По Атлантике ходит Капитан, которого повсюду преследуют свирепые шторма. Команда давно считает своего Капитана морским дьяволом: ведь только сатана может виртуозно управлять судном в таких штормах, и только сатана мог накликать на себя столько гнева божьего. Новенький Юнга, который начинает свое плавание на этом корабле, постепенно понимает, что это не грозы преследуют Капитана, а он сам не дает им покоя. Молодой человек сам начинает хотеть закончить этот «Дневник грозы».
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Дневник грозы. Когда мы смотрим на море, море смотрит на нас предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Серый
Серый — так можно, наверное, было назвать этот корабль. Юнга смотрел на него и видел сумрак африканской ночи, когда тьма, наступающая на мир, несет опасность и смерть. А ему не понравилась Африка, потому что там он явственно ощутил хрупкость своей жизни, где само существование — это ступенька в какой-то замкнутой цепи обедов, завтраков, ужинов, зверей и людей. Там не хотелось молиться о спасении — просто быть подальше от любой трапезы, потому что ты можешь быть блюдом даже за человеческим столом. На тебя смотрят как на еду звери, как на заработок люди, а иногда и они тоже присматривают тебя на обед. Они тогда шли по рынку в столице какой-то «черной» страны. После синих просторов спокойствия — этот рынок казался чем-то неприродным для него. Он помнит тысячи звуков, которые лились на них отовсюду, и в этих звуках смешались вместе с лязгом железа, глухим стуком дерева тысячи эмоций этих черных людей. Если попытаться остановиться и не бежать непрерывно куда-то за Коком и Капитаном, то можно было услышать гнев продавцов, вместе с ним и восторг других следом за возмущением или отчаянием. Все базары мира, на которых он уже успел побывать, напоминали друг друга, но только базар черных людей был самый острый, настолько все было в нем на краю пропасти между людьми и животными. В гневе слышалось желание убивать, в возмущении слышалось презрение, в отчаянии можно было услышать страх смерти, в восторге было желание воровать. Это все лилось на тебя со всех сторон, и защититься от этого не было никакой возможности. Только один способ был, который ему и показал Кок — ты должен был занять какую-то сторону как можно скорее, пока у тебя еще было время, пока тебя самого не определили куда-то. Слово «человек» стало звучать совсем иначе после рынка Рабата.
Юнга помнит, как они шли в толпе черных людей, среди них изредка, как белые пятна, попадались представители и белой расы. Запахи, вонь, крики бесконечным потоком рушили его сознание, не давали думать, подавляли его волю. Черные люди кричали им какие-то слова, в которых всегда чувствовался оттенок озлобленности, который смешивался с другими эмоциями и желаниями: лести, подхалимства, заискивания, жадности. Это было похоже для Юнги на волны в бурю, только их было много, очень много. В бурю Юнга научился сражаться со стихией, он ее давно полюбил, и стихия стала для него колыбелью, в которой он находил какого-то рода покой, его страхи отпускали чувства, и он становился просто еще одной волной бесконечности. Но здесь же эти волны от людей были чем-то мелким, даже ничтожным, но их было сотни и тысячи. Они вгрызались в твою кожу и незаметно, сотнями мелких дырочек прокладывали себе в тебе дорогу и находили свой маленький путь к твоей душе, которая начинала страдать от этого нашествия мелких «муравьев», поедавших ее кровь и плоть, как становилось ясно очень быстро, ведь было больно. Крики и шум не утихали ни на секунду, они завоевали все его мысли и заменили их. Юнге оставалось удивляться только, как матросы, с которыми он стоял рядом в бурю и грозы, чувствовали себя здесь рыбой в воде, но поджимали свои хвосты, когда на их корабль обрушивались шторма. Юнга постепенно превратился в маленького мальчика из своего детства, который держит за руку маму, и безвольно идет среди взрослых в большом городе, попав в него первый раз, так он стал идти вслед за их корабельным поваром. И вместо сотен мыслей теперь было одно желание, чтобы это все побыстрее закончилось. Иногда в толпе он терял спину Кока, и его быстро охватывала паника. И первый раз, когда так случилось, Кок отвел его в сторонку и рассказал свой секрет:
— Никому здесь не показывай свой страх, никогда. Нас, белых, здесь — один человек на тысячу. Как думаешь, хватило бы одного из нас с ружьем управлять тысячей этих черножопых обезьян?! Глупости, я тебе дам пистоль и поставлю перед толпой этих черных зверей, и без мужества в глазах и готовности пустить свое оружие в дело ты для них не белый господин, а белая курица, которую можно вкусно разделать и сожрать. Юнга, выпрямься, перестань оглядываться по сторонам на каждый чих. Ты знаешь, куда идешь, тебе что-то интересно, а что-то нет — ты поворачиваешь голову медленно с интересом, но без страха, без паники. В твоих руках молния, которая убивает смертных. Никому не показывай свой страх здесь, никогда. Они будут смеяться, кричать — это они хотят увидеть твой страх. Они им питаются, это их приправа перед основным блюдом. Смотри мне в глаза — у тебя они добрые, а должны быть как у меня. Держи пистоль! И теперь второе правило: если у тебя больше нет страха, то когда ты поднял пистоль — ты стреляешь. Если ты достал свою молнию, то она должна ударить. Иначе это не молния, а просто огненное представление, и на нем тебя самого можно поджарить».
И Кок дал Юнге пистоль. От Юнги тогда не ускользнули косые взгляды сотен темных глаз на этом рынке рабов. Юнга протянул руку и невольно покосился — поймать один из этих взглядов, полных ненависти, презрения, голода и зависти. И тогда Кок отвесил подзатыльник:
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Дневник грозы. Когда мы смотрим на море, море смотрит на нас предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других