Дневник грозы. Когда мы смотрим на море, море смотрит на нас

Чайка Богдан

По Атлантике ходит Капитан, которого повсюду преследуют свирепые шторма. Команда давно считает своего Капитана морским дьяволом: ведь только сатана может виртуозно управлять судном в таких штормах, и только сатана мог накликать на себя столько гнева божьего. Новенький Юнга, который начинает свое плавание на этом корабле, постепенно понимает, что это не грозы преследуют Капитана, а он сам не дает им покоя. Молодой человек сам начинает хотеть закончить этот «Дневник грозы».

Воздух, которым он может дышать

Он не любил жару — она его бесила и вводила в какое-то состояние сна и апатии. Не любил он прохладу, когда все живое на корабле оживало и пело. Когда местные звери начинали бегать по палубе, а морские птицы задерживались в этом плавучем пристанище. Мир, полный какой-то непонятной беготни и забот. Все это давно вызывало одну головную боль. Но рано или поздно горизонт затянет черными облаками, и он среди тысяч порывов ветров узнает пронзительное холодное лезвие. Оно одно, но скоро миллионы этих лезвий загонят все живое на корабле по щелям. И в этом мире он найдет воздух, которым сможет дышать. Да, этот воздух холодный. Этот воздух обжигает живое. Но этого воздуха ему достаточно, ему не надо ни с кем делиться. Этого воздуха ему достаточно. Без зверей на верхней палубе можно гулять, без зверей здесь он чувствует, что дома. Тише, тише, ветер! Все самое прекрасное в мире, как правило, убивает, самая холодная вода — бесконечно красива, самые красивые облака — перед зимним штормом возле мыса Горн. Где ветер с начала времен дует с запада на восток. О таком ветре моряки мечтают, а когда получают его в свои паруса, прячутся от страха. Ведь их паруса больше не хотят, чтобы корабль плыл, паруса уже хотят лететь по воздуху. И если ты не смог обуздать эту силу в своих руках, она обуздает тебя, разобьет тебя о скалы, и ты сполна почувствуешь очаровательные острые скалы этого мыса, окунувшись в обжигающий холод прозрачной до дна океанской воды. Его звери ходили с ним здесь не раз. Они молчат, они полны смирения.

«Они оставили меня одного, им нечего мне посоветовать. И тогда мы с ней остаемся наедине», — он с жадностью глотает воздух, которым любит дышать он один.