Социализм

Социали́зм (от лат. socialis «общественный») — ряд экономических и социальных систем, характеризующихся государственным и общественным контролем над экономикой, средствами производства и распределением ресурсов, а также политические теории и движения, связанные с ними. Существует много разновидностей социализма, и не существует единого определения, включающего все из них.

Социалистические системы делятся на нерыночные и рыночные формы. Нерыночный социализм предполагает замену рыночных факторов производства и денег инженерно-техническими критериями, основанными на расчётах, выполненных в натуральной форме, тем самым создавая экономический механизм, который функционирует в соответствии с экономическими законами, отличными от законов капитализма. Нерыночный социализм направлен на то, чтобы обойти неэффективность и кризисы, традиционно связанные с накоплением капитала и системой прибыли. В свою очередь рыночный социализм сохраняет использование денежных цен, факторов рынка и, в некоторых случаях, мотив прибыли в отношении деятельности предприятий, находящихся в общественной собственности, и распределения средств производства между ними. Прибыль, полученная этими фирмами, будет напрямую контролироваться рабочей силой каждой фирмы или накапливаться для общества в целом в форме социального дивиденда.

Социалистическая политика была как интернационалистской, так и националистической по ориентации; организованная как через политические партии, так и противостоящая партийной политике; временами пересекающаяся с профсоюзами, а иногда независима и критична по отношению к профсоюзам; присутствует как в промышленно развитых, так и в развивающихся странах. Созданная в рамках социалистического движения, социал-демократия подразумевает смешанную экономику с рынком, который включает существенное государственное вмешательство в форме перераспределения доходов, различного рода регулирования и государство всеобщего благосостояния.

Последователи марксизма (сам Маркс этот термин не использовал) называют социализмом первую фазу коммунизма, которая начинается после переходной стадии от капитализма к коммунизму: переходная стадия начинается захватом политической власти и завершается уничтожением частной собственности на основные средства производства с переходом к государственной плановой экономике. Первая фаза коммунизма завершается с преодолением противоречий между людьми умственного и материального труда, а также между городом и деревней. Гарант этого развития с момента захвата политической власти — диктатура пролетариата, которая осуществляется советами.

Термин «социализм» впервые был использован в работе Пьера Леру «Индивидуализм и социализм» (1834). Михаил Туган-Барановский писал, что термин «социализм» подчёркивает значение общественного сотрудничества в новой социальной модели, в противоположность господствовавшей экономической школе, признававшей идеалом хозяйственного строя неограниченную свободу единоличного предпринимательства. Социализм, таким образом, противопоставлялся индивидуализму.

Социалистическое политическое движение включает в себя ряд политических философий, возникших в революционных движениях середины-конца 18-го века и связанных с социальными проблемами капитализма. К концу 19-го века, после работ Карла Маркса и его сотрудника Фридриха Энгельса, социализм стал обозначать оппозицию капитализму и защиту посткапиталистической системы, основанной на некоторой форме общественной собственности на средства производства. К 1920-м годам социал-демократия и коммунизм стали двумя доминирующими политическими тенденциями в международном социалистическом движении. К этому времени социализм стал «наиболее влиятельным светским движением двадцатого века во всем мире. Это политическая идеология (или мировоззрение), широкое и разделённое политическое движение», и в то время как появление Советского Союза как первого номинально социалистического государства в мире привело к широко распространённой ассоциации социализма с советской экономической моделью, некоторые экономисты и интеллектуалы утверждали, что на практике эта модель функционировала как форма государственного капитализма. Социалистические партии и идеи остаются политической силой с различной степенью власти и влияния на всех континентах, возглавляя национальные правительства во многих странах мира. Сегодня некоторые социалисты также поднимают проблемы других социальных движений, таких как защита окружающей среды, феминизм и прогрессивизм. В США в XXI веке термин социализм, без четкого определения, стал уничижительным и используется республиканцами, чтобы запятнать либеральную и прогрессивистскую политику, предложения и общественных деятелей.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Коммунизм в принципе – это теория или система социальной организации, основанная на общем владении собственностью (от лат. communis – общий). Однако всегда оставалось неясным, кто и каким образом будет управлять этой собственностью в условиях проектируемого отмирания государства и бюрократии. Социализм – теория или метод социальной организации и управления, где граждане совместно владеют средствами производства и распределения, а власть административного контроля воплощена в государстве. К. Маркс и Ф. Энгельс предложили синтез этих двух понятий в виде учения о двух фазах построения коммунизма. В этой концепции коммунизм выступает как завершение социализма, а последний – как завершение переходного периода диктатуры. Оба понятия (коммунизм и социализм) используются в современной литературе для обозначения экономической теории или социальной системы, отличительной особенностью которой является контроль государства (и бюрократии) над средствами производства, распределением и потреблением продукции. Данной системой являлся так называемый «реальный социализм» – результат практической реализации марксистской идеологии, впервые имевший место в Советском Союзе. Ход и результаты этого эксперимента также не способствовали конкретизации идеологических символов веры коммунизма (118).

Андрей Медушевский, Социология права

I. Коммунистический режим в Сербии и Югославии укоренился глубже, чем в других странах европейского востока, и пользовался значительно большей поддержкой в обществе, чем режимы остальных периферийных государств «реального социализма». В пределы Югославии не вторгался «русский танк», насаждая социализм, здесь произошла аутентичная революция, которая в облике народно-освободительной борьбы вышла победителем в гражданской и мировой войне. У массовой поддержки революционных преобразований были народные корни в социально слабо стратифицированном, преимущественно аграрном обществе, которое в прекращении только что начавшихся гражданских противоречий видело возможность создания эгалитарной модели. Тем самым подтверждается тезис о том, что неразвитые общества из-за длительности промежутка между началом реформы (индустриализации, модернизации и создания правового государства) и ее первыми результатами стремятся вернуться к дореформенной общественной модели, а их радикальные элиты формулируют это как «проект ускорения истории и сокращения пути развития», на базе которого создана модель революций ХХ века. Идейные корни этого политического проекта уходят глубоко в историю политических идей в Сербии. Это идейное направление с непрерывной преемственностью еще со времен Светозара Марковича (1846–1875) определяло народническую концепцию революционных преобразований, задачей которых было во имя будущего выдвинуть старую модель общественного равноправия и на этом основать «новый, а по сути анахронический» порядок. Продолжительное существование этих концепций в истории политических идей в Сербии является самым убедительным доказательством их социального, политического и исторического происхождения.

Коллектив авторов, Сербия о себе. Сборник

Однако абсолютно ошибочно считать, будто на начальной стадии созидания нового общества формы социалистического жизнеустройства всего лишь «накладывались» на решение ряда буржуазно-демократических проблем. Подобная идея предполагает, будто буржуазно-демократические задачи были первичной целью, а социалистические – вторичной, производной. И именно в таком порядке они и фигурируют у автора. Фактически приоритетное место отдаётся буржуазно-демократическим задачам. Нечто похожее в своё время отстаивала правая оппозиция. Но в жизни всё было, как обожают говорить современные журналисты, «с точностью до наоборот». Социалистические преобразования общества были главной стратегической целью, а буржуазно-демократические решались попутно и были полностью подчинены классовым целям пролетариата по построению социализма в одной, отдельно взятой, стране. Иными словами, социалистические цели достигались путём своеобразного отрицания буржуазно-демократической сущности унаследованных от капитализма проблем, полностью сохраняя свою социалистическую суть. Именно поэтому индустриализация, преобразование мелкого крестьянского хозяйства в крупное, культурная революция получили справедливое наименование социалистических, но отнюдь не буржуазно-демократических мероприятий. Словом, напрямую утверждать, и даже косвенно предполагать, будто принципы социалистического жизнеустройства всего лишь «обогащали» по сути дела буржуазно-демократическое развитие СССР беспочвенно и нелепо. Разумеется, в буквальном смысле подобного вывода не содержится в комментаторских статьях автора, но, к сожалению, данное заключение волей-неволей вытекает из логики открытого им «нового закона» развития обеих фаз коммунистической формации.

Виктор Бударин, …Истина дороже! Полемические очерки, 2017

Со значительно большей отчетливостью, нежели в предшествующий период, проявилось внимание к вопросам демократизации общественной жизни и развития конституционного строя. Прежде всего это нашло выражение в исследовании феномена либерализма в коллективных трудах [983] и индивидуальных разработках. К числу последних относится монография А. В. Ревякина «Социализм и либерализм во Франции в середине XIX в.», в которой исследована эволюция общественно-политических взглядов французских социальных реформаторов 30–40-х годов XIX в., включая Этьена Кабе и Луи Блана [822]. Ревякин показал, что концепция мирного, легального и демократического пути рефом и перехода к общности, разработанная Кабе, составляет ядро его учения о «демократическом коммунизме». При этом Кабе уделял главное внимание не вопросу о том, каким должно быть справедливое общество будущего, а вопросу о том, как перейти от современного общества к коммунизму. Ревякин отводит значительное место и идеям Блана, в частности, планам устройства «общественных мастерских» как инструмента социальной революции. Ученый заключает, что революция 1848 г. ознаменовала конец эпохи «мирного сосуществования», либерализма и социализма. С этого времени «не было более последовательных и непримиримых противников социализма и коммунизма, чем либералы.

И. Р. Чикалова, Партии, профессиональные союзы, женские организации Франции, Германии, Великобритании (1815–1914), 2015

В первой части – «Кризис социализма» (главы 1–5) рассматривается минимальное количество вопросов, необходимых для понимания технологии власти: принципы организации устойчивой власти и ее экономические основы. В главе 1 рассматриваются общие правила организации устойчиво функционирующего общества, вытекающие из общих принципов устойчивости сложных объединений животных и людей. На основе этих принципов анализируется демократия, структура власти при капитализме и социализме, составляющая кризиса социализма, связанная с технологией власти. В главе 2 на основе политэкономического подхода анализируется какой должна быть оптимальная структура экономики социализма. Дается анализ экономической составляющей кризиса социализма. В главе 3 рассматривается развитие контрреволюционных тенденций в СССР и в странах Восточной Европы в послесталинский период. Показывается их общая природа: завершение бюрократической контрреволюции, предсказанной Троцким в 30-х годах. В главе 4 анализируется контрреволюция в СССР с апреля 1985 г, момента прихода к власти Горбачева. Перестройка – как единый, проводившийся по плану контрреволюционный переворот сверху, в котором нет ни одного случайного хода его дирижеров. В главе 5 рассматриваются возможные варианты Перестройки: к устранению деформаций социализма и к современному капитализму. Варианты, которые могли быть реализованы при приходе к власти не Горбачева, а других претендентов. Содержание этой части в основном совпадает с содержанием работы автора [4], опубликованной в 1999 г. Сделаны лишь небольшие изменения с учётом новой информации. Прежде всего, смягчены жёсткие оценки деятельности Сталина, навеянные Перестройкой. Так, например, удалён из раздела 1.4. следующий вывод: «…об учете во времена Сталина интересов пролетариата, как правящего класса, говорить не приходится». Вывод, конечно, совершенно неверный.

Евгений Попов, Социализм и судьба России, 2013

Историческая проблема социализма состоит в том, что, выступая выразителем интересов индустриального рабочего класса, он одновременно стремился быть движением, отстаивающим права всех угнетенных. Теоретическое обоснование этому дано Марксом и Энгельсом уже в «Коммунистическом манифесте», где говорится о пролетариате как наиболее угнетенном классе, потому и способном к наиболее решительной борьбе против любых форм угнетения и эксплуатации. В этой широкой социальной миссии левых, один из источников их силы, их способности объединить вокруг себя значительные массы людей не только в развитых капиталистических государствах, но и в странах периферии. Но здесь же – источник проблем и противоречий. В конечном счете, именно отсюда возникает первый импульс к замене классовой политики identity politics.

Б. Ю. Кагарлицкий, Политология революции, 2007

Быть радикальным критиком существующих институтов и социальных структур – значит не только уметь определять вред, который причиняет существующее устройство. Необходимо уметь сформулировать альтернативы, способные смягчить этот вред, и предложить соответствующие трансформационные стратегии. Было время, пишет один из ведущих представителей «аналитического марксизма» американский социолог Э. Райт (Университет Висконсин), когда левые интеллектуалы имели четкое преставление об этих вещах. Теории класса и политической экономии давали средства для определения того, что было не так в капитализме, а теория классовой борьбы и социалистической политики, будь то реформистская или революционная, закладывала основы трансформационной стратегии. Сегодня тот, кто продолжает отождествлять себя с левыми ценностями радикального эгалитаризма и глубокой демократии, признает Э. Райт, находится в более сложном положении. Хотя левые интеллектуалы по-прежнему критикуют капитализм, многие из них признают необходимость рынков и продолжающегося технологического развития капитализма. Хотя социализм по-прежнему маркирует альтернативу капитализму, вряд ли сегодня можно всерьез возлагать надежды на какие?то государственные проекты экономического планирования. До сих пор, признает Э. Райт, ни одна убедительная и всесторонняя модель альтернативы не смогла завоевать широкой поддержки. Никто не верит и в то, что классовая борьба, по-прежнему остающаяся основным источником конфликтов в современном мире, способна предложить силу, способную преобразовать и превзойти капитализм [Райт, с. 120].

О. А. Жирнов, Актуальные проблемы Европы №2 / 2012, 2012

Рядом с носителями традиционных «ленинских» взглядов на историю существует другой тип наследников советской культуры, существуют авторы, разум которых признает поражение социализма, но сердце не хочет этого делать, и которые в силу этого стремятся сохранить «не букву, но дух» советской модели, а точнее «все лучшее, что в ней было». У левых политиков и мыслителей этого типа – а их ряд, несомненно, открывается именем Михаила Горбачева – социализм становится не особенно определенной, но противостоящей капитализму тенденцией по улучшению всего и вся, по внесению в общество начал нравственности и духовности. Поскольку капитализм отождествляется с грубой реальностью, а социализм после его крушения можно ассоциировать исключительно с высокими мечтами, то социализм становится привлекательным, но несколько неконкретным, скорее совокупностью пожеланий по улучшению общества. Известный перуанский экономист Уэрта де Сото навал такого рода концепции «идиллическим социализмом». Идиллическое отношение к социализму распространено по всему миру, и многие выдающиеся интеллектуалы планеты, несмотря на все произошедшие в XX веке события, считают нужным иметь про запас концепт, в котором бы концентрировались все их недовольство несовершенством общества и все надежды на его улучшение. Так, всемирно известный итальянский социолог и экономист Джованни Арриги, признавая, что термин «социализм» дискредитирован, считает, что тем не менее его надо использовать в новом смысле, как «взаимное уважение людей и коллективное уважение к природе», причем «все это может быть организовано скорее через регулируемый государством рыночный обмен при поддержке труда, а не капитала».

К. Г. Фрумкин, После капитализма. Будущее западной цивилизации, 2014

Среди выдвинутых в западной литературе концепций особенностей модернизационного транзита в Китае обращает на себя внимание подход к проблеме Д. Эптера. Он определяет существующий в Китае строй как «неокорпоратизм» и «менеджерский социализм». Этот строй, как указывает Д. Эптер, обеспечивает большую устойчивость смычки публичного и частного секторов в экономике, благодаря чему становится возможным «мягкий» вариант авторитаризма в современном Китае – такой же, каким он был несколько десятилетий тому назад на Тайване. В сущности, он наиболее подходит для партийного руководства, которое не приемлет капитализма в чистом виде, но готово пользоваться выгодами рыночной экономики. В рамках «неокорпоратизма» социализм может существовать лишь как «моральный кодекс», а свобода остается чисто функциональной, т. е. ограниченной интересами того или иного лица или социальной группы, и предполагает, по сути, не либерализацию, а единичные «послабления». По мнению Д. Эптера, такое положение вещей объясняется нерешенностью вопроса национальной идентичности и может существовать неопределенно долго, хотя и не бесконечно: под влиянием различных – непредсказуемых сейчас – обстоятельств внутриполитического или внешнеполитического характера китайские власти могут сделать выбор либо в пользу тайваньского и южнокорейского поставторитарного варианта, либо в пользу авторитарного государства имперского типа[54].

Чэнь Цзя-вэй, Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация, 2017

К. Маркс и Ф. Энгельс были убеждены, что разработанное ими учение о социализме представляет собой не просто критику буржуазного общества с этических позиций, каковыми являлись предшествующие социалистические учения, а научную теорию, раскрывающую объективные закономерности общественного развития. Однако это учение, если оценивать его с позиций современного понимания феномена идеологии, является не чем иным, как одной из идейно-политических доктрин Нового времени, пусть даже самой последовательной в концептуальном отношении. Оно, как и всякая идеология, содержит интерпретацию положения определенной группы людей – рабочего класса – в системе общественных отношений индустриального общества (эксплуатируемый, угнетаемый класс), выражение его интересов (обеспечение условий собственного существования), формулирование его целей и устремлений (преобразование общества на началах социального равенства и справедливости) и обоснование путей и средств их реализации (завоевание пролетариатом политической власти и использование ее как инструмент преобразования производственных отношений с целью ускоренного развития материальных производительных сил общества).

В. А. Мельник, Основы идеологии белорусского государства, 2013

Революция может иметь причиной глубокий конфликт в отношении всех фундаментальных принципов жизнеустройства, всех структур цивилизации, а вовсе не только в отношении способа распределения произведенного продукта («прибавочной стоимости»). Например, многие немецкие мыслители первой половины XX в. считали, что та революция в Германии, которая возникла в результате Первой мировой войны, имела в своем основании отношение к государству. О. Шпенглер приводит слова видного консерватора И. Пленге о том, что это была «революция собирания и организации всех государственных сил XX века против революции разрушительного освобождения в XVIII веке». О. Шпенглер поясняет: «Центральной мыслью Пленге было то, что война привела к истинной революции, причем революции социалистической. «Социализм есть организация», он предполагает плановое хозяйство и дисциплину, он кладет конец эпохе индивидуализма».

С. Г. Кара-Мурза, Правильная революция!, 2009

Более или менее широко и активно слово «капитализм» в политической и научной литературе на Западе использовалось всего несколько десятилетий. В СССР термин активно использовался на протяжении всех десятилетий существования советской власти – как в научных, так и пропагандистских целях. Несколько поколений советских людей изучали в вузах в качестве обязательной дисциплины «Политическую экономию капитализма». Советские обществоведы «по полочкам» и «косточкам» разложили весь капитализм. Все формулировки и определения, относящиеся к категориям капитализма, были с ювелирной точностью выверены, и никакие «импровизации» и «творчества» в области политической экономии капитализма не приветствовались. Приведем утвердившееся в СССР определение капитализма из Большой советской энциклопедии: «.Капитализм – общественно-экономическая формация, основанная на частной собственности на средства производства и эксплуатации наёмного труда капиталом; сменяет феодализм, предшествует социализму – первой фазе коммунизма. Основные признаки К.: господство товарно-денежных отношений и частной собственности на средства производства, наличие развитого общественного разделения труда, рост обобществления производства, превращение рабочей силы в товар, эксплуатация наёмных рабочих капиталистами. Целью капиталистического производства является присвоение создаваемой трудом наёмных рабочих прибавочной стоимости»[17].

В. Ю. Катасонов, От рабства к рабству. Древний Рим и современный капитализм, 2014

Реальность прогрессивного (по социалистическим критериям) и поступательного развития общества обеспечивается как социальной активностью всех трудящихся в сфере труда и в сфере управления, так и отсутствием монополии каких-либо социальных групп, слоёв, классов на решающее средство (условие) общественно-экономического прогресса при социализме – на постановку целей общества и на выбор наилучшей стратегии и тактики движения к ним. Предельно широкий демократизм общенародного социалистического государства, суть которого составляет реальный доступ (реальное представительство) всех социально-классовых групп к управлению общественно-экономическими процессами и, благодаря этому, учёт интересов всех этих групп в общественном прогрессе, – это, на наш взгляд, момент сущностной специфики социалистического способа производства. А он не улавливается в достаточной мере категорией, которая ограничивается характеристикой новых отношений лишь в сфере экономики, даже если в неё включена связь экономики с интересами трудящихся, т. е. с общественными целями. Опыт социалистического строительства свидетельствует, что неправильная постановка целей или же применение неадекватных им средств – явления действительно возможные. Механизм социалистической демократии, как мы уже говорили выше, непременно включает централизм в качестве способа обеспечить необходимую субординацию общественных интересов, приоритет стратегических общенародных целей. Демократизм централистского управления есть гарантия реализации не только коренных интересов всех трудящихся, но и способ учесть в необходимой и достаточной мере текущие социально-групповые интересы, гарантия того, что различия в интересах социальных групп, классов, слоёв, общностей не достигнут степени антагонистического противопоставления, не приведут к политическим или экономическим кризисам.

Г. Я. Ракитская, Основные труды. Том 1. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства, 2017

В настоящее время в мире наблюдается уменьшение количества стран с социалистической ориентацией. Но одновременно усиливаются социалистические тенденции внутри ведущих капиталистических стран. Пространственное сужение социализма не означает его окончательное поражение. В истории его хоронили десятки, если не сотни раз. а он живет и укрепляется. Этот процесс вписывается в неравномерность и цикличность социально-экономического развития человечества, о чём говорилось в настоящей теме. сейчас обнаруживает себя понижательная тенденция в развитии социалистической системы и, как следствие, ослабление влияния социалистических теорий и идей. В истории так было всегда при становлении и развитии новых социально-экономических систем. В обществе не может быть ни «железных» законов, ни наступлений без отступлений. метафизика в оценке развития общества неприемлема. В свою очередь, измена идеям нового общества непростительна, если это общество тебя взрастило. В России в этом отношении сложилась парадоксальная ситуация – чем больше люди в советское время кричали об окончательной победе развитого социализма и перспективах коммунизма, тем быстрее и круче они развернулись к капитализму. например, практически все российские, так называемые политологи, – это бывшие профессора, доценты и преподаватели научного коммунизма. Господа-товарищи! история хохочет над вами.

Ю. И. Чуньков, Экономическая теория. Часть 3. Глобализация и социализм, 2013

Главным трудом последних жизни Сталина стали «Экономические проблемы социализма в СССР» – сейчас эта книга выглядит как грозное предостережение против введения рыночных методов в социалистическую экономику. От этих методов буржуазные и мелкобуржуазные теоретики, прикрытые до поры красными флагами, не отказывались никогда – и немудрено, что раскритикованный в книге за предложение продать МТС колхозам экономист Венжер оказался сохранившим свои взгляды до конца жизни немарксистом, сторонником эсеровского «кооперативного социализма»[1]. Однако и сталинскую работу нельзя назвать безупречной – справедливо назвав колхозную собственность низшей формой социалистической собственности по сравнению с общенародной и причиной сохранения товарно-денежных отношений в СССР, Сталин не показал связь остатков ТДО с классовой борьбой и даже возрождением капиталистических отношений, сосредоточившись на показе «строгих рамок» развитию товарного производства в капиталистическое. В «Экономических проблемах социализма в СССР» в целом верно показан путь к коммунизму, но не показаны его враги – указывать на врагов пришлось уже Мао Цзэдуну и Энверу Ходже в существенно ухудшившихся для марксистов-ленинцев условиях.

И. В. Сталин, Русский коммунизм (сборник), -1

Процитируем двух социальных философов, разделенных почти столетием. «От программного социализма, – отмечает П. Струве, – социальный либерализм отличается… подчеркнутым утверждением самостоятельной ценности момента свободы, самоопределения личности во всем, в том числе и в хозяйственных делах. Это постольку существенно, поскольку всесторонняя и действительная “социализация” хозяйственной жизни, по крайней мере, в возможности, заключает в себе опасность растворения свободной личности в коллективном “аппарате принуждения”»[1]. Характеризуя социальный либерализм, современный российский ученый А. Рубцов пишет: «… в несколько упрощенном виде принято противопоставлять либеральный курс идеям социального государства. В первом случае вмешательство власти в дела граждан сводится к минимуму, но и сокращаются социальные гарантии. В другом варианте государство расширяет зону социальной ответственности, одновременно наращивая свое регулятивное присутствие во всем, от бизнеса и производств до науки и культуры» [2].

Сборник статей, Социальный либерализм, 2016

Ленин исходил из того, что основным содержанием эпохи, которую открыла Октябрьская революция, является переход от капитализма к социализму. Капиталистическая система не может уже удержать под своим господством народы, которые один за другим вырываются из-под гнета капитала и вступают на путь социализма. Ленин указывал, что со времени Октябрьской революции все события международной политики определяются борьбой двух социальных систем: с одной стороны, системы социализма (тогда в лице первой Республики Советов) и, с другой стороны, системы капитализма, все усилия которой направлены на то, чтобы задушить новый общественный строй. Мир капитализма и мир социализма развиваются в двух противоположных направлениях, осуществляют две противоположные политики. Выступая за мирное сосуществование и соревнование государств с различным социальным устройством, Ленин постоянно подчеркивал историческую неизбежность победы во всем мире нового общественного строя, торжества коммунизма, неотвратимость гибели всей капиталистической системы.

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 41. Май – ноябрь 1920, -1

Сегодня в истории американской политической мысли преобладает иная точка зрения. Суть ее такова: Рузвельт совершил своеобразную политическую революцию, в ходе которой демократия была не уничтожена, а преобразована, причем это преобразование вписывается в русло американских традиций. По словам историка политической мысли Мортона Фриша, «…трансформация традиционной американской демократии в государство благосостояния с его регулируемой или контролируемой экономикой выглядит более революционной, чем это есть на самом деле… Рузвельт отверг патерналистское государство благосостояния, когда он отверг социализм. Таким образом, вместо того, чтобы говорить, что традиционная американская демократия была подорвана в период Нового Курса, правильнее было бы сказать, что значение американской политической традиции претерпело в это время глубокое изменение. Рузвельт, – признает Фриш, – конечно же, подверг очень глубокой реинтерпретации эту традицию, ибо нет сомнений, что государство благосостояния несовместимо с некоторыми чертами традиционной американской демократии. Но Рузвельт, как государственный деятель, который ввел принцип благосостония, не считал это радикальным изменением; то есть, это не было изменением, затрагивавшим корни системы. Последние остаются в сохранности. Новый курс выполнил функцию, которая по сути своей была скорее реставраторской или консервативной, нежели конститутивной»[104].

Э. Я. Баталов, Проблема демократии в американской политической мысли ХХ века, -1

В «Проекте программы РКП(б)», а также в докладе и заключительном слове на VIII съезде партии Ленин всесторонне обосновал необходимость дать в теоретической части партийной программы не только определение империализма, как высшей и последней стадии капитализма, но и характеристику домонополистического капитализма и простого товарного хозяйства. Критикуя Н. И. Бухарина и его сторонников, выступавших против этого предложения, В. И. Ленин подчеркивал, что империализм развился на базе товарного хозяйства и капитализма, что империализм углубляет и до крайности обостряет противоречия капитализма. На основании теоретического анализа развития капиталистического общества Ленин пришел к научно обоснованному выводу, что «чистый империализм без основной базы капитализма никогда не существовал, нигде не существует и никогда существовать не будет» (стр. 151). Если бы налицо был только империализм, говорил Ленин, то задача совершения социалистической революции и перехода к социализму была бы во много раз легче. Тогда не было бы такой сложной и трудной проблемы, как перевод миллионов мелких товаропроизводителей на путь социалистического строительства.

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 38. Март – июнь 1919, -1

Отказ от первоначального принятого варианта нэпа не означал отказа от самой идеи поиска форм хозяйственного соглашения государственного сектора промышленности с крестьянским хозяйством. Но поскольку госкапитализм в тех условиях не смог стать препятствием на пути развития свободной торговли, то дополнительные точки опоры для её ограничения и контроля за ней приходилось искать в более «глубоких» пластах капиталистических отношений. Такое отступление от госкапитализма означало шаг в теоретическую и политическую неизвестность – как обеспечить начало строительства основ социалистической экономики с помощью свободной торговли? Настало время для более глубокого осмысления всего опыта революции, представлений о путях и методах перехода от капитализма к социализму. Теперь главный вопрос нэпа для Ленина переместился в плоскость определения предела новых уступок и поиск новых точек опор – как в противостоянии натиску капитализма, так и обеспечении победы социализма над ним.

В. А. Сахаров, На распутье, 2012

Традиция такого «общественного» либерализма – не умозрительный утопический идеал; долгие годы – даже в начале XX века – она была неотъемлемой частью свободного общества. Моя книга представляет собой в первую очередь попытку показать отражение этой традиции в повседневной жизни за счет анализа деятельности добровольных социальных институтов, сложившихся под ее влиянием к концу XIX столетия, когда их незавершенную эволюцию остановило «триумфальное шествие» социализма. Чтобы понять характер какого-либо движения, существовавшего в прошлом, следует обращаться не только к трудам его идейных лидеров, но и к действиям простых граждан. Дело в том, что свобода была не только интеллектуальным идеалом, но и ориентиром для простых людей, руководствовавшихся ее ценностями в повседневной жизни. Самым наглядным примером этого явления стала деятельность обществ взаимопомощи – организаций, весьма распространенных и в XIX, и в начале XX века. Одни объединяли подавляющее большинство трудящихся, намного превосходя по охвату другие организации, характерные для рабочего класса, – профсоюзы и кооперативные общества. Так, в 1910 году в британских обществах взаимопомощи числилось 6,6 миллиона членов, а в официально зарегистрированных профсоюзах – 2,5 миллиона, столько же – в кооперативных ассоциациях[10].

Дэвид Грин, Возвращение в гражданское общество. Социальное обеспечение без участия государства, 1993

Эволюция взглядов российской революционной интеллигенции 2-й половины XIX – начале XX вв. на патриотическую идею прошла путь от полного ее отрицания, как идеологической основы существующего строя и монархии до первых попыток «патриотического» обоснования социальной борьбы рабочего класса – силы, на которую опиралась партия большевиков. Абстрактный, оторванный от национальной почвы и основывающийся на ультра-интернационализме социализм не мог служить эффективным пропагандистским «пособием» в деле революционного воспитания великорусского пролетариата. Уже в годы Первой мировой войны большевики-интернационалисты столкнулись с необходимостью создания собственной патриотической идеологии. После Октября 1917 г. и возникновения первой Республики Советов понятие «патриотизм» получит качественно иное содержание в условиях нового социально-политического строя.

А. Ю. Кожевников, Русский патриотизм и советский социализм, 2017

Одна из центральных тем очерка связана с анализом проблемы собственного, национального пути России как «Второго мира» наряду с «Первым миром» и «Третьим миром». Рассмотрены отличительные черты советского социализма, полемика вокруг его понимания, причины развала СССР с точки зрения связи внешних и внутренних факторов воздействия на ход развития страны. Главная идея очерка состоит в том, что преодоление страной отсталости выступало как решение собственных задач, возникающих при движении по альтернативному Западу пути развития и созданию нового общества, но на некапиталистической основе. Советский Союз, впоследствии вместе с другими социалистическим странами, образует мировую систему социализма, которая становится системой, активно противостоящей миру капитализма. Историк А.И. Фурсов это главное качество нового общества назвал системным антикапитализмом. Эта фундаментальная особенность задается всем предыдущим ходом развития экономики России. Подчеркивается, что антикапитализм не имеет ничего общего с идеологией антизападничества. Это просто разные вещи.

В. Н. Шевченко, Современные проблемы Российского государства. Философские очерки, 2015

В этих условиях возникают два варианта выживания параллельной экономики: срастание с государственной экономикой или противостояние ей путем объединения усилий. Ликвидация нэпа была направлена против второго варианта, она объективно означала победу государственного капитализма. Его официальное определение как социализма или существующее в настоящее время определение «государственный социализм» для научного описания принципов хозяйствования в 30–50-е годы не меняет существа проблемы. Она заключалась в победе самого крупного частного собственника в лице государства над мелкими частными собственниками.

В. А. Погребинская, Социально-экономические проблемы России второй половины XIX – начала XX века. Учебное пособие, 2005

Разумеется, есть немалые различия между борьбой за демократизацию общественно-государственных порядков в странах «реального социализма», в условиях военно-диктаторских режимов (Греция, Испания, Бразилия) или в такой стране «блокированной демократии», как Италия. Однако с более общей исторической точки зрения речь идет как бы об одном потоке. Сливаясь и переплетаясь, две тенденции, которые условно можно обозначить как «правая» (неоконсервативная) и «левая» (радикал-демократическая), дали жизнь беспримерно широкому социальному экспериментированию в «пространствах» гражданского общества. 70–80 гг. стали временем возникновения новых общественных движений, необычных форм общественно-политической мобилизации (партии-движения, партии-«сети», партии-«антипартии» и т. д.), развития так называемого третьего, или альтернативного, сектора экономики (предпринимательство без цели получения прибыли, ассоциации самопомощи и др.), разработки – нередко с последующим законодательным оформлением – принципиально новых социально-этических норм и т. д.

М. Б. Смоленский, Конституционное право Российской Федерации, 2003

В конце XIX века, когда глобализация политической и экономической организации и мировые течения культуры достигли беспрецедентного уровня, стремление организовывать социальную жизнь с точки зрения четких границ, национальных идентичностей и эссенциалистских культурных категорий также достигло своего пика. Именно тогда националисты в Европе начали решительно выступать за ограничение иммиграции, и именно тогда они выступили против социализма отчасти потому, что он был интернационалистским (Хобсбаум 1998: 195–196). Именно в этот период оформился современный антисемитизм. И именно в этот период национализм стал чаще всего отождествляться – в европейском контексте – с движениями за отделение, а не объединение существующих государств (Carr 1945: 24–25). Никогда прежде не делалось большего акцента на автономии национального государства или способности идеи нации определять крупные коллективные идентичности. Но это произошло именно тогда, когда мир стал бесспорно интернациональным. В этом может заключаться определенный урок для нынешней эпохи, когда ускорение глобальных процессов накопления капитала, стремительное глобальное распространение технологий, почти одновременное распространение культурных продуктов и огромные волны миграции привели многих к убеждению, что национальное государство скорее всего растворится в тени истории.

Крэйг Калхун, Национализм, -1

Анализируя экономику и классовую структуру общества в переходный период, Ленин указывает, что основными формами общественного хозяйства переходного периода являются социализм, мелкое товарное производство и капитализм. Основным экономическим укладам соответствуют определенные классовые силы: пролетариат, мелкая буржуазия и буржуазия. Наличие этих трех основных укладов и классов Ленин считал неизбежным для переходного периода во всех странах с более или менее развитым капиталистическим производством. Ленин подчеркивал, что каждая страна, переходящая к социализму, внесет своеобразие в решение задач социалистического преобразования, но особенности эти могут касаться не самого главного. В России, как писал он, диктатура пролетариата неизбежно должна была отличаться некоторыми особенностями по сравнению с развитыми странами вследствие ее очень большой отсталости и мелкобуржуазности. Но основные силы и основные формы общественного хозяйства здесь были те же, что и в любой капиталистической стране. Эти выводы, сделанные Лениным на основе анализа переходной экономики Советской России, полностью подтвердились историческим опытом стран социалистического содружества. В переходной экономике Советской страны имелись элементы и капитализма и социализма. Во всех областях экономической жизни развернулась борьба между родившимся, но слабым на первых порах социализмом и побежденным, но не уничтоженным еще капитализмом. Основная задача диктатуры пролетариата состояла в том, чтобы преобразовать многоукладную экономику в социалистическую.

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 39. Июнь – декабрь 1919, -1

• Марксизм понимает историю как преодолевающий сам себя своей имманентной энергией кризис. Человек является результатом не только биологической эволюции, но и производства условий самой жизни. Отношение марксизма к государству амбивалентное. С одной стороны, провозглашалось преодоление государства Советами. С другой – теория классовой борьбы напоминает об историках, писавших о противостоянии аристократии и народа. Поэтому в практиках построения социализма происходило усиление роли государства в форме «руководящей роли партии», которая отсеивала чистых от нечистых, но не могла справиться с перерождением элиты. И последняя, занимаясь управлением, постепенно забывала о первоначальных целях.

Б. В. Марков, Политическая антропология. Учебник для вузов, 2017

Лично у меня сложилось мнение, что Сталин как практик на голову выше, чем теоретик. Как практик он чувствовал себя хозяином громадного государства, которое еще недавно называлось «Российская Империя», а теперь стало называться «СССР». Как хозяин и государственник он забывал о догматах марксизма-ленинизма. Именно вопреки догмату о необходимости мировой революции он сформулировал тезис о возможности победы социализма в отдельно взятой стране. Причем он имел в виду не какую-то абстрактную страну, а конкретно Советский Союз. А для практической реализации этой установки стал укреплять экономическую независимость СССР, проводить индустриализацию, создавать военную экономику.

В. Ю. Катасонов, Экономика Сталина, 2016

Политическая философия Градовского определялась преимущественным влиянием западного либерализма и российской государственной (юридической) школы, одним из ведущих представителей которой он стал. Испытав поначалу мощное влияние Гегеля, он принял основные выводы его политического учения – об отношении гражданского общества и государства, конституции, свободе как истинной цели развития. Профессор-правовед внимательно изучал политическую литературу своего времени, посвятил ряд очерков основным идеологиям – консерватизму, либерализму и социализму, анализировал социологические построения Конта и Спенсера. Но основное влияние оказали на него произведения либеральных мыслителей: Д. С. Милля, Б. Констана, И. Тэна, классическая немецкая и английская правовая литература. Об этом ярко свидетельствуют такие труды Градовского, как «Политические теории XIX столетия», «Что такое консерватизм?», «Социализм на Западе Европы и в России», «Между Робеспьером и Бонапартом». Их общее содержание: поиск среднего пути между консерваторами и революционерами, деспотизмом и террор; критика социализма и коммунизма; обоснование реформационной стратегии в решении социального вопроса; концепция правового государства; правовой путь политических преобразований; смысл понятий свободы, прогресса, воли, цели и долга у интеллигенции.

Коллектив авторов, Российский либерализм: идеи и люди, 2007

Происходящий на наших глазах сдвиг центра экономического развития с Запада на Восток кардинально меняет сложившиеся представления об эволюции социально-экономических систем. Вслед за «развитым социализмом, еще недавно претендовавшим на доминирование в мире, в прошлое уходят социал-демократические системы развитых капиталистических стран. Под бременем перенакопления денег в финансовых пирамидах рушатся гиганты Уолл-стрита, олицетворявшие безграничную мощь финансового капитала. Сохранившие же социалистические институты государства Восточной и Южной Азии перехватывают глобальную инициативу и стягивают к себе избыточные капиталы западных центров мирового капитализма. Возможно, мы наблюдаем возникновение в Юго-Восточной Азии новой социально-экономической формации, основанной не на антагонизме труда и капитала, а на их гармоничном симбиозе. Не ликвидация частной собственности, как в советской системе, и не ее обожествление, как в англо-американской системе, а ее использование в интересах развития общества может стать фундаментом нового типа производственных отношений. Не директивный план, но и не свободный рынок, а согласование частных и государственных интересов в целях устойчивого развития будет направлять деловую активность. Не подавление свобод личности и не их абсолютизация, а социально-консервативный синтез станет идеологией гармоничного общества.

В. Ю. Катасонов, Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации», 2017

Если же говорить шире, с точки зрения материалистической диалектики, – о социально-экономических изменениях на рубеже 20–30-х годов, – то самым важным из осуществленных в то время преобразований явилось создание реальной социалистической экономики, возможности планомерно развивать народное хозяйство, основанной на обобществлении средств производства. Была ликвидирована безработица, полностью устранены экономические возможности эксплуатации человека человеком. Социализм – отнюдь не «тип, разновидность индустриализации», как это теперь представляют «переписчики» истории, а качественно новый общественный строй, ликвидирующий классовый и национальный гнет, впервые в мировой истории реализующий интересы трудящихся. Да, это не одномоментный акт (сродни бредовому плану Ельцина – Явлинского и Ко реформировать Россию за «500 дней»!), а сложнейший, остро противоречивый, невиданно трудный процесс, которого еще не знала человеческая цивилизация. Но он развивался по восходящей, несмотря на все препоны и преграды капитализма, старые традиции и инерцию, ибо трудящиеся видели материализацию своих коренных интересов.

В. А. Сапрыкин, Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей, 2014

“Всё, что мы знали, что нам точно указывали лучшие знатоки капиталистического общества, наиболее крупные умы, предвидевшие развитие его, – это то, что преобразование должно исторически неизбежно произойти по такой-то крупной линии, что частная собственность на средства производства осуждена историей, что она лопнет, что эксплуататоры неизбежно будут экспроприированы. Это было установлено с научной точностью. И мы это знали, когда мы брали в свои руки знамя социализма, когда мы объявляли себя социалистами, когда основывали социалистические партии, когда мы преобразовывали общество. Это мы знали, когда брали власть для того, чтобы приступить к социалистической реорганизации, но ни форм преобразования, ни темпа быстроты развития конкретной реорганизации мы знать не могли. Только коллективный опыт, только опыт миллионов может дать в этом отношении решающие указания…".[19]

Г. Я. Ракитская, Основные труды. Том 2. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства, 2017

Чем же в освещении темы исторического движения от социализма к коммунизму радуют читателя сам проект, его комментатор и рецензент его работы? Ю.П. Белов приводит пространную цитату из труда В.В. Трушкова. Воспроизведём её: «Переход от социализма к коммунизму может быть осуществлён лишь через ряд переходных ступеней, в порядке дальнейшего развития материальных основ и общественных отношений социалистического общества. Только полное и всестороннее проведение социалистического принципа равной обязанности всех трудиться по своим способностям и равного права всех трудящихся получать за это по их труду позволит постепенно осуществить переход к коммунистическому принципу получения за труд продуктов по потребностям».

В. А. Бударин, Истина – дитя диалога!, 2017

Во многом именно он был причиной множества революций. Те же Маркс и Энгельс в «Манифесте коммунистической партии» выдвигают на первое место вопрос о собственности как основной вопрос коммунистического движения. Футурология марксизма состояла из двух важнейших концепций. Первая концепция эгалитарной демократии социализма предполагала, что все средства производства принадлежат государству, второй концепцией была социальная система коммунизма, идущая следом за социализмом.

Кирилл Мямлин, Высокий Коммунитаризм как Русская Идея, 2011

Оуэн, критикуя капитализм, характеризовал его как хаотичный, разобщенный, противоречивый строй, порождающий бедность, невежество, распри и войны. Источником богатства Оуэн считал физический труд, но не индивидуальный, а труд вообще, рассматриваемый как средний. Он предвидел, что социализм уничтожит нищету и устранит кризисы. Новое общество, по его мнению, должно быть создано путем законодательных мер и просвещения. Оуэн был родоначальником английского социализма, и все общественные движения в Англии, направленные на защиту интересов рабочего класса, были связаны с его именем.

Г. Р. Вечканова, Экономическая теория, 2010

Политический ислам, как показывает исторический опыт, способен к эволюции. Беда многих исламистских организаций (тех же «Братьев-мусульман») в том, что они, с одной стороны, аморфны, а с другой – не производят ревизии концепций и платформ, разработанных в иные политические периоды. Работы наиболее известного и радикального идеолога «Братьев» Сейида Кутба продолжают циркулировать по всему миру, пугая мирных обывателей, хотя относятся к периоду строительства арабского социализма и массовых репрессий против исламистов. Между тем интеллектуальные лидеры ассоциации прекрасно осознают как произошедшие в Египте социально-политические изменения, так и законы современной политики. Создав для участия в парламентских выборах 2011–2012 гг. Партию свободы и справедливости, они призвали все политические партии к сотрудничеству на основе общегражданских ценностей.

О. Н. Новикова, Актуальные проблемы Европы №3 / 2012, 2012

5. Охранительная правовая доктрина вырастает на базе исторически сложившейся государственности и правовой традиции. Консервативная идеология выражает традиционные для общества государственные и правовые институты, выработанные народной верой, духом и обычаями. В России к таким традиционным институтам можно отнести: самодержавие, нравственные основы права, господства обычая, неформальные, общинные формы разрешения социальных конфликтов, перемещение центра тяжести с субъективных прав на юридические обязанности и т. п. В отличие от либерализма и социализма, не имеющих фактических оснований в жизни общества, охранительство обосновывается существованием органичных для общества государственно-правовых институтов. И.Л. Солоневич писал: «Если утопические течения во всем мире имеют перед нами огромное преимущества: обещания, реалистичность которых для среднего обывателя мира ничем не могут быть опровергнуты, то монархизм имеет свое трезвое преимущество: он исходит реального прошлого. Без участия прошлого не формируется никакого настоящего, а всякое будущее основано на сегодняшнем настоящем»[27].

А. А. Васильев, Охранительная концепция права в России, 2013

Новая постбольшевистская Россия, по его представлению, должна быть экономически независимым государством, хозяйственной автаркией, что возможно лишь при развитии капиталистического производства. В ответ на возражение современников, что на Западе капитализм исчерпал себя и его развитие связано с идеей социализма, Федотов отвечал, что многие идеи, в том числе и идея парламентаризма, «поизносились» и к ним следует относиться исторически: Запад и Россия по-разному и на разном уровне воспринимают и трансформируют эти идеи. У России свой путь, она должна опираться на вековой опыт Европы с поправками на социализм. «Русское творчество» состоит в том, «чтобы брать не последнее слово уже дряхлеющей идеи, а ее глубокое историческое содержание: найти для нее формы, соответствующие духу времени».

М. Г. Вандалковская, Прогнозы постбольшевистского устройства России в эмигрантской историографии (20–30-е гг. XX в.), 2015

В 1961 году у него выходит книга «Советский блок: единство и конфликт», в которой он делает вывод, что в странах социализма началась «идеологическая эрозия», что советский блок разрушается, что вполне вероятен распад Советского Союза, и тогда на его бывшем пространстве появятся независимые национальные государства. Причем этот вывод он делает на основе диалектического, марксистского метода анализа. Но процесс распада советского блока можно и ускорить, если предпринимать определенные действия, – считает он. Для этого нужно утвердить лидерство США в этом мире. Теме американского глобального лидерства посвящены его главные научные работы: «Политические системы – США и СССР: сходство и различие, конвергенция или эволюция» (написана вместе с С. Хантингтоном) (1964); «Между двумя веками: роль Америки в эру технотроники» (1971); «План игры: геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР» (1985); «Рождение и смерть коммунизма в XX веке» (1988); «Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы» (1997); «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство» (2003).

Э. Ф. Макаревич, Филипп Бобков и пятое Управление КГБ: след в истории, 2015

Поэтому в своем знаменитом письме к Вере Засулич Маркс советовал русским социалистам дождаться социалистической революции на Западе, чтобы, затем, встав в хвост Европе, перейти к социализму на базе собственного общинного земледелия, т. е. минуя капитализм. И это понятно, К. Маркс жил в эпоху, когда демократия во многих странах Европы уже давно стала реальностью. В зрелый период своего творчества он вместе с Ф. Энгельсом пришел к выводу, что при наличии демократических порядков рабочие могут завоевать политическую власть не революционным, а мирным путем – посредством участия в демократических выборах. Демократия тем самым уже в границах буржуазного общества может быть использована для постепенного осуществления социалистических реформ. Эта идея дала начало так называемому демократическому социализму, ставшему программной установкой многих современных социал-демократических партий на Западе. Впоследствии западный марксизм вообще откажется от идеи насильственного захвата власти, коль скоро она осуществляется в демократической форме.

В. В. Бурматов, Современные революционные технологии. Стратегия, технология и тактика «цветных» революций, 2011

Крайне важно, чтобы была глубоко понята взаимосвязь народа и человека как хозяев, собственников, субъектов ведения хозяйства. Разные типы этой взаимосвязи лежат в основе разных типов обществ, разных типов хозяйственного устройства (способов производства или хозяйственных укладов). Когда трудящийся народ осуществляет верховную власть в обществе и в хозяйстве (в строгом смысле слова это и есть социализм), тогда положение каждого труженика и трудового коллектива как реальных хозяев (суверенных субъектов хозяйствования, собственников) обеспечивается их функцией представителей всего народа в сфере их хозяйственной деятельности и реальной доступностью для них пользоваться демократическим общенародным государством как политическим выразителем и проводником их интересов. В этой связи общенародная собственность – не глупость и не способ отчуждения трудящихся от производства. Тоталитаризм помпезно (но без всяких оснований) называет свою антинародную экономическую систему государственной собственностью, общенародной собственностью, социалистической собственностью. На самом деле в государственной собственности тоталитарного (сталинистского) режима нет ни грана ни общенародности, ни социалистичности. В условиях же действительного народовластия, в условиях социализма общенародный характер собственности есть критериальный признак социалистичности экономической системы, способа производства. Это вывод фундаментального характера. Прошу обратить на него особое внимание.

Б. В. Ракитский, Наука о социальной политике: методология, теория, проблемы российской практики. Том II. Становление науки о социальной политике, 2017