Заточённый ангел

Марина Кравцова, 2023

Анри – сын владельца известной парфюмерной фирмы. Но он – нелюбимый ребенок в семье, и даже подвергается травле.Несколько необычных знакомств многое меняют. Юноша обретает странную способность – видеть события давнего прошлого. А еще – встречается в кафе с официанткой, удивительно похожей на ангела с его любимой мистической картины.Но отныне судьба влюбленной пары – в руках мстителей, готовых на все, чтобы уничтожить семью Анри.

Глава 19

Дежурный травматолог производил впечатление человека тактичного и внимательного не только по долгу службы. Анри это почему-то успокоило. Приятно было думать, что на самом деле нормальных людей в мире куда больше, чем ему сейчас кажется.

Утомленное сознание куда-то уплывало. Анри вкололи анестетик, и пока он, лежа на спине, ждал, когда тот подействует, мысли прекратили метаться в бешеном вихре, сойдясь на одном предмете — на серебряной чаше. Расспросить о ней отца Жака пока не удалось, да и Лю-Каркуль из рассказа Греты все остальное потеснил в сознании. Но сейчас Анри почему-то мог думать только о чаше. Она вдруг понадобилась его отцу настолько, что тот спокойно нарушил закон. А в первый ли раз?

Но и неприятный образ Мишеля Делоне мгновенно поблек и растаял. Осталось лишь серебристое сияние, переходящее в удивительно чистый, теплый, целиком заполняющий сознание свет…

***

— Что это у тебя, Катрин?

Ясные глаза юной Жанны заблестели любопытством. Она поправила живую розу в волосах, которую нацепила, рискуя вызвать обвинение в самолюбовании от самых суровых монахинь. Зато ее старшая сестра по-прежнему с холодным упорством скрывала цветущую красоту под одеянием монастырской послушницы.

Катрин с задумчивым видом протянула девушке небольшую вещь. Новенькая серебряная чаша с искусной чеканкой. Четкое изображение ангела с высоко поднятыми крыльями. И окоемом — надпись на латыни: «Оградит Ангел Господень боящихся Его и избавит их», — слова из 33-го псалма…

— Ее сделали по заказу нашего отца незадолго до его смерти, — сказала Катрин. — Он хотел, чтобы я, выходя из монастыря, преподнесла чашу настоятельнице… но я передам ее в дар обители, когда приму постриг, с частью моего наследства. Странно… я привязалась к этой вещи. Она напоминает о родителях… а еще мне кажется, что этот чудесный ангел — мой хранитель.

— Ты сама как ангел, — нежно улыбнулась Жанна сестре. — Подумать только! А я-то мечтала, что мы обе выйдем замуж, поселимся по соседству… будем устраивать праздники, ходить друг к другу в гости…

— Милая, ты еще такое дитя, — Катрин вернула ей улыбку. — Здесь ты всегда сможешь меня навещать.

— Но это же совсем не то… — младшая де Лапард вдруг нахмурилась. — Что-то мне не по себе, сестричка.

Маленькая комната Жанны, где сейчас беседовали сестры, отличалась от монашеской кельи более уютным и дорогим убранством. В нее тихонько заглянула пожилая монахиня и попросила Катрин зайти в приемную настоятельницы. Поцеловав Жанну в лоб, девушка вышла вслед за урсулинкой.

Катрин была спокойна. Было очевидно — она готова к любой беседе с аббатисой. Но, открыв дверь приемной, девушка в смятении замерла на пороге. Возле стола с кипой бумаг, чернильницей и парочкой духовных книг восседал красивый мужчина средних лет. Роскошный наряд, длинный завитый парик не слишком-то шли этому высокому мужественному на вид человеку. Его худое лицо с тяжелыми правильными чертами носило суровое выражение. Но продолговатые темные глаза ярко заблестели, и он поднялся девушке навстречу.

Катрин, казалось, не слышит, что говорит аббатиса, она не шелохнулась, пока та не оставила их одних.

— Я не ждала вас так рано, господин барон, — ее голос прозвучал тихо, без капли радости.

— А я не мог долее переносить разлуку с вами. Я приехал сейчас, чтобы забрать вас из монастыря, милая Катрин. Да, мне бы тоже хотелось, чтобы ваш батюшка здравствовал по сей день, и сам соединил наши руки, но увы… Почему вы одеты как послушница, дорогая моя?

— Потому что этот наряд соответствует нынешнему стремлению моего сердца, барон, — все так же негромко, но твердо ответила Катрин. — Простите меня, Жиральд… я собиралась вам написать, но вы меня опередили. Я не сниму эту одежду, потому что хочу постричься в монахини.

Лицо барона потемнело.

— Это шутка, дорогая Катрин?

— Кто бы осмелился шутить подобными вещами?

Барон Жиральд де Лоне долго вглядывался в лицо невесты. Она не опускала глаз.

— Упрямица! — проговорил он отрывисто. — Вы хотите, чтобы я вас умолял?

— Это бесполезно, господин барон.

— Вы не принадлежите себе. Вы — моя невеста, это решено уже давно.

— Клянусь вам, Жиральд, я бы выполнила свою часть договора, и без колебаний стала бы вашей женой, но… не могу, простите. Вы правы — я не принадлежу себе. Я невеста Христова.

— Вы слишком долго жили здесь, среди молитв и постных лиц, — барон явно с трудом сдерживал себя. — И поддались мечтательности.

— Это не так. Меня с детства привлекала подобная жизнь. У каждого из нас свое предназначение, поверьте.

Немного помолчав, барон кивнул.

— Хорошо. Но вы позволите еще раз приехать, проститься с вами? Сейчас я слишком ошеломлен вашим решением, дорогая моя, и не в силах даже сказать вам что-то толковое.

— Конечно же, вы вольны приехать когда угодно, господин барон. Еще раз скажу… простите меня.

Он ничего не ответил, и Катрин, по-монашески поклонившись, вышла.

Когда юная послушница вернулась к сестре, та с порога кинулась в ее объятья.

— Что я слышала! Приехал барон… ты говорила с ним сейчас, да?

— Да, милая, — Катрин выглядела очень задумчивой и совсем не радостной. — Я объявила ему о своем решении.

— И он?..

— Согласился с ним. Сказал, что придет в последний раз попрощаться.

— Не верю! Прости, сестра. Я помню, как барон Жиральд смотрел на тебя всегда… съесть готов был глазами! Неужели разлюбил?

— Ох, не знаю, Жанна… меня и сейчас пугает его взгляд… пылкий… требовательный.

— И такой человек просто так отступится? — девушка покачала головой и повторила: — Не верю.

Катрин тяжело вздохнула и перекрестилась. Ее прекрасное лицо постепенно приобретало прежнее спокойное умиротворенное выражение.

— Но ему придется. Барон не сможет забрать меня силой, побоится скандала, всеобщего осуждения. Не бойся, сестричка…

Она вновь взяла в руки серебряную чашу, стоящую на столе и погладила пальцем чеканное изображение крылатой фигуры.

— Мой ангел меня не оставит…

***

Эти картины, промелькнув в сознании Анри, отпускали его с большим трудом. Он не хотел возвращаться назад, в медицинский кабинет, где травматолог готовился вправить ему вывих. Его душа цеплялась за блестящую чашу, он вновь и вновь мысленно читал надпись на ней: «Vallabit angelus Domini in circuitu timentes eum et eripiet eos». Некая таинственная сила позволила ему увидеть давнее прошлое… начало восемнадцатого века, времена Регентства, задолго до великой революции. Анри знал, что его предок приехал к невесте раньше оговоренного срока не только потому, что спешил ее увидеть. История гласит, что как раз перед таинственным случаем с ангелом барон Жиральд рассорился с регентом Филиппом Орлеанским. Вынужден был возвратиться из Парижа в родные места. Но в монастырь святой Урсулы его вела, конечно же, страсть.

Между прочим, именно из этой обители приехала сегодня на пригородном поезде монахиня, чтобы отдать чашу отцу Жаку. Ту самую чашу, Анри не сомневался… как эта вещь вернулась в монастырь?

Больше ничего в эту минуту не имело значения. Анри хотел увидеть больше. И впервые невероятным усилием души юноша по собственному устремлению вызвал новое видение…

***

Все та же монастырская приемная. И вновь они наедине — барон Жиральд де Лоне и юная Катрин де Лапард.

Девушка была очень бледна. Она, казалось, не слушала, что говорит ей отвергнутый жених. Невольно поднеся руку к горлу, Катрин прошептала:

— Что это за запах, Жиральд?

Глаза барона остро блеснули.

— О чем вы, моя дорогая?

— Я почувствовала… когда вы поцеловали мне руку. Он цветочный, слишком душный… мне нехорошо…

— Понимаю, — Жиральд изобразил серьезную озабоченность. — Видимо, эти модные духи так подействовали на вас… Если бы я только знал! Иногда случается, что иные запахи мы переносить не в состоянии. Я и сам подвержен подобному недугу, а потому всегда ношу при себе некое средство… Сейчас я вам помогу.

Он с нарочитой поспешностью достал из кармана камзола маленький стеклянный сосуд, наполненный светлой желтоватой жидкостью.

— Вот, глотните, вам станет легче.

Катрин задыхалась. Она не раздумывая взяла склянку и сделала большой глоток…