Неточные совпадения
Любимец трех государей [Любимец трех государей — Александра I, Николая I и Александра II.], Михайло Борисович в прежнее суровое время как-то двоился: в кабинете своем он
был друг ученых и литераторов и говорил в известном тоне, а в государственной деятельности своей все
старался свести на почву законов, которые он знал от доски до доски наизусть и с этой стороны, по общему мнению,
был непреоборим.
В кабинет вошла действительно Елена. Внутри себя она, должно
быть,
была страшно взволнована; но, по наружности,
старалась сохранить смелый и спокойный вид.
«Но почему же эта женщина, — рассуждала и в этом случае Елена, — не
постаралась сохранить любовь мужа?» Князь сам ей рассказывал, что он давно разлюбил жену, потому что она никогда не разделяла ни одного из его убеждений; значит, Елена тут ничем не
была виновата.
Дело в том, что, как князь ни
старался представить из себя материалиста, но, в сущности, он
был больше идеалист, и хоть по своим убеждениям твердо
был уверен, что одних только нравственных отношений между двумя любящимися полами не может и не должно существовать, и хоть вместе с тем знал даже, что и Елена точно так же это понимает, но сказать ей о том прямо у него никак не хватало духу, и ему казалось, что он все-таки оскорбит и унизит ее этим.
Анна Юрьевна вовсе не считала любовь чем-нибудь нехорошим или преступным, но все-таки этот заезд к ней кузена со своей любовницей, которая
была подчиненною Анны Юрьевны, показался ей несколько странным и не совсем приличным с его стороны, и потому, как она ни
старалась скрыть это чувство, но оно выразилось в ее голосе и во всех манерах ее.
Анна Юрьевна, несмотря на происшедший спор,
постаралась проститься с Еленой как можно радушнее, а князя, когда он пошел
было за Еленой, приостановила на минуту.
— То
есть интересно, хотел я сказать, — поправился барон и перед царь-пушкой
постарался уже выразиться точнее.
Он вполне
был убежден, что княгиня не любит мужа, но не подумала еще об этом хорошенько; а потому он и
старался навести ее на эту мысль.
Барон, Петицкая и княгиня, хоть не говеем, может
быть, искренне, но
старались между собой разговаривать весело; князь же ни слова почти не произнес, и после обеда, когда барон принялся шаловливо развешивать по деревьям цветные фонари, чтобы осветить ими ночью сад, а княгиня вместе с г-жой Петицкой принялась тоже шаловливо помогать ему, он ушел в свой флигель, сел там в кресло и в глубокой задумчивости просидел на нем до тех пор, пока не вошел к нему прибывший на вечер Миклаков.
Комплект платья у него
был так же неполон, как и во дни оны: халат его
был, например, такого свойства, что Миклаков
старался лучше не надевать его, когда это
было возможно, а так как летом эта возможность, по случаю теплой погоды,
была почти постоянная, то Миклаков обыкновенно все лето и ходил в одном белье.
— А так, — прославьтесь на каком-нибудь поприще: ученом, что ли, служебном, литературном, что и я, грешный, хотел сделать после своей несчастной любви, но чего, конечно, не сделал: пусть княгиня, слыша о вашей славе, мучится, страдает, что какого человека она разлюбила и не сумела сберечь его для себя: это месть еще человеческая; но ведь ваша братья мужья обыкновенно в этих случаях вызывают своих соперников на дуэль, чтобы убить их, то
есть как-то физически
стараются их уничтожить!
Анна Юрьевна
пила это вино, когда
была в клубе еще в начале лета с юным своим музыкальным талантом. При этой мысли она невольно вздохнула,
постаравшись скрыть от всех этот вздох.
— После того, как ты меня понимаешь, мне, в самом деле, следовало бы тебя оставить, что я и сделал бы, если бы у нас не
было сына, за воспитанием которого я хочу следить, — проговорил он,
стараясь при этом не смотреть на Елену.
Миклаков хоть и
старался во всей предыдущей сцене сохранить спокойный и насмешливый тон, но все-таки видно
было, что сообщенное ему Еленою известие обеспокоило его, так что он, оставшись один, несколько времени ходил взад и вперед по своему нумеру, как бы что-то обдумывая; наконец, сел к столу и написал княгине письмо такого содержания: «Князя кто-то уведомил о нашей, акибы преступной, с вами любви, и он, говорят, очень на это взбешен.
— Это так, вы сильнее меня! — начал он,
стараясь сохранить насмешливый тон. — Но против силы
есть разные твердые орудия! — присовокупил он и положил руку на одно из пресс-папье.
Чтобы предохранить себя с этой стороны, барон, как ни скучно это
было ему, всюду ездил с Анной Юрьевной и
старался не допускать ее сближаться с кем бы то ни
было из мужчин.
Елена окончательно
было сконфузилась, но
постаралась снова овладеть собой.
— Вот видите, как нехорошо
быть красивой собой! — проговорила она. — Вы теперь
будете недовольны мною и, может
быть, даже
постараетесь отстранить меня от нашего общего дела.
— Нет, monsieur Николя, у меня никакой больше истории не
будет, потому что я никого не люблю и замуж ни за кого не пойду! —
постаралась еще раз успокоить его Елена.
Взглянув, впрочем, в лицо Елены, Елпидифор Мартыныч понял, что ему не совсем удобно
будет разговаривать с ней, а потому и
постарался принять как можно более льстивый тон.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без того это такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству…
постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не
будет ли какого приказанья?
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь,
стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Хлестаков. Хорошо, хорошо! Я об этом
постараюсь, я
буду говорить… я надеюсь… все это
будет сделано, да, да… (Обращаясь к Бобчинскиму.)Не имеете ли и вы чего-нибудь сказать мне?
Убытки редко кем высчитывались, всякий
старался прежде всего определить себе не то, что он потерял, а то, что у него
есть.
Угрюмые и отчасти саркастические нравы с трудом уступали усилиям начальственной цивилизации, как ни
старалась последняя внушить, что галдение и крамолы ни в каком случае не могут
быть терпимы в качестве"постоянных занятий".