Неточные совпадения
— И ваш ответ, Петр Михайлыч, будет
тот же? —
спросила она.
Когда
тот пришел прощаться, старик, кажется, приготовлялся было сделать ему строгое внушение, но, увидев печальную фигуру своего любимца, вместо всякого наставления
спросил, есть ли у него деньги на дорогу.
Частые посещения молодого смотрителя к Годневым, конечно, были замечены в городе и, как водится, перетолкованы. Первая об этом пустила ноту приказничиха, которая совершенно переменила мнение о своем постояльце — и произошло это вследствие
того, что она принялась было делать к нему каждодневные набеги, с целью получить приличное угощение; но, к удивлению ее, Калинович не только не угощал ее, но даже не сажал и очень холодно
спрашивал: «Что вам угодно?»
Настоятель благословил
того и потом, посмотрев на него своими проницательными глазами, вдруг
спросил...
— Какой автор? —
спросила та, мигая глазами.
— Как на всю вакацию, зачем же так надолго? —
спросила та и слегка побледнела.
— Почему ж? —
спросил Калинович, более занятый своей лошадью, в которой видел желание идти в галоп, и не подозревая, что сам был
тому причиной, потому что, желая сидеть крепче, немилосердно давил ей бока ногами.
Лицо это было некто Четвериков, холостяк, откупщик нескольких губерний, значительный участник по золотым приискам в Сибири. Все это, впрочем, он наследовал от отца и все это шло заведенным порядком, помимо его воли. Сам же он был только скуп, отчасти фат и все время проводил в
том, что читал французские романы и газеты, непомерно ел и ездил беспрестанно из имения, соседнего с князем, в Сибирь, а из Сибири в Москву и Петербург. Когда его
спрашивали, где он больше живет, он отвечал: «В экипаже».
—
Спросить я вас хочу, мой милейший Яков Васильич, — снова продолжал князь, — о
том, действительно ли справедливы слухи, что вы женитесь на mademoiselle Годневой?
— Чего тут
спрашивать, старая! Давай нам и
того и сего! — подхватил Петр Михайлыч.
— А, чертова перечница, опять в извоз пустилась! — заметил один из них. — Хорошо ли она вам, господа, угождала? А
то ведь мы сейчас с нее
спросим, — прибавил он, обращаясь к седокам.
—
То есть, примерно, насчет чего же? —
спросил купец.
— Merci! — отвечал Дубовский, торопливо выпивая вино, и, видимо, тронутый за чувствительную струну, снова продолжал: — Я был, однако, так еще осторожен, что не позволил себе прямо отнестись в редакцию, а вот именно самого Павла Николаича, встретив в одном доме,
спрашиваю, что могу ли надеяться быть напечатан у них. Он говорил: «Очень хорошо, очень рад». Имел ли я после
того право быть почти уверен?
— Я доставляю, — продолжал
тот, — проходит месяц… другой, третий… Я, конечно, беспокоюсь о судьбе моего произведения… езжу,
спрашиваю… Мне сначала ничего не отвечали, потом стали сухо принимать, так что я вынужден был написать письмо, в котором просил решительного ответа. Мне на это отвечают, что «Ермак» мой может быть напечатан, но только с значительными сокращениями и пропусками.
— Вы все в провинции жили? —
спросила та.
— Но когда его можно застать, я даже и
того не знаю, —
спросил Калинович.
— Значит, ваше превосходительство, сегодня и получить можно? —
спросил тот.
Прислушиваясь к словам Калиновича, Белавин глядел на него своим умным, пристальным взглядом. Он видел, что
тот хочет что-то такое
спросить и не договаривает.
— Об этом в последнее время очень много пишется и говорится, — начал он. — И, конечно, если женщина начала вас любить, так, зря, без всякого от вас повода, тут и
спрашивать нечего: вы свободны в ваших поступках, хоть в
то же время я знал такие деликатные натуры, которые и в подобных случаях насиловали себя и делались истинными мучениками тонкого нравственного долга.
— Это как? —
спросил тот.
— Что такое? —
спросил тот.
— Горничные девицы, коли не врут, балтывали… — проговорил он, горько усмехнувшись. — И все бы это, сударь, мы ему простили, по пословице: «Вдова — мирской человек»; но, батюшка, Яков Васильич!.. Нам барышни нашей тут жалко!.. — воскликнул он, прижимая руку к сердцу. — Как бы теперь старый генерал наш знал да ведал, что они тут дочери его единородной не поберегли и не полелеяли ее молодости и цветучести… Батюшка! Генерал
спросит у них ответа на страшном суде, и больше
того ничего не могу говорить!
Я лакей — не больше
того… и могу
спросить одно: татарин этот человек али христианин?
Как оне теперь рады вам — и сказать
того нельзя; только и
спрашивают всех: «Видели ли вы моего жениха?
— Дам не беспокоит ли это? —
спросил тот, принимая из рук губернатора сигару.
Кривошейка-инспектор начал
спрашивать сумасшедшего, как его зовут, какой он веры, звания. Нескоро и с глупой улыбкой, как бы не понимая, что такое все это значит, отвечал
тот, но ничего не врал.
— Куда же вы? —
спросила та удивленным и недовольным тоном.
От управляющего губернией был послан между
тем жандарм за начальником арестантской роты, и через какие-нибудь полчаса в приемной зале уж стоял навытяжке и в полной форме дослужившийся из сдаточных капитан Тимков, который, несмотря на
то, что владел замечательно твердым характером и столь мало подвижным лицом, что как будто бы оно обтянуто было лубом, а не кожей человеческой, несмотря на все это, в настоящие минуты, сам еще не зная, зачем его призвали, был бледен до такой степени, что молодой чиновник, привезенный вице-губернатором из Петербурга и теперь зачисленный в штат губернского правления, подошел к нему и, насмешливо зевая,
спросил...
— Так ли, как мне в Питере говорили? —
спросил тот.
— А где она? —
спросил тот.
— Предписание на
то от вашего высокородия будет? —
спросил он.
А что при допросах нет депутата, так нигде и никаким законом не вменено следователю в обязанность
спрашивать грамотных дворян при каких бы
то ни было заступниках, и мне для этого не выдумывать новых постановлений.