Избранное. Том 2

Александр Станиславович Малиновский, 2001

А. С. Малиновский, о чем бы ни писал, всегда остается лириком, верно преданным своему родному краю, людям, которые его воспитали. Сборник "Избранное" печатается в двух томах: документальная повесть "Радостная встреча", сборник "Под открытым небом", А.С. Малиновский говорил: «Я пытаюсь теперь многое заново осмыслить для себя. Но, признаюсь, часто не нахожу ответа. И говорю об этом с горечью. Но я, кажется, вижу спасительную соломинку, за которую, схватившись, человек может обрести душевное равновесие. Это созидание, физическое и духовное. Это, кажется, понимают многие… Время сейчас пришло такое, что хватит уже разбрасывать камни. Пора собирать их».

Ответ от Жукова

В начале апреля Василия Любаева вызвали в райвоенкомат, потом в райсобес — и закрутилось колесо! Оказывается, пришла бумага из Москвы, теперь ему срочно надо было явиться на перекомиссию. Он явился, не тянул, и оказалось, что Любаев теперь инвалид не третьей группы, а второй. И пенсия ему положена как участнику войны, а это совсем другое дело, не то, что раньше, как колхознику. А еще через неделю в райсобесе ему сказали, что он должен получить компенсацию, которая положена за то, что раньше не додали.

Шуркин отец получил сразу больше двух тысяч рублей. Было решено строить новый дом!

— Вот и нас Бог вспомнил, — радовалась Катерина, — спасибо ему!

— Спасибо Зуеву Косте, я бы сроду не решился, — признавался Шуркин отец. — До следующей зимы изба бы не простояла: стена совсем повалилась. Но ничего, будем зимовать в новой!

— Вася, а надо всего сколько — ужас?! Где мы чего наберем?

— Я все продумал. Весной сделаем саман, за лето сложим стены артельно. В лесничестве меня включили в список на вырубку делянки: там наберем каких-никаких бревен на доски: на пол и потолок. Там осина и осокорь, я знаю — это за Зимней старицей — сойдет. На делянке придется работать тебе, Катерина, и Шурке. Согласны?

— Согласны, — загорелся Шурка.

— Я поговорю, должны же принять в артель замену вместо меня, коли я не могу.

— Согласятся, согласятся, — заторопилась мать. — Отец поможет, правильно?

— С отцом твоим вроде бы мы уже стакались, он во всем обещал подмогу. С начала лета должны лесины заготовить, высушить, в августе распилить на пилораме, а к этому времени убрать развалюху и выложить стены, иначе к зиме не вселимся.

— Убрать? — выдохнул Шурка.

Как ни плоха была стена за печкой, пусть оттуда «сытило», как говорила мама, холодом, но это была изба — оплот всего, и вдруг этого не будет?

— А где же мы будем жить? — спросил Шурка.

— Шурка, да ты что, мы и под открытым небом не пропадем, чего испугался, лето же будет, — рассмеялся отец.

«Но все равно же? Печка, варить как? И все прочее…» — соображал на ходу Шурка.

Отец вел свою линию крепко:

— Корову пустим в стадо, освободится мазанка — почистим, поставим примус и живи хоть до белых мух, верно?

Шурка редко его видел таким. Он и сейчас не очень был развеселым, но глаза его и лицо светились какой-то особой радостью, не соглашаться с ним было нельзя. Да и Шурка давно понял: сопротивляться бесполезно. Он все делал по-своему, ибо всегда верил, что прав.

— Ох, развоевались мы что-то, давайте ужинать, а то совсем темнеет, — забеспокоилась Катерина.

— Начнем! Только начать надо, — задумчиво сказал отец, — а там война план покажет. Живы будем — не помрем. Так, Шурка, или нет?

— Так, пап, — подтвердил тот.

— Ну вот, мать, мы и договорились обо всем, считай полдела сделали.

— Помоги нам, пресвятая Богородица, — сказала мать.

И это очень удивило Шурку. Она так никогда не говорила.