Неточные совпадения
― Отчего ж? Ведь это всегдашняя жизнь вас всех
молодых мужчин, ― сказала она, насупив брови, и, взявшись за вязанье, которое лежало
на столе, стала, не
глядя на Вронского, выпрастывать из него крючок.
— Трудиться для Бога, трудами, постом спасать душу, — с гадливым презрением сказала графиня Лидия Ивановна, — это дикие понятия наших монахов… Тогда как это нигде не сказано. Это гораздо проще и легче, — прибавила она,
глядя на Облонского с тою самою ободряющею улыбкой, с которою она при Дворе ободряла
молодых, смущенных новою обстановкой фрейлин.
И ныне музу я впервые
На светский раут привожу;
На прелести ее степные
С ревнивой робостью
гляжу.
Сквозь тесный ряд аристократов,
Военных франтов, дипломатов
И гордых дам она скользит;
Вот села тихо и
глядит,
Любуясь шумной теснотою,
Мельканьем платьев и речей,
Явленьем медленным гостей
Перед хозяйкой
молодою,
И темной рамою мужчин
Вкруг дам, как около картин.
Весь вечер Ленский был рассеян,
То молчалив, то весел вновь;
Но тот, кто музою взлелеян,
Всегда таков: нахмуря бровь,
Садился он за клавикорды
И брал
на них одни аккорды,
То, к Ольге взоры устремив,
Шептал: не правда ль? я счастлив.
Но поздно; время ехать. Сжалось
В нем сердце, полное тоской;
Прощаясь с девой
молодой,
Оно как будто разрывалось.
Она
глядит ему в лицо.
«Что с вами?» — «Так». — И
на крыльцо.
— Ах, да познакомьте же меня с вашими
молодыми людьми, — сказала она,
глядя на нас и приветливо улыбаясь.
Она приникла к изголовью дорогих сыновей своих, лежавших рядом; она расчесывала гребнем их
молодые, небрежно всклоченные кудри и смачивала их слезами; она
глядела на них вся,
глядела всеми чувствами, вся превратилась в одно зрение и не могла наглядеться.
В коридоре они столкнулись с Лужиным: он явился ровно в восемь часов и отыскивал нумер, так что все трое вошли вместе, но не
глядя друг
на друга и не кланяясь.
Молодые люди прошли вперед, а Петр Петрович, для приличия, замешкался несколько в прихожей, снимая пальто. Пульхерия Александровна тотчас же вышла встретить его
на пороге. Дуня здоровалась с братом.
Катя неохотно приблизилась к фортепьяно; и Аркадий, хотя точно любил музыку, неохотно пошел за ней: ему казалось, что Одинцова его отсылает, а у него
на сердце, как у всякого
молодого человека в его годы, уже накипало какое-то смутное и томительное ощущение, похожее
на предчувствие любви. Катя подняла крышку фортепьяно и, не
глядя на Аркадия, промолвила вполголоса...
— А! вот вы куда забрались! — раздался в это мгновение голос Василия Ивановича, и старый штаб-лекарь предстал перед
молодыми людьми, облеченный в домоделанный полотняный пиджак и с соломенною, тоже домоделанною, шляпой
на голове. — Я вас искал, искал… Но вы отличное выбрали место и прекрасному предаетесь занятию. Лежа
на «земле»,
глядеть в «небо»… Знаете ли — в этом есть какое-то особенное значение!
Царь, маленький, меньше губернатора, голубовато-серый, мягко подскакивал
на краешке сидения экипажа, одной рукой упирался в колено, а другую механически поднимал к фуражке, равномерно кивал головой направо, налево и улыбался,
глядя в бесчисленные кругло открытые, зубастые рты, в красные от натуги лица. Он был очень
молодой, чистенький, с красивым, мягким лицом, а улыбался — виновато.
Ни жеманства, ни кокетства, никакой лжи, никакой мишуры, ни умысла! Зато ее и ценил почти один Штольц, зато не одну мазурку просидела она одна, не скрывая скуки; зато,
глядя на нее, самые любезные из
молодых людей были неразговорчивы, не зная, что и как сказать ей…
Видя это страдание только что расцветающей жизни,
глядя, как мнет и жмет судьба
молодое, виноватое только тем создание, что оно пожелало счастья, он про себя роптал
на суровые, никого не щадящие законы бытия, налагающие тяжесть креста и
на плечи злодея, и
на эту слабую, едва распустившуюся лилию.
Счастье их слишком молодо и эгоистически захватывало все вокруг. Они никого и ничего почти не замечали, кроме себя. А вокруг были грустные или задумчивые лица. С полудня наконец и
молодая чета оглянулась
на других и отрезвилась от эгоизма. Марфенька хмурилась и все льнула к брату. За завтраком никто ничего не ел, кроме Козлова, который задумчиво и грустно один съел машинально блюдо майонеза, вздыхая,
глядя куда-то в неопределенное пространство.
— Ты
на их лицах мельком прочтешь какую-нибудь заботу, или тоску, или радость, или мысль, признак воли: ну, словом, — движение, жизнь. Немного нужно, чтоб подобрать ключ и сказать, что тут семья и дети, значит, было прошлое, а там
глядит страсть или живой след симпатии, — значит, есть настоящее, а здесь
на молодом лице играют надежды, просятся наружу желания и пророчат беспокойное будущее…
Потом неизменно скромный и вежливый Тит Никоныч, тоже во фраке, со взглядом обожания к бабушке, с улыбкой ко всем; священник, в шелковой рясе и с вышитым широким поясом, советники палаты, гарнизонный полковник, толстый, коротенький, с налившимся кровью лицом и глазами, так что,
глядя на него, делалось «за человека страшно»; две-три барыни из города, несколько шепчущихся в углу
молодых чиновников и несколько неподросших девиц, знакомых Марфеньки, робко смотрящих, крепко жмущих друг у друга красные, вспотевшие от робости руки и беспрестанно краснеющих.
Она опять походила
на старый женский фамильный портрет в галерее, с суровой важностью, с величием и уверенностью в себе, с лицом, истерзанным пыткой, и с гордостью, осилившей пытку. Вера чувствовала себя жалкой девочкой перед ней и робко
глядела ей в глаза, мысленно меряя свою
молодую, только что вызванную
на борьбу с жизнью силу — с этой старой, искушенной в долгой жизненной борьбе, но еще крепкой, по-видимому, несокрушимой силой.
— Эк, плюхнул куда! — шепнул один
молодой чиновник другому, — а его превосходительство
глядит на него…
Из разговоров, из обнаруживаемой по временам зависти, с какою
глядят на нас и
на все европейское Эйноске, Сьоза, Нарабайоси 2-й, видно, что они чувствуют и сознают свое положение, грустят и представляют немую, покорную оппозицию: это jeune Japon [
молодая Япония — фр.].
Празднуя масленицу, они не могли не вспомнить катанья по льду и заменили его ездой друг
на друге удачнее, нежели Петр Александрович икру заменил сардинами.
Глядя, как забавляются, катаясь друг
на друге, и
молодые, и усачи с проседью, расхохочешься этому естественному, национальному дурачеству: это лучше льняной бороды Нептуна и осыпанных мукой лиц.
Молодая кровь, как всегда при взгляде
на него, залила всё милое лицо, и черные глаза, смеясь и радуясь, наивно
глядя снизу вверх, остановились
на Нехлюдове.
— Вот этим одним весело, — сказал, указывая
на влюбленную парочку,
молодой человек в короткой жакетке, стоя подле Нехлюдова, так же как и он,
глядя на прощающихся.
— Ужли ж присудили? — спросила Федосья, с сострадательной нежностью
глядя на Маслову своими детскими ясно-голубыми глазами, и всё веселое
молодое лицо ее изменилось, точно она готова была заплакать.
Он сел опять
на крылечко и, вдыхая в себя наполнивший теплый воздух крепкий запах
молодого березового листа, долго
глядел на темневший сад и слушал мельницу, соловьев и еще какую-то птицу, однообразно свистевшую в кусте у самого крыльца.
Она
глядела во все глаза
на чахоточного вида
молодого человека в такой же куртке и хотела что-то сказать, но не могла выговорить от слез: и начинала и останавливалась.
— Были и знакомые… Как не быть! Животики надорвали, хохочут над Данилушкой… Ох-хо-хо! Горе душам нашим… Вот как, матушка ты наша, Катерина Ивановна!.. Не
гляди на нас, что мы старые да седые:
молодому супротив нас еще не уколоть… Ей-богу!.. Только вот Ивана Яковлича не было, а то бы еще чище штуку сыграли.
— Сам понимаешь, значит, для чего. Другим одно, а нам, желторотым, другое, нам прежде всего надо предвечные вопросы разрешить, вот наша забота. Вся
молодая Россия только лишь о вековечных вопросах теперь и толкует. Именно теперь, как старики все полезли вдруг практическими вопросами заниматься. Ты из-за чего все три месяца
глядел на меня в ожидании? Чтобы допросить меня: «Како веруеши али вовсе не веруеши?» — вот ведь к чему сводились ваши трехмесячные взгляды, Алексей Федорович, ведь так?
А старец уже заметил в толпе два горящие, стремящиеся к нему взгляда изнуренной,
на вид чахоточной, хотя и
молодой еще крестьянки. Она
глядела молча, глаза просили о чем-то, но она как бы боялась приблизиться.
Она сидела за столом сбоку, в креслах, а рядом с нею,
на диване, хорошенький собою и еще очень
молодой Калганов; она держала его за руку и, кажется, смеялась, а тот, не
глядя на нее, что-то громко говорил, как будто с досадой, сидевшему чрез стол напротив Грушеньки Максимову.
Мы нашли бедного Максима
на земле. Человек десять мужиков стояло около него. Мы слезли с лошадей. Он почти не стонал, изредка раскрывал и расширял глаза, словно с удивлением
глядел кругом и покусывал посиневшие губы… Подбородок у него дрожал, волосы прилипли ко лбу, грудь поднималась неровно: он умирал. Легкая тень
молодой липы тихо скользила по его лицу.
Я не знал, что сказать, и как ошеломленный
глядел на это темное, неподвижное лицо с устремленными
на меня светлыми и мертвенными глазами. Возможно ли? Эта мумия — Лукерья, первая красавица во всей нашей дворне, высокая, полная, белая, румяная, хохотунья, плясунья, певунья! Лукерья, умница Лукерья, за которою ухаживали все наши
молодые парни, по которой я сам втайне вздыхал, я — шестнадцатилетний мальчик!
Любовь Грановского к ней была тихая, кроткая дружба, больше глубокая и нежная, чем страстная. Что-то спокойное, трогательно тихое царило в их
молодом доме. Душе было хорошо видеть иной раз возле Грановского, поглощенного своими занятиями, его высокую, гнущуюся, как ветка, молчаливую, влюбленную и счастливую подругу. Я и тут,
глядя на них, думал о тех ясных и целомудренных семьях первых протестантов, которые безбоязненно пели гонимые псалмы, готовые рука в руку спокойно и твердо идти перед инквизитора.
Глядя на какой-нибудь невзрачный, старинной архитектуры дом в узком, темном переулке, трудно представить себе, сколько в продолжение ста лет сошло по стоптанным каменным ступенькам его лестницы
молодых парней с котомкой за плечами, с всевозможными сувенирами из волос и сорванных цветов в котомке, благословляемых
на путь слезами матери и сестер… и пошли в мир, оставленные
на одни свои силы, и сделались известными мужами науки, знаменитыми докторами, натуралистами, литераторами.
Ты хочешь, баба, сделаться
молодою — это совсем нетрудно: нужно танцевать только;
гляди, как я танцую…» И, проговорив такие несвязные речи, уже неслась Катерина, безумно поглядывая
на все стороны и упираясь руками в боки.
Не
глядит пан Данило по сторонам,
глядит он
на молодую жену свою.
Тетка покойного деда рассказывала, — а женщине, сами знаете, легче поцеловаться с чертом, не во гнев будь сказано, нежели назвать кого красавицею, — что полненькие щеки козачки были свежи и ярки, как мак самого тонкого розового цвета, когда, умывшись божьею росою, горит он, распрямляет листики и охорашивается перед только что поднявшимся солнышком; что брови словно черные шнурочки, какие покупают теперь для крестов и дукатов девушки наши у проходящих по селам с коробками москалей, ровно нагнувшись, как будто гляделись в ясные очи; что ротик,
на который
глядя облизывалась тогдашняя молодежь, кажись,
на то и создан был, чтобы выводить соловьиные песни; что волосы ее, черные, как крылья ворона, и мягкие, как
молодой лен (тогда еще девушки наши не заплетали их в дрибушки, перевивая красивыми, ярких цветов синдячками), падали курчавыми кудрями
на шитый золотом кунтуш.
— А вы, наоборот, понравились, — сообщила она лукаво, искоса
глядя на меня своими серыми глазами. — Лена говорит, что приятно видеть с нашем городке такого воспитанного
молодого человека… Еще бы. Ведь вы «из губернии».
— Он и то с бурачком-то ворожил в курье, — вступился
молодой парень с рябым лицом. — Мы, значит, косили, а с угору и видно, как по осокам он ходит… Этак из-под руки приглянет
на реку, а потом присядет и в бурачок себе опять
глядит. Ну, мы его и взяли, потому… не прост человек. А в бурачке у него вода…
Вынули вторые рамы, и весна ворвалась в комнату с удвоенной силой. В залитые светом окна
глядело смеющееся весеннее солнце, качались голые еще ветки буков, вдали чернели нивы, по которым местами лежали белые пятна тающих снегов, местами же пробивалась чуть заметною зеленью
молодая трава. Всем дышалось вольнее и лучше,
на всех весна отражалась приливом обновленной и бодрой жизненной силы.
—
Гляди, потужит, потоскует да и женится
на своей тайболовской кержанке, — говорила она сквозь слезы. —
Молодой он, горе-то скоро износит… Такая
на меня тоска нападает под вечер, что и жизни своей не рада.
Вот и Ипполит наш, и Звягина сын, и Ступин
молодой — второй год приезжают такие мудреные, что
гляжу,
гляжу на них, да и руки врозь.
Доктора это обстоятельство тоже сильно поразило. Другое дело слышать об известном положении человека, которого мы лично не знали, и совсем другое, когда в этом положении представляется нам человек близкий, да еще столь
молодой, что привычка все заставляет
глядеть на него как
на ребенка. Доктору было жаль Ипполита; он злился и молчал. Лиза относилась к этому делу весьма спокойно.
Раз у отца, в кабинете,
Саша портрет увидал,
Изображен
на портрете
Был
молодой генерал.
«Кто это? — спрашивал Саша. —
Кто?..» — Это дедушка твой. —
И отвернулся папаша,
Низко поник головой.
«Что же не вижу его я?»
Папа ни слова в ответ.
Внук, перед дедушкой стоя,
Зорко
глядит на портрет:
«Папа, чего ты вздыхаешь?
Умер он… жив? говори!»
— Вырастешь, Саша, узнаешь. —
«То-то… ты скажешь, смотри!..
Ему весело даже было подумать о том, как у начальника губернии вытянется физиономия, когда он будет ему рассказывать, как он произвел следствие; но — увы! — надежда его в этом случае не сбылась: в приемной губернатора он, как водится, застал скучающего адъютанта; сей
молодой офицер пробовал было и газету читать и в окно
глядеть, но ничего не помогало, все было скучно! Он начал, наконец, истерически зевать. При появлении Вихрова он посмотрел
на него сонными глазами.
— Вот monsieur Сивцов и monsieur Кругер желают с тобой познакомиться, — говорила она Вихрову, не
глядя на него и показывая
на стоявших за ней
молодых людей, а сама по-прежнему была пресмешная.
— Что же, вы будете в Москве бывать у Еспера Иваныча и у
молодых, когда их свадьба состоится? — спросила она,
глядя на него с участием.
Когда наша орда влетела в деревню, старики и старухи поднялись со своих мест, а
молодые с заметным любопытством
глядели на приезжих, и все они с видимым удовольствием
на лицах кланялись Александру Ивановичу.
Молодая девушка продолжала
глядеть на меня с прежней усмешкой, слегка щурясь и склонив головку немного набок.
—
Молодой человек, а
молодой человек, — проговорил вдруг подле меня чей-то голос, — разве позволительно
глядеть так
на чужих барышень?
— Ага, вот и сам Мазепа явился! — заметил вполголоса Сарматов,
глядя на доктора прищуренными глазами. — Ну, Яшенька, сознавайся: кто заварил кашу? — спросил он уже громко. — Раиса Павловна, рекомендую вашему вниманию этого
молодого человека. Не правда ли, хорош?
— О, это все равно… — с улыбкой проговорил
молодой человек,
глядя на кисло сморщившуюся физиономию Родиона Антоныча своими ясными, голубыми, славянскими глазами. — Мне крошечную комнатку — и только.