Тайны Чароводья. Книга 1

Юлия Иванова, 2019

Добро пожаловать в мир Чароводья! Семь островов таят в себе множество секретов: тут все пропитано волшебной силой, управлять которой можно с помощью живых камней – чаронитов, отважные защитники верхом на крылатых драгончих патрулируют небо, а некогда изгнанные прочь всадники вдруг возвращаются, чтобы отомстить за давние обиды. Эльда живет в уединенном замке и даже не подозревает о том, какое сокровище досталось ей в наследство от матери, – призрачный камень с тремя живыми искрами внутри. Кто-то изо всех сил старается скрыть от девочки правду, но верные друзья помогают Эльде понять, что мир вокруг вовсе не такой, каким она себе его представляла. Ей предстоит столкнуться с изгнанными, открыть окно в другую реальность, испытать предательство близких и отыскать в себе силы идти до конца. Сможет ли Эльда возродить исчезающий орден, разгадать все загадки и разобраться в том, кто ее настоящие друзья, а кто – предатели. Перед вами – первая книга из цикла «Чароводье», созданная Юлией Ивановой вместе с художником-мультипликатором Татьяной Петровска. Книга рассчитана на читателей среднего школьного возраста, а также на всех тех, кто летает во сне и мечтает о волшебных мирах.

Глава первая

Червон-Камень и его обитатели

Эльда часто просыпалась среди ночи, вся дрожа от непонятного страха и одиночества, задыхаясь от недостатка воздуха, не понимая до конца, бодрствует она или видит сон. Каждый раз она порывалась встать с постели, чтобы распахнуть окно и впустить ночную прохладу, но тело не слушалось. Девочка успевала лишь бросить взгляд на столик у кровати, пытаясь найти успокаивающее мерцание чаронита, и вновь погружалась в тревожный сон.

Спасительное утро прогоняло кошмары. Вот и сегодня, едва открыв глаза, Эльда проверила, на месте ли камень. Чаронит всегда был там, где она оставила его с вечера, лежал на мягкой тканевой подушечке, убеждая девочку в том, что ночные страхи — лишь морок, который пропадает с первыми лучами солнца.

И, как всегда, Эльда почувствовала облегчение.

Она взяла цепочку с камнем и надела через голову. Чаронит привычно устроился на груди, и сердце сразу успокоилось. Приятное тепло и жизненная сила медленно разливались по телу, дурной сон уже забывался, как это обычно бывает по утрам.

Эльда подбежала к окну и впустила в комнату свежий воздух и солнечные лучи.

В дверь громко постучали, и раздался дребезжащий голос Жука:

— Чарита, просыпайтесь, завтрак ждёт.

— Уже проснулась, — отозвалась Эльда, натягивая на себя тунику. — Сейчас иду.

Жук прошаркал по коридору дальше, в противоположное крыло замка, к комнате Шани. Чтобы разбудить её, нужно будет постараться. Сестрёнка Эльды никогда не вставала сразу и не спускалась к завтраку вовремя. А когда всё же появлялась за столом, вид у неё был такой, будто она всю ночь не спала. Тётя Корини вечно выговаривала Шани, что ей надо раньше ложиться, на что та лишь вздыхала и отмалчивалась, уставившись в тарелку.

— Дик, ты здесь? — спросила Эльда, заглядывая под кровать.

— Где ж мне ещё быть? — недовольно пробормотал крупный взъерошенный крыс, высунувшись из укрытия.

— Насколько я тебя знаю, ты можешь в любой момент оказаться где угодно, — засмеялась девочка.

— Хм… Может, и так. Но в данный конкретный момент я бы оказался там, где дают завтрак, — намекнул он.

— Само собой, — кивнула Эльда. — Только давай встретимся на нашем месте, у озера. Не хочу тратить такое чудесное утро, наблюдая, как ты уписываешь кусок сыра в моей комнате.

Крыс радостно привстал на задние лапы:

— Ух ты! А будет сыр, ты думаешь?

— Не сомневаюсь в этом, — подмигнула Эльда.

— В таком случае буду ждать тебя на берегу, — сказал Дик. — Не засиживайся за столом. Я надеюсь, тебя не заставят заниматься зубрёжкой?

— Я тоже надеюсь, — вздохнула девочка.

Крыс махнул хвостом и исчез в темноте под кроватью. Эльда знала, что у него там лаз. Знала и то, что каким-то чудесным образом Дик может перемещаться по всему замку, оставаясь незамеченным.

Они познакомились с крысом совсем недавно, но Дик уже успел стать ей другом. Эльда здорово выручила его, освободив из ловушки, которую устроила Шани. Маленькому жителю замка просто повезло, что Эльда услышала, как захлопнулся капкан, и любопытство заставило её проверить, что это был за звук. В тот раз она помогла Дику, а в благодарность он стал навещать её в комнате и болтать с ней. Так они и подружились. Может, это и было странно — дружить с крысой, но других друзей у девочки не было. Они даже день рождения Эльды отмечали вместе. Этим летом ей исполнилось двенадцать лет, как и сестре, — тот самый возраст, когда все девочки Островов проходят испытания в Высшую школу.

Сколько себя помнила, она жила в замке тётки и никуда ни разу не выезжала. Шани, двоюродная сестрица, вела себя вежливо, но как будто сторонилась её. Напрасно Эльда пыталась наладить какие-то отношения с сестрой, всякий раз она натыкалась на холодную вежливость и безразличие. Эльда припоминала, что, пока они были маленькими, Шани с удовольствием играла с ней, а потом началась учёба, и всё изменилось.

У Эльды была своя комната, и, несмотря на одиночество, жилось бы ей совсем неплохо, если бы тётя Корини не заставляла её учиться. Учёба девочке не давалась никак, и она не понимала, зачем нужны такие мучения, если всё равно ничего не получается. И каждое утро Эльды начиналось со стычки с домашними за завтраком. Своеобразный ритуал в жизни семьи Червон.

Эльда вздохнула ещё раз и направилась в столовую.

Дядя Патрос, как всегда, сидел за большим столом в полном одиночестве.

— А, чарита… — лениво махнул он ей. — Присоединяйся.

— Доброе утро, дядя, — поздоровалась Эльда и села на своё место. Она иногда сомневалась, помнит ли дядя её имя, потому что тот обращался к ней только так: чарита — девочка. Не племянница, не Эльда, только чарита. И всегда одинаково безразличным тоном. Впрочем, дядя Патрос и собственную дочь редко называл по имени. Может, не считал нужным запоминать, кто из них кто?

Больше всего в жизни дядя любил вкусно поесть и хорошо поспать, а также почитать новости из Большого мира. Большим миром он называл Истарк и Камнесад, считая остальные острова Чароводья провинцией и захолустьем. Когда-то давно он был драгонщиком и даже, кажется, хранителем каких-то ключей, но уже много лет прошло с тех пор, как дядя отпустил свою боевую драгончую в общую стаю и ушёл на покой. Теперь он растолстел так, что вряд ли бы поместился в седло, и о былых временах напоминал только рубиново-красный чаронит в браслете драгонщика на правой руке дяди.

Не успела Эльда решить, что она сегодня будет есть на завтрак, как в столовую вошла тётя.

— Доброе утро, — пропела она, мягко опускаясь в кресло рядом с мужем.

— А, дорогая… — отозвался дядя Патрос, на мгновение подняв глаза, и снова уставился в газету.

— Доброе утро, тётя, — сказала Эльда и быстро сунула в рот бутерброд с сыром. Она хотела успеть поесть, пока не начались обычные споры об учёбе. Эльда никогда не жаловалась на плохой аппетит, но тётя могла испортить всё что угодно. Особенно легко она портила настроение племяннице. Девочка схватила с общего блюда изрядный кусок сыра для Дика, чтобы потом незаметно спрятать его в карман туники.

Жук прошаркал к столу и начал разливать всем чай.

— Что Шани? — спросила его Корини. Несмотря на внушительное телосложение, голосок у тётки был высокий и звонкий. Словно сама она давно выросла, а голос задержался где-то в детстве. Это очень смешило Эльду, но она старалась веселья своего не показывать. Когда Корини начинала ругаться, её детский голосок звучал неестественно и на редкость противно. Иногда хотелось даже заткнуть уши, но Эльда ни разу не осмелилась так поступить. Она думала, что таким голосом, как у тёти, лучше всего петь песни или рассказывать сказки у очага. Но, к сожалению, тётя предпочитала ругань.

Размышляя об этом, Эльда сосредоточенно жевала.

— Чарита Шани сейчас спустится, — ответил Жук на вопрос хозяйки и предложил Эльде кусок пирога с вишней. Девочка, конечно, не отказалась.

— Мама, эта крыса опять проела дыру в моём платье, — раздался недовольный голос сестры. Она спускалась по лестнице, как всегда, не в духе с утра, и вместо приветствия жаловалась на Дика.

То есть сестра, конечно, не знала, что жалуется именно на Дика, она-то думала, что это какая-то никому не знакомая крыса. Эльда незаметно улыбнулась. Воспользовавшись тем, что никто не смотрел в её сторону, она быстро сунула кусок сыра в карман. Сама-то она не сомневалась, что это проделки её друга. Крыс мстил Шани за расставленную ловушку, и с тех пор, как Эльда выручила его, он считал своим долгом портить вещи обидчицы. Он грыз её одежду, обувь, постельное бельё и занавески. Дошло до того, что сестре пришлось перенести почти все свои вещи в гостевой гардероб, чтобы уберечь их от нападок злобной крысы. Хотя Эльда сомневалась, что это надолго защитит одежду Шани. Дик уже разведал, где именно находится этот гардероб, и в ближайшее время собирался совершить на него набег. Пока он расправлялся с тем, что ещё оставалось в спальне.

— Неужели в этом доме никто не может поймать крысу? — продолжала возмущаться Шани, приближаясь к столу. Она с размаху уселась на своё место и недовольно сложила руки на груди.

Даже сейчас, в плохом настроении, Шани была красива. Но красота её была холодной: голубые глаза всегда смотрели серьёзно, на бледном лице редко появлялась улыбка. Сестра казалась Эльде слишком задумчивой и не очень общительной, её редко что-то радовало. Несмотря на то что Шани только что встала, волосы её были заплетены, как полагается юной чарите. Безупречно.

«Когда она только успевает?» — подумала Эльда. Сама она не умела справляться со своими волосами, и это была ещё одна причина для вечных ссор с тётей.

— А, чарита… ты всё воюешь, — усмехнулся дядя Патрос, взглянув на недовольную дочь, и вновь уставился в газету. Эльда не удержалась и хмыкнула. Гневный взгляд Шани немедленно обратился к ней. Похоже, сестрица только и ждала повода, чтобы на кого-нибудь наброситься.

— Что ты такая весёлая, сестрёнка? Наверное, хорошо выспалась? — В голосе Шани звучала непонятная насмешка, смысла которой Эльда не смогла разгадать. Шани брякнула наугад или знала что-то о её кошмарах?

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

Корини не дала дочери ответить, хотя та уже открыла рот, чтобы выпалить что-то неприятное.

— Девочки, не стоит ссориться за завтраком, это может плохо повлиять на пищеварение, — сказала тётя непререкаемым тоном. — Шани, если весь шум из-за платья, сегодня же закажем новое.

— Мама, тут дело не в платье! — раздражённо воскликнула Шани и положила себе на тарелку кусочек жареного хлеба.

— Тогда в чём? — недоумённо спросила тётя.

— Дело в этой проклятой крысе! Она приходит ко мне в комнату каждый день!

— Может, ты ей просто нравишься? — рискнула вставить Эльда.

— А ты займись своим завтраком, — тут же ответила ей тётя. — У тебя будет возможность высказаться на занятиях.

Эльда сразу замолчала, возвращаясь к еде. Шани тоже мгновенно успокоилась, будто напоминание об учёбе вернуло её в обычное уравновешенно-холодное состояние.

— Напоминаю вам, девочки, что сегодня к обеду прибудет важная гостья, — объявила тётя Корини, поставив чашку на блюдце. — Чара Ольена, глава Чёрного ордена Высшей школы Камнесада, моя давняя подруга и член приёмной комиссии, между прочим. Произвести на неё хорошее впечатление очень важно для вас, если вы хотите вступить во Второй круг.

Не каждой девочке вашего возраста выпадает такой шанс: заранее познакомиться с кем-то из членов приёмной комиссии.

— Но ты ведь тоже должна быть в комиссии, мама?

— Только не в этот раз, — невозмутимо отхлебнув из чашки, ответила Корини. — Из этических соображений член комиссии отстраняется от участия в приёме, если в школу поступает кто-то из его родственников. А в этом году вас сразу две: и дочь, и племянница.

— Выходит, тебя отстранили дважды, — вдруг засмеялся Патрос, отрываясь от газеты. Оказывается, он всё внимательно слушал, хотя по его виду никак нельзя было этого предположить. Корини недовольно посмотрела на мужа, но ничего не сказала. Она продолжила как ни в чём не бывало:

— Так вот, чара Ольена прибудет к обеду. Прошу вас выглядеть прилично и вести себя, как подобает при встрече с будущей наставницей.

— Хорошо, мама, — сказала Шани.

— Хорошо, тётя, — повторила Эльда.

— К тебе, Эльдея, это относится в первую очередь. Если в присутствии семьи ты позволяешь себе ходить непричёсанная, словно какая-то получара, то при гостье такое нарушение приличий просто недопустимо. Я пришлю к тебе Пестью, будь готова. Чтобы расчесать и заплести твои волосы, уйдёт уйма времени.

Эльда напряглась, но заставила себя кивнуть. Тётин упрёк неприятно кольнул девочку. У неё были красивые длинные волосы необычного золотистого цвета, которые почему-то очень плохо расчёсывались, а еще хуже укладывались в плетение. Плетение — это была просто пытка для Эльды. Непослушные волосы плетению не поддавались никак. Путались, цеплялись за расчёску, вырывались с корнем — всё что угодно, только не заплетались, как требовал обычай. Когда расчёску брала в руки тётя Корини и пыталась навести порядок на голове племянницы, дело заканчивалось выдранными клоками волос, бессильными ругательствами тёти и слезами девочки. Плакала она от боли, а ещё больше от обиды. Носить незаплетённые волосы для чариты было всё равно что расхаживать голышом — только получары могли позволить себе такую вольность.

Вообще-то Эльде было абсолютно всё равно, какое впечатление она произведёт на гостью, эту чару Ольену, будь та хоть трижды наставницей какого-то там ордена. Учиться в Высшей школе девочка не собиралась. Во-первых, с её невеликими способностями вступительных испытаний всё равно не пройти, а во-вторых, ей просто не хотелось учиться. Мало, что ли, она уже намучилась с ненавистной учёбой дома? Тётя иногда рассказывала об ужасах, которые творятся в Высшей школе: о строгости, наказаниях и тяжёлой работе, которым подвергают учениц, чтобы закалить их характер и силу воли. Однако тётя утверждала, что испытание на вступление во Второй круг просто обязана пройти каждая девочка на Островах, носящая чаронит. Такова традиция, а уж кого принимать или не принимать в школу, решит комиссия.

Эльда торопливо закончила завтрак и поднялась из-за стола.

— Куда это ты направляешься? — сразу остановила её Корини.

— Хотела прогуляться немного, — с замиранием сердца ответила Эльда. — Чтобы освежить голову.

— Никаких прогулок, — отрезала тётя. — Ты разве не слышала, что я сказала про гостью? Время занятий и так сегодня придётся сократить, поэтому ступай сразу в классную комнату. Мы с Шани сейчас придём.

Настроение у Эльды разом упало.

«Ну что ж, Дику придётся сегодня поголодать», — невесело подумала она.

* * *

Комната для занятий находилась на втором этаже в южной части замка. Ещё поднимаясь по лестнице, Эльда почувствовала, как накатывает знакомая головная боль. Если бы хоть раз девочке удалось войти туда без боли, может быть, Эльда и полюбила бы учёбу. Ведь она прекрасно научилась читать самостоятельно, и ей это очень нравилось! Только произошло это не здесь, в замке, а далеко в лесу, на свежем воздухе, где голова не болела.

А тут, в классной, она даже не могла толком расслышать, что именно говорит тётя Корини, и из-за вспышек боли темнело в глазах, как только она начинала вчитываться в учебник. Поэтому Эльда всем сердцем ненавидела занятия. И боялась их почти так же, как своих ночных кошмаров. Она не могла долго выдерживать боль, не могла ответить даже на самый простой вопрос, и всё заканчивалось очередной ссорой с тётей.

Шани тоже злилась на Эльду из-за того, что ей приходилось отдуваться за двоих. Хотя сестра всегда могла ответить на заданный тётей Корини вопрос, временами и ей хотелось немного отдохнуть от учёбы. Но она проводила за книгами и занятиями почти всё время. Эльда, например, ни разу не видела, чтобы Шани просто гуляла в саду, или играла во что-нибудь, или читала книжку для удовольствия. Её мать была главой Призрачного ордена и, конечно, никак не могла позволить, чтобы единственная дочь провалила испытания во Второй круг. Хватит и того, что вскоре придётся краснеть за племянницу, считала тётя. Сама она после окончания Высшей школы много времени посвятила работе в Призрачном ордене и сейчас занимала одну из самых почётных должностей Чароводья: входила в Совет Семи, Третий круг.

Эльда зашла в классную и сразу подошла к окну, чтобы впустить в комнату воздух и птичьи голоса. Стало немного легче. Она постояла у окна, наблюдая за тем, как в саду с дерева на дерево перепархивают птицы. Дальше, за оградой замка, виднелся светлый лес, где у небольшого озера ждал её голодный Дик. Надо же, маленький, а такой упорный: сгрыз платье Шани, хотя только на прошлой неделе жаловался на несварение желудка после того, как испортил сестрины башмаки.

Эльда улыбнулась. И тут же вздрогнула, услышав за спиной шаги: в комнату вошла Шани, а сразу за ней — тётя.

— Ну что ж, девочки, приступим, — скомандовала Корини прямо с порога. — Эльда, закрой окно и садись на своё место.

— А может, оставить чуть приоткрытым? — с надеждой спросила племянница.

— Нет, птицы будут отвлекать вас. Шани, на чём мы остановились в последний раз?

— На истории исчезнувших орденов.

Пока девочка пересказывала то, что проходили на последнем занятии, Эльда прошла к своему месту. Бодрый голос Шани вызвал новый приступ головной боли. Она еле сдерживалась, чтобы не морщиться, но тётя всё замечала с полувзгляда.

— Что, Эльдея, опять будешь разыгрывать больную? — резко сказала она. — Неужели ты не можешь даже попытаться послушать, что говорит твоя сестра?

Эльда опустилась на стул, и боль накатила снова: тётин голос уплыл куда-то далеко-далеко, через сад, через лес, прямо к озеру…

— Эй! — кто-то ударил её по щеке. — Ты что?

Шани испуганно смотрела в лицо сестры, пытаясь понять, притворяется та или нет. Эльда поняла, что находилась на грани обморока. Что с ней творится? Искры в чароните наверняка дрожали так же, как и она сама. Ноги стали будто ватные. Девочка почувствовала, что если пробудет здесь ещё хоть чуть-чуть, то точно лишится чувств.

— Ты притворяешься или как? — взывала Шани, пытаясь поймать взгляд сестры. Её серьёзное лицо выражало озабоченность и тревогу.

— Как обычно, детка, — бросила Корини, отворачиваясь к окну. — Оставь её.

— Я никогда не притворялась, — нашла в себе силы сказать Эльда. Но Шани уже послушно отступила и села на своё место.

— Продолжаем урок, — произнесла тётя. От этих слов в голове Эльды снова застучали молоточки.

— Я не могу, тётя. Я опять плохо себя чувствую. Прошу меня извинить, но я не могу здесь находиться, мне надо на воздух. — Девочка старалась быть вежливой, но умирать в классной комнате не собиралась. Она сделала очередную попытку, болезненную и бессмысленную, но на этом всё. Хватит!

Эльда встала и на нетвёрдых ногах направилась к выходу. Корини перехватила её на полпути, ткнув пальцем в то место, где под одеждой проступали контуры чаронита:

— Прежде чем ты покинешь эту комнату, в очередной раз напоминаю тебе: без теоретической подготовки и практических навыков ты не сможешь шагнуть во Второй круг.

Ты не поступишь в Высшую школу Камнесада. Подумай ещё раз, что ты делаешь.

— Я никогда и не хотела поступать, — буркнула Эльда.

— Мне нет дела до того, чего ты хотела или не хотела, — разозлилась тётя. — Ты носишь на себе призрачный камень с тремя искрами, ты должна, нет, ты просто обязана поступить в Высшую школу.

— Я не должна, — тихо сказала девочка. Она изо всех сил старалась не заплакать. — И я не поступлю.

— Значит, ты с самого начала была недостойна носить его, — осуждающе сказала тётя. — Он выбрал тебя по памяти крови, потому что принадлежал твоей матери.

— Я помню, — выжала из себя Эльда. — Я пойду.

— Можешь идти, — отвернулась Корини и направилась к Шани, которая молча прислушивалась к разговору.

Эльда вылетела за дверь и бросилась по коридору, а потом вниз по лестнице. Слёзы уже текли по её щекам, но головная боль уходила. Она всегда оставалась там, в серой комнате с книгами и столами, где тётя пыталась хоть чему-нибудь научить её.

Эльда очень любила свой чаронит. Сколько она себя помнила, он был с ней всегда, словно душа, заключённая в камне. Подвижная, яркая, живая. Крупный дымчато-серый прозрачный камень с тремя золотыми искрами внутри. Эти искры были лучистыми и тёплыми. Хотя сам чаронит почти всегда оставался холодным, Эльда знала, что искры внутри горячие. Потому что иногда они сияли так ярко и пульсировали так сильно, что весь камень становился от этого тёплым.

Чаронит — камень силы. Он сам выбрал Эльду, когда исчезла мама. Девочка была тогда совсем крошкой и ничего об этом не помнила. Она знала только то, что ради неё нарушили процедуру и сделали какое-то важное исключение, но в подробности тётя Корини никогда не вдавалась. А спросить было больше не у кого.

Во всей этой истории с Эльдой, её чаронитом и пропавшей матерью скрывалась какая-то большая тайна. Тётя Корини велела племяннице носить чаронит под одеждой и никому не показывать, тогда как другие девочки гордо носили камень на виду. Та же Шани предпочитала тёмную одежду, которая делала её собственный бесцветный чаронит более заметным. Но в камне сестры не было ни одной искры, и он, конечно же, не выглядел таким живым и притягательным, как призрачный камень Эльды.

Вытерев слёзы, девочка нащупала в кармане туники кусок сыра для Дика. Ничего нового, утро как утро, слёзы как слёзы. Пора покормить друга.

* * *

Эльда прошла через пустой холл и вышла во двор. Замок тёти Корини был большим и при этом удивительно малонаселённым. Здесь жили только члены семьи да трое получаров: диковатый, заросший бородой Жук и две помощницы по хозяйству — молодая девушка по имени Пестья и пышнотелая кухарка Хуга. Все они были постоянно чем-нибудь заняты. Шутка ли — втроём управляться с таким хозяйством. Так что Эльда никого не встретила, когда шла через старинные ворота, которые сами открывались, стоило только нажать на рычаг. Похоже, в их механизм были встроены осколки чаронитов.

Замок семьи Червон стоял в уединённом месте довольно далеко от Кройна — самого большого города на Сокровене. Со всех сторон он был окружён лесами, и добраться сюда можно было только в повозке. Ну, или по воздуху. По крайней мере, Эльда ни разу не видела на дороге пеших путников.

Отойдя от ворот, Эльда свернула с дороги и направилась прямо в лес. Она давно натоптала тропинку к озеру, куда никто, кроме неё, обычно не ходил. Озерцо наполовину заросло камышами и осокой, а купаться в нём никому не приходило в голову. Над водой низко склонялись ветви деревьев и отражались в ней, как в зеркале. Там на берегу у Эльды было секретное место, где она пряталась от всего мира: от собственных бесконечных вопросов, равнодушия дяди, раздражения тёти, холодности сестры. Она любила сидеть в уютной выемке между корнями большого дерева, самые нижние ветви которого касались земли. Эльда могла спрятаться там, словно в шатре, и называла уютное местечко своим логовом.

Об этом месте знал только Дик, её единственный друг.

— Дик, ты тут? — позвала девочка, оглядывая берег.

— Он умер с голоду, — донёсся откуда-то из-под корней недовольный голос.

— Мёртвые крысы не разговаривают. — Эльда достала из кармана кусок сыра. Как она и подозревала, на тунике остался жирный след. Снова виновата.

— Живые тоже не особенно разговаривают, — проворчал Дик, выбираясь на корень. — Я один такой особенный.

Девочка протянула ему угощение: кусок был порядочный, размером чуть ли не с самого крыса. «Лопнет, но съест», — подумала она, а вслух спросила:

— И давно ты стал таким особенным?

— Когда я ем, бываю нем, — ответил Дик, вгрызаясь в ароматный жёлтый сырный бок. — Так мама учила.

Эльда вздохнула. Пока Дик не наестся, разговора всё равно не получится.

Она вытянула из тайника, устроенного в глубокой выемке под корнями, кожаную сумку-рюкзак со всякими нужными вещами. Около года назад, после одной из ссор с тёткой, она решила бежать из замка, но потом поостыла. Однако Эльда потихоньку продолжала приносить сюда самое необходимое, что могло понадобиться в пути, и сумка уже порядком набилась вещами: тут были нож и верёвка, коробка огнецов и кулёк с сушёными яблоками, дорожный световой шарик и даже тёплый плащ с капюшоном.

Плащ Эльде достался совершенно случайно: раньше он принадлежал Шани, и именно его первым делом погрыз Дик, забравшись к ней в шкаф. Крыс так виртуозно поработал зубами, что безнадёжно испортил вещь. Он потом неделю пытался избавиться от шерсти, застрявшей в зубах, а Шани в ярости выбросила плащ прямо в окно. Тот упал в сад и провисел какое-то время на дереве. Убедившись в том, что плащ снимать с веток никто не собирается: получарам вечно некогда, а сама Шани и пальцем для этого не пошевелит, — Эльда решила сама о нём позаботиться.

Она сняла его с дерева, почистила и принесла в тайник: тёплая вещь в пути обязательно пригодится. Она хотела заштопать дыры, но Дик воспротивился. Ему было приятно любоваться на дело зубов своих: «Вот когда окончательно решишь сбежать, тогда и зашьёшь».

Эльда не знала, куда ей идти, и это была главная проблема. Она не знала никаких других родственников и вообще плохо представляла себе жизнь вне замка. Так что пока девочка просто ложилась на землю, подложив свёрнутый плащ под голову, и смотрела на кусочки неба — голубые просветы в густой листве. Иногда она вертела в руках чаронит и вглядывалась в его живые искры. Казалось, камень вот-вот заговорит с ней. Чаронит то казался ей родным и близким, то вдруг отдалялся так, что она едва его чувствовала. Случалось это обычно после самых тяжёлых кошмаров, мучающих Эльду по ночам.

Но чаще всего Эльда доставала спрятанные в сумке книги и читала.

— Ну, так что ты хотела обо мне узнать? — Серая мордочка Дика лоснилась от удовольствия. От сыра не осталось ни крошки. Кто бы сомневался.

— Ты как раз рассказывал, какой ты особенный, — напомнила она.

— Ах да! Но я не совсем уверен, можешь ли ты хранить тайны…

— Как? И это после того, как я рисковала жизнью, чтобы добыть для тебя еду?! — воскликнула Эльда, подыгрывая крысу.

— Не смеши мои старые кости, — фыркнул Дик. — У злобной тётки в замке всего полно, а ты — её племянница.

Не убьёт же она тебя за кусок сыра.

— Однажды она чуть не убила меня за плохую причёску, — вздохнула Эльда.

— Сдаётся мне, причёска для чариты важнее, чем еда, — сказал Дик, умывая мордочку двумя лапками. Девочка ничего не ответила на это, ведь крыс был прав. Правила велели чаритам прилежно учиться, носить волосы заплетёнными и постоянно делать упражнения, чтобы лучше чувствовать силу чаронита. Эльде же это всё никак не давалось.

Крыс заметил, что девочка загрустила. Он вскарабкался к ней на колени и сел столбиком, приняв важный вид.

— Пожалуй, я открою тебе свой секрет в благодарность за чудный обед, — сказал он таинственным голосом. — Только никому!

— Никому, — кивнула Эльда и улыбнулась. — Слушаю тебя.

— Никому — это означает ни единой живой душе. И никогда, и ни при каких обстоятельствах!

— Я поняла, поняла. Я обещаю.

— У меня тоже есть такая штука, — многозначительно прошептал крыс.

— Что? — не поняла девочка. — Какая штука?

— Какая-какая, — передразнил Дик. — Такая. Разуй глаза, смотри сюда.

Он подставил к свету свою мохнатую голову и раздвинул лапками шерсть. Эльда присмотрелась и ахнула:

— На тебе чаронит!

— Тссс… — Дик снова взъерошил шерсть, и камень вновь был надёжно укрыт от посторонних взглядов. — Ты обещала — никому!

— И никогда… — растерянно пробормотала Эльда. — Но чаронит! — снова воскликнула она.

— Да тише ты! Не чаронит, а осколок!

— Но всё равно! Откуда? — Эльда не могла вспомнить, чтобы хоть раз слышала о подобном. — Чаронит на крысе? Этого не может быть!

— А что ты так удивляешься? — Дик даже немного оскорбился за себя. — Драгончим можно, а мне нельзя, что ли?

— Но ведь ты не драгончая! Драгончие — они большие, сильные, на них летают защитники, а ты всего лишь крыса! Кто дал тебе чаронит?

Дик окончательно обиделся.

— Всего лишь крыса? — Он сердито посмотрел на Эльду и спрыгнул в траву. — Вот уж от кого не ожидал! Спасибо за обед!

— Дик! — Когда голый хвост замелькал среди корней, девочка запоздало сообразила, что позволила себе слишком много. — Дик, вернись! Я не хотела тебя обидеть!

Но маленького собеседника уже и след простыл. Когда надо, крыс умел исчезать молниеносно. Наверное, потому его до сих пор и не поймали. Или же дело было в осколке чаронита.

Эльда чуть ли не впервые задумалась над тем, откуда же всё-таки появился в замке этот крыс — говорящий и, судя по поступкам, очень сообразительный. Девочка надеялась, что Дик простит её и вернётся, тогда она сумеет его обо всём расспросить. Маленький непоседа любил поболтать и похвастаться своими каверзами, а кроме Эльды, у него, похоже, не было слушателей.

«Но, может быть, не сегодня», — подумала Эльда, ложась на плащ и закрывая глаза. Лёгкий ветерок поглаживал её лицо, солнечные блики, пробираясь сквозь листву, щекотали кожу, вокруг было так тихо и спокойно, что девочка не заметила, как задремала.

* * *

Эльда проснулась оттого, что кто-то маленький сидел у неё на груди и настойчиво тыкал в нос сухой травинкой.

— Я, конечно, всего-навсего крыса, но даже я понимаю, что тебе ой как влетит, если ты сегодня опоздаешь к обеду!

— Дик! Ты вернулся! — обрадовалась Эльда.

— Угу, — проворчал тот. — Всего-навсего крыса вернулась, чтобы спасти тебе жизнь. Весь замок стоит на ушах. Злобная тётка убьёт тебя на месте, будь уверена.

Эльда похолодела.

— Я что, проспала?

— Вот именно. И на твоём месте я бы уже нёсся в замок во весь опор, — подтвердил крыс.

— Спасибо, Дик! — Эльда сорвалась с места. — Я твоя должница!

— Угу, — проворчал крыс, но девочка его уже не слышала. Он тяжело вздохнул и начал запихивать в сумку рассыпанные вещи. — Конечно, «всего-навсего крыса» могла бы просто бросить всё это как есть.

Дик ворчал всё время, пока запихивал сумку под корни. Кое-как ему это удалось, остался неубранным только рваный плащ, прогрызенный в нескольких местах. Он был слишком тяжёл для Дика. Оставалось надеяться, что Эльда всё же выживет в схватке с тёткой и сама вернётся сюда, чтобы убрать его на место. А пока Дик постарался укрыть плащ сухой травой и листьями. Закончив работу, крыс юркнул в траву, торопясь в замок. Возможно, Эльде понадобится помощь, и «всего-навсего крыса» будет неподалёку.

* * *

Эльда неслась вперёд по тропинке, не разбирая дороги и не глядя под ноги. Она была в ужасе от того, что позволила себе уснуть под деревом именно сегодня. Во всём виновата наполненная кошмарами ночь, но разве тётке объяснишь?

Корини будет в ярости. Вернее, она уже в ярости.

У открытых ворот замка топтался Жук.

— Чарита опаздывает, — зачем-то прокомментировал он, когда Эльда пролетала мимо. Девочка оглянулась на него, не замедляя бега, и в этот момент в кого-то врезалась.

Послышался женский вскрик, и девочка оказалась на земле, сильно ударившись при падении локтем.

— А вот и она, — голос Шани был тих, но Эльда прекрасно расслышала её слова.

— Вставай, Эльда! — Девочка подняла глаза и увидела перед собой тётку, которая протягивала ей руку, прожигая насквозь гневным взглядом. Лицо Корини покрылось красными пятнами, но голос звучал спокойно, Корини даже улыбалась: — Ты чуть не сбила с ног нашу гостью. Чара Ольена явно не ожидала такого приёма.

— Прошу простить меня, чара Ольена, — пробормотала Эльда, поспешно поднимаясь на ноги. — Я вас не заметила.

— Трудно заметить кого-либо, когда мчишься с такой скоростью, — холодно ответила высокая темноволосая женщина в дорожном костюме.

Тётя Корини окинула племянницу внимательным взглядом, и лицо её словно окаменело. Всё же она нашла в себе силы выговорить:

— Чара Ольена, позволь представить тебе мою племянницу и воспитанницу, чариту Эльдею Грейн Сатерра.

Гостья изумлённо посмотрела на девочку сверху вниз. Эльда смущённо опустила глаза и попыталась поправить растрёпанные волосы. Мало того что она не успела сделать обязательное для чариты плетение — после сна под деревом из взъерошенных прядей торчали сухие листья и травинки. Одежда помялась, а после падения на локте наливалась краснотой большая ссадина. Видно, на Ольену Кудриц огромное впечатление произвёл внешний вид воспитанницы чары Корини, потому что она воскликнула, не сдержавшись:

— Эльдея Сатерра! Признаться, я решила, что это дочь кого-то из твоих получаров, Корри!

— Я бы и сама так решила на твоём месте. Эльда, ступай в свою комнату, умойся и переоденься к обеду. У нас ещё будет время обсудить это происшествие. И не заставляй нас ждать дольше, чем это необходимо.

Умирая от стыда и смущения, Эльда кивнула и быстрым шагом направилась в замок. По пути она перехватила угрюмый взгляд Шани, которая держалась в стороне от матери и её подруги, чтобы не мешать их беседе, но была готова в любой момент откликнуться, если её позовут. Выглядела сестра, как и подобает выглядеть юной чарите благородного происхождения: безупречное плетение на голове, ни единой лишней складочки на платье, прямая спина и никаких украшений, только чаронит на цепочке.

«Я никогда не смогу выглядеть так, как она», — с завистью подумала Эльда, направляясь в свою комнату. Она попыталась представить себе, как выглядела бы сестра, нечаянно толкнув на бегу важную гостью. Ничего не получилось. Шани никогда не бегала, она только и делала, что училась. «Может быть, я и вправду недостойна носить призрачный камень». Три золотые искры откликнулись на её мысли, беспокойным хороводом заметавшись внутри камня. Эльда нежно погладила чаронит, чтобы он успокоился.

Дверь в комнату была открыта. На кровати лежало приготовленное платье, большое зеркало было снято со стены и выставлено в центр, видимо, для заплетания волос. Тётя сделала всё, чтобы племянница выглядела прилично в глазах Ольены Кудриц, а Эльда умудрилась испортить всё ещё до обеда.

— Наконец-то, вот и вы, чарита! — Пестья вскочила навстречу Эльде. — Ваша тётя будет недовольна.

— Можно не волноваться, она уже недовольна, — вздохнув, ответила девочка. — Давно ты меня ждёшь?

— О да, чарита. Чара Корини сказала, чтобы я пришла заранее, чтобы расчесать ваши волосы и помочь одеться. Теперь у нас совсем не осталось времени.

— А как ты думаешь, что больше рассердит мою тётю: если я сильно опоздаю на обед или если спущусь к ним без плетения?

Пестья ахнула:

— Без плетения вам нельзя, чарита. Вас примут за получару!

— Уже приняли, так что хуже не будет, — кивнула Эльда и приняла решение: — Я переоденусь, но волосы придётся оставить как есть.

— Как есть нельзя, чарита, — снова горячо возразила Пестья. — Хотя бы одну косу я должна заплести, иначе чара Корини меня накажет.

— Ну, если только одну, — согласилась Эльда. Обычно она одевалась и причёсывалась сама, но ради важной гостьи Корини прислала ей в помощь Пестью. И хорошо сделала, потому что платье было новое и Эльда бы сто лет разбиралась в модных застёжках. Получара же справилась с одеждой быстро и ловко и начала расчёсывать девочке волосы, но та тут же вскрикнула от боли.

— Чарита, у вас тут колтуны, — жалобно проговорила Пестья. — Они не расчёсываются.

— И откуда они только берутся? — пробормотала Эльда. Это оставалось для неё такой же загадкой, как и внезапные головные боли в классной. — Брось их, Пестья, пойду так.

«В конце концов, на что мне сдалась эта чара Ольена?»

— Нет-нет. Дайте мне одну минуту.

Девушка достала из огромного кармана передника полосатую ленту и попыталась собрать волосы Эльды так, чтобы создать хотя бы видимость плетения. Коса, конечно, не получилась, но причёска стала смотреться вполне прилично.

Для получары, конечно.

Тётя Корини постоянно внушала своим ученицам, что носить плетение — это обязанность чариты, о которой необходимо помнить и днём и ночью. Волосы можно расплести только для того, чтобы вымыть, расчесать и снова заплести! И никаких исключений. Для Эльды это было настоящим мучением: плетение состояло из множества тонких косичек. Чем больше в плетении косичек, тем лучше, но девочка ненавидела всю эту процедуру. С огромным трудом, слезами и ссорами с тётей, она отвоевала для себя право ходить без плетения, о чём Шани могла только мечтать. Из чистого упрямства Эльда не заплетала даже одну косу, хотя с этой задачей могла бы справиться. Но сегодня тётя специально предупредила её о плетении за завтраком, видимо, ей было очень важно произвести хорошее впечатление на Ольену Кудриц.

— Большое спасибо, Пестья, — сказала Эльда, вскакивая с места. — Не знаю, что бы я без тебя делала!

— Не за что, чарита. Жаль, что вы опоздали. Мы могли бы всех удивить вашим внешним видом.

— Думаю, я уже произвела незабываемое впечатление на чару Ольену, — откликнулась девочка и неожиданно хихикнула.

Пестья тоже улыбнулась:

— Поторопитесь, чарита.

— Уже бегу! — ответила Эльда и направилась в обеденный зал. Новое длинное платье мешало идти быстро, а на лестнице девочка даже рискнула приподнять подол повыше, чтобы не упасть.

«Хуже уже не будет», — шептала она себе, входя в зал.

Но золотые искры в чароните тревожно мерцали, отзываясь на её волнение.

* * *

Как ни старалась Эльда успеть вовремя, в зал она вошла самая последняя. Вся семья, а также важная гостья уже сидели за столом. Дядя Патрос расспрашивал чару о новостях из Камнесада, и в кои-то веки при разговоре в глазах его светился неподдельный интерес, чего нельзя было сказать о самой Ольене. Она отвечала сдержанно, с любезной улыбкой, но без подробностей. А как раз подробности больше всего и любил дядя.

— Прошу прощения, — сказала Эльда, войдя в зал. Все тут же повернулись в её сторону. Тётя Корини внимательно оглядела её и, кажется, осталась довольна. В глазах Ольены читалось любопытство.

— А, чарита, — сказал дядя. — Ты выглядишь иначе.

— Садись, Эльда, — позвала её тётя, и девочка поспешила занять своё место. За столом она оказалась напротив чары Ольены и получила прекрасную возможность хорошенько рассмотреть гостью. Таких красивых женщин ей ещё не приходилось видеть. Темноволосая, черноглазая чара Ольена выглядела безупречно в тёмно-синем с разрезами платье, цвет которого резко контрастировал с её белоснежной кожей. Плетение было выполнено из тонких блестящих косичек, а на голове у Ольены посверкивал металлический обруч, почти такой же, как у тёти Корини. Такой обруч с закреплённым в нём чаронитом носили многие чары, кому приходилось часто пользоваться силой. Считалось, что именно на лбу камень обладает наибольшей силой, а носительнице легче им управлять. Эльда увидела, что чаронит Ольены — чёрный прозрачный камень, в котором мерцали две красные искры. Он, словно магнит, притягивал взгляды обеих девочек. Гостья тоже заметила это и улыбнулась Шани тонкими губами:

— Ты хочешь что-то спросить, девочка?

— Простите, чара. Я просто никогда не видела чёрного камня.

— Это неудивительно, — рассмеялась Ольена. — Ваша мать держит вас здесь, словно в тюрьме. Не удивлюсь, если узнаю, что вы вовсе никуда не выезжали из Червон-Камня.

— Я один раз ездила в столицу, чара Ольена, — возразила Шани.

— Вот как, один раз? А ты, Эльда? — испытующий взгляд Ольены упёрся в девочку.

— Я никогда не выезжала из замка, — ответила та, опустив взгляд в тарелку.

— Так я и думала, — улыбнулась гостья и с удовольствием проглотила ложку супа. — Но это не беда. Осталось совсем немного времени до поступления в Высшую школу, так что скоро вашему заточению придёт конец. Камнесад — очень большой остров, в школе учится множество девочек вашего возраста, и скучать вам точно не придётся.

Тётя Корини хмуро перебила её:

— Не обнадёживай их напрасно, Ольена. В школу ещё нужно поступить.

— Да, конечно. Но желание — половина дела, так говорят мудрецы. Если девочки хотят…

Шани встрепенулась:

— Я просто мечтаю поступить в Высшую школу, чара Ольена.

— Очень хорошо, — покивала та. И снова обратила взгляд на Эльду: — А ты, дорогая?

Эльда не знала, что отвечать: правду или то, что хочет услышать её тётя.

— Я должна буду пройти испытания…

— Конечно, ты должна, — весело сказал дядя Патрос и обратился к гостье: — У девочки камень с тремя искрами, но это большой секрет.

— Я знаю, Патрос, я ведь тоже член Совета, позволь напомнить. — И Ольена снова занялась едой.

Шани недовольно поморщилась и тоже уткнулась в тарелку. В честь прибытия чары Ольены стол был накрыт торжественно: нарядная посуда, праздничные букеты, изобилие изысканных блюд. Девочкам налили ягодного сока, а чарам — тёмного сливового вина, которое появлялось за обедом только в исключительных случаях. Чара Ольена ела немного, но с удовольствием, а сливовое вино лишь пригубила и поставила бокал на место. Зато дядя Патрос с каждым выпитым бокалом становился всё веселее и говорил громче. Эльда радовалась этому, потому что он отвлекал и занимал разговорами гостью.

Наконец обед подошёл к концу, а дядя Патрос вдруг наклонился к Ольене и заговорщически предложил:

— А не желаете ли вы, чара Ольена, пригубить самого лучшего напитка из моего личного запаса — медовой настойки на лепестках соурозы?

— Неужели где-то ещё сохранились кусты соурозы?

— В том-то и дело, что нет, а вот настойка ещё кое-где хранится, поэтому этот напиток столь ценен теперь, — хохотнул Патрос, неуклюже поднимаясь из-за стола. — Вот почему ключи от погреба я всегда ношу при себе. Вы просто обязаны его попробовать!

Дядя, слегка покачиваясь, направился к двери.

— Патрос большой любитель редких напитков, — сказала тётя Корини, улыбнувшись подруге.

— Это сразу заметно, Корри. Ты пока расскажи мне об успехах девочек.

— Будет лучше спросить у них самих, — ответила Корини, и улыбка сбежала с её лица.

Чара Ольена обратила свой цепкий взгляд на Эльду, но первой ответила Шани.

— Мне очень нравится учиться, чара Ольена. Мама даёт нам уроки каждый день, а ещё я читаю интересные книги и тренируюсь с камнем.

«Небось заранее подготовилась», — подумала Эльда.

— И как твои успехи? — глава Чёрного ордена ободряюще улыбнулась Шани.

— Думаю, мне ещё многому предстоит научиться, и я буду счастлива, если поступлю в Высшую школу.

— А какой же орден ближе всего твоему сердцу? — задала очередной вопрос чара.

Шани неуверенно взглянула на мать, и Корини ответила вместо неё:

— Моя дочь ещё не определилась с орденом, к тому же всё будет зависеть от выбора чаронитов.

— Я буду рада видеть тебя в своём ордене, Шани.

Корини тонко и нервно засмеялась:

— Не думаю, Ольена, что Шани попадёт к чёрным. Не представляю её рядом с тобой.

— Хм… Это почему же? — насторожилась гостья. Лицо её посерьёзнело.

— Эмм… — Тётя поняла, что допустила ошибку. — Просто мне кажется, что душевные качества Шани не соответствуют требованиям Чёрного ордена.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — холодно ответила Ольена и переключилась на Эльду: — А ты, девочка, уже выбрала, что тебе интересно?

Эльда растерянно молчала. Она, конечно, знала, что все чары принадлежат разным орденам и что чарониты отличаются друг от друга по силе, но совершенно не разбиралась в тонкостях.

— Может, ты ещё не думала об этом? — помогла ей чара Ольена, задав следующий вопрос.

— Нет, не думала, — пробормотала Эльда, краснея.

— А с чаронитом ты тренируешься?

— По правде говоря, я его пока не очень… чувствую, — ещё тише ответила Эльда.

Ольена ненадолго замолчала.

— Ну а историю Островов ты хорошо изучила? — снова попробовала она. — Например, знаешь, как зовут ныне здравствующую чароведу Камнесада?

Корини с дочерью замерли на своих местах, а Эльда, напротив, заёрзала на своём стуле.

— Нет, чара Ольена, — прошептала она. Девочке хотелось выскочить из зала так же сильно, как утром из класса, потому что чара Ольена терзала её своими расспросами хуже головной боли.

Но молчание продолжалось недолго.

— А ты, Шани, знаешь ответ? — спросила гостья.

— Конечно. Ныне здравствующая чароведа Дамира Сантер управляет Камнесадом последние двадцать восемь лет и…

— Достаточно, — прервала её Ольена. — Умница. — Потом она повернулась к тёте Корини и произнесла: — Прошу меня извинить, если выскажусь резко, дорогая Корри. Но, как представитель приёмной комиссии Высшей школы Камнесада, я должна это сделать, иначе мой долг не будет выполнен до конца. Учитывая крайне короткий срок, оставшийся до прохождения испытаний в Высшую школу, одна из твоих девочек проявляет шокирующую небрежность в учёбе и полное равнодушие к своей будущей судьбе. Я уже не говорю о том, что впервые за свою жизнь вижу чариту, пренебрегающую плетением. Я говорю о твоей племяннице, Эльдее Грейн Сатерра! — Ольена говорила так, как будто самой Эльды в комнате не было, обращаясь только к тёте, а это было ещё обиднее. — Дело осложняется тем, что девочка носит призрачный камень с тремя искрами, и Совет Семи потребует объяснений, если она не вступит во Второй круг. Ты понимаешь это, Корри?

— Разумеется, понимаю! — По щекам тёти поползли красные пятна. Она опять сильно разнервничалась. — Но я ещё не встречала более упрямой чариты, чем моя племянница. Её невозможно ничему научить.

— Хорошо, что понимаешь, — кивнула Ольена. И обратилась к Эльде: — А ты, девочка, понимаешь, что, если ты сейчас не поступишь в Высшую школу, тебе всё равно придётся учиться? Только не высокому искусству познания сил и возможностей чаронита, а какой-нибудь грубой профессии получар?

Эльда молчала, но щёки её пылали. Шани сидела, словно статуя, не поднимая глаз от стола. То, что говорила чара Ольена, её как будто не касалось, но слушала сестра очень внимательно, впитывая каждое слово.

Чара Ольена слегка повысила голос:

— Понимаешь ли ты, что не оправдала доверия Совета, разрешившего тебе в самом раннем возрасте носить чаронит твоей матери?

— Хватит, Ольена, — прервала её Корини. Но глава Чёрного ордена не обратила на это внимания и продолжала:

— Понимаешь ли ты, что своим упрямством и недостойным поведением предаёшь память матери и отца?

— Довольно! — вскричала тётя Корини своим тонким девчачьим голосом.

Эльда вскочила с места, кровь стучала у неё в висках. Слова чары Ольены ранили её в самое сердце.

— Вы ничего не знаете обо мне! — крикнула она в лицо Ольене. — Вы не имеете права так говорить!

— Я знаю, что ты не поступишь в Высшую школу! — ответила та. — Этого довольно.

— Вы ничего не знаете!

— Прекрати, Эльда. Хватит, Ольена. — Тётя Корини поднялась со своего места, и голос её разнёсся по всему залу: — Давайте успокоимся.

Но Эльда не могла успокоиться. Её трясло от еле сдерживаемого гнева, по щекам текли горячие слёзы. Как смеет эта приезжая тётка так говорить о ней? Ведь она ничего не знает! Тётя Корини подошла к племяннице и положила руку на плечо, стараясь усадить на место, но Эльда вывернулась и бросилась бегом из зала. Тётка успела ухватить её за руку, но тут большая крыса прыгнула ей на ногу и вцепилась зубами в лодыжку. Корини закричала от неожиданности и боли и выпустила руку племянницы. Та, не оборачиваясь, быстро направилась к выходу. В дверях она едва не столкнулась с дядей, который нёс драгоценную настойку из лепестков соурозы и еле сумел увернуться. Сам-то он устоял на ногах, но вот бутылка с подноса соскользнула и со звоном разбилась о каменный пол, где образовалась полная осколков ароматная лужа.

Эльда подумала, что уж теперь-то точно ей остаётся только уйти в лес и там умереть.