Статус-кво

Ста́тус-кво (лат. status quo ante bellum — «положение, бывшее до войны», сокращение — status quo) — «возврат к исходному состоянию». Это правовое положение, обозначение которого широко применяется в юриспруденции.

Сохранить статус-кво — значит оставить всё так, как есть.

В международном праве под статусом-кво подразумевается какое-либо существующее или существовавшее на определённый момент фактическое или правовое положение, о восстановлении или сохранении которого идёт речь.

Также термин «статус-кво» часто используется в дебатных играх. Статус-кво — один из основных элементов дебатного кейса. Часто используется в американском парламентском формате. В дебатах статус-кво означает положение, в котором находится общество, страна и т. п. по заданной резолюции. Статистические данные обычно приводятся в статус-кво.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Еще одним важным направлением в рамках неореалистской парадигмы, исследующим проблемы формирования и сохранения порядка в международной политике, является теория транзита власти (powertransition theory), для которой характерно представление о международном порядке как иерархической (а не анархической, как в классическом реализме) структуре. Именно иерархия определяет способ функционирования всего международного порядка, стабильность которого поддерживается до тех пор, пока доминирующая держава сохраняет значительное силовое превосходство над любой из существующих великих держав или их возможным союзом[15]. При этом сторонники теории транзита власти считают, что критическим фактором, влияющим на поведение государства, выступает удовлетворенность сложившимся статус-кво. Как следствие, большинство великих держав являются надежными союзниками доминирующего государства именно потому, что они удовлетворены правилами системы и существующим распределением материальных благ. До тех пор пока великие державы довольны тем, как функционирует международный порядок, они поддерживают государство-гегемона, и изменения в относительной мощи между этими державами не влияют существенно на их поведение[16]. Как следствие, «большие войны» (major wars), совпадающие по времени или вытекающие из «транзитов власти», ведутся не столько за перераспределение благ между восходящей державой и гегемоном, сколько вокруг правил согласно которым должно происходить это распределение.

Алексей Богданов, Международный порядок, 2017

Американские и среднеазиатские лидеры совпадали в том, что общей целью должна быть стабильность. В Соединенных Штатах, однако, общее мнение было таково, что в интересах долгосрочной стабильности среднеазиатские правительства должны отвергнуть статус-кво и приступить к программе широких, длительных и систематических изменений, которые приведут к преобразованию экономики, общества и политического порядка. Иными словами, речь шла об изменениях, задуманных американским политическим сообществом и схематично намеченных в пяти пунктах Джеймса Бейкера, которые пообещали осуществить местные элиты сразу после развала Советского Союза.

Дмитрий Тренин, Центральная Азия: взгляд из Вашингтона, Москвы и Пекина, 2008

Впрочем, критиковать всегда легко. Рецептов быстрого и безболезненного изменения институтов, выхода из институциональных ловушек человечество не изобрело. Тем самым стимулирование модернизации придется осуществлять в той институциональной среде, которая существует в регионе. И если есть возможности использовать потенциал изменения формальных институтов (например, для снятия противоречия между формальными и неформальными нормами), то неформальные институты во многом приходится принимать как данность. Основные каналы воздействия на них – поддерживать существующих и формировать новых агентов институциональных изменений. Это задача непростая и очень деликатная. Чересчур активная и недостаточно продуманная поддержка может привести к тому, что агенты институциональных изменений превратятся в адептов статус-кво. Может ли в этих условиях быть предложен альтернативный подход к стимулированию модернизационных процессов на Северном Кавказе?

Д.В. Соколов, Северный Кавказ. Модернизационный вызов, 2014

Со временем демографическое давление со стороны перенаселенных и бедных регионов на богатые части мира может придать более насильственный характер и нелегальной иммиграции. Кроме того, акты организованного насилия могут порождаться фанатизмом, насаждаемым некоторыми неправительственными силами и нацеливаемым на первоочередные объекты их ненависти, – примером служат террористические организации, избравшие своей мишенью Америку. Многие из перечисленных выше факторов насилия могут получить дополнительный импульс, если на почве неприятия глобального неравенства сложится некая новая интегральная идеология, которая, скорее всего, окажется направленной против страны, воспринимаемой как оплот существующего статус-кво, – Соединенных Штатов (подробнее об этом см. Часть II).

Збигнев Бжезинский, Выбор. Стратегический взгляд (сборник), 2004

Высшее образование во второй половине XX – начале XXI в. стало одной из наиболее реформируемых государством сфер общественной жизни. В 1950 г. почти все страны ОЭСР имели субсидируемую государством систему высшего образования, охватывавшую лишь сравнительно небольшую часть населения. Однако в последние десятилетия мы стали свидетелями трансформации элитистской модели в модель массового высшего образования, где число студентов может достигать 50 и более процентов от общего числа молодых людей. Этот переход к массовой системе по необходимости сопровождался реформами финансирования. Несколько стран, включая Австралию и Великобританию, радикальным образом изменили структуру финансирования своих систем высшего образования, резко сократив масштабы его субсидирования и введя частичную оплату обучения. Другие государства, такие как Швеция и Финляндия, наоборот, резко нарастили объём государственных инвестиций в эту сферу для того, чтобы справиться с массовым наплывом студентов. Однако дело не ограничилось институциональными изменениями. Некоторые страны, особенно в континентальной Европе, остались приверженными той же самой элитистской структуре системы высшего образования, что и в первые послевоенные годы. В связи с этим возникает естественный вопрос: в чём причина сохранения статус-кво в одних государствах и резких изменений в других, а если говорить только о последних, то чем был определён выбор в пользу конкретных путей реформирования?

Наталья Михальченкова, Высшая школа и государство. Глобальное и национальное измерение политики, 2017

В какой степени власть в городских сообществах имеет коалиционный характер? Сложились ли в городах режимы, подобные тем, которые описаны Стоуном и его последователями? Насколько стабилен(изменчив) состав коалиций? Какие факторы способствуют(препятствуют) складыванию режимных коалиций? В чем специфика коалиционного строительства в российских городах, его отличия от американских и западноевропейских аналогов? Какие повестки преобладают: развитие? статус-кво? благоприятная окружающая среда? социальная защита населения? В связи с чем меняются состав коалиции и(или) политические повестки?

В. Г. Ледяев, Власть в малом российском городе, 2017

Устойчивость же конкретного изменения в этом случае зависит от способности этого предпринимателя привлечь необходимые ресурсы разного рода для его реализации, в том числе сформировать коалицию заинтересованных игроков, готовых поддержать новый статус-кво и активно использовать внедренную институциональную норму в своих целях и имеющих для ее использования необходимые ресурсы. В отсутствие же таких «пользователей», нуждающихся в данной норме для регулярного отстаивания и продвижения своих интересов, фиксации своих отношений с другим акторами, норма оказывается неработающей, даже если она была утверждена на высочайшем уровне; примеры таких норм мы находим в том числе и в публикуемых ниже материалах.

М. Б. Лавринович, «Регулярная академия учреждена будет…». Образовательные проекты в России в первой половине XVIII века, 2015

Во-вторых, сегодняшней Москве было бы выгодно сохранить в Украине статус-кво и по внутриполитическим причинам. Системные демократические и рыночные преобразования в Украине в какой-то момент предстали бы контрастом с процессами, идущими в самой России, и могли бы породить запрос на аналогичный курс внутри страны. Демонстрационный потенциал Украины относительно России слишком велик для того, чтобы от перспективы выхода Украины из поля управляемой демократии можно было легко отмахнуться.

Коллектив авторов, «Оранжевая революция». Украинская версия, -1

Д. Стоктон предполагает, что правящая элита во Фрегеллах сохраняла верность союзному договору и в награду за преданность после завершения боевых действий получила римское гражданство[123]. В 124 г. до н. э. на месте разрушенного Л. Опимием города была основана колония Фабратерия (Veil. I. 15. 4). В состав гражданского коллектива новой колонии вошли и представители латинской знати, которые поддержали Рим во время кризиса 125 г. до н. э.[124]. Несмотря на то, что античные источники не сообщают о существовании во Фрегеллах каких-либо социальных противоречий, гипотеза британского историка представляется весьма привлекательной. В ее пользу косвенно свидетельствует довольно сдержанная реакция на законопроект М. Фульвия Флакка со стороны других латинских общин. Последние не решились на открытый конфликт с Римом и не поддержали выступление Фрегелл. Более того, латины оставались верны своим союзникам и во время событий 91–88 гг. до н. э., что свидетельствует о заинтересованности socii nominis Latini (точнее, местной элиты) в сохранении статус-кво в их взаимоотношениях с римлянами.

Р. В. Лапырёнок, Наследие аграрного закона Тиберия Гракха. Земельный вопрос и политическая борьба в Риме 20-х гг. II в. до н.э., 2016

Речь идет именно о балансе сил, а не о таких понятиях, как «баланс интересов», «приоритет общечеловеческих ценностей» и подобных абстракциях. У. Черчиль говорил, что баланс сил является объективной основой политических отношений, это закон политики, а не простая целесообразность, диктуемая случайными обстоятельствами, симпатиями и антипатиями или иными подобными обстоятельствами. Основатель школы «политического реализма» Г. Моргентау доказал, что стремление к доминированию и преобладанию со стороны нескольких государств, каждое из которых пытается либо сохранить, либо разрушить статус-кво, ведет к конфигурации, называемой «балансом сил», к политике, нацеленной на его сохранение.

А. И. Зубков, Геополитика и проблемы национальной безопасности России, 2004

Данный подход характеризует некую идеальную структуру рынка, находящегося в состоянии статики. И кстати сказать, при таких условиях конкуренция как состязательное поведение попросту отсутствует – участники рынка мало что могут сделать, чтобы изменить статус-кво.

В. В. Радаев, Кому принадлежит власть на потребительских рынках: отношения розничных сетей и поставщиков в современной России, 2011

Как показывают исследования, внутри сторонников режима становятся заметными различия между приверженцами статус-кво и теми, кто хочет новой повестки дня. Так, исследование «Социальный потенциал модернизации», проведенное в Южном федеральном округе, показало, что среди активных групп населения (в возрасте 20–45 лет) сторонников модернизации (38 %) несколько меньше, чем приверженцев стабильности (42 %). Ясно видна тенденция повышения значимости модернизации по мере роста статуса, образования и доходов населения[12]. Если учесть, что модернизация – политический проект, всегда опирающийся на поддержку «продвинутых» групп, то можно констатировать, что макросоциальные предпосылки модернизации налицо.

Иосиф Дискин, Модернизация России: сохранится ли после 2012 года? Уроки по ходу, 2011

Провал американских военных действий во Вьетнаме и стремление сократить военные расходы побудили президента Никсона искать пути к достижению разрядки в отношениях с Советским Союзом на базе признания статус-кво. Но вскоре другой президент – Джимми Картер развернул кампанию в защиту прав человека, которая в соединении с духовным призывом Иоанна Павла II заставила советскую систему занять идеологическую оборону. Картер также возобновил и технологические усилия США в военной области. После вторжения русских в Афганистан он стал первым президентом за все годы холодной войны, который предоставил вооружение воюющим против Советов и одновременно стал создавать инфраструктуру для военного присутствия США в Персидском заливе. Вслед за Картером Рональд Рейган четко и откровенно бросил вызов советским устремлениям во всех сферах и проводил свою линию с политической решимостью, обратившись ко всему миру с широким и эффективным призывом. Все эти действия в совокупности способствовали тому, что проводимая Горбачевым перестройка привела к общему кризису советской системы. Преемнику Рейгана Джорджу Г. У. Бушу, который с дипломатическим искусством использовал ситуацию крушения коммунизма, досталось пожинать ее исторические плоды.

З. К. Бжезинский, Второй шанс. Америка и мир (сборник), -1

К 2020 году мы предвидим усиление всеобъемлющего чувства ненадежности, в основе которого будут как психологические восприятия, так и физические угрозы. В то время как большая часть мира будет становиться богаче, глобализация станет причиной глубокого потрясения статус-кво, породив громадные экономические, культурные, а следовательно, и политические конвульсии. По мере постепенной интеграции Китая, Индии и других развивающихся стран в глобальную экономику сотни миллионов совершеннолетних трудоспособных граждан станут доступными для найма на всемирном рынке труда, который станет гораздо более интегрированным.

А. В. Шубин, Россия и мир в 2020 году, -1

Э. Зельбин, относящийся уже к четвертому поколению исследователей революции, предложил свои тезисы, отражающие статус-кво на сегодня этих исследований [22]:

Г. Г. Почепцов, Революция.com: Основы протестной инженерии, 2005