Amarie

Анна Владимирская, 2022

Она – амари, последний человек, способный переродиться в дракона, будущий Матриарх, объединяющий пять драконьих кланов, самая ценная добыча в мире и ключевая марионетка в интригах, что были сплетены за десятилетия до ее рождения.Ставки растут, самые невезучие платят жизнью.

Отбросив мечты

Даррин тяжело дышал, уперев руки в тяжелый дубовый стол в своих покоях. Перед ним лежали пожелтевшие от времени листы пергамента с прекрасными рисунками талантливых художников. На рисунках были мастерски отображены несколько человек — принцессы Ирристрю. Королева Алайна хотела написать портреты дочерей до того, как они разъедутся и эти рисунки были лишь набросками для огромного полотна, которое так и не увидело свет.

За эти портреты принц отдал два тугих мешочка с золотом.

Его взгляд постоянно возвращался на крохотную четырехлетнюю девочку с пышными золотистыми кудряшками. Она. Это она должна была стать его законной женой, а не эта — костлявая, темноволосая, с бледной кожей.

Он часто представлял себе, как выглядела бы Архелия в десять, пятнадцать, семнадцать. Даже если она была бы вполовину менее красивой, чем ее мать, то даже так она стала бы самой красивой девушкой королевства. Она даже снилась ему, но все, что он помнил из снов — голубые глаза и сияние золотых волос. В остальном ее лицо было размыто и ускользало от него.

Даррин всю жизнь тосковал по тому, чего никогда не имел. По тому, что видел всего однажды. Эта тоска делала взгляд его серых глаз будто бы мудрее. И только Герис знал, что там пахнет не мудростью, а плесневелой влюбленностью в фантазию, как он говорил. Иногда Герис напоминал ему, что Даррин никогда толком не знал Архелию, она была всего лишь крошечным ребенком, когда он в первый и последний раз увидел ее. Кто знает, какой бы она выросла? Кто знает, полюбила бы она Даррина? Вполне возможно, она стала бы такой же злой сукой, как их тетушка, жена Раэстана, который так часто бывал в разъездах, что видел ее пару раз в год, когда делал ей очередного ребенка, очередного мертворожденного.

Раньше Даррин мечтал, что узнает о том, что Архелия жива и отправится на ее поиски, но теперь уже поздно. Уже через полчаса он будет женат на Берренской девице, на которую кроме него не нашлось желающих. И сегодня же он будет обязан зачать ей ребенка. При этой мысли Даррин содрогнулся. Внешне не имеющая серьезных изъянов, Мора была весьма неприятна сама по себе, хоть и старалась мило улыбаться. Даррин подумал о том, что она, вероятно, испытала в жизни немало насмешек, особенно когда ее, старшую, напрочь игнорировали женихи, сватавшиеся к ее сестрам. Это был позор — выйти замуж позже своих младших сестер и теперь она была так рада Даррину, что старалась быть донельзя милой. И это страшно раздражало. Мора из Кивая постоянно пялилась на него, словно стараясь прочесть его мысли и всюду навязывалась ему. За те две недели, что она пробыла здесь, она успела осточертеть Даррину, который спасался обществом брата. Как же он будет жить с ней до конца своих дней?..

Честь и семья. Девиз Лимерийцев. Он обязан принять Мору в свой дом и сделать ей детей.

Нахмурившись и сжав губы, Даррин решительно скомкал в руке портреты ирристрианок и бросил их в камин. Столько лет он жил фантазиями и надеждами, что возвращение к суровой реальности стало донельзя болезненным.

У Моры хороший характер, она мила, хозяйственна, богата и должна быть плодовита, судя по ее матери. Прекрасная партия, Даррин Лимериис, — говорил он себе, спускаясь к тронному залу, откуда они должны были направиться в храм.

Да, но при этом она так худа, что выпирают кости. При этом она навязчива, как голодный щенок. При этом у нее не золотые волосы, а черные, как смоль…