Неточные совпадения
— Да! Вот эта madame Мерова, а потом
наша общая с
вами знакомая. Домна Осиповна Олухова, портрет которой я, кажется, и вижу у
вас!.. — объяснил Янсутский, показывая глазами на портрет.
— Не знаю-с, кто
вам это писал, — возразил ему с явным презрением Янсутский, — но оно никогда не было, да и не могло быть решено в
нашу пользу. Нельзя же в самом деле ожидать, чтобы позволили на воздухе строить дом.
— Конечно! — подтвердил Янсутский. — Даже в
наших предприятиях —
вы, конечно, хорошо это знаете — ни подрядчики, ни мы сами в настоящее время не станем так строго обращаться с подчиненными, как это бывало прежде.
Вы мне про эти дела и выборы
наши лучше не говорите — вот они где у меня, в сердце моем сидят и кровь мою сосут!..
— Я нарочно велел приготовить пулярдку с трюфелями, чтобы
вам показать, какие могут быть настоящие трюфели, сравнительно с теми пробками, которыми нас угощал сегодня
наш амфитрион…
—
Вас лечили, вероятно, врачи, хорошо знающие ваш организм; мне же надобно было познакомиться: наука
наша строжайшим образом предписывает нам делать подобные исследования!
— И есть, и нет!.. Мизантропия в высшей степени.
Вы, я думаю, слышали
наш разговор: каждое слово его дышало ядом.
— В таком случае я увезу
вас с собою в Сибирь: нам там надобно быть у
наших дел!.. — проговорил он с дрожащими губами.
— Чего лучше было
наших отношений с вашим другом Ефимом Федоровичем Тюменевым, — объяснил генерал, разводя своими небольшими руками. — Он каждую неделю у нас обедал… Жена моя,
вы знаете, была в постоянном восторге от него и говорила, что это лучший человек, какого она когда-либо знала, — а теперь мы не кланяемся!
Товарищи и начальники ваши тогда искренно сожалели, что
вы оставили военную службу, для которой положительно были рождены; даже покойный государь Николай Павлович, — эти слова генерал начал опять говорить потише, — который, надо говорить правду, не любил
вас, но
нашему полковому командиру, который приходился мне и
вам дядей, говорил несколько раз: «Какой бы из этого лентяя Бегушева (извините за выражение!) вышел боевой генерал!..» Потому что действительно, когда
вы на вашем десятитысячном коне ехали впереди вашего эскадрона, которым
вы, заметьте, командовали в чине корнета, что было тогда очень редко, то мне одна из grandes dames… не Наталья Сергеевна, нет, другая… говорила, что
вы ей напоминаете рыцаря средневекового!
— Господа присяжные! — говорил Хмурин звучным и ясным голосом. — Я человек простой, лыком, как говорится, шитый; всяк меня опутывал и обманывал, не погубите и
вы меня вдосталь, оправдайте и отпустите на вольную волюшку, дайте мне еще послужить
нашей матушке России!
— Ах
вы, обеспеченные господа! — воскликнул доктор. — Ей-богу, как посмотришь на
вас… у меня много есть подобных
вам пациентов… так даже мы, доктора, в
нашей каторжной, работящей жизни живем лучше!
— А кого
вы из
наших общих знакомых видаете? — спросил он.
— Подите
вы с вашими еврейками! Особенно они хороши у нас в Виленской, Ковенской губернии: один вид их так — брр!.. (Этим сотрясением губ своих Янсутский хотел выразить чувство омерзения.) У
нашей же русачки глаза с поволокою, ресницы длинные! — говорил он, опять-таки взглядывая на Домну Осиповну, у которой в самом деле были ресницы длинные, глаза с поволокой. — Румянец… — натуральный, вероятно, он предполагал сказать, но остановился.
«Вот
вам вселюбящая церковь
наша и всеведущая полиция! — рассуждал он, идя домой, а затем ругнул всю Россию и больше всех самого себя: — Задумал я делать, чего совсем не умею; захотел вдруг полюбить человечество, тогда как всю жизнь никого не любил, кроме самого себя!»
— Лучше, гораздо лучше! — произнес он раздраженным голосом и готовый, вследствие озлобленного состояния духа, спорить против всего, что бы ему ни сказали. — И каким образом
вы, Долгов, человек умный, не поняли, что газета есть язва, гангрена
нашего времени, все разъедающая и все опошляющая?
— Не захотите ли
вы, по крайней мере, участвовать капиталом тысяч в десять — пятнадцать в
нашем деле?
«На чем же, говорю, он мог прогореть?» — «У него, говорит, более половины состояния в делах Хмурина лопнуло, а потом он и свое большое колесо не на чистые деньги вел… всему почесть Сибирю должен: мелким капиталистам — кому тысячу, кому три, кому десять!» — «
Вы, говорю, тоже кредитор его?» — «Да-с, говорит, и нам бы очень желалось эти маленькие взыскания
наши продать кому-нибудь в одни руки».
— Первый — князь Мамелюков!..
Вы знаете, cousin, какая почти родственная любовь существовала между
нашими семействами, я его воспринимала от купели, хотя и была еще молоденькой девушкой!.. Как мне совестно тогда было… — И старушка, махнув рукой, еще более покраснела, а Маремьяша поспешила налить ей на голову целую пригоршню одеколона. — Князь мне должен сорок тысяч и не платит — мне это так удивительно!
— Теперь уж и сама каюсь, но что ж делать? — продолжала Аделаида Ивановна. — Только
вы, бога ради, не скажите об этом
нашем разговоре брату — это его очень рассердит и обеспокоит.
— Madame! — начал он своим трагическим тоном. — Я потерял было дочь, но теперь нашел ее; она больна и умирает… Нанять мне ей квартиру не на что… я нищий… Я молю
вас дать моей дочери помещение в вашей больнице. Александр Иванович Бегушев, благодетель
нашей семьи, заплатит за все!
— Конечно!.. Впрочем,
вы нашим исследованиям не верите! — слегка кольнул его Перехватов.
— Иногда; но больше сидит и вместе с нами увлекается великим движением, обхватившим все классы общества!.. — ввернул граф газетную фразу, чтобы сильней повоздействовать на Домну Осиповну. — К
вам я тоже приехал с кружечкой, хоть и сердит на
вас, что
вы не хотели поддержать газеты, которая как бы теперь была полезна!.. Впрочем, бог
вас простит за это; пожертвуйте, по крайней мере, теперь
нашим соплеменникам, сколько можете!..
—
Вы правее вашего противника! — сказал он ему. — Но в
нашем споре полагаю, что я прав; зачем же Татьяна Васильевна так унижает любовь?