Пророчество темной бабочки

Анастасия Эльберг, 2023

Летисия Гринланд – оборотень пусть и не совсем правильный, но здравомыслящий. Она знает, что древние боги, даже если они и существовали, мертвы, и в жизни есть вещи поважнее глупых легенд о пророчествах. Например, работа в баре, которая позволяет оплачивать счета. Или красавчик-босс, с которым можно поболтать и перекинуться в картишки. Если бы Летисии рассказали, что древние боги и не думали умирать, а пророчества оказываются реальными, она бы от души посмеялась. Но темная бабочка уже взмахнула крылом, и Летисии предстоит окунуться в водоворот приключений, по сравнению с которыми меркнут самые фантастические легенды.

Глава 2. Ливиан

Новая половина Треверберга, Западный район

Наши дни

Мужчина, в идентификационной карте которого значилось имя «Сид Дж. Норман», стоял перед зеркальной стеной в ванной комнате своего пентхауса и внимательно изучал себя. Кое-кто сказал бы, что восторгаться собственным отражением — дурная привычка, женская, а не мужская, глупая и эгоистичная, но ему это нравилось. Он любил себя и даже не пытался это скрывать. Тело было единственным, что ему оставили в тот роковой день, и с тех пор оно ни капли не изменилось: стройное, гибкое и сильное, как у дикого животного. На уход за собой Сид тратил огромное количество денег: тренажерный зал, сбалансированный рацион, еженедельный массаж, бесконечные косметические процедуры, парикмахер, самые дорогие и искусные врачи. Глупо придавать такое значение своей оболочке, особенно если ты бессмертен, и она в подобном вряд ли нуждается, но с годами все это превратилось в привычку.

Когда-то — очень, очень давно, напоминал внутренний голос — у Сида был тысяча и один повод придирчиво относиться к своей внешности. Ну хорошо. Скорее, один повод, имеющий тысячу преимуществ. Женщины. Все это им очень нравилось, а ему, в свою очередь, нравилось производить на них впечатление. Вот она, та охота, от которой он никогда не уставал, хотя сценарий раз за разом повторялся. Он знал, что успеха у женщин добиться не так уж и сложно. Во-первых, ты должен до безумия любить себя и хорошо выглядеть. Во-вторых, ты должен относиться к ним, как к пустому месту, и демонстрировать это почаще. Чем меньше значения ты придаешь юбке, под которой прячется чье-то тело, тем больше шансов на то, что обладательница этого тела будет бегать за тобой до скончания веков. Что такого особенного было в женщинах? Почему именно они, а не деньги, не власть, не война? Наверное, все дело в их запахе. Или в гладкой коже. Или в том ощущении, которое ты испытываешь, овладевая одной из них. А, может, в их гневе. Или в слезах. Или в чем-то другом, сокрытом от мужчин по велению богов. Подобные вопросы Сид себе не задавал. Он любил женщин, а они любили его, и этого было достаточно. Думал ли он о том, что когда-нибудь это выйдет ему боком? Конечно, нет. Он был уверен, что это будет продолжаться вечно.

Вечность. Смертные хотят жить вечно. Необращенные хотят жить вечно. Но все меняется в тот момент, когда ты осознаешь страшную истину: ты и вправду бессмертен. И останешься таковым даже в том случае, если устанешь нести этот груз.

За минувшие столетия Сид на несколько раз объездил весь мир, перепробовал и испытал все, что только может испытать темное существо. Он был бедным, как церковная крыса, и работал ради хлеба. Это было просто, потому что он жил одним днем и не думал о будущем. Он был богатым и не знал, что купить на следующий день — особняк, очередную яхту или личный самолет. Это было намного сложнее, особенно на первых порах, когда он осваивал восхитительное искусство обращения с деньгами. Он был безымянным путешественником и миллиардером, мелькающим на телевизионных экранах. Подводным фотографом на далеких островах и высокопоставленным политиком. Он плавал на кораблях с пиратами, пил шампанское и ел черную икру на великолепных балах у арабских шейхов и европейских королей, рисовал картины, покупал галереи, заводы, ночные клубы и рестораны. А после того, как все это ему до смерти надоело, поселился в Треверберге и открыл маленький бар, получивший название «Обратная сторона».

По здешним меркам Сид был богат, хотя богатеи сказали бы, что он живет скромно. Вместо шикарного особняка он купил десятикомнатный пентхауз общей площадью триста квадратных метров в самом новом кондоминиуме Западного района — пятьдесят пять этажей, сады на крыше, три бассейна, спа-комплекс, ресторан, четыре кинозала, словом, отдельный мирок, как и подобает кондоминиуму — водил классическую «феррари» и шил одежду на заказ. Такие парни не держат занюханные бары. От них ждешь, что они будут сорить наличными, носить за ремнем брюк незарегистрированный пистолет и проворачивать темные делишки. На этой стороне Сид тоже побывал. Правда, недолго — романтики в криминале оказалось в разы меньше, чем он думал. И вот он здесь. В городе, где темные существа и люди живут бок о бок, а магия разве что не струится по улицам, и ее чувствуют все, каждый — на свой лад. Почему он приехал именно сюда? Треверберг — идеальное место для того, чтобы спрятаться. Если не от себя, то от остального мира. Этот город так велик, а ненависти и безразличия в нем так много, что завтра у вас на глазах произойдет жестокое убийство, а вы и бровью не поведете.

— Эй, ты там долго стоять будешь? — окликнула Саманта. — Все уже поняли, что ты красавчик. Иди сюда.

Сид подошел к джакузи из нежно-розового мрамора и уже хотел опуститься в воду, но в последний момент передумал и взял халат. Женщина удивленно изогнула бровь.

— Ты же сам хотел ванну? Пена, соль и все прочее. Но клиент платит и заказывает, а я слушаю и повинуюсь.

— Как ты начала этим заниматься?

— Чего? — подозрительно прищурилась она.

— Ты — умная и красивая женщина. Ты могла бы заниматься чем-то более пристойным, но ты развлекаешь богатых мужчин.

— Э-э-э. — В ясных голубых глазах Саманты читался вопрос: «что не так с этим идиотом, который еще пятнадцать минут назад хотел отыметь меня во всех позах?». — Ну… я — умная и красивая женщина, которая любит деньги. И поэтому я развлекаю богатых мужчин.

— Ты никогда не думала о том, чтобы завязать? Знаешь, начать все с чистого листа? Где-нибудь в другом городе? Или в другой стране?

— Нет, — пожала плечами женщина. Она взяла с бортика джакузи бокал с коктейлем и сделала глоток. — Мне нравится моя жизнь. Ну все? Странные разговоры подошли к концу? Теперь ты разденешься и наконец-то нырнешь в ароматную пену, а заодно и в мои объятия?

— Давай сегодня просто поговорим.

Звонкий смех Саманты эхом прокатился по ванной комнате.

— Если ты чересчур много выпил на работе и переживаешь, как бы не ударить в грязь лицом, не нужно. Я же профессионал. И знаю много профессиональных способов справиться с такими неприятностями.

— Нет у меня никаких неприятностей.

— А в моем прайс-листе нет услуги «три часа трепаться с мужиком просто так». Знаешь, сколько у меня клиентов? Я могла бы назначить на это время кому-нибудь другому.

— Я заплачу. Только скажи, сколько. Вдвое, втрое больше?

— Знаешь, что? Ты извращенец. Только извращенцы зовут проституток к себе домой для того, чтобы они с ними разговаривали. Да, я понимаю, у богатых свои причуды, но ты чересчур странный даже для богатого.

Она вышла из воды, тщательно растерла тело махровым полотенцем и, подхватив с пола нижнее белье, направилась к двери. Сид понимал, что должен что-то сказать, но слова отчего-то не шли на ум.

— Мы с тобой давно знакомы, — наконец нашелся он. — Я думал, ты спокойно относишься к моим странностям.

— В этом городе полно элитных проституток. Найдешь кого-нибудь еще. Я умываю руки, дружок. Мне это надоело.

— Да я же просто…

— Я знаю, где деньги. Провожать не надо. Спасибо за коктейль.

После ухода Саманты Сид налил себе тоника в высокий бокал, сел в круглое кресло из синего плюша возле окна в гостиной и принялся наблюдать за ночным небом. Он подумал о Летисии. Наверное, уже видит девятый сон. Или читает в кровати, но минут через пять выключит лампу и отправится в объятия Морфея. Хорошо быть смертным или необращенным: тебе нужно спать. Ты можешь хотя бы иногда уходить от реальности. Путешествовать по другим мирам, выходить из тела, переживать удивительные приключения и заводить головокружительные романы с незнакомцами. Конечно, Сид тоже мог спать. Точнее, он может лечь в постель, закрыть глаза и отправиться в один из тех самых миров, но какой в этом толк? Он, в отличие от смертных и необращенных, знает: миры не перестают существовать в тот момент, когда вы пробуждаетесь ото сна. Вы всего лишь закрываете дверь. Они остаются там, за чертой. С каждым разом их становится все больше. И когда-нибудь вы навечно останетесь в каком-то из них. Это в его времена и называли смертью. Это и было настоящей смертью — для всех, кроме ему подобных. Если в двух мирах и существовало что-то, чего Сид боялся, как огня, то возможности застрять в таком пространстве. Там, где у него отнимут призрачный шанс на попытку искупить свою вину. Миры бывают разными, и кому, как не ему, созданию, магия которого родственна их магии, об этом не знать. Где-то есть миры без солнца, без луны, без людей. И без времени. Миры, где наказание длится вечно.

Вдали, над лесом и болотами, там, куда еще не добрались трудяги-застройщики, появилась бледная полоса рассвета. Сид попытался вспомнить, когда гулял в пригороде в последний раз. С год назад, если не больше. Он бродил между деревьями, вдыхая запахи ранней весны, и вспоминал. Летисия говорила ему, что не может обращаться в животных, хотя ум точно знает, какие приказы нужно отдавать телу. Должно быть, причина в том, что тело не знакомо с правильными ощущениями? Что будет, если кто-нибудь внушит ей это? С помощью магии, например? Познакомившись с волчицей — странно называть ее так, но из песни слов не выкинешь — Сид мысленно составил список запретных тем. Обращения занимали первое место. Следом шло все, так или иначе связанное с магией. Полностью скрыть свою сущность он не может, но береженого бог бережет.

Хотя о чем это он. Когда боги в последний раз кого-то берегли?

Из прихожей донеслась приглушенная мелодия дверного звонка.

— Кого там черти принесли? — обратился Сид к экрану наручных часов. В баре он сторонился высоких технологий, но ничего не имел против технических новинок в собственном доме.

— Личность не распознана, — ответил женский голос. — Начать повторный поиск в базе?

— Не надо. Сам гляну.

Если вы живете в кондоминиуме, в пять утра в вашу дверь может постучать разве что охранник с глупым вопросом вроде «вам не мешает шум из квартиры десятью этажами ниже, сэр?». На худой конец, новенькая уборщица, заплутавшая в лабиринте коридоров. Но сегодняшнего гостя к порогу Сида Нормана и вправду принесли черти. В буквальном смысле этих слов.

— Самаэль. Вот так сюрприз. Давно не виделись.

— Как тебе прикид? Шьют итальянцы что надо. Хочешь такой же?

— Нет, спасибо. У меня в гардеробной комнате подобного добра полно. Заходи.

Высокий худощавый мужчина с гладкими иссиня-черными волосами, свободно лежавшими на плечах, вошел в прихожую и осмотрелся.

— Хата что надо. Впрочем, устраиваться ты всегда умел. — Он подошел к зеркалу и сунул руки в карманы брюк из белого шелка, изображая модель перед камерой фотографа. — Сид Норман. Ну и имечко. И как тебе с ним живется?

— Не жалуюсь. Ты что-то хотел? Или пришел для того, чтобы продемонстрировать мне итальянский костюм?

Полюбовавшись собой еще несколько секунд, мужчина прошел в гостиную с таким видом, будто квартира принадлежала ему, и развалился в кресле возле журнального столика.

— Хотел поболтать, — сказал он. — Как насчет стаканчика чего-нибудь покрепче? Мне нашептали на ушко, что теперь ты у нас бармен. Ах, извини. Управляющий баром. «Обратная сторона». Звучит двусмысленно. Я оценил.

— А как насчет того, чтобы сразу перейти к делу и побыстрее с этим закончить?

Самаэль улыбнулся и положил ногу на ногу. Появляясь среди людей, он мог выбрать любой облик, так как не имел ни светлого, ни темного, но каждый раз останавливался на том, который ему предписывали легенды: черноволосый юноша с синими глазами и бледной кожей.

— Не злись, Ливиан. Между нами пробежала черная кошка, но это было так давно. Как говорят смертные, кто прошлое помянет — тому глаз вон.

— Теперь я ношу другое имя.

— Да, но сколько бы новых имен ты ни брал, твоя сущность остается прежней. Ты — один из первых богов, а я — демон…

–… который мог бы замолвить за меня словечко, но не стал этого делать, испугавшись гнева отца.

— Все было совсем не так, — отрубил Самаэль.

— Может быть, — кивнул Сид. — Но не сказал бы, что сегодня это меня волнует. Так что? Поговорим о деле? Ты притащился лично, а, значит, оно важное.

Гость достал из потайного кармана пиджака золотой портсигар и открыл его.

— Прямиком из Мексики, — похвастался он. — Делают вручную.

— Да? А я-то думал, что в Мексике можно достать только кокаин.

— Чувство юмора у тебя по-прежнему дурацкое. Присядешь? Я чувствую себя неуютно, когда кто-то рядом со мной переминается с ноги на ногу.

Сид опустился в соседнее кресло и положил руки на подлокотники.

— Ну, выкладывай.

Самаэль извлек из портсигара тонкую папиросу в темно-желтой бумаге и прикурил от маленькой изящной зажигалки со стилизованной буквой «С».

— Знаешь, я тоже не прыгаю от радости при мысли о том, что сюда пришел, но мне нужна твоя помощь.

— О, вот оно что. И какой же помощи ты ждешь от владельца бара?

— Лилит, — коротко ответил гость. — Она ушла.

— Если тебе нужен телефон брачного консультанта, можешь воспользоваться «Желтыми страницами».

— Она ушла насовсем.

— Телефон адвоката по бракоразводным процессам в «Желтых страницах» тоже есть.

— Насовсем и так далеко, что я даже при большом желании не смогу до нее дотянуться. Но знаю тех, кто сможет. Ты — один из них.

Сид расслабленно улыбнулся и помахал ладонью перед лицом, отгоняя сигаретный дым.

— Продолжай. Мне нравится ход твоих мыслей.

Самаэль заерзал в кресле, и по образу лощеного светского джентльмена прошла едва заметная рябь.

— Мы с ней немного повздорили. Ладно, мы серьезно повздорили. Намного серьезнее, чем обычно. Она сказала: дескать, вы, демоны, приходитесь первым богам братьями, если опустить все условности. Так почему же им в свое время крепко досталось, и они до сих пор расхлебывают последствия, а вы живете и в ус не дуете? Не считаю ли я, что это несправедливо? Когда она об этом заговаривает, я ухожу от темы, как могу. И получается, пусть и с переменным успехом. А теперь не получилось. Ну, слово за слово — и мы вспомнили…

–… о пророчестве, — закончил Сид.

Сердце, мгновение назад бившееся привычно медленно, подскочило к горлу.

— Ну да, — кивнул Самаэль. — Я пытался ее вразумить, честное слово, пытался. А она обвинила меня в том, что мы все умыли руки, как Понтий Пилат. Вот скажи, Ливиан: ты вообще веришь в пророчества? В древности им придавали большое значение, но сейчас на дворе двадцать первый век. При всем моем уважении…

— Ты идиот, Самаэль. Зачем ты отпустил ее?

— Говоришь так, будто она спрашивала перед тем, как встать на лыжи! — возмутился демон.

— Ты не понял, верно? Ты ничегошеньки не понял. Благодаря тебе я упустил единственный шанс на то, чтобы вернуть все назад!

— Не приди я к тебе сегодня, ты и вправду упустил бы этот шанс. Но я здесь, и теперь ты знаешь все. Дело за малым: засучить рукава и…

Сид вскочил на ноги.

— Идиот! Для этого мне нужна магия! Та, с которой я расстался две тысячи лет назад! Без нее от меня проку не больше, чем от пустого пакета из-под молока! Не могу поверить, Самаэль. Ты мог запереть ее в башне без окон и дверей. Мог спрятать в другом мире. Но ты взял и позволил ей уйти! И где же теперь прикажешь ее искать?!

Губы демона растянулись в ухмылке. Он сделал последнюю затяжку и, бросив остаток папиросы в стакан с водой, сунул руку в карман пиджака.

— А, совсем забыл упомянуть об одной несущественной мелочи. Сам понимаешь, ситуация сложная, можно сказать, экстренная. Пришлось позвонить папе. Мы чутка поболтали, а потом он поболтал со своими. Было непросто, если хочешь знать. Но папа — молоток. Он достал для тебя кое-что важное.

С этими словами Самаэль извлек на свет серебряный медальон на тонкой бечевке. Сид неотрывно следил за монеткой с выгравированным на ней рисунком.

— Отдай, — сказал он. — Это принадлежит мне.

— Отдам, куда же я денусь. Но только после того, как ты согласишься на папины условия. Точнее, на одно условие. Было бы странно давать шанс на свободу только тебе, не так ли? Да и без попутчика в такой миссии не обойтись. Я считаю, что к выбору попутчика нужно подойти серьезно. Ты согласен?

— Согласен. А теперь отдай.

Медальон описал в воздухе дугу и приземлился в раскрытую ладонь Сида. Все еще не веря в происходящее, он крепко сжал его, и по пальцам пробежали серебристо-голубые искры.

— Так это правда. Она отправилась на поиски того, кто знает, как воплотить пророчество в жизнь.

— Точно. А ты совсем скоро отправишься на ее поиски. Но сперва найдешь того, кто пойдет с тобой. И отдашь ему заветную монетку. Лови.

И демон, достав из кармана второй медальон, бросил его хозяину квартиры. Маленький диск из храмового серебра упал на ковер — Сид не успел вовремя протянуть руку и поймать его. Он был слишком увлечен полузабытым ощущением: силой, которая постепенно наполняла каждую клеточку тела. Он ждал этого так долго, что почти утратил веру. Глупец. Любая вера рано или поздно вознаграждается по достоинству. Ему ли, богу, сомневаться в этом? Скоро он станет сильнее. Станет таким же сильным, как раньше, в те дни, когда его жрецы благоговейно склоняли головы перед ним и его братьями и сестрами. Но вряд ли он обретет все это за долю секунды. Нужно набраться терпения… терпение никогда не было его сильной стороной, но он готов.

Улыбнувшись своим мыслям, Сид наклонился, подобрал медальон и посмотрел на украшавшее ее изображение. Но не увидел ничего, кроме идеально гладкой поверхности. Ужасная истина пробиралась в сознание постепенно и неотвратимо, как смерть, приходящая от медленного яда.

— О нет, — сказал он. — Нет, Самаэль. Ты же это не всерьез? Кто угодно — но только не он.

— Ну извини, — пожал плечами демон. — Я облегчил тебе жизнь, как мог. Дальше ты как-нибудь сам.

— И у тебя, разумеется, нет ни намека на план.

— Импровизируй! — жизнерадостно улыбнулся гость. — Так что там у нас с выпивкой? Я бы глотнул водки.