас же познакомился с французом и объяснил всю историю моего отчима, прибавив, что он не подозревал в Ефимове такого огромного таланта, что Ефимов был у него, напротив, очень плохим кларнетистом и что он только в первый раз
слышит, будто оставивший его музыкант — скрипач.
— Княжна выходит за
графа Функендорфа.
Слышишь?
Но Домна Осиповна явственно начала
слышать мужские шаги, которые все более и более приближались к диванной, так что она поспешила встать, и только что успела скрыться в одну из дверей во внутренние комнаты, как из противоположных дверей появился
граф Хвостиков.
— Скажите! — произнес
граф, как бы удивленный тем, что
слышит.
Он
слышал, конечно, что Мерова перед смертью жила у Бегушева, но объяснял это чисто канюченьем
графа, не знавшего, как и чем кормить дочь…
— Передавая московские вести, я обыкновенно прибавляю, с позволения сказать: это я
слышал в Москве! — сострил
граф Хвостиков.
Вы
слышали о
графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного.
Поэтической просьбы же г-на Некрасова к
графу Михаилу Николаевичу Муравьеву, когда поэт боялся, чтобы
граф не был слаб, и умолял его «не щадить виновных», Артур Бенни не дождался, да и, по правде сказать, с него уже довольно было того, что бог судил ему
слышать и видеть.
Услышавши намерение
графа взять к себе Анну Павловну, он сначала не хотел отпускать ее, не зная, будет ли на это согласна она сама и не рассердится ли за то; но, обдумавши весь ужас положения больной, лишенной всякого пособия, и не зная, что еще будет впереди, он начал колебаться.
— Я хочу вашей любви,
граф, — продолжала Клеопатра Николаевна, — хочу, чтоб вы позволили любить вас, видеть вас иногда,
слышать ваш голос. О, не покидайте меня! — воскликнула она и упала перед
графом на колени.
Эльчанинов ничего не мог понять. Он догадался, впрочем, что Анна Павловна уехала к
графу Сапеге, о котором он
слышал от многих. Но зачем уехала, и как одна, и в тот именно день, когда назначено было свидание? Ему сделалось не на шутку грустно и досадно.
Услышавши, что эта особа переехала в Каменки и еще кой-что, я решилась сама убедиться в том и поехала к
графу, но жестоко была наказана за мое любопытство.
Услышав о прибытии
графа, он проворно пробежал гостиную и, вышедши в залу, остановился невдалеке от дверей из лакейской.
Я сидел от него в двух шагах и
слышал, с каким достоинством и лаконизмом отвечал он одному молодому франту, разумеется, не князю и не
графу, который подскочил к нему с словами: «Что это Шушерин все дрожит: это нынче не в моде?» — «Хорошее всегда в моде», — и закричал браво Шушерину.
Так, например, я сам
слышал, как известный
граф Толстой-Американец говорил при многолюдном собрании в доме Перфильевых, которые были горячими поклонниками Гоголя, что он «враг России и что его следует в кандалах отправить в Сибирь».
Анна Ник<олавна>. А я
слышала:
граф Свитский умер. Ведь жена, дети.
1 Гость.
Слышали ли вы,
граф, новость? Завтра свадьба в вашем приходе. Любопытны ли посмотреть?
Манюся опять ехала рядом с Никитиным. Ему хотелось заговорить о том, как страстно он ее любит, но он боялся, что его
услышат офицеры и Варя, и молчал. Манюся тоже молчала, и он чувствовал, отчего она молчит и почему едет рядом с ним, и был так счастлив, что земля, небо, городские огни, черный силуэт пивоваренного завода — все сливалось у него в глазах во что-то очень хорошее и ласковое, и ему казалось, что его
Граф Нулин едет по воздуху и хочет вскарабкаться на багровое небо.
Граф(все еще как бы не верящий тому, что
слышит). Алексей Николаич, что вы такое говорите? Вы или помешались, или шутите надо мной, то я напоминаю вам, что шутки такие неприличны!
Ольга Петровна. Как это приятно! Все-таки это творчество, поэзия, а не сухая служебная проза!.. Однако я
слышу,
граф идет! Уйдите, господа!
— «Это назначение, говорю, я чисто уже взял на свой страх, так как
граф теперь болен и, как я
слышал, очень недоволен этим замещением!» — «Это почему?» — говорит.
Граф(довольно приветливо протягивая Мямлину руку). Здравствуйте!.. Вы, как я
слышал, желаете получить бывшее место Алексея Николаича?
Сгорел
граф Нулин от стыда,
Обиду проглотив такую;
Не знаю, чем бы кончил он,
Досадой страшною пылая,
Но шпиц косматый, вдруг залая,
Прервал Параши крепкий сон.
Услышав граф ее походку
И проклиная свой ночлег
И своенравную красотку,
В постыдный обратился бег.
Хвостов, и я
слышал от многих членов ропот против такого незаслуженного председательства; особенно обижался
граф Хвостов, который не имел отделения, на что, как старейший и многоплоднейший писатель, имел он, по его убеждению, неотъемлемое право.
Ступендьев. Я здесь
графа застал и своими собственными ушами
слышал, как он приставал: вы, мол, сударыня, не знаете моих чувствий; я, мол, их вам открою, мои чувствия… А ты зовешь меня гулять…
— Кто из них
граф? —
услышал я позади нас ее шёпот.
Скоро мы
услышали смех… Ольга смеялась, как утешенное, забывшее обиду дитя.
Граф, глядя на нее, тоже смеялся.
Пройдя еще несколько шагов, я
услышал голоса, а немного погодя увидел и людей. В том месте, где аллея расширялась в площадку, окруженную чугунными скамьями, под тенью высоких белых акаций стоял стол, на котором блестел самовар. Около стола говорили. Я тихо подошел по траве к площадке и, скрывшись за сиреневый куст, стал искать глазами
графа.
И мы
услышали сзади себя серебристый смех… То был смех разочарованной… Она думала, что
граф, владелец этих громадных лесов и широкого озера — я, а не этот пигмей с испитым лицом и длинными усами…
Я, знавший Урбенина как человека в высшей степени честного и бескорыстного,
услышав слова
графа, вскочил, как ужаленный, и подошел к
графу.
— Ну, я прошу…
Граф,
слышите ли? — Я, я прошу вас.