Игры Камня

Сергей Элгрин (2024)

Жители средневековья, искусный мастер меча и присоединившаяся к нему в путешествии девушка, через особые Врата странствуют по заброшенным мирам, по другим вселенным, в поисках чудесного замка с высокими технологиями, который обеспечит их всеми желаемыми благами и сделает бессмертными. В этом путешествии им помогает и выступает провожатым необычный древний каменный амулет, способный разговаривать, видеть, слышать, управлять «волшебной» техникой в замках, и называющий себя странными загадочными словами — «Искусственный Интеллект», «компьютер», «робот».

Глава 30. Тайара Матартис

По ту сторону Врат нас встретил пустынный мрачный мир. Он походил на тот, который мы посетили с Инсаэлией до мира ииташи. Только здесь не было тумана, и в этот раз мы оказались не рядом с Замком, а в какой-то безжизненной долине. Или даже — пустыне. А вокруг неё всюду возвышались скалы.

Врата, через которые мы прошли, одиноко стояли посреди пустоши, и это был единственный рукотворный объект на всю округу. Мир сер, небо мрачное. Дождя не было — и, кажется, и не будет: всё здесь выглядело сухим и безжизненным, ни намёка на сырость. Задувал сильный ветер. Наши Костюмы перешли в режим фильтрации воздуха.

— Не вздумайте снимать шлемы и вдыхать здешний воздух, друзья, — прозвучал голос Камня по внутренней связи.

Вокруг изредка можно было заметить столбы, издалека похожие на обычные скалы, но вблизи выглядящие довольно странно — казалось, изначально они были… налиты, или выдавлены, как крем, а потом застыли и превратились в каменные образования. Столбы были витые, на них виднелись потёки, струи, наплывающие друг на друга слои, капли — но всё это уже давно окаменело.

Под ногами находился песок или что-то похожее на него — а ещё, кажется… пепел? Цвет этой почвы был неоднородный: беловатый, розоватый, серый. Вокруг полностью отсутствовало какое-либо движение и звук на многие километры — ну, кроме задувания ветра.

— Камень, и что это за мир? — спросил я.

— Это мёртвый мир, дружище.

— Да, мы это заметили. Такой же мёртвый, как первый, который мы посетили с Инсаэлией.

— Ещё мертвее.

В голосе Камня звучала горечь.

— Ух ты! — сказал Рункис. — Какое мрачное местечко, няу!

Она не слышала нашего разговора, так как не все наши беседы должны быть доступны для чужих ушей.

— Где мы, господа Ва’эллемпир? — спросила она.

— Это мир, через который мы должны просто быстро пройти, поскорее добравшись до других Врат, — сказал Камень. — Мы здесь не задержимся, да и находиться здесь опасно. Будьте начеку.

— Чего именно нам следует опасаться? — спросил я.

— Сложно сказать, дружище. Стандартных форм жизни здесь точно нет. Но сама по себе эта планета довольно опасная — ядовитая, для вас, атмосфера, токсичная почва, стихийные бедствия, перепады температур… Всякое здесь может случиться. Мир очень неблагополучный.

— Мне здесь не по себе, — сказала Инсаэлия, осматриваясь. — Хоть и кажется, что мир безжизненный, однако, я будто чувствую, что кто-то наблюдает за нами.

Она обхватила себя руками.

— Бррр, — вздрогнула она.

Я подошёл к ней и погладил по спине (хоть она и не могла этого почувствовать сквозь Костюм), и, приобняв за талию, притянул к себе.

Мы отошли от Врат недалеко — шагов на десять. Я взглянул на них, на одинокое сооружение, единственный признак цивилизации на всю округу, а вокруг — пустой мёртвый мир, токсичный, разрушенный. Я бросил взгляд на массивные контейнеры, которые были у роботов-носильщиков. Когда Ва’эллемпир покидали этот мир, они так же уносили с собой всё полезное, всё ценное? Как бегущие из горящего дома люди? Как эта планета пришла к такому? Не виновато ли вмешательство Ва’эллемпир в процессы, происходящие на ней? Или же таинственные враги, с которыми они воевали, довели этот мир до такого, атакуя разрушительным оружием?

— Нам необходимо найти другие Врата, — сказал Камень. — Давайте выдвигаться в путь, друзья. Чем меньше времени мы проведём в этом мире — тем лучше.

— Ты знаешь маршрут? — спросил я.

— Да. Подключившись к системе местных Врат, я узнал о местонахождении всех остальных Врат, что имеются на этой планете, а также знаю к каким мирам они ведут.

В воздух поднялись шаро-дроны. Облетев местность, снимая и сканируя её с неба, они смогли создать карту, которая тут же появилась на экранах наших шлемов. После чего на ней возникли различные отметки, а также выстроился маршрут, по которому нам нужно идти.

— Что ж, вперёд, друзья! — подбадривающим тоном сказал Камень.

И мы двинулись вперёд.

Наша компания состояла из меня, Камня, Инсаэлии, Рункис, двух кошколюдов в упрощённых Костюмах, одиннадцати шаро-дронов и тридцати трёх человекообразных роботов, большинство из которых тащили на себе массивные контейнеры.

— Что там в этих коробках, Камень? — спросил я.

— Друзья, помните всевозможные ресурсы и детали от технологий, которые я собирал в мире ииташи? Это я и несу с собой. Помните, к примеру, чёрные кристаллы, которые отравляли реки и почву на планете ииташи?

— Ты тащишь эту токсичную дрянь с собой?! — удивился я и вновь бросил взгляд на контейнеры.

— В том числе и эту «токсичную дрянь», да, дружище. Эта «дрянь» — крайне важный и нужный элемент, участвующий в создании некоторых технологий и запуске некоторых процессов. Подробней расскажу позже.

— Ладно. Тебе видней, Камень.

Камень всё это время находился в теле одного из роботов, и сейчас, когда он разговаривал с нами, этот робот жестикулировал, поворачивал «лицо» к собеседникам, и в целом вёл себя так, будто Камень был им. Было слегка непривычно видеть Камень таким — сейчас он был почти как человек. Мы уже привыкли к тому, что Камень — в основном это абстракция, искусственный интеллект, сущность, в общем-то, без конкретной формы и тела…

Робот, в котором находился Камень, указал на скалы впереди.

— Там должно быть что-то вроде развалин. Не пойму пока — то ли Замка, то ли какой-то базы Ва’эллемпир. В общем, там мы сможем сделать привал, друзья. Пусть это будет наш ближайший ориентир в этом путешествии.

— Что если нам полететь, Камень? — предложила Инсаэлия. — Мне не нравится идти пешком по этой планете. Я чувствую опасность.

— Идея хорошая, друг Инсаэлия, — сказал Камень-робот и похлопал её по плечу. — Но нам необходимо экономить ресурсы. На полёт расходуется заряд батарей и топливо. Что если вскоре мы столкнёмся с какой-то опасностью — а ресурсов на то, чтобы улететь от неё, у нас не будет? Лучше пока не тратить ресурсы понапрасну. Этот мир очень опасный, друзья, здесь нельзя оставаться без ресурсов. Если ваши Костюмы выйдут из строя или будут разрушены — вы мертвецы.

Нам пришлось с ним согласиться.

Мы шли пешком по пустому мёртвому миру, и вокруг простиралась однообразная унылая картина. Серый песок и пепел, витые столбы, валуны, одинокие скалы, похожие на скрюченных в агонии, помирающих монстров. Мрачное небо, бледный свет, серый день.

— Какая сейчас погода, Камень? — спросил я. В Костюмах мы не ощущали температуру окружающего мира.

— Здесь довольно прохладно, дружище.

Но мы не видели ни инея, ни льда, а потому можно было сделать вывод, что ниже нуля температура точно не опустилась. Ведь так?

Скалы, к которым мы держали путь, постепенно приближались, и мы стали различать отдельные элементы архитектуры Ва’эллемпир. Одинокие колонны, куски обрушившихся стен, ступени, ведущие в никуда.

Инсаэлия грустно вздохнула и сказала:

— Это Замок, Камень? Если так, то здешний Замок, похоже, разрушен сильнее, чем где бы то ни было. Даже сильней, чем в моём родном мире. Хотя… я видела не так уж много миров и Замков.

— Твои предположения скорей верны, чем нет, друг Инсаэлия. В этом мире происходили особо ожесточённые бои во время великой войны Ва’эллемпир.

Прозвучало это пугающе. После этих слов в воздухе словно повисло недоброе предчувствие. Инсаэлия стала тревожно озираться — она очень боялась столкнуться с настоящими Ва’эллемпир или их врагами, я давно уже заметил за ней такой «пунктик».

— У этих врагов были имена, Камень? — спросил я. — Ты никогда их не называл.

Мне уже надоело слышать загадочную формулировку «враги Ва’эллемпир», эта таинственность только сильнее будоражила моё воображение — и пугала Инсаэлию.

— У них много имён, но ни одно из них вам ничего не скажет. Вот, к примеру: «Тайара Матартис». Вам это о чём-то говорит? Подозреваю, что нет.

— А как они выглядели? — спросила Инсаэлия.

— Э-э… Сложный вопрос, друг Инсаэлия. У них не было какой-то единой, стандартной и постоянной формы. Одни могли быть маленькие, другие большие, или очень крошечные, или очень огромные. Одна сущность могла обладать сразу множеством тел, или только одним телом, или вовсе не иметь тела. Всё, что узнавала одна сущность — тут же узнавали все остальные, при условии, что они находились в одной вселенной.

— Звучит жутковато и непонятно, — сказал я.

— Они что — какие-то бесплотные духи?! — удивилась Инсаэлия. — Ты же сам говорил, Камень, что никакой магии и чудес не существует.

— Верно, не существует. Но ничего магического нет в том, что я рассказал.

— Ничего не понимаю, — сказала Инсаэлия.

— И я тоже, — согласился я.

— Не важно, друзья. Вам нет необходимости забивать себе голову мыслями о врагах Ва’эллемпир. Вы вряд ли когда-либо их встретите. Со времён той войны сгинули оба лагеря, противостоявших друг другу. Нет уже ни Ва’эллемпир, ни их врагов.

— Откуда ты знаешь, что мы никогда не встретим этих… «Тайара Мартис», или как их там? — спросил я.

— Я знаю о них достаточно. Ни в одном из миров, что мы с вами посетили, я не обнаружил присутствия ни одного из врагов Ва’эллемпир. Их и в прежние времена, до войны, было мало, а теперь и вовсе, что называется, «днём с огнём не сыщешь».

— Мало?! Что ты имеешь в виду?

— Видишь ли, дружище Содэрик, враги Ва’эллемпир — не многочисленный вид, если таким словом их можно назвать. Их всегда было не больше нескольких тысяч. И это всё их возможное количество — на все миры! Ты можешь себе представить? Во всей мультивселенной Ва’эллемпир, на все миры в ней — «Тайара Матартис» было лишь несколько тысяч! Это меньше, чем количество людей на вашей родной планете! Каков шанс, что вы встретите одного из врагов Ва’эллемпир в одном из тысяч миров? К тому же, учитывая, что почти все они погибли во время войны… Шанс крайне мал. Поэтому я и советую вам не забивать себе голову мыслями о них.

— Камень, — обратилась Инсаэлия, — ты сказал, что не обнаружил их ни в одном из посещённых нами миров. Это значит, что у тебя имеется способ их обнаружения?

Хороший вопрос. Я чуть не подпрыгнул от удивления и не выдал радостный возглас, когда услышал его. У Инсаэлии отлично работают мозги! Этот вопрос подводит нас к теме того, чем занимался Камень во время войны, и каков его функционал и предназначение.

— Да, друг Инсаэлия. Я имею в своём механизме устройство для обнаружения тех сущностей, и оно неотделимо от меня. Обнаруживать Тайара Матартис — моя естественная функция.

— Что?? — на этот раз я не удержался и всё же выдал восклицание.

— Ва’эллемпир использовали тебя для обнаружения врагов?! — спросила Инсаэлия.

— Не совсем, но эта способность является частью моих естественный неотъемлемых функций.

Камень ушёл от ответа, словно скользкий уж, уворачивающийся от попыток схватить его.

Наконец, минут тридцать спустя, мы добрались до скал и развалин, и нам предстало мрачное зрелище. Вблизи руины выглядели ещё более жалко и удручающе. Камень предложил сделать привал, и отправил роботов обследовать развалины в поисках чего-то, что может оказаться ценным.

Когда мы подошли к развалинам близко, вдруг поднялся ветер. С каждым мгновением он начал усиливаться, порывы становились всё быстрей и быстрей, ветер яростно засвистел в дырах и щелях развалин, в пустых арочных проёмах, в воздух взметнулись тучи песка, пепла, каменная пыль.

Нас чуть не сбило с ног, и мы поспешили скорей спрятаться за укрытиями. Мы бросились кто куда, и нам с Инсаэлией подвернулся пустой арочный проём, не соединённый ни с чем, совершенно одинокий, как Врата, через которые мы пришли. Края этой арки походили на обгрызенные бока печенья — изъедены ветром и временем.

— Ну и ветер! — сказал я, когда мы достигли укрытия.

— Меня чуть не унесло, няу! — прозвучал по внутренней связи голос Рункис. Она и остальные ииташи были ниже и легче нас, так что им действительно придётся нелегко, если предстоит бороться с подобным ветром.

— Что с дронами-шарами? — спросил я у Камня.

Они должны быть самыми лёгкими среди нас всех.

— С ними всё в порядке, дружище, они же летающие.

— Что это за ужасные ветра здесь, Камень?

— Это пустынный мир, — сказал он так, будто это всё объясняло. — Мир смерти. В таких местах обычно всегда царят ужасные условия. Некогда в мирах работали установки, управляющие погодой. После того, как Ва’эллемпир покинули такие миры, установки пришли в негодность, и погода на планете превратилась в полнейший хаос и бардак.

Кажется, он уже говорил о чём-то подобном, когда мы с Инсаэлией посещали первый мир.

В конечном счёте, во всех бедах, царящих в мирах, в которые мы попадаем, стоит винить Ва’эллемпир. Они вмешивались в погоду, они выращивали новые виды существ и мутантов, они создавали вирусы, они добывали токсичные ископаемые… — когда после столь глубокого вмешательства в природу на заселённых Ва’эллемпир планетах вдруг резко пропадает контроль и управление — наступает экологическая катастрофа.

Ветер поднял песчаную бурю, и мы с Инсаэлией еле видели друг друга, хотя между нами было не больше одного шага.

— Будем ждать в этих развалинах, пока уляжется? — спросила она.

— Похоже, да, — сказал я. — Только нужно бы найти укрытие получше.

В этот момент нас позвал Камень:

— Сюда, друзья! Идите к этому зданию.

Возле одного из полуразрушенных строений стоял робот и махал нам рукой, остальные роботы, а также кошколюди уже спешили к нему.

Развалины, куда Камень звал, представляли собой всего лишь обломки четырёх стен, даже без потолка, и насколько серьёзной защитой от могучего ветра они могли бы стать было большим вопросом. Однако, когда мы оказались внутри них, то тут же поняли, что конкретно заинтересовало Камня в этом месте, и что могло стать нашим убежищем на ближайшее время.

Робот-Камень указывал на дверь в небольшой постройке, вроде каморки, задняя часть которой под углом уходила в землю и исчезала в ней. Эта «каморка» явно была входом в подземное помещение!

Робот открыл дверь, и действительно, нашим глазам предстал тёмный проём и каменные ступени, уходящие вниз.

Ветер снаружи становился сильней, он уже поднимал в воздух всякий мусор и швырялся им, стены развалин будто бы скрипели и пошатывались, а удары мощных порывов о них звучали как настоящий грохот. Ветер поднимал тучи песка и пепла — или чем тут была покрыта почва планеты — так что видимость всё ухудшалась и ухудшалась. Кроме того, кажется, стало темнеть — было явно заметно, что с большой скоростью на мир опускались сумерки.

Один из роботов двинулся внутрь проёма, за ним влетели несколько шаро-дронов. Они будут нашей разведкой. Секунд тридцать спустя роботы дали знать, что в подвальном помещении безопасно, и мы можем спуститься. Пока они сами совершали путь вниз, и когда оказались внизу и осматривались, они снимали всё с помощью камеры ночного виденья и транслировали Камню и нам в Костюмы — так что мы, даже ещё не спустившись, уже прекрасно знали о том, что нас ждёт внизу.

Мы начали спуск. Средство ночного виденья — конечно, хорошо, однако, как люди, мы с Инсаэлией привыкли к обычному зрению, к цветам, к контрасту… — поэтому мы, даже не сговариваясь, включили фонари на шлемах, вместо того чтобы воспользоваться ночным виденьем.

Я начал спуск первым, за мной Инсаэлия, потом Рункис, два кошколюда, и ещё несколько роботов — один из которых нёс в своём теле Камня. Остальные остались снаружи — все тридцать три робота в этот подвал точно не поместились бы. Для них было не проблемой переждать мощный ветер и песчаную бурю снаружи — роботы просто могут спокойно сесть на землю и позволить песку, пыли, пеплу завалить себя. Когда всё уляжется — они просто откопаются и будут готовы выполнять дальнейшие поручения.

Спуск был не слишком большой — мы оказались под землёй лишь на пять-шесть метров. Однако здесь сразу стало спокойней, и мы заметили резко наступившую тишину, так сильно контрастирующую с шумом снаружи.

Я ступил на каменный — бетонный? — пол, за мной спускались остальные, а оставшиеся снаружи роботы закрыли наверху дверь, а также примостились возле неё и поставили грузовые контейнеры, чтобы заблокировать вход от ударов ветра и туч летящего песка.

Мы принялись осматриваться. Обстановка напоминала некоторые помещения в Замках Ва’эллемпир — только размеры этого подвала были скромнее. Это место больше смахивало на то, что находилось в развалинах в нашем родном мире — через такой же подвал мы с Инсаэлией отправились в путешествие впервые.

Но тот подвал был практически пуст, а здесь же можно было видеть старинные статуи, и декоративные колонны у стен, и старую — и почти сгнившую — мебель… Всё покрыто пылью, под ногами на полу хрустит песок. Лучи фонарей на наших шлемах выхватывали из темноты один объект за другим — вещи из прошлого, вещи, некогда принадлежавшие каким-то Ва’эллемпир, отголоски прежней жизни, останки сгинувшей цивилизации…

Вот мы видим древнюю вазу, всю покрытую пылью и грязно-масленым налётом. Вот видим статую Ва’эллемпир — время не затронуло её, лишь покрыли пыль и песок. Если протереть — она будет как новенькая. Заострённые уши, длинные вытянутые вертикально лица, удлинённые высокие и тощие тела, миндалевидные глаза — мы с Инсаэлией уже успели прекрасно запомнить, как выглядят Ва’эллемпир и легко могли узнать их, где бы ни встретили. Вот мы видим древнее кресло — покрытое пятнами, пыльное, и выглядящее очень хрупким. Садиться на него не стоит — кажется, оно может рассыпаться в труху от одного дуновения.

Мы брели среди всего этого древнего хлама, двигаясь в центр помещения. Снаружи бушевала буря, иногда с потолка что-то сыпалось — то ли каменная пыль, извёстка, то ли как-то извне сюда просачивался песок.

— Остановимся здесь, — предложил голосом Камня вставший посреди помещения робот.

Здесь было свободно от мебели и прочего хлама — и мы уселись прямо на пол, практически образовав круг.

— Костерка не хватает для создания душевной обстановки, а, друзья? — сказал робот-Камень.

Затем двое роботов поднялись и, блуждая по помещению, принялись собирать всевозможную ва’эллемпирскую мебель. После чего они начали её ломать, кромсать на куски, а затем свалили в центре нашего круга и подожгли.

Занялось пламя, образовался настоящий костёр. Мне вспомнились старые деньки, когда я был наёмником в родном мире. Вспомнились военные походы, ночёвки в лесу и полях, ужин и пьянки у костра, беседы. Головорезы, идущие на бой за звонкую монету, коротают ночь у костра, пытаются отвлечь себя от тревог и мрачных мыслей о завтрашнем сражении. Возможно, кто-то не вернётся из него живым. А кому-то повезёт, и он уцелеет.

И будет радостно пересчитывать звенящие в кошельке денюжки. И когда вновь какой-нибудь из земельных лордов кинет клич наёмникам, призывая сражаться за него — они снова ответят на призыв. Ведь ничего другого, кроме как воевать, они не умеют, да и не хотят делать. Им нравится такая жизнь, они зависимы от этого — от волнительной тревоги перед боем, от чувства облегчения и радости, когда бой закончен, и победило твоё войско, и ты остался жив. Это словно игра в карты или в кости. В этом есть азарт.

Однако костёр, что сейчас горел перед нами, явно отличался от тех, что наёмники жгли в родном мире. Языки пламени имели странный цвет — синий, лиловый, зелёный. Этот разноцветный костёр освещал нас и обстановку в подвале, превращая всё в какую-то удивительную, экзотичную сцену — будто одно из тех бредовых видений, которые могут появиться во снах.

— Ого! — удивилась Инсаэлия. — Почему костёр такого странного цвета, Камень?

— Хе-хе, видишь ли, друг Инсаэлия, это зависит от химического состава газов, которые находятся в воздухе, и почвы, и материалов, из которых сделаны предметы, что мы пустили на растопку. Я уже рассказывал вам про природу огня, разве нет?

— Среди газов могут оказаться и легковоспламеняющиеся, разве не так? — спросил я.

— Верно, но здесь их нет. В телах роботов имеются устройства анализа окружающей среды. Я проверил воздух в этом месте, прежде чем роботы зажгли костёр.

— Красиво… — вздохнула Инсаэлия и прильнула ко мне.

— Как долго нам здесь находиться, Камень? — спросил я.

— Роботы сверху нам сообщат, когда буря закончится, дружище. Может быть, хотите пока перекусить?

— В Костюмах?

— Ну да. Вы же знаете, что у Костюмов есть такая функция.

Да, мы знали, но раньше никогда ею не пользовались — не было повода. Мы могли пожелать поесть или выпить, и в шлеме появлялись трубки, протянувшиеся ко рту пилота Костюма. В них подавалась вода или жидкая пища.

— Среди ресурсов, что я прихватил с собой, — продолжал Камень, — есть и еда и вода для вас, и дополнительные батареи для Костюмов, и боеприпасы, и медикаменты. Не думайте, что я взял с собой в это путешествие только полезные ископаемые и технологии с планеты ииташи.

— Понятно, Камень. Тогда, я был бы не прочь перекусить, — сказал я.

— И я тоже, — добавила Инсаэлия.

Роботы Камня достали небольшие контейнеры и подсоединили к нашим Костюмам.

— Что насчёт тебя, Рункис? — обратился я к кошкодевочке. — И других ииташи?

— Мы тоже не против подкрепиться, няу! — ответила Рункис за всех.

Роботы и к их Костюмам присоединили контейнеры с питьём и едой.

— Чтобы не было скучно и уныло, могу включить музыку, — сказал Камень.

— Только включи снаружи, а не по внутренней связи. Чтобы не мешать нам общаться, — попросил я.

Из динамиков на телах роботов зазвучала грустная тихая мелодия. Это оказалась игра Инсаэлии на флейте.

— Это же музыка госпожи Инсаэлии! — тут же узнала Рункис.

— Да. У Камня имеются записи её произведений, — сказал я.

Я взглянул на Инсаэлию, она на меня. Хоть мы были в шлемах, это не мешало нам представить лица друг друга за тёмным стеклом. Я протянул руку и погладил её по спине — хотя через Костюм ничего не ощущалось.

Мы слушали музыку и посасывали из трубочек в шлемах питьё и жидкую пищу, погружённые в собственные мысли. Беседа не клеилась, никто ни о чём не хотел говорить. В поисках хоть какой-то темы, я обратился к Хэйсанке и Фетысу:

— Ииташи, как вам это путешествие? Как себя чувствуете?

— М-мы? — вздрогнул мэр Эндрокса. Бывшего Эндрокса…

— Да. Как себя чувствуете?

— Н-ну… — замялся мэр.

— Столько всего произошло… — сказала Хэйсанка. — Эти… битвы. Со всеми этими заражёнными… У меня до сих пор перед глазами стоят эти оскаленные пасти, жуткие рожи… А ведь многие из обезумевших были моими знакомыми! Это… страшно вспоминать…

— Да… — вздохнул мэр. — Мне они во снах ещё долго будут сниться… И моя жена… И… я так и не знаю, куда пропал мой сын… И невестка тоже потерялась…

— Вы… мы когда-нибудь вернёмся назад в наш мир? — спросила Хэйсанка, обратив стекло своего шлема в мою сторону. — Вы спасёте… тех, кого ещё можно спасти, от этой заразы, господа Ва’эллемпир?

— Не сомневайся. Мы вернёмся и всё исправим. Мир ииташи снова будет процветать, — сказал бодро я.

Камень — хороший учитель в том, как нужно уверенно и убедительно врать. Я пытался подражать ему, когда говорил всё это.

— Не сомневайся, господа Ва’эллемпир со всем разберутся, — добавила Рункис. — Это же господа Ва’эллемпир! Они всемогущи!

— А как вам путешествие в новый мир? — спросил я кошколюдов, намереваясь скорей сменить тему.

— Это удивительно! — сказала Хэйсанка.

— Да, это… невероятный опыт, — присоединился мэр. — Я такого… представить себе не мог. Ваши возможности просто потрясающие, высокие господа! Оказывается, вот куда исчезли господа Ва’эллемпир в прошлом — они отправились в другие миры, оставив мир ииташи. Путешествовать по мирам… это… нечто немыслимое! Такое поистине под силу только божествам, вроде вас, высокие господа!

Они продолжали рассказывать о своих впечатлениях и удивляться, Рункис поддакивала и всячески восхваляла «высоких господ» перед своими сородичами, разноцветный костёр продолжал мерцать в подвальном помещении, а из груди роботов звучала музыка Инсаэлии.

Когда мы закончили наше застолье у костра, Камень сказал, что буря снаружи всё ещё продолжается, и, если мы хотим, то можем вздремнуть.

— Если у вас не получается заснуть естественным образом, вы можете пожелать, и Костюм сделает вам инъекцию снотворного, — добавил он.

— Содэрик, — обратилась ко мне Инсаэлия.

— Что?

— Сними шлем, хочу тебя поцеловать.

Странная просьба, но я согласился. Я набрал побольше воздуха в лёгкие и мысленно велел шлему раскрыться. Инсаэлия тоже открыла свой шлем и потянулась к моей щеке.

— Осторожней, друзья! — прозвучало предупреждение Камня. — Не надышитесь здешнего воздуха!

Вместо поцелуя, Инсаэлия быстро зашептала мне на ухо. Стоял треск костра и всё ещё звучала музыка, и Инсаэлия, вероятно, надеялась, что никто третий не сможет её услышать.

— На видео с Ва’эллемпир в мире ииташи, учёные произносили это название — «Тайара Матартис», произносили много раз, я точно помню. Но там не было никого, кроме них самих… и Камней, вроде нашего.

После этих слов она отодвинулась от меня и надела шлем, я тоже надел свой.

— Так к кому же относится это название? — спросила она уже по внутренней связи.