— Почему же в Демидовское, а не в университет? Демидовцев я совсем не знаю, но между университетскими студентами очень много
есть прекрасных и умных молодых людей, — проговорила девушка каким-то солидным тоном.
Дневником, который Мари написала для его повести, Павел остался совершенно доволен: во-первых, дневник написан
был прекрасным, правильным языком, и потом дышал любовью к казаку Ятвасу. Придя домой, Павел сейчас же вписал в свою повесть дневник этот, а черновой, и особенно те места в нем, где были написаны слова: «о, я люблю тебя, люблю!», он несколько раз целовал и потом далеко-далеко спрятал сию драгоценную для него рукопись.
Ему хотелось и приятно было погордиться ею перед приятелями: существенного недостатка ее, состоящего в малом образовании, они, вероятно, не заметят, а наружности она
была прекрасной; точно так же и перед ней он хотел похвастаться приятелями или, по крайней мере, умом их.
— Я не говорю о дарованиях и писателях; дарования во всех родах могут
быть прекрасные и замечательные, но, собственно, масса и толпа литературная, я думаю, совершенно такая же, как и чиновничья.
Неточные совпадения
Одно, совершенно случайное, открытие дало ей к тому
прекрасный повод: от кого-то она узнала, что у Еспера Иваныча
есть побочная дочь, которая воспитывается у крестьянина в деревне.
— Не верю! — воскликнул Павел. — Чтобы вы, с вашим умом, с вашим образованием, никого не любили, кроме Евгения Петровича, который, может
быть, и
прекрасный и добрый человек…
—
Прекрасная мысль, — подхватила Мари. — Он живет в самом этом grand monde и тебе все узнает. Он очень тепло и приязненно тебя вспоминал, когда
был у нас.
Дом блестящего полковника Абреева находился на Литейной; он взял его за женой, урожденной княжной Тумалахановой. Дом прежде имел какое то старинное и азиатское убранство; полковник все это выкинул и убрал дом по-европейски. Жена у него, говорят,
была недальняя, но красавица. Эту
прекрасную партию отыскала для сына еще Александра Григорьевна и вскоре затем умерла. Абреев за женой, говорят, получил миллион состояния.
«Никогда, говорит, не может
быть этого, потому что он человек
прекрасный!»
«Черт знает, что такое! — рассуждал он в своей не совсем трезвой голове. — Сегодня поутру
был в непроходимых лесах — чуть с голоду не уморили, а вечером слушал
прекрасное хоровое пение и напился и наелся до одурения, — о, матушка Россия!»
— Очень просто, тогда военные
были в моде; на меня — девочку — это и подействовало; кроме того, все говорили, что у него сердце
прекрасное.
— Никак, ваше превосходительство, не могу я здесь найти этого
прекрасного плода, который
ел в детстве и который, кажется, называется кишмиш или мишмиш?
— Как же-с!.. Геройского духу
была девица!.. И нас ведь, знаете, не столько огнем и мечом морили, сколько тифом; такое
прекрасное было содержание и помещение… ну, и другие сестры милосердия не очень охотились в тифозные солдатские палатки; она первая вызвалась: «
Буду, говорит, служить русскому солдату», — и в три дня, после того как
пить дала, заразилась и жизнь покончила!..
Мари очень благоразумно говорила, что зачем же ему одному держать хозяйство или ходить обедать по отелям, тогда как у них
прекрасный повар и они ему очень рады
будут.
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме
есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Тяга
была прекрасная. Степан Аркадьич убил еще две штуки и Левин двух, из которых одного не нашел. Стало темнеть. Ясная, серебряная Венера низко на западе уже сияла из-за березок своим нежным блеском, и высоко на востоке уже переливался своими красными огнями мрачный Арктурус. Над головой у себя Левин ловил и терял звезды Медведицы. Вальдшнепы уже перестали летать; но Левин решил подождать еще, пока видная ему ниже сучка березы Венера перейдет выше его и когда ясны будут везде звезды Медведицы.
— XIX век — век пессимизма, никогда еще в литературе и философии не было столько пессимистов, как в этом веке. Никто не пробовал поставить вопрос: в чем коренится причина этого явления? А она — совершенно очевидна: материализм! Да, именно — он! Материальная культура не создает счастья, не создает. Дух не удовлетворяется количеством вещей, хотя бы они
были прекрасные. И вот здесь — пред учением Маркса встает неодолимая преграда.
Неточные совпадения
Хлестаков. Для такой
прекрасной особы, как вы. Осмелюсь ли
быть так счастлив, чтобы предложить вам стул? Но нет, вам должно не стул, а трон.
Чем далее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов. «
Были между ними, — говорит летописец, — старики седые и плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли;
были и молодые, кои той воли едва отведали, но и те тоже плакали. Тут только познали все, какова такова
прекрасная воля
есть». Когда же раздались заключительные стихи песни:
Каким образом об этих сношениях
было узнано — это известно одному богу; но кажется, что сам Наполеон разболтал о том князю Куракину во время одного из своих petits levе́s. [Интимных утренних приемов (франц.).] И вот в одно
прекрасное утро Глупов
был изумлен, узнав, что им управляет не градоначальник, а изменник, и что из губернии едет особенная комиссия ревизовать его измену.
Вообще Михайлов своим сдержанным и неприятным, как бы враждебным, отношением очень не понравился им, когда они узнали его ближе. И они рады
были, когда сеансы кончились, в руках их остался
прекрасный портрет, а он перестал ходить. Голенищев первый высказал мысль, которую все имели, именно, что Михайлов просто завидовал Вронскому.
— Ну что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся из-за лип луну, — что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою
прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы
спеть.