Суверенное государство

Суверенное государство — государство, которое имеет чётко определённую территорию, на которой оно осуществляет внутренний и внешний суверенитет, имеет постоянное население, правительство, не зависит от других государств, имеет полномочия и способность вступать в международные отношения с другими суверенными государствами.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Как известно, во всех вопросах государственного суверенитета исходным служит положение о суверенитете народа как источнике государственной власти и основе существования и развития государства. Суверенное государство обладает такими признаками, как независимость и самостоятельность государственной власти, территориальная целостность, собственная правовая система и юрисдикция. Их отсутствие или ограничение служат свидетельством ослабления суверенитета государства и народа, давшего ему свое девизное наименование. Иначе говоря, государство может считаться суверенным лишь тогда, когда оно через свои органы реализует волю народа – и только его. Однако сегодня анализ событий, происходящих во внутренней жизни государств и на международной арене, позволяет отметить очевидные расхождения между их нормативным и фактическим суверенитетом. По разным политическим, экономическим, социальным и духовным причинам одни государства, которые допускают добровольную «связанность» только международными обязательствами, можно считать абсолютно независимыми в своей деятельности, другие – зависимыми в политическом отношении, в экономическом отношении, в духовном плане (мощное влияние той или иной идеологии и т. п.), третьи – как частично аннексированные (наличие чужих военных баз, контингентов, прямое давление на национальное правительство и т. п.).[16] Нарастает взаимосвязь и взаимозависимость государств, взаимодействующих в рамках различных межгосударственных объединений и международных договоров, дополняемая их общими усилиями, направленными на охрану прав человека, борьбу с международным терроризмом, укреплением всеобщей безопасности. Эти усилия выражаются в действиях международных структур, в применении институтов международных наблюдателей, санкций, в использовании контингента миротворческих сил. Соответствующие решения подчас принимаются без участия и согласия государств, которых это непосредственно касается.

Коллектив авторов, Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и таможенного союза ЕврАзЭС), 2013

Государственные образования, составляющие федерацию, не являются государствами в собственном смысле слова, ибо они не обладают суверенитетом, под которым следует понимать свойство государственной власти быть независимой в сфере как внутренних, так и внешних отношений. Имеющаяся в западной литературе тенденция рассматривать субъекты федерации как суверенные государства не согласуется с действительностью. Субъекты федерации юридически лишены права самостоятельного участия в международных отношениях. Хотя конституции некоторых государств (Швейцарии, Германии) допускают, что субъекты федерации при определенных условиях могут заключать договоры с иностранными государствами, эти полномочия оговорены либо необходимостью получения согласия федерального правительства (Германия), либо крайне узкой сферой его применения (Швейцария). В настоящее время канадский Квебек и австрийские земли вступают в международные отношения только в сфере культуры; около 20 штатов США имеют свои представительства в зарубежных странах, но с согласия федеральных органов.

А. А. Мишин, Конституционное (государственное) право зарубежных стран, 2010

Судить о наличии или отсутствии суверенитета лишь по словесной терминологии, употребляемой в международном договоре или конституции, – даже если эта терминология полностью противоречит действительному положению вещей и действительному содержанию этих договоров – было бы несостоятельно ни с политической, ни с юридической точки зрения. Исходя из этого, необходимо считать, что государство, вся территория которого оккупирована врагом, перестает быть суверенным государством, хотя бы правительство его, нашедшее убежище за границей, продолжало признаваться всеми государствами (не считая, разумеется, государства-завоевателя) в качестве суверенного правительства. Признание правительства, фактически утратившего власть над своей территорией в результате оккупации или внутреннего переворота, имеет по существу лишь отрицательный смысл: это – форма непризнания оккупации или переворота. Оно исходит из молчаливого предположения, что речь идет лишь о временном перерыве в осуществлении суверенитета, который продолжает существовать как потенциальный суверенитет. В период Второй мировой войны множество правительств стран, оккупированных гитлеровскими войсками, продолжало существовать в Лондоне, Каире и так далее и признаваться в качестве независимых правительств. Но говорить в 1941–1943 гг. о Бельгии, Польше или Голландии как о суверенных государствах было бы, разумеется, неправильно. Разве не шла борьба как раз за восстановление нарушенного, вернее, насильственно разрушенного суверенитета? Правительство, не осуществляющее власти на своей территории, может рассматриваться как правительство в формальном смысле, как правительство для некоторых целей, но не как правительство в собственном смысле, т. е. как орган власти суверенного государства.

Иосиф Левин, Суверенитет, 2003

Бывшие колониальные государства получили право голоса на международной арене и теперь обладают теми же внешними правами и обязанностями, что и другие суверенные государства, – юридической государственностью. В то же время многие из них. обладают ограниченной действительной государственностью: их население не пользуется множеством преимуществ, традиционно связываемых с независимой государственностью. Конкретная польза, которой исторически оправдывалось очевидное бремя суверенной государственности, часто. ограничивается довольно узкими элитами и еще не распространяется на население в целом. Эти государства являются прежде всего юридическими. Они еще, так сказать, далеки от совершенства, и эмпирическую государственность им еще во многом только предстоит построить. Поэтому я называю их «квазигосударствами» (Jackson 1990: 21).

Джованни Арриги, Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времени

Суверенитет государства внутри страны означает, что его власть распространяется на всех граждан, на все юридические лица, общественные объединения, государственные органы и должностные лица. Любые их решения и действия, противоречащие законам государства, признаются правонарушениями и не порождают результатов, для достижения которых эти действия и решения были совершены. Суверенитет государства на международной арене означает его право самостоятельно вступать в отношения с другими государствами и международными организациями. Для современных государств суверенитет является их неотъемлемым признаком. Страна, не обладающая суверенитетом, является колонией, частью другого суверенного государства.

В. М. Сырых, Теория государства и права: Учебник для вузов, 2006

Во-вторых, наступление на государственный суверенитет идет по линии ТНК. По этому поводу У. Бек с присущим ему сарказмом писал: «Что хорошо для "Дойче-банка", давно уже нехорошо для Германии. Транснациональные корпорации выходят из национально-государственных рамок и де-факто расторгают договор о лояльности с институтами национального государства». Весьма симптоматичным представляется и появление в начале XXI века в американском политическом дискурсе термина «надкушенный суверенитет», обозначающем давление на национальное государство как извне – со стороны Евросоюза, НАТО, ТНК, – так и изнутри. Относительно внутренних «возмутителей суверенитета» можно согласиться с классификацией И. Духачека, который выделяет четыре группы – это регионы, группы интересов, мигранты и оппозиционные силы. Они разными способами оказывают давление на верховную власть. Однако самым действенным по степени разрушения государственности изнутри оказываются регионы. Ярким тому примером может служить регионализация Европейского Союза, где еврорегионы размывают такие признаки суверенного государства, как государственная граница и политическая иерархия.

Е. Г. Пономарева, Вывихнутый век. Кто его вправит? Хаос, конфронтация, интеграция, 2016

С другой стороны, принципы Вестфальской модели ограничивают возможности ООН по более эффективному влиянию на мировые процессы. В соответствии с этими принципами Уставом ООН признается, что мировое сообщество состоит из суверенных государств, и постоянным членам Совета Безопасности ООН предоставляет право вето. В результате великие державы и их союзники не раз могли избежать официального международного осуждения и санкций при односторонних действиях, порицаемых мировым сообществом, а малые государства не получали поддержки ООН. Такое в основном происходило в период «холодной войны», когда ООН служила не столько органом сотрудничества, сколько ареной борьбы за влияние в международных делах. Да и сегодня имеется немало решений и резолюций ООН, которые игнорируются или не находят отклика со стороны некоторых правительств. Более того, в отдельных случаях трибуна ООН использовалась великими державами, в частности США, для навязывания своей точки зрения на международные вопросы.

Х. А. Барлыбаев, Избранные труды. Том II. Философская антропология, глобализация, устойчивое развитие, сознание и идентичность, 2014

Отношения между метрополией и вассальным (завоеванным) государством отличались односторонним характером: обязательству вассалов оказывать всестороннюю помощь отвечала, как правило, лишь гарантия ненападения или, в случае необходимости, предоставления военной помощи со стороны государства – суверена. Разные типы международных отношений – между равноправными субъектами, между зависимыми и независимыми и т. п. – характеризовали межгосударственную систему Древнего мира. Однако всех их отличала та особенность, что, во-первых, зависимое государство, даже лишенное определенной частицы своего суверенитета, оставалось активным субъектом международных отношений, а во-вторых, суверенные государства нередко добровольно прибегали к отказу от некоторых из своих прав с целью получения зачастую более благоприятного статуса зависимого государства. Так, зависимый от Египта Ханаан помимо защиты получал со стороны последнего определенную экономическую помощь; на его же жителях ограничения суверенитета никак не отражались. Как отмечают исследователи истории Ближнего Востока, «они должны были платить ту же дань. Общее положение Ханаана было безразлично фараонам. Часть его прибылей отсылали, чтобы заполнить казну фараона и его правительства, однако бо́льшая часть оставалась на месте для содержания египетских солдат и колонистов»[351].

О. В. Буткевич, У истоков международного права, 2008

Ныне в Российской Федерации нет консолидации суверенитетов, несмотря на наличие среди субъектов Федерации 21 республики. Декларации о суверенитете, принятые большинством из них, изначально носили односторонний и безусловно неконституционный характер, а потому не имели юридической силы. И хотя в некоторых российских регионах существует мнение о том, что «одностороннее решение федеральных органов власти влечет нарушение права народа на самоопределение и статуса суверенного государства в составе РФ»[184], право наций на самоопределение вплоть до отделения не может и не должно больше быть силой, произвольно ломающей границы государств.

С. Н. Бабурин, Мир империй. Территория государства и мировой порядок, 2005

На наш взгляд, пристального внимания применительно к формально-юридической оценке феномена интеграционных объединений в системе международного права заслуживает подход Н. А. Ушакова, предложившего обозначать международные организации государств, призванные обеспечить в том числе и процессы их экономической интеграции, как конфедерацию государств или «наднациональную организацию»[6]. Так, по мнению этого исследователя, «конфедерация государств – это особое объединение (союз) государств, сохраняющих свое качество суверенных образований, но передавших некоторые свои полномочия такому объединению, наделив его тем самым правоспособностью выступать в международных отношениях от их имени, т. е. специальной международной правосубъектностью. Создается такое объединение суверенных государств (двух или более) путем заключения международного договора между ними, и предусматривает оно создание совместного органа государств-членов, правомочного выступать от их имени в международном общении (иногда такими правомочиями наделяется одно из государств-членов)»[7]. Отношения государств-членов в такой организации (конфедерации или «наднациональной организации» – в концепции Н. А. Ушакова) должны регулироваться «внутренним правом» этой организации[8]. (Сходная позиция нашла отражение в работах Ю. М. Юмашева[9].)

Е. В. Скурко, Глобальная и региональная торгово-экономическая интеграция. Эффективность правового регулирования, 2004

Рассмотренные выше элементы иммунитета государства в конечном итоге направлены на обеспечение неприкосновенности собственности государства, находящегося на территории иностранного государства, но иммунитет собственности государства понимается шире и означает, что данная собственность абсолютно неприкосновенна. Более того, и в том случае если «собственность иностранного государства находится в руках третьего лица, которое не пользуется судебной неприкосновенностью (иммунитетом)…эта собственность пользуется неприкосновенностью в самом полном объеме, если только будет доказано, что она принадлежит суверенному государству»[82]. Еще один достаточно интересный аспект иммунитета собственности государства получил в теории название «доктрина акта государства», возникновение которой можно датировать 1674 г., годом английского судебного прецедента Blad v. Bamfield[83]. В последующие столетия данная доктрина неоднократно находила выражение в судебной практике стран как общего, так и романо-германского права. Суть доктрины в том, что суды одного государства не вправе рассматривать вопрос о законности актов другого государства, принятых в пределах его собственной территории.

Е. В. Прокопьев, Международное частное право. Общая часть: курс лекций, 2008

При личной унии не существует, кроме монарха, никаких других объединяющих органов или учреждений. Каждое из соединяемых государств имеет свою, самостоятельную систему государственных властей и учреждений; нет ни общих министерств, ни органов и правительства. Можно себе даже представить положение, при котором каждое из них будет вести совершенно независимую как внешнюю, так и внутреннюю политику. Фактически – это разновидность временного союза двух суверенных государств, т. е. обыкновенный международный альянс.

Т. П. Евсеенко, От общины к сложной государственности в античном Средниземноморье, 2005

Сущность государственного суверенитета заключается в особом качественном состоянии государства, благодаря которому оно, как субъект одной из форм социальной власти, обладает политико-правовым верховенством на своей территории и независимостью во внешних отношениях. При отсутствии у государства этого признака, оно является несуверенным, так как на тех или иных началах находится в составе другого, но уже суверенного государства, в том числе и с федеративным устройством. Государственная власть в федерации осуществляется в конституционно закрепленных пределах самостоятельно как федеральным государством, так и каждым субъектом федерации в отдельности. Своеобразие осуществления государственной власти в федерации осложняет теоретическое решение вопроса о субъекте государственного суверенитета.

С. Н. Чернов, Конституционно-правовое регулирование отношений между Российской Федерации и ее субъектами, 2004

В качестве одного из важнейших факторов порядка в международной политике конструктивисты рассматривают «конституционные структуры» ("constitutional structures"), относящиеся к числу ключевых международных институтов и представляющие собой «взаимосвязанные совокупности интерсубъективных убеждений, принципов и норм», определяющих сущность легитимности в международной политике, а также основные параметры правомерности действий государств[58]. Конституционные структуры, как подчеркивает А. Санта-Круз, формируются в результате практики наиболее значимых акторов (в международной политике – прежде всего великих держав), взаимодействие которых направляется интерсубъективными ожиданиями с целью решения ключевой проблемы – упорядоченного сосуществования в анархической международной системе[59]. К числу конституционных структур могут быть отнесены такие фундаментальные институты, как государство, суверенитет, международное право и дипломатия, поскольку все они, во-первых, формируются на основе общего понимания и разделяемых ожиданий и, во-вторых, призваны обеспечить относительный порядок в международной политике. Например, суверенитет предполагает, что государства исходят из взаимного признания прав друг друга принимать независимые внутри – и внешнеполитические решения (определять форму политического режима, выбирать союзников и т. д.). При этом согласно принципу суверенитета, государства признают права и обязанности друг друга, а также принимают на себя соответствующие обязательства (уважать территориальную целостность и неприкосновенность границ друг друга, не вмешиваться во внутренние дела суверенных государств и т. д.). Эти общие понимания и основанное на них поведение (паттерны) государств, по мнению конструктивистов, представляют собой одну из фундаментальных опор любого международного порядка.

А. Н. Богданов, Международный порядок, 2017

Именно элементы государства – государственная власть, территория и население государства – в своем системообразующем единстве и рождают общесоциологический и юридический феномен государства, образуют его «формулу». С юридической точки зрения суверенное государство сохраняется и укрепляется в той мере, в какой оно обеспечивает на собственной территории верховенство своих законов, свою юрисдикцию и контроль, насколько эффективно оно защищает своих граждан и их интересы как на своей государственной территории, так и за ее пределами.

С. Н. Бабурин, Новая русская империя, 2013

4. Образуемое суверенное государство должно быть политически и экономически жизнеспособным. Политическая стабильность, отсутствие серьезных национальных и социальных конфликтов, прочный национальный и социальный мир – важные гарантии жизнеспособности республики. Кроме того, образуемая суверенная республика не может быть дестабилизирующим фактором как внутри, так и за ее пределами. Эта проблема приобрела в России исключительно важное значение. Необходимый экономический потенциал республики призван обеспечить ее самостоятельное существование и создать достойные материальные условия жизни для своих граждан. Здесь нельзя не заметить, что даже бывшие союзные республики, став самостоятельными, оказались неспособными создать нормальные условия для своих граждан.

А. В. Зиновьев, Конституционное право России, 2010

Свое видение проблемы было предложено голландским государственным деятелем, юристом и историком Гуго Гроцием (1583–1645). Как впоследствии и Кант, Гроций представил международную политику как взаимно координируемое сообщество государств. В то же время он, вопреки учению Гоббса, обратил внимание на то, что государства не задействованы в простой борьбе, как «гладиаторы на арене», а заведомо для себя ограничены в своих конфликтах друг с другом общими правилами и институтами. Однако Гроций, в отличие от Канта, был согласен с Гоббсом в том, что не отдельные индивиды, а только суверенные государства выступают главными действующими лицами в международной политике, которая не отражает ни всеобъемлющих противоречий между государствами, ни полного совпадения их интересов.

В. М. Борисенко, Конституционно-правовое регулирование статуса и деятельности военных судов в интересах обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, 2006

Поскольку от возможности участия в международных отношениях зависит международно-правовой статус государства при определении наличия его международной правосубъектности, особое значение имеет факт признания его в качестве суверенного государства мировым сообществом.

И. М. Хужокова, Международное право. Ответы на экзаменационные вопросы, 2009

• Союз государств, создаваемый для достижения конкретных, ограниченных целей (военных, экономических, политических) в пределах определенного исторического периода, образует конфедерацию. Государство, являющееся членом конфедерации, полностью сохраняет свой суверенитет и продолжает выступать самостоятельным субъектом во внешней и внутренней политике. Органы власти конфедерации образуются из представителей входящих в него суверенных государств и не имеют императивной власти по отношению к государствам – членам конфедерации. Решения конфедерации становятся обязательными для ее членов только после утверждения их органами власти государств – участников конфедерации. Исторически конфедерациями были США в 1776–1864 гг. и Германский союз в 1815–1867 гг. На современном этапе конфедерацией, постепенно превращающейся в федеративное государство, является Европейский союз.

Г. П. Рудаков, Правоведение. Учебник для вузов, 2018

С этого момента термин «нация» все больше сближается не просто с обозначением населения данной территории, но с определением государства, страны, населенной этнически однородным населением. Слово «нация» используется, когда говорится о суверенитете народа, его праве на самоопределение, политических устремлениях. «Нация» во второй половине XVIII–XIX в. становится синонимом термина «народ», употребляемом в духе просветителей – народ как политический субъект, цель которого – борьба за свои права, свободу, суверенитет. При этом «государственное» значение слова превалировало над «этническим», поскольку идея нации четко увязывалась с идеей суверенного государства. В нацию могли быть объединены разные этносы и этнокультурные группы (как это и происходило при образовании германской, французской, английской наций и т. д.). По словам Э.Хосбаума, который считал нации исключительно явлением Нового времени, возникновение наций прямо связано с возникновением национального государства: «Нации существуют не только в качестве функции территориального государства особого типа (в самом общем смысле – гражданского государства Французской революции) или стремления к образованию такого; они обусловлены и вполне определенным этапом экономического и технического развития»[61].

С. Е. Федоров, История и теория наций и национализма, 2016

В настоящее время основными объектами политической карты являются суверенные государства мира и несамоуправляющиеся территории. Выделяются около 230 стран и территорий, из них более 190 – суверенные, т. е. эти государства являются политически независимыми, обладают самостоятельностью во всех своих делах (внешних, внутренних).

Наталья Бурханова, Экономическая география, -1

Особенностями международной системы является наличие суверенных государств – субъектов международного права, отсутствие наднационального властного органа, судебных и исполнительных органов. Временем зарождения международного права считается XIX в. Общими предпосылками его возникновения были не воля государств, а условия материальной жизни человечества в их историческом развитии, взаимоотношения человека с окружающим миром, общественное разделение труда, возникновение государства и т. д. Международное право как особая правовая система состоит из принципов и норм, регулирующих отношения между его субъектами, и выполняет следующие функции:

О. В. Леонтьев, Правоведение. Учебник для медицинских вузов. Часть 1, 2009

Как правило, статус государства как обладающего суверенитетом постоянен, но он так же, как и прочие правовые явления, может быть подвержен изменениям. Суверенитет появляется вместе с появлением нового государства. Например, при распаде СССР образовалось несколько суверенных государств вместо одного. При объединении государств происходит обратный процесс.

Л. В. Дудкина, Конституционное право. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Пока существуют суверенные государства, принцип суверенного равенства будет оставаться важнейшим элементом системы принципов современного международного права. Строгое его соблюдение обеспечивает свободное развитие каждого государства и народа.

А. В. Сорокина, Учебное пособие для ССУЗов по международному праву, 2009

Несложно сделать вывод о том, что если бы СНГ имело государственный статус, то в образе Исполнительного Комитета напрямую просматривается центральный орган исполнительной власти такого образования. Правда, и сейчас в части вопросов, по которым достигнут консенсус глав государств и правительств, Исполком фактически исполняет соответствующие функции, явно претендуя на статус наднационального административного органа, координирующего и направляющего работу большинства рабочих органов Содружества[37]. Однако даже отсутствие у СНГ статуса суверенного государства не лишает его, как уже отмечалось, статуса субъекта международного права. И вот именно при реализации этого статуса наднациональные полномочия уставных органов СНГ становятся реальностью, от которой уйти невозможно в силу важности и юридической оформленности международно-правовых отношений. Отметим это особо. Статус уставных органов Содружества нельзя свести лишь к рабочим и внутриорганизационным. В той части, в какой Содружество выступает полноправным субъектом международного права, его органы неизбежно выходят на уровень наднациональных в силу самой природы международно-правовых отношений.

А. И. Забейворота, Межгосударственные интеграционные объединения на постсоветском пространстве, 2016

2) федеративное государство. Федерация – сложное союзное государство, части которого обладают признаками государственности. Федерации могут быть образованы или в результате договора (иногда он заключается в письменной форме) между ранее независимыми государствами, или путем присоединения к государству территорий с сохранением их определенной государственной самостоятельности, или вследствие развития стремлений к обретению государственности в административно-территориальных или автономных единицах унитарных государств. Субъекты, т. е. составные части федерации, в большей или меньшей степени обладают признаками самостоятельных государств, но одновременно федерация – единое суверенное государство. В связи с этим при конструировании и теоретическом осмыслении различных моделей федеративных государств возникает немало практических и теоретических проблем. Основная отличительная особенность построения государственного аппарата в федеративных государствах – наличие двух уровней высших государственных органов (федерации в целом и субъектов федерации);

А. В. Селянин, Теория государства и права. Ответы на экзаменационные вопросы, 2009

Государственный суверенитет предполагает также лишение всех лиц, сословий, образований де-юре властных полномочий и их сосредоточение в руках суверенного государства. Это так называемая Вестфальская система суверенитета, в силу которой все права отдаются исключительно государству в ущерб всем другим сообществам: на территории суверенного государства нет и не может быть иной власти, кроме власти суверена, от имени которого осуществляется и официальное насилие. Захват «ничьих» территорий и колоний впоследствии объявляется как результат распространения суверенитета государства и на эти земли.

А. И. Зубков, Геополитика и проблемы национальной безопасности России, 2004

Для русского конституционализма конца XIX – начала XX в. основной теоретической проблемой являлось обоснование концепции правового государства новейшего времени. Обращение к естественно-правовым теориям прошлого было одним из важнейших средств, ведущих к достижению этой цели. Согласно господствующему воззрению, теория правового государства прошла три основные стадии в своем историческом развитии: первой признавалась доктрина суверенного государства Бодэна, второй – учения эпохи Французской революции, а третьей – правовая мысль новейшего времени. Особое значение при этом придавалось второму этапу, представленному, с одной стороны, теориями естественного права, прежде всего Монтескье и Руссо, с другой – проверкой их в ходе событий Французской революции. «Политическая доктрина Французской революции, – писал, в частности, П.И. Новгородцев, – придала идеалу правового государства, подготовленному долгими усилиями предшествующего развития мысли, ясные и твердые основания. Провозгласив, с одной стороны, идею народного суверенитета, а с другой – неотчуждаемые нрава личности, она утвердила те основания, на которых и до сих пор покоится теория правового государства»[139]. Эти два начала правового государства, сформулированные наиболее четко соответственно Ж.-Ж. Руссо и Ш. Монтескье на основе естественного права, как раз и стали предметом внимания практически всех крупных русских политических мыслителей рассматриваемого периода.

А. Н. Медушевский, Политические сочинения, 2015

Вместе с тем основным принципом урегулирования международных споров является то, что юрисдикция международных судов зависит от согласия соответствующих государств. Следовательно, «ни одно суверенное государство не может стать стороной в судебном деле, если оно не изъявит на это своего согласия в той или иной форме».[476] При этом способы согласия государств с тем, чтобы их юридические споры разбирались Международным Судом, определены в ст. 36 его Статута, в п. 1 которой говорится: «К ведению Суда относятся все дела, которые будут переданы ему сторонами, и все вопросы, специально предусмотренные Уставом Организации Объединенных Наций или действующими договорами и конвенциями».

А. И. Бойцов, Выдача преступников, 2004

Именно большая степень (по сравнению с федерацией) самостоятельности субъектов обусловливает нестабильный характер конфедеративной формы государственного устройства. Возникнув для достижения определенных целей (как правило, военного или экономического плана), конфедерации после разрешения общей задачи чаще всего трансформируются в более стабильные формы (унитарную, федеративную) – США или распадаются на суверенные государства – Австро-Венгрия.

Коллектив авторов, Правоведение. Учебник для вузов морского и речного транспорта, 2008

В связи с этим особое внимание следует уделить позиции М. И. Брагинского, основанной на достижениях цивилистической науки того времени и положениях Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., ГК РСФСР 1964 г. Эта позиция предопределила в последующем положения Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. и современного Гражданского кодекса России. В 1981 г. ученый писал о советском социалистическом государстве как о системе субъектов гражданского права, полагая, что субъектами гражданского права могут быть не только Союз ССР как самостоятельное суверенное государство, но и его суверенные союзные республики, а также государственные образования: автономные республики, автономные области, автономные округа и административно-территориальные единицы (области, города, районы, села и рабочие поселки)[31].

Ю. Н. Андреев, Участие государства в гражданско-правовых отношениях, 2005

Примером того, как конституция может повлиять на экономику страны, являются Соединенные Штаты. Многим известно, что Конституция США, принятая в 1787 г., является старейшей в мире и действует с рядом внесенных позже поправок уже более 200 лет. Однако мало кто знает, что до этого Соединенные Штаты жили по другому основному закону – Статьям Конфедерации (1781 г.). В соответствии со Статьями Конфедерации каждый из штатов оставался независимым и суверенным государством. У центрального правительства имелось очень мало полномочий, в том числе в сфере регулирования экономической деятельности. Центральное правительство не могло даже вводить налоги для обеспечения обороны страны и иных нужд, общих для всех штатов. Средств, отчисляемых в общую казну самими штатами, не хватало. Чтобы финансировать свою деятельность, центральное правительство включило печатный станок и наводнило страну ничем не обеспеченными деньгами. Это вызвало сильную инфляцию: например, цена обычного чая в некоторых штатах доходила до 100 долларов за фунт (0,45 кг). Экономический спад вызвал массовое разорение мелких фермеров, их имущество продавалось на торгах, а сами несостоятельные должники попадали в долговые тюрьмы. Страна стояла на пороге полного экономического краха, причиной которого было именно несовершенство государственного устройства. Поэтому в 1787 г. представители штатов собрались во второй раз, чтобы утвердить новый основной закон – Конституцию США.

В. А. Мау, Конституционная экономика для школ: учебное пособие, 2006

Правовая природа конституционных провозглашений нуждается в специальном исследовании конституционалистов, государствоведов, политологов и специалистов в области государственного управления. Их роль в правовой системе страны заслуживает особого внимания. По сравнению с советским периодом существенное отличие конституционных провозглашений на современном этапе развития видится в том, что они играют активную роль в процессе правотворчества и правореализации и особенно в ходе осуществления конституционного контроля. Такие категории, как правовое, демократическое, социальное, федеративное, светское и суверенное государство, служат мощным средством воздействия на законодателя при определении важнейших направлений внутренней политики и законотворчества. В то же самое время эти категории используются Конституционным Судом РФ, а также другими судебными инстанциями и, в частности, Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ при реализации конституционного контроля и судебного надзора. Проверяя на соответствие Конституции многие правовые акты, Конституционный Суд РФ является активным проводником идей и принципов демократического, правового, социального, федеративного, светского, суверенного государства в правовой системе страны. Ведь подобные конституционные провозглашения применяются как критерии конституционности нормативных правовых актов, принимаемых как на уровне федерации, так и на уровне ее субъектов. В одном из постановлений Конституционный Суд назвал основы конституционного строя общими для Российской Федерации и ее субъектов конституционными ценностями и правовыми императивами[197]. Конечно, возможности конституционного правосудия ограничены, особенно в области социальной сферы, где необходимы позитивные действия со стороны законодательного и исполнительного органов государственной власти. Тем не менее, конституционные провозглашения имеют определенное юридическое измерение и применение как в сфере правотворчества, так и в сфере правореализации.

И. А. Кравец, Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления, 2005