Неточные совпадения
Все это некоторые объясняли прямым источником из кармана сенатора, а другие — тем, что к m-me Клавской одновременно со Звездкиным стали забегать разные чиновники, которым угрожала опасность по ревизии; но,
как бы то
ни было,
в одном только никто не сомневался: что граф был от нее без ума.
Сенатор выскочил из саней первый, и
в то время,
как он подавал руку Клавской, чтобы высадить ее, мимо них пронесся на своей тройке Марфин и сделал вид, что он не видал
ни сенатора,
ни Клавской. Те тоже
как будто бы не заметили его.
Если бы кто спросил,
в чем собственно состоял гений Крапчика, то можно безошибочно отвечать, что, будучи,
как большая часть полувосточных человеков, от природы зол, честолюбив, умен внешним образом, без всяких о чем бы то
ни было твердых личных убеждений.
Как бы то
ни было, оба супруга покорились своей участи и переехали
в свою ссылку,
в которой прожили теперь около десяти уже лет, находя себе единственное развлечение
в чтении и толковании библии, а также и внимательном изучении французской книги Сен-Мартена [Сен-Мартен (1743—1803) — французский философ-мистик.
В догматике ее рассказывается, что бог Саваоф, видя, что христианство пало на земле от пришествия некоего антихриста из монашеского чина, разумея, без сомнения, под этим антихристом патриарха Никона […патриарх Никон —
в миру Никита Минов (1605—1681), выдающийся русский религиозный деятель.], сошел сам на землю
в лице крестьянина Костромской губернии, Юрьевецкого уезда, Данилы [Данила Филиппов (ум.
в 1700 г.) — основатель хлыстовской секты.], или,
как другие говорят, Капитона Филипповича; а между тем
в Нижегородской губернии, сколько мне помнится, у двух столетних крестьянских супругов Сусловых родился ребенок-мальчик, которого
ни поп и никто из крестьян крестить и воспринять от купели не пожелали…
— Если вы знакомы с историей религий, сект, философских систем, политических и государственных устройств, то можете заметить, что эти прирожденные человечеству великие идеи только изменяются
в своих сочетаниях, но число их остается одинаким, и
ни единого нового камешка не прибавляется, и эти камешки являются то
в фигурах мрачных и таинственных, — какова религия индийская, — то
в ясных и красивых, —
как вера греков, — то
в нескладных и исковерканных представлениях разных наших иноверцев.
Это gnadige Frau не понравилось, и она даже заподозрила тут Егора Егорыча кое
в чем, так
как знала множество примеров, что русские помещики, сколько на вид
ни казались они добрыми и благородными, но с своими крепостными горничными часто бывают
в неприличных и гадких отношениях.
— Это, по-моему, дурно и странно со стороны девицы! — подхватил Сверстов: ему действительно почти не верилось, чтобы
какая бы там
ни была девица могла отказать его другу
в руке.
Пошел!..» Кучер, наконец, не стал сдерживать лошадей, и те, очень, кажется, довольные, что могут поразмяться, несмя несли, и больше всех заявляла себя передовая лошадь: она,
как будто бы даже играя, то понуривала своей породистой головой, то вытягивала ее вверх и
в то же время
ни разу не сбилась с пути.
— Из этих денег я не решусь себе взять
ни копейки
в уплату долга Ченцова, потому что,
как можно ожидать по теперешним вашим поступкам, мне, вероятно, об них придется давать отчет по суду, и мне там совестно будет объявить, что такую-то сумму дочь моя мне заплатила за своего обожателя.
Выйдя, по приказанию сенатора,
в залу к губернскому предводителю, он не поклонился даже ему, равно
как и Крапчик не сделал для того
ни малейшего движения.
Капитан при этом самодовольно обдергивал свой вицмундир, всегда у него застегнутый на все пуговицы, всегда с выпущенною из-за борта,
как бы аксельбант, толстою золотою часовою цепочкою, и просиживал у Зудченки до глубокой ночи, лупя затем от нее
в Красные казармы пехтурой и не только не боясь, но даже желая, чтобы на него напали какие-нибудь жулики, с которыми капитан надеялся самолично распорядиться, не прибегая
ни к чьей посторонней помощи: силищи Зверев был действительно неимоверной.
Перед тем
как Рыжовым уехать
в Москву, между матерью и дочерью, этими двумя кроткими существами, разыгралась страшная драма, которую я даже не знаю,
в состоянии ли буду с достаточною прозрачностью и силою передать: вскоре после сенаторского бала Юлия Матвеевна совершенно случайно и без всякого умысла, но тем не менее тихо, так что не скрипнула под ее ногой
ни одна паркетинка, вошла
в гостиную своего хаотического дома и увидала там, что Людмила была
в объятиях Ченцова.
Сколь
ни тяжело было таковое решение для нее, но она утешала себя мыслью, что умерший супруг ее, обретавшийся уж, конечно,
в раю и все ведавший, что на земле происходит, не укорит ее, несчастную, зная, для чего и для
какой цели продавался его подарок.
Как ожидала Юлия Матвеевна, так и случилось: Ченцов, узнав через весьма короткое время, что Рыжовы уехали
в Москву, не медлил
ни минуты и ускакал вслед за ними.
В Москве он недель около двух разыскивал Рыжовых и, только уж как-то через почтамт добыв их адрес, явился к ним. Юлия Матвеевна, зорко и каждодневно поджидавшая его, вышла к нему и по-прежнему сурово объявила, что его не желают видеть.
Адмиральша на это что-то такое неясно ему ответила, но,
как бы то
ни было, Аггей Никитич остался бесконечно доволен таким событием и
в тот же вечер отправился к Миропе Дмитриевне с целью быть поближе к Людмиле и хоть бы подышать с нею одним воздухом.
— Ах, мы рады вам… — говорила адмиральша, будучи
в сущности весьма удивлена появлением громадного капитана, так
как, при недавней с ним встрече, она вовсе не приглашала его, — напротив, конечно, не совсем, может быть, ясно сказала ему: «Извините, мы живем совершенно уединенно!» — но
как бы
ни было, капитан уселся и сейчас же повел разговор.
Все только хлопочут,
как бы потанцевать,
в карты, на бильярде поиграть, а чтобы этак почитать, поучиться, потолковать о чем-нибудь возвышенном, — к этому
ни у кого нет
ни малейшей охоты, а, напротив, смеются над тем, кто это любит: «ну, ты, говорят, философ, занесся
в свои облака!».
Как бы то
ни было, впрочем, Невский проспект
в то уже время считался, особенно между двумя и пятью часами дня, сборным местом щегольства, богатства, красоты, интеллигенции и молодцеватости.
Князь вежливо пустил всех гостей своих вперед себя, Крапчик тоже последовал за другими; но заметно был смущен тем, что
ни одного слова не
в состоянии был приспособить к предыдущему разговору. «Ну,
как, — думал он, — и за столом будут говорить о таких же все пустяках!» Однако вышло не то: князь, скушав тарелку супу, кроме которой, по болезненному своему состоянию, больше ничего не ел, обратился к Сергею Степанычу, показывая на Петра Григорьича...
«И это, — думал он про себя, — разговаривают сановники, государственные люди, тогда
как по службе его
в Гатчинском полку ему были еще памятны вельможи екатерининского и павловского времени: те, бывало, что
ни слово скажут, то во всем виден ум, солидность и твердость характера; а это что такое?..»
— Происходило, — ответил Крапчик, сразу вошедший
в свою колею, — что Сергей Степаныч стал меня,
как на допросе, спрашивать,
какие же я серьезные обвинения имею против сенатора. Я тогда подал мою заранее составленную докладную записку, которой, однако, у меня не приняли
ни князь,
ни Сергей Степаныч, и сказали мне, чтобы я ее представил министру юстиции Дашкову, к которому я не имел никаких рекомендаций
ни от кого.
— Господь с вами!.. Куда это вы всех нас посылаете? — возразил ему Михаил Михайлыч. — Я первый не отдам мистического богословия
ни за
какие сокровища
в мире.
Впрочем, существенно вы одно запомните, что
ни линии,
ни точки
в вещественном мире нет; первая есть четвероугольник, а вторая все-таки круг, многоугольник, и он
в чистом виде существует только
в нашем уме; это — прирожденное нам понятие из мира духовного, и Сен-Мартен главным образом хочет показать
в этих цифрах,
как невещественные точка и линия сливаются с вещественными треугольником и кругом, хотя то и другие никогда не утрачивают своих различий.
— Но вы все-таки предуведомьте Егора Егорыча, что я не
в состоянии
ни для
каких благ
в мире расстаться с матерью!
Несмотря на все эти утешения и доказательства, Сусанна продолжала плакать, так что ее хорошенькие глазки воспалились от слез, а ротик совершенно пересох; она вовсе не страшилась брака с Егором Егорычем, напротив, сильно желала этого, но ее мучила мысль перестать быть девушкой и сделаться дамой.
Как бы
ни было, однако gnadige Frau, отпустив Сусанну наверх
в ее комнату, прошла к Егору Егорычу.
Gnadige Frau больше всего поразили глаза Андреюшки — ясные, голубые, не имеющие
в себе
ни малейшего оттенка помешательства, напротив, очень умные и
как бы
в душу вам проникающие; а доктор глядел все на цепь; ему очень хотелось посмотреть под мышки Андреюшке, чтобы удостовериться, существуют ли на них если не раны, то, по крайней мере, мозоли от тридцатилетнего прикосновения к ним постороннего твердого тела.
— Я говорю, что он влюблен
в эту свою —
как ее?.. Екатерину Филипповну, и теперь скучает об ней. Он мне с первых слов стал описывать ее, но с вами, я не знаю почему,
ни слова не заикнулся об этом!
Одно, что они не знакомились
ни с кем из соседей, да, признаться сказать, и не с кем было, потому что близко от них никого не жило из помещиков; знакомиться же с чиновниками уездного города Катрин не хотела, так
как они ее нисколько не интересовали, а сверх того очень возможно, что
в их кругу могла найтись какая-нибудь хорошенькая дама, за которой ее Валерьян, пожалуй, приволокнется.
Но,
как бы
ни было, все эти развлечения Ченцову скоро надоели до тошноты, и он принялся умолять жену поехать на зиму
в Москву и провести там месяца два. Катрин с полным удовольствием готова была исполнить эту просьбу, но ее только пугало и останавливало чувство ревности.
— Ждать так ждать! — сказал с тем же невеселым лицом Егор Егорыч и затем почти целую неделю не спал
ни одной ночи: живая струйка родственной любви к Валерьяну
в нем далеко еще не иссякла. Сусанна все это, разумеется, подметила и постоянно обдумывала
в своей хорошенькой головке,
как бы и чем помочь Валерьяну и успокоить Егора Егорыча.
Надо всем этим, конечно, преобладала мысль, что всякий человек должен иметь жену, которая бы его любила, и что любви к нему Миропе Дмитриевне было не занимать стать, но,
как ни являлось все это ясным, червячок сомнения шевелился еще
в уме Аггея Никитича.
Маланья, не получившая от родителя
ни копейки из денег, данных ему Ченцовым, и даже прибитая отцом, задумала за все это отомстить Аксинье и барину, ради чего она набрала целое лукошко красной морошки и отправилась продавать ее
в Синьково, и так
как Екатерина Петровна, мелочно-скупая, подобно покойному Петру Григорьичу,
в хозяйстве, имела обыкновение сама покупать у приходящих крестьянок ягоды, то Маланья, вероятно, слышавшая об этом, смело и нагло вошла
в девичью и потребовала, чтобы к ней вызвали барыню.
— Нисколько-с! — отвечал управляющий, не мигнувши
ни одним глазом, хоть и говорил неправду: Валерьян Николаич брал у него деньги, — конечно, не
в такой значительной цифре,
как предполагала Катрин.
— Это
как вам угодно!.. — согласился Тулузов, не обнаружив
ни малейшего удовольствия от такого значительного повышения
в платимом ему жалованьи.
Тулузов, сопровождавший ее всюду
в этих случаях,
ни на шаг,
как подобает верному оруженосцу, не отставал от своей повелительницы, и однажды, когда он ловким выстрелом убил на довольно далеком расстоянии выгнанного гончими из перелеска зайца, Катрин не утерпела и воскликнула...
Добряк Артасьев, не медля
ни минуты, поспешил прийти к другу своему Пилецкому, чтобы передать ему,
какие есть
в русской земле добрые и великодушные люди. Мартына Степаныча тоже обрадовала и умилила эта новость.
По окончании обеда Мартын Степаныч и Аггей Никитич сейчас же отправились
в путь. Проехать им вместе приходилось всего только верст пятнадцать до первого уездного города, откуда Пилецкий должен был направиться по петербургскому тракту, а Аггей Никитич остаться
в самом городе для обревизования почтовой конторы. Но,
как ни кратко было время этого переезда, Аггей Никитич, томимый жаждой просвещения, решился воспользоваться случаем и снова заговорил с Мартыном Степанычем о трактате Марфина.
Словом, чтобы точнее определить его душевное состояние, выражусь стихами поэта: «И внял он неба содроганье, и горних ангелов полет, и гад земных подводный ход, и дольней лозы прозябанье!» Точно
в такой же почти сверхъестественной власти у Бема были и языки иностранные, из которых он не знал
ни единого; несмотря на то, однако,
как утверждал друг его Кольбер, Бем понимал многое, когда при нем говорили на каком-нибудь чужом языке, и понимал именно потому, что ему хорошо известен был язык натуры.
Почтмейстер и почтосодержатель переглянулись между собой после того и, кажется, одновременно подумали, что господин губернский почтмейстер, должно быть, был сильно выпивши, что отчасти подтверждалось и тем, что Аггей Никитич был красен
в лице,
как вареный рак; но,
как бы
ни было, они раскланялись с ним и ушли.
Сколь
ни внимательно Сусанна Николаевна слушала отца Василия, тем не менее
в продолжение всего наставления взглядывала то вверх, под купол, то на темные окна храма, и ей представилось, что
в них больше не видно было огненных злых рож, но под куполом все
как бы сгущались крылатые существа.
— Ну да, ждать, по-твоему! — ответил ей тоже с запальчивостью Сверстов. — Когда человеку, может быть, угрожает антонов огонь, а все-таки жди, подготовляй!..
Как бы мы
в операциях ждали, так, пожалуй бы,
ни одна из них и не удалась.
Егор Егорыч вздохнул и печально мотнул головой: ему живо припомнилась вся эта минувшая история,
как сестра, совершенно несправедливо заступившись за сына, разбранила Егора Егорыча самыми едкими и оскорбительными словами и даже просила его избавить от своих посещений, и
как он, несмотря на то, все-таки приезжал к ней несколько раз,
как потом он ей писал длинные письма, желая внушить ей все безумие подобного отношения к нему, и
как на эти письма не получил от нее
ни строчки
в ответ.
— Но
как бы то
ни было, я уверен, — возразил Тулузов, — что на баллотировке вы будете иметь сильную партию, и партию, надобно сказать, состоящую из лучших лиц дворянства,
в которых вы легко можете рассеять предубеждения, если они будут иметь их против меня.
— Думать долго тут невозможно, — сказал он, — потому что баллотировка назначена
в начале будущего года: если вы удостоите меня чести быть вашим супругом, то я буду выбран, а если нет, то не решусь баллотироваться и принужден буду,
как ни тяжело мне это, оставить службу вашего управляющего и уехать куда-нибудь
в другое место, чтобы устроить себе хоть бы маленькую карьеру.
Ни на кого
в целом губернском городе не произвело известие о самоубийстве Ченцова такого потрясающего впечатления,
как на нее.
— Говорят, вначале был мещанин, — объяснил тот, — потом стал учителем, служил после того
в земском суде, где получил первый чин, и затем сделал пожертвование на улучшение гимназии
ни много,
ни мало,
как в тридцать тысяч рублей; ему за это Владимира прицепили, и теперь он поэтому дворянин!
— Что ж из того, что она племянница ему? — почти крикнул на жену Сверстов. — Неужели ты думаешь, что Егор Егорыч для
какой бы
ни было племянницы захочет покрывать убийство?.. Хорошо ты об нем думаешь!.. Тут я думаю так сделать… Слушай внимательно и скажи мне твое мнение!.. Аггей Никитич упомянул, что Тулузов учителем был, стало быть, сведения об нем должны находиться
в гимназии здешней… Так?..
Из этих намеков мужа и Егора Егорыча Миропа Дмитриевна хорошо поняла, что она поймана с поличным, и ею овладело вовсе не раскаяние, которое ей предлагали, а злость несказуемая и неописуемая на своего супруга;
в ее голове быстро промелькнули не мысли, нет, а скорее ощущение мыслей: «Этот дурак, то есть Аггей Никитич, говорит, что любит меня, а между тем разблаговещивает всем, что я что-то такое не по его сделала, тогда
как я сделала это для его же, дурака, пользы, чтобы придать ему вес перед его подчиненными!» Повторяемый столь часто
в мыслях эпитет мужу: дурак и дурак — свидетельствовал, что Миропа Дмитриевна окончательно убедилась
в недальности Аггея Никитича, но,
как бы там
ни было, по чувству самосохранения она прежде всего хотела вывернуться из того, что ставят ей
в обвинение.
Но
как бы то
ни было, несмотря на такого рода недоумения и несправедливые насмешки, труды губернского предводителя были оценены, потому что, когда он, собрав
в новый дом приехавших на баллотировку дворян, ввел их разом
в танцевальную залу, то почти все выразили восторг и стали, подходя поодиночке, благодарить его: подавать адресы, а тем более одобрительно хлопать, тогда еще было не принято.