Дневник грозы. Когда мы смотрим на море, море смотрит на нас

Чайка Богдан

По Атлантике ходит Капитан, которого повсюду преследуют свирепые шторма. Команда давно считает своего Капитана морским дьяволом: ведь только сатана может виртуозно управлять судном в таких штормах, и только сатана мог накликать на себя столько гнева божьего. Новенький Юнга, который начинает свое плавание на этом корабле, постепенно понимает, что это не грозы преследуют Капитана, а он сам не дает им покоя. Молодой человек сам начинает хотеть закончить этот «Дневник грозы».

Морской демон

Встреча с его первым кораблем заставляла натянутые строгие струны его души трепетать. Этот корабль был олицетворением исключения из его правил, поэтому он ничего и не мог сделать с этим трепетом своей души. Капитан и его Кок были добры к нему той добротой, которую он так и не смог себе объяснить за много лет уже своего отдельного плавания. Они спасли его с невольничьего рынка босым мальчуганом и научили тем основам, которые сделали его капитаном этой галеры. Те основы, которые когда-то дал ему капитан, он даже заставил себя записать, а для этого ему понадобилось научиться писать и читать — и это было пока что самое трудное, что он сделал в своей жизни. Но он так дорожил теми знаниями, которые дал ему капитан о кораблях, и теми мыслями, которые вложил в его голову его корабельный повар. Узнав, что один из рабов умеет читать и писать, тот дал ему нормальную похлебку, и каждый вечер учился с ним, пока они пересекали Атлантику на обычном их пути из Африки в Новый Свет. Он узнал еще от Кока, насколько человеческая память изменчива, поэтому каждый раз перечитывал свою тетрадь и дописывал ее новыми заметками из памяти его жизни на том корабле. Эта тетрадь стала его сокровищем, за которую он готов был убивать без разбора. Уже прошло больше десяти лет, как его высадили на том острове, а эти знания все обретали новые краски и позволяли выживать ему в этом мире, управлять этой галерой и скотом, которые были его командой, держать их в страхе, слушать его и повиноваться. Он ненавидел их еще больше за то, что понимал, что не может обойтись без этих тупых животных. И он встречал этот корабль в безлюдном океане снова и снова, и кланялся Капитану, чтобы тот видел. Тот ничего не высказывал в ответ, только смотрел. Капитан не сильно изменился, все так же подтянут, все тот же кожаный камзол из красной кожи, сухие щеки. Когда их два корабля лавировали друг напротив друга, работорговца захлестывала ненависть к самому себе, он все так же далеко не первый в этом океане. Он никогда не сравнится с этим человеком. Только убить и тогда похоронить то все бесценное, что нес в себе этот человек, и тут вступало в игру чувство жадности. Нет, он не хочет убивать его, он хочет сделать его своим рабом. А Капитан, словно угадывая его чувства, начинал улыбаться, и в работорговце просыпался испуганный мальчик на рынке рабов. «Да что он себе позволяет думать об этом существе, морском демоне или все-таки ангеле?» И работорговец уводил свою галеру прочь на всех парусах. Не дай бог, морской дьявол решит, что хватит им бороздить этот океан! А океан он любил, потому что это и была его жизнь. Потому что больше всего на свете он боялся оказаться снова на суше и увидеть снова тот базар с черными и белыми людьми, где он провел детство, то место, где продавали и покупали людей, где продали его самого. И по иронии судьбы — рынок несвободы стал его делом жизни.