Неточные совпадения
Грустил по брате Марко Данилыч; грустила и его
молодая жена Олена Петровна, тяжело ей было
глядеть на подругу, что, не видав брачного венца, овдовела.
— Ох уж эти мне затеи! — говорила она. — Ох уж эти выдумщики! Статочно ль дело по ночам в лодке кататься! Теперь и в поле-то опасно, для того что росистые ночи пошли, а они вдруг
на воду… Разум-от где?.. Не диви
молодым, пожилые-то что? Вода ведь теперь холодна, давно уж олень копытом в ней ступил. Долго ль себя остудить да нажить лихоманку. Гляди-ка, какая стала — в лице ни кровинки. Самовар поскорее поставлю, липового цвету заварю. Напейся
на ночь-то.
— В такие
молодые годы да такая семья у вас, — приветливо
глядя на Аграфену Петровну, молвил Марко Данилыч. — Много вам забот, много хлопот.
— Постриг, — молвил Сурмин. — Мои девицы и обе снохи давно уж туда побежали… Самоварчик не поставить ли, чайку не собрать ли? Совсем уж обутрело. Молвлю хоть старухе — молодые-то все убежали
на постриг
глядеть…
— Погубят ее! С толку собьют, сердечную!.. Ее ли дело с господами водиться? Не пристанет она к ним, никогда с ними не сравняется…
Глядят свысока
на нее: ты, дескать, глу́па ворона, залетела в высоки хоромы. А есть господа
молодые — тут до греха недалеко… Им нипочем, а ей век горевать.
Вот кончен он; встают рядами, // Смешались шумными толпами, // И все
глядят на молодых: // Невеста очи опустила, // Как будто сердцем приуныла, // И светел радостный жених. // Но тень объемлет всю природу, // Уж близко к полночи глухой; // Бояре, задремав от меду, // С поклоном убрались домой. // Жених в восторге, в упоенье: // Ласкает он в воображенье // Стыдливой девы красоту; // Но с тайным, грустным умиленьем // Великий князь благословеньем // Дарует юную чету.
Неточные совпадения
― Отчего ж? Ведь это всегдашняя жизнь вас всех
молодых мужчин, ― сказала она, насупив брови, и, взявшись за вязанье, которое лежало
на столе, стала, не
глядя на Вронского, выпрастывать из него крючок.
— Трудиться для Бога, трудами, постом спасать душу, — с гадливым презрением сказала графиня Лидия Ивановна, — это дикие понятия наших монахов… Тогда как это нигде не сказано. Это гораздо проще и легче, — прибавила она,
глядя на Облонского с тою самою ободряющею улыбкой, с которою она при Дворе ободряла
молодых, смущенных новою обстановкой фрейлин.
И ныне музу я впервые //
На светский раут привожу; //
На прелести ее степные // С ревнивой робостью
гляжу. // Сквозь тесный ряд аристократов, // Военных франтов, дипломатов // И гордых дам она скользит; // Вот села тихо и
глядит, // Любуясь шумной теснотою, // Мельканьем платьев и речей, // Явленьем медленным гостей // Перед хозяйкой
молодою, // И темной рамою мужчин // Вкруг дам, как около картин.
Весь вечер Ленский был рассеян, // То молчалив, то весел вновь; // Но тот, кто музою взлелеян, // Всегда таков: нахмуря бровь, // Садился он за клавикорды // И брал
на них одни аккорды, // То, к Ольге взоры устремив, // Шептал: не правда ль? я счастлив. // Но поздно; время ехать. Сжалось // В нем сердце, полное тоской; // Прощаясь с девой
молодой, // Оно как будто разрывалось. // Она
глядит ему в лицо. // «Что с вами?» — «Так». — И
на крыльцо.
— Ах, да познакомьте же меня с вашими
молодыми людьми, — сказала она,
глядя на нас и приветливо улыбаясь.