Дневник грозы. Когда мы смотрим на море, море смотрит на нас

Чайка Богдан

По Атлантике ходит Капитан, которого повсюду преследуют свирепые шторма. Команда давно считает своего Капитана морским дьяволом: ведь только сатана может виртуозно управлять судном в таких штормах, и только сатана мог накликать на себя столько гнева божьего. Новенький Юнга, который начинает свое плавание на этом корабле, постепенно понимает, что это не грозы преследуют Капитана, а он сам не дает им покоя. Молодой человек сам начинает хотеть закончить этот «Дневник грозы».

Первое свидание

Мы с ней в этом бескрайнем океане, как в бесконечном танце. Когда-то Она затянула этот корабль в свой водоворот. Она, наверное, тогда хотела поиграться и отправить на дно очередную деревянную посудину. Но тогда Капитан вытащил эту посудину из ее лап. А потом вернулся, и его встретил шторм еще суровей, чем тот первый, и снова он вывел свой корабль из него. Наверное, тогда ею овладела злость, теперь она поджидала его здесь всегда и иногда охотилась за ним чуть подальше от этих вод. Но он вернулся снова, и шторм был еще сильнее, чем прежде, и Капитан разозлил, наверное, ее еще больше. Она стала ждать его, и он возвращался, всегда возвращался. У моряков эти воды приобрели дурную славу, потому что она топила всех без разбору — в такой она была ярости. И мы стали зарабатывать на этом морском пути больше и больше. Никто сюда не хотел идти — значит, цену можно гнуть, какую хочешь. И вот когда-то мы оказались здесь, когда-то штормы перестали быть похожими на штормы, а стали напоминать то игру, то ссору, то прелюдию. Помню ее первый человеческий облик — здесь дул такой неприятный северный ветер — он сдул нас с курса, так мы оказались здесь. Эту посудину вынесло на эту мель — мы застряли. Помню ее черты — острый нос, черные длинные прямые волосы, под цвет ее темно-серого платья по щиколотку, черты худого лица без щек. Она была в ярости, которую скрывала за взглядом злых серых глаз. Это был ее северный ветер, который устал. Так она встретила этого человека. Наша команда валялась вся пьяная, абсолютно. Мы тогда так дико устали бороться с тем ветром, он нас выносил на эту мель два дня. И когда мы здесь оказались, то просто упали на землю и выпили весь тот ром, который не позволяли себе все то время, пока боролись. Все до единого в команде валялись под пальмами и спали пьяным сном под каждым кустом — прятались от ветра. Так они увиделись с ней первый раз.

С тех пор его жизнь превратилась в бесконечный путь сквозь тайный мир этих существ, которые властвовали и на суше, как оказалось потом, и на море. Они двигали теми явлениями жизни, которым люди нашего времени приписывали божественные свойства. Но эти боги были очень похожи на людей, поэтому с ними было так трудно договориться, поэтому самим людям с ними было тяжело. Мы для них были, примерно, как для нас, людей — надоедливые муравьи. Они нас замечали, наблюдали за нами, но редко мы становились чем-то большим, чем какое-то насекомое. И хуже всего, что для большинства из нас обитание рядом с ними было похоже на путь грудного ребенка. Мы смотрим на мир, с миром что-то происходит, нас куда-то несет, иногда получаем удар по попе, но мы не видим. Мы все слепы. А Капитан теперь ходил в море, как в лесу слепых, и вел за собой толпу своих слепцов. А над ним издалека смеялась эта девушка в сером платье. Иногда она заигрывала, иногда флиртовала. Она была похожа на маленькую девочку, только эта девочка знала об этом мире больше, чем библиотекарь в Лондониуме. Поэтому Капитана часто мучило ощущение издевки с ее стороны. Трудно привыкнуть к существу, которое знает ответы на большинство твоих вопросов. Это стало началом нового пути, в котором появился и новый друг — странный ветер. Ветер не был таким заносчивым, как Она. Кажется, он был более искренним, больше похожим на человека. Хотя, может, он просто больше похож на мужчину.