Основные труды. Том 1. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства

Галина Ракитская, 2017

«Основные труды» классика нового, современного обществознания Галины Яковлевны Ракитской (1939–2013) содержат произведения по широкому кругу идеологических, теоретических и практических проблем. В первый и второй тома вошли произведения, посвящённые идеологии последовательного (революционного) гуманизма и теории современного общества и хозяйства. Для исследователей-обществоведов, преподавателей, активистов рабочего и профсоюзного движения.

© Ракитская Г.Я. и наследники, 2017

© Школа трудовой демократии имени Г.Я. Ракитской, 2017

© ПРОБЕЛ-2000, 2017

* * *

Первый том «Основных трудов» издан на средства:

двоюродных братьев Г.Я.Ракитской:

Сидоровского Александра Абрамовича;

Накельчика Григория Борисовича;

Накельчика Михаила Борисовича;

друзей и единомышленников:

Манделя Давида;

Гельцера Юрия Григорьевича;

Бима Александра Семёновича;

Плакси Вячеслава Ивановича;

Роика Валентина Дементьевича;

мужа

Ракитского Бориса Васильевича

Ракитский Борис Васильевич

Галина Яковлевна Ракитская — классик нового, современного обществознания

1.

Ракитская (урождённая Почтарь) Галина Яковлевна родилась в Москве 11 ноября 1939 года. С отличием окончила общую среднюю и музыкальную школы. Высшее образование получила в Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова (Экономический факультет; годы учёбы — 1957–1962). Специальность по образованию — политическая экономия; присвоенная квалификация — экономист; преподаватель политической экономии и основ политических знаний. В 1974–1978 — аспирантура Института экономики АН СССР.

Сама Г.Я.Ракитская называла три фактора, ещё в ранние годы оказавшие существенное влияние на формирование её мировоззрения и жизненных ориентиров. Первый — семья, родители, их образ жизни и мыслей. Родители происходили из рабочих еврейских семей Юга России (Балта, Дубоссары), были втянуты в общественную жизнь страны Гражданской войной и революционными преобразованиями. Отец, Почтарь Яков Израилевич (1902–1979), был красным партизаном, участником гражданской войны, в годы коллективизации — парттысячником. Мать, Кугель Рахиля Гершковна (1909–1972) — швея, член молодёжной организации Бунда (еврейский социал-демократический союз), рабфаковка, потом учительница, в годы коллективизации — профтысячница. Родители, по их словам, «прозрели» после статьи Сталина «Головокружение от успехов» (март 1930) Их «прозрение» сводилось к двум решающим выводам (мыслям): «Шварцер (то есть Сталин) — бандит» и (по отношению к правящей касте) «Разве это коммунисты?» Родители Галины Яковлевны, можно сказать, случайно избежали репрессий в 1937 г. Дочерей-школьниц они сознательно не посвящали в свою тайную правду вплоть до кончины Сталина в 1953 г.

Второй фактор — книга В.И.Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции» (1905). Эту книгу Галя Почтарь полюбила ещё в старших классах. Потому и пошла учиться политической экономии.

А третий фактор — доцент Антонио Мансилья, который на экономическом факультете МГУ вёл спецкурс по «Капиталу» Карла Маркса. Он учил студентов Марксовой диалектике. Не раз, не два, много раз слышал я от своей жены тёплые слова благодарности в адрес А.Мансильи: «Он меня очень многому научил!»

Мы познакомились на целине в 1958. В марте 1959 поженились и прожили вместе без малого 55 лет. Почти столько же проработали вместе, мировоззренчески срослись и, думаю, идейно существенно подпитывали друг друга в наши зрелые и поздние годы. Я, честно скажу, не всегда мог отгадать, кто из нас первый поставил ту или иную проблему или нашёл её теоретическое решение. Но Галина Яковлевна помнила свои приоритеты очень твёрдо и трогательно гордилась ими (не на людях, конечно, а передо мною). Оба мы считали себя учениками друг друга.

Вклад Г.Я.Ракитской в политическую экономию, в науку о социальной политике, о социально-трудовых отношениях, в формирование научных основ современного обществознания, в стиль социального мышления — завидно велик. В такой обобщённой оценке нет преувеличения. Она работала (а точнее бы сказать — творила) много, упорно, тщательно. И плодотворно. До самых последних своих трудовых дней в апреле 2013 г.

Скончалась Г.Я. Ракитская 20 августа 2013 г. Погребена 22 августа 2013 г. на Богородском кладбище (Московская область, Ногинский район, деревня Тимохово, Богородское кладбище, участок 43, захоронение № 1527).

2.

Г.Я.Ракитская принадлежала к когорте шестидесятников.

Шестидесятники — самоназвание определённого слоя образованных людей в СССР, воспринявших основные события хрущёвской оттепели 1954–1962 годов как импульс к демократическому направлению мыслей, к идеям десталинизации всей общественной и политической жизни в СССР. Шестидесятники обозначили особенное течение общественной мысли в 1960-1980-е годы в СССР. Это течение мысли было распознано тоталитарным режимом СССР как чуждое и вредоносное^[1]. Были предприняты меры, препятствующие его расширению. Они коснулись всех важнейших сфер интеллектуальной деятельности (гуманитарные науки, литература, искусство, кино, театр и др.). Тем не менее, шестидесятники и их течение мысли оказали существенное влияние на общественное сознание в СССР и были одним из идейных истоков оппозиционной деятельности в тоталитарном СССР.

Применительно к учёному-обществоведу шестидесятничество выражалось в способности, готовности и решимости отнестись к обществу в СССР реалистически, незашоренно, судить о характере его ключевых процессов и состояний не по внушённым стереотипам, а самостоятельно (и в этом смысле критически). Обретение осознанного целостного мировоззрения взамен внушённого и внушаемого сталинистским режимом — вот суть того переворота в духовной жизни, который называют шестидесятничеством XX века и который касается не отдельных только личностей, но более или менее многочисленных общественных когорт. Шестидесятниками называют обычно только тех, кто осознанно отрёкся от сталинизма, отринул его. Но, строго говоря, была и иная ипостась того же самого процесса: сталинисты по внушению становились осознанными сталинистами. В советском обществе началось общественно значимое мировоззренческое размежевание, надтреснуло и стало расползаться фактически принудительное и безальтернативное «морально-политическое и идеологическое единство советского народа».

Г.Я.Ракитская всё увереннее и полнее становилась сознательным антисталинистом. Это было непросто и требовало мужества. Осиливание такого духовного преображения в одиночку особенно трудно и даже чревато отчаянием. К счастью, Г.Я.Ракитская не была одинока в период духовных исканий.

Общественная система, существовавшая в СССР в 1960-е годы, стала для Г.Я.Ракитской и её единомышленников чуждой. Глубокие, принципиальные расхождения между социалистической фразеологией и антисоциалистической общественной практикой открылись в решающей мере, были осознаны фундаментально. Мы долгое время (вплоть до августа 1968 г.) называли общество в СССР антисистемой (то есть антисоциалистической системой). Термин предложила — хорошо это помню — именно Галина Яковлевна. С августа 1968 название общества в СССР определилось для нас с пугающей точностью и честностью — фашизм (тоталитаризм). И с тех пор не менялось.

Осознав таким образом исторические координаты своей Родины, уже невозможно было оставаться «только экономистом». Актуальным неизбежно становился весь круг самых глубинных общественных проблем, отношений, процессов и состояний. Требовалось целенаправленное осмысление и переосмысление основополагающих представлений и теорий, притом не вроссыпь, не разрозненно, а во взаимосвязях. Требовалось быть обществоведом, а для этого требовалось развить целостное научное обществознание.

Такое вот отношение к действительности и сформировало профиль Галины Яковлевны Ракитской как профессионального учёного-исследователя. В своей идеологической, методологической, фундаментально-теоретической и научно-практической деятельности она стала разносторонним обществоведом. Колоссальный объём плодотворной работы сделал её одним из основоположников нового, современного целостного обществознания.

3.

Само по себе стремление к целостности знаний об обществе, по крайней мере, в последние несколько десятилетий, становится устойчивым в научных подисциплинарных средах (общностях). Юристам всё неуютнее быть «только юристами», экономистам — «только экономистами», историкам — «только историками» и т. д. Специалисту-исследователю в каждой из наук об обществе для более глубокого и полного раскрытия предмета требуется более или менее реальный общественный контекст (пространство связанности изучаемого предмета с общественной средой). Поостерегусь утверждать, будто общий вектор процесса истины переменился в последние десятилетия и будто теперь в развитии наук об обществе преобладает направленность к целостному знанию в отличие от тысячелетней направленности ко всё более специализированному (по-дисциплинарному, по-предметному) знанию. Обращу внимание лишь на то, что многие науки об обществе стали втягивать в свои предметы части предметов иных специализированных наук. Иногда это выглядит весьма карикатурно, как, например, в случаях открытий «человеческого капитала», «имиджевого капитала» и им подобных. Стал популярным так называемый междисциплинарный подход. Заявлены как новые науки гибриды разных специальных общественных наук (экономическая социология, например). Всё это не очень успешные, но деятельные реакции на реальную потребность целостного знания, целостного обществознания.

Мощный методологический прорыв к целостному подходу в изучении общества, по нашему с Г.Я.Ракитской мнению, произошёл и стал оформляться в 1840-1850-е годы в трудах К.Маркса и Ф.Энгельса. Но не оформился, не закрепился. Уже в первом томе своего «Капитала» К.Маркс не оказался на высоте целостного подхода, съехал (скорее всего под влиянием А.Смита) на экономико-материалистический подход, на позиции экономического детерминизма. Труды последователей К.Маркса и Ф. Энгельса не выправили этого методологического перекоса, а писания тоталитарных «социалистических» вождей (Сталина, Мао Цзедуна и др.) довели экономико-детерминистскую вульгаризацию до крайности.

И до сих пор все шаги к целостности предпринимаются в рамках (на незыблемой основе) той или иной разновидности метафизической методологии. Но метафизический склад ума неспособен ухватить существо целостности (это убедительно показал Г.В.Ф.Гегель, разъясняя, почему математика, в отличие от философии, неспособна познать живое). Целостность мерещится метафизику как полный набор частей (элементов), как сумма всех без исключения слагаемых. Но общество качественно отличается от набора составляющих его элементов, вот в чём дело!

Целое (или, как удачно иногда выражаются философы, целокупность) — такое состояние реального бытия, при котором структурное многообразие и разнообразие форм представляет собою устойчивое (закономерное) единство благодаря сущностной связанности. Соответственно, целостность есть свойство реального бытия, присущее ему как целому и выступающее по отношению к структурным элементам (строению) целого и по отношению к конкретным формам бытия (к явлениям) как качественная мера их принадлежности к целому.

Обыденному сознанию (так называемому здравому смыслу, дай, Боже, ему многие лета!) всё это кажется нарочитой заумью. Чем плохо, рассуждает Здравый Смысл, понятие «всё вместе взятое»? И если бы не встречный вопрос «Кем взятое вместе?», то всё было бы без проблем. Как раз в те времена, когда мы осваивали целостный подход к обществу и к общественным процессам и состояниям (1960–1970 гг.), бурно всплыл и вошёл в моду так называемый системный подход. Некоторое время мы по инерции пользовались понятиями «система», «системный» как полными синонимами понятий «целое», «целостный». Потом нас стал настораживать явный привкус метафизического мышления в определениях системы^[2]. Системный подход культивировался в то время в увязке с кибернетическим, а это настораживало дополнительно. Если бы при становлении кибернетики возобладали подходы физиолога Петра Кузьмича Анохина, метафизичность не так выпирала бы. Но возобладали подходы математика Норберта Винера. А математике — прав Г.В.Ф.Гегель — не дано понять живое.

Так что не интуитивно, а осознанно мы стали развивать целостный подход в своих исследованиях общества как отличный от системного подхода. Мы просто берегли диалектический метод как зеницу ока, как золотой ключик методологии. Позже оправданность различения целостно-обществоведческого и системного подходов обозначилась с дополнительной ясностью. Общая теория систем так дерзко игнорирует принцип конкретной историчности! А для обществоведа же абстрагирование от конкретно-исторического равноценно деградированию в пустобрёха.

Когда Г.Я.Ракитская стала исследователем, вооружённым целостно-обществоведческим подходом? По-видимому, с самого начала. Во всяком случае, в 1974 г. выбор и постановка темы кандидатской диссертации, вступительный (в аспирантуру^[3]) реферат не оставляют сомнения, что перед нами зрелый исследователь с выношенным и прочно усвоенным методом, а именно с целостно-обществоведческим методом^[4]. В развёрнутом же виде и специально целостно-обществоведческий подход сформулирован Г.Я.Ракитской гораздо позже — в её докторской диссертации (2003), в её монографии (2003) и в нашей совместной работе (2009 и 2010). Но это уже концентрированное описание проверенного, давно применяемого в исследованиях метода^[5].

В данной вступительной статье неуместно излагать сам подход (метод). Позволю себе лишь пару замечаний, оттеняющих качественные отличия и преимущества целостно-обществоведческого подхода в сравнении с системным и иными подходами.

Первое замечание касается представлений о типе детерминизма в обществе. Метафизические подходы (включая системный), как минимум, тяготеют к представлениям об устойчивой субординированности структурных элементов целого, о строгой и устойчивой диспозиции причин и следствий. Это — как минимум. А как норма — они кладут эти представления в основу своих учений об устройстве и динамике реального общества. Без сомнений, и структурная субординированность, и причинно-следственные связи — неотъемлемые свойства реального общества. Но метафизические подходы придают им «застывший вид», устойчивость, превышающую меру реальной устойчивости. В отличие от этого, целостно-обществоведческий подход, будучи диалектическим, трактует и субординированность, и причинно-следственные зависимости как ситуативно-исторические.

Разъясню это. К.Маркс в своём знаменитом «Предисловии» к книге «К критике политической экономии» (январь 1859) с предельной чёткостью очертил сугубо метафизический (экономико-материалистический, экономико-детерминистский) подход. На нём стоит всё Марксово экономическое учение (которое сам К.Маркс склонен был воспринимать как учение об обществе или об анатомии общества). Экономические отношения были объявлены реальным базисом, всегда доминирующей причиной развития общества. Производительные силы (особенно материальные) трактовались при этом фетишистски. В 1890-е годы Ф.Энгельс был вынужден признать несовершенство экономико-детерминистских подходов К.Маркса и даже частично дезавуировал их. Корректировки Ф.Энгельса шли в направлении отказа от метафизического детерминизма и к становлению диалектического понимания детерминизма.

А каково диалектико-материалистическое понимание детерминизма применительно к обществу? Оно развито в рамках целостно-обществоведческого подхода, в том числе не в малой мере и трудами Г.Я.Ракитской. Общество есть целостность. Все общественные реалии взаимодействуют. Взаимодействуют! — и этого достаточно для установления их взаимозависимости. Любая общественная реалия в той или иной исторической ситуации может стать причиной или следствием. Роли причин и следствий не закреплены за общественными реалиями; причины и следствия меняются местами.

Это, многоуважаемые коллеги, не релятивизм, это именно диалектический материализм применительно не к метафизически препарированному и метафизически воспринятому, а к реально существующему, живому обществу.

Второе замечание связано с проблематикой вариантности и её причин.

Лишь немногие из считающих себя марксистами замечают, насколько мал в классическом марксизме (не говоря уж о марксизме-ленинизме) запас наработок относительно вариантности будущего. А из тех, кто замечает, в лучшем случае лишь единицы отдают себе отчёт в причинах более чем скромной прогностической результативности (и потенции). Казалось бы, метод исторического материализма открывает неограниченные возможности как раз в сфере предвидения будущего, притом предвидения вариантного и одновременно реалистического^[6]. Ан нет! Преобладают слоганы о коммунизме как о светлом будущем всего человечества и бесконечные переплясы и перепевы на тему приведения «опять отставших» производственных отношений в соответствие с развитием производительных сил^[7]

Причина бесплодности классического марксизма в сфере научного предвидения будущего (особенно с различением его абстрактных и реальных вариантов) заключается в том, что уже в «Капитале» К.Маркс не оказался на высоте им же порождённого целостного подхода к обществу, съехал на уровень экономического материализма. Реальные движущие силы общественного развития — субъектные взаимодействия социальных групп (в первую очередь самых крупных социальных групп — классов) — ушли из поля его зрения, оказались задрапированными экономическими отношениями. Целостно же обществоведческий подход, научно изучая факторы и перспективы общественного развития, отодвигает экономические факторы на их надлежащее историческое место. Одновременно он восстанавливает должное внимание к действиям и взаимодействиям социальных сил, понимание закона движения общества как закона соотношения социальных сил. В множестве идеологий разных социальных сил заложены (содержатся) истоки и перспективы разных вариантов продолжения общественной истории. Более того, в этом множестве идеологий продолжается вариантность прошлого и пребывает вариантность настоящего. Такое вот непрерывное сослагательное наклонение как нормальное состояние реальной истории общества.

Не только экономический, но и любой иной однофакторный метафизический материализм (будь он демографический, географический, технологический, военно-патриотический, системный и т. д.) неспособен выстроить научные реалистические предвидения вариантов будущего. А целостно-обществоведческий подход — способен, ибо он есть подход диалектический, адекватно отражающий движение общества. Почувствуйте разницу, как неустанно призывает нас телевизор.

Ещё не забыть бы сказать о междисциплинарном подходе. Г.Я.Ракитская относилась к нему как к заведомо тупиковому, а к поборникам этого метода — терпеливо, по принципу «Заблуждаться не запретишь!» Лишь однажды дело дошло до возмущения. Это когда Р.В.Рывкина дописала от себя в нашу статью^[8] позитивную фразу о междисциплинарном подходе.

4.

Проблематика идеологий занимает в обществознании одно из самых ключевых мест. Это понятно: ведь движителями общественного развития являются социальные силы. Формирование любой социальной силы начинается с обретения ею собственной идеологии.

В творчестве Г.Я.Ракитской проблематика идеологий и собственных идеологий социальных сил — проблематика сквозная, универсальная. В этой области ею осмыслено немало традиционных и новых аспектов, развит ряд оригинальных трактовок, поставлены новые вопросы, подхвачены и уточнены прежние ценные постановки. Я бы даже сказал, что Г.Я.Ракитской создано учение о собственной классовой идеологии и гипотетически очерчена собственная идеология демократического рабочего движения (или, точнее, собственная идеология трудящихся и эксплуатируемых классов).

Не забывайте, что научно-идеологическое творчество Г.Я.Ракитской пришлось сперва на глухое время застоя и разложения тоталитарного режима в СССР, а далее — на время перестройки и четвёртой русской революции. Революция эта была антитоталитарной и антиимперской, могла бы вывести Россию к социализму, но фактически вывела в периферийно-зависимый капитализм. Такое историческое время порождает обострённую потребность общества в идеологиях, ибо формируются и действуют социальные силы. Г.Я.Ракитская с честью выполнила свой долг учёного и социального мыслителя, оказалась как учёный и идеолог в нужном месте в нужное время. Социальные силы, готовые выступить за демократические преобразования в русле выхода страны из тоталитаризма (фашизма) в социализм, сполна были обеспечены необходимыми и достаточными идеологическими и теоретическими разработками. Но силы эти оказались слишком слабыми, да ещё и дезориентированными (всё никак не могли сообразить, что строй в СССР не имел ничего общего с социализмом, точно так же, как и в гитлеровской «социалистической» Германии).

Процесс антитоталитарной и антиимперской революции ставит в идеологической области ряд злободневных и конструктивных задач:

— дезавуировать тоталитарную идеологию, идейно обеспечить дефашизацию массового сознания;

— дезавуировать имперскую идеологию, идейно вооружить демократические и народно-освободительные движения в их выступлениях против имперства центральной власти и против нашей российской идейной гангрены — имперства в массовом сознании;

— выстроить принципы демократической общественной жизни, обеспечивающие реальную множественность идеологий и — главное! — надёжный социально-политический иммунитет против реставрации государственной, обязательной для всех идеологии;

— развить собственные идеологии важнейших социальных групп (классов) общества как реальную общественную гарантию против политического манипулирования.

Вклад Г.Я.Ракитской в решение всех этих задач был, по меркам личных судеб, без преувеличения самозабвенным, а по меркам влияния на общественное сознание — заметным.

Идейное перевооружение массового социально-группового сознания происходит не в виде смены, как по команде, идеологических клише (стереотипов сознания), а как культурное продвижение, как преображение мыслей, подходов и действий. Вот почему идеологические новации предлагаются обществу идеологом не «в лоб», не как «голая идея», а как приправа к принципиальным постановкам проблем, как подход к оценке возможных вариантов решений и действий, как конструктивная критика ценностей и ценностных ориентаций, как альтернативная стратегия и т. п. Творчество Г.Я.Ракитской содержит много образцов именно такого продвижения новых идеологических подходов^[9]. Но есть у Г.Я.Ракитской и публикации, в которых речь об обновлении идеологии ведётся впрямую. Это публикации, касающиеся собственной идеологии демократического движения трудящихся и эксплуатируемых за освобождение от эксплуатации* ^[10]. Откровенно скажу: когда я перечитываю работу Галины Яковлевны «Последовательный революционный гуманизм как новая ступень в развитии собственной идеологии трудящихся», то воспринимаю её не иначе, как научное завещание. Какова глубина охвата! Каков круг гипотез и подсказов! Какова мощь мысли!

5.

В пространстве научных поисков даже в самые плодотворные времена появляется совсем немного (считанные единицы) работ, которые опережают своё время лет на 50, если не более. Первое же крупное исследование Г.Я.Ракитской в области политической экономии оказалось именно таким. Это была её кандидатская диссертация на тему: «Методологические основы определения социально-экономической эффективности научно-технического прогресса»^[11].

Отправной была, конечно, идея социальной направленности научно-технического прогресса. Идея, исходящая из целостного видения общества. При таком видении впрямую ставится вопрос: кто кому определяет цели: общество экономике и научно-техническому прогрессу или экономика и научно-технический прогресс — обществу? Имеет ли смысл и если да, то какой смысл стереотипная формула «научно-технический прогресс требует»? Политэкономам и специалистам по экономическим проблемам, «с молоком матери» впитавшим методологию экономического материализма, сама такая постановка казалась странной, с вывихом. Ведь экономика для них — вечная первопричина всего, что делается в обществе. Поэтому проблематика научно-технического прогресса рассматривалась не иначе, как вызванная прогрессивным развитием производительных сил. В составе этой проблематики, в ряду ключевых — проблемы социальных последствий научно-технического прогресса и проблемы его эффективности. В первую очередь и преимущественно, конечно, — экономической эффективности научно-технического прогресса.

Однако уже и тогда понимали, что игнорировать социальные (общественные, не сводимые к экономическим) эффекты нехорошо, неправильно. Возникала проблема социально-экономической эффективности научно-технического прогресса, его, так сказать, интегральной эффективности.

Исследование Г.Я.Ракитской в теоретическом плане перевернуло подходы к проблематике научно-технического прогресса и привело к принципиально новому (как бы теперь выразились, инновационному) решению проблемы его интегральной эффективности.

Один аспект переворота, прямо вытекал из преодоления экономико-материалистической методологии, и состоял в том, что недопустимо осуществлять научно-технический прогресс, так сказать, в «отвязанном виде», без ограничений общественными целями и пространством социально допустимых способов достижения. Решения, принятые по критериям экономической прибыльности или (что примерно то же) по критериям роста производительности труда, приводят к ситуации, когда приходится компенсировать социально неблагоприятные последствия научно-технического прогресса (экологический ущерб, ущерб здоровью, другие существенные неэкономические ущербы). Г.Я.Ракитская доказала потребность в социальной направленности научно-технического прогресса, коренного изменения его организации в обществе. Не компенсация вредных последствий, а получение заданных обществом результатов (исключение социально недопустимых результатов) научно-технического прогресса должно быть положены в основу его общественной организации (регулирования).

Такое решение перевернуло и подходы к эффективности научно-технического прогресса, позволило решить задачу непротиворечивого сведения воедино (интегрирования) экономической эффективности и социальной эффективности.

Традиции метафизической методологии питают представления об обществе как о сумме частей. Поскольку общество по своей природе целостно, а не суммарно, метафизический подход принципиально неспособен вывести к оценкам эффективности, адекватным общественной практике. Метафизический (суммирующий) подход к эффективности порождает различные комбинации складывания частных эффектов или складывания и вычитания (если суммируются положительные и отрицательные частные эффекты). Соотнесения результатов с целообщественными целями не происходит, задача такого типа даже не ставится.

Вот этот традиционный (и ставший аксиомой) подход и опровергла Г.Я.Ракитская. Предложенные ею методология и общая методика позже получили название “ранжирование Г.Я.Ракитской”. “Ранжирование Г.Я.Ракитской” позволило преодолеть “барьер В.В.Новожилова”.

Лауреат Ленинской премии В.В.Новожилов в своей книге «Проблемы измерения затрат и результатов при оптимальном планировании» (М.: “Экономика”. 1967) предупредил, что разработанные им методы определения и сравнения экономической эффективности вариантов применимы только при условии тождества социальных результатов разных вариантов. В этом и состоит “барьер В.В.Новожилова”. В реальной практике такое тождество встречается как редкое исключение, а потому “барьер В.В.Новожилова” при применении его методов игнорируется или “преодолевается” мнимо. Различия социальных результатов либо игнорируются, либо объявляются несущественными, либо проблема их учёта подменяется задачей учёта и компенсирования социальных последствий. В отличие от этого “ранжирование Г.Я.Ракитской” строго соблюдает “барьер В.В.Новожилова” и даёт научно обоснованный метод сопряжения его метода определения и сравнения экономической эффективности с отбором вариантов по критерию социальной допустимости, то есть научно строго отбирает круг вариантов, социальные эффекты которых могут быть признаны практически тождественными^[12].

Метод «ранжирование Г.Я.Ракитской» приводит к отказу от вычислений эффективности (за исключением стадии сравнений собственно экономической эффективности вариантов). Вместо вычислений отбирается (обосновывается) круг общественно значимых целей, цели ранжируются, выстраивается череда (субординация) целей. Цели более высокого ранга несводимы к целям последующих рангов. Социальные (целообщественные) цели выше рангами, нежели цели экономической эффективности. Отбор эффективных вариантов ведётся в форме выбраковывания вариантов, не соответствующих целообщественным целям. При этом могут быть выбракованы и варианты с высокой экономической эффективностью. В заключительной стадии по критерию собственно экономической эффективности определяется (избирается для реализации) самый эффективный из числа социально допустимых (в этом смысле — из числа вариантов с практически тождественными социальными результатами). Процитирую Г.Я.Ракитскую: «Общая формула интегрального эффекта: интегральным (обобщённым) выражением социального или социально-экономического эффекта развития производства (в том числе научно-технического его развития, отдельного нововведения, мероприятия) являются социальные и экономические результаты варианта, избранного для реализации» (стр. 53 публикации 1982 г.).

В 1980-е годы под руководством акад. Д.С.Львова работала комиссия по проблемам определения интегральной эффективности. О разработках Г.Я.Ракитской комиссия знала. Но не пожелала положить их в основу своей работы. Трое членов комиссии (В.Л.Перламутров; Б.В.Ракитский и Р.Н.Евстигнеев) отказались участвовать в работе, письменно мотивировав свой отказ именно тем, что игнорируются плодотворные подходы Г.Я.Ракитской. Значительно позже, уже в 1996 г., академик Д.С.Львов публично признался: «Зря мы тогда не взяли за основу Галкины разработки». Дорогого стоят в науке такие мужественные признания!

6.

Целостно-обществоведческий метод возвращает научные исследования общественных процессов и состояний в русло исторического материализма. Исторический материализм в сравнении с экономическим материализмом (то есть в сравнении с методом Марксова «Капитала») совершенно иначе трактует все ключевые вопросы и, в частности, вопрос о движущих силах общества и закономерностях движения общества. Экономико-материалистический подход объявляет развитие общества следствием развития производительных сил (а в предельных трактовках — даже следствием развития материальных производительных сил). Исторический же материализм ставит на место доминирующей причины развития общества субъектные взаимодействия социальных сил.

Понятно, что проблематика субъектности занимает совершенно разное место при этих разных подходах. Целостно-обществоведческий (историко-материалистический) подход не упускает из виду, что в обществе всё делается осознанно. Отсюда пристальное внимание к общественным реалиям (явлениям и процессам), существом и содержанием которых является осознание и сознательное направление деятельности. Цели, несомненно, принадлежат к кругу таких общественных реалий.

Вернёмся ненадолго к исследованию Г.Я.Ракитской о научно-техническом прогрессе и его эффективности. Новизна её подхода и её решения зиждилась на понимании эффективности как целесоответствия. Такое понимание просто требует привлечь и аспект целенаправленности. Экономика и сам по себе научно-технический прогресс не могут иметь никаких иных целей, кроме целей общества. Отсюда вытекают правильная трактовка направленности научно-технического прогресса как социальной направленности и полная (неущербная) трактовка эффективности как социально-экономической эффективности.

Г.Я.Ракитская пошла в разработке проблематики целей ещё дальше. Она осветила проблемы целеполагания, эшелонирования (конкретизации и этапирования) целей, стратегических целей, целеориентированного анализа и др.^[13] Её любимой, обожаемой статьёй была наша совместная статья «Цели и критерии социально-экономического прогресса» (1983). Статья совместная, но главным автором и режиссёром статьи была Галина Яковлевна. Через 5, через 10, через 25 лет мы возвращались к этой статье, как мы шутили, «для восстановления квалификации».

Так получилось, что эта статья интегрировала все наши предшествующие методологические наработки и наши мировоззренческие принципы. В ней уже «всё было»: и подходы, и терминология, и собственные содержательные трактовки широко употребляемых научных категорий. Подобно тому, как К.Маркс дал абрис своей методологии «Капитала» в «Предисловии» к книге «К критике политической экономии» (январь 1859), мы дали абрис своей методологии в названной статье. Методология эта, по сути дела, оказалась противопоставленной методологии «Капитала». Мы в полной мере осознали это позже. Не раз несколько удивлялись потом, какие мы оказались тогда умные: в статье были чёткие формулировки, содержание которых позже раскрывалось полнее и плодотворнее. Разве вот только трактовка отношений собственности в статье не была доведены до чеканной точности. Трактовку собственности как исключительно субъектно-объектного отношения («собственность на…») мы, разумеется, отвергали. Мы поставили экономику в целом на её надлежащее место — на место средства общественного развития. Более того, мы дошли до понимания, что «собственность — интегральная характеристика средств, но средств общества, а общество всегда имеет потребности, цели…Как средства общественного прогресса они существуют лишь в меру своей адекватности целям. Момент целенаправленности, целеподчинённости экономики — вот что главное в категории «собственность» (стр. 19). Но всё же этого оказалось недостаточно для наших дальнейших разработок, и мы через несколько лет пришли к трактовке собственности как власти в хозяйстве, как властно-хозяйственных отношений, то есть по преимуществу, в основном как субъектно-субъектных отношений (кстати, у К.Маркса в ранних произведениях такую трактовку потом тоже нашли).

В преамбуле к комментируемой здесь статье 1983 г. говорится: «Сейчас становится всё яснее, что дальнейшее продвижение в понимании целей и критериев общественно-экономического прогресса невозможно силами только экономистов, только социологов, только философов, только историков и т. д. Здесь необходим подход с позиций созданного К.Марксом научного метода — с позиций целостного обществоведения. В статье мы постарались очертить именно такие принципиальные подходы к проблеме целей и критериев общественно-экономического прогресса, которые проистекают из марксистско-ленинского обществоведения как целостной системы научных знаний об обществе» (Стр. 3). Время удостоверило, что очерк вполне удался. За несколько лет до перестройки и четвёртой русской революции наш методологический арсенал был в хорошей готовности.

7.

В 1980-е годы Г.Я.Ракитская приступила к новому фундаментальному исследованию — к исследованию социально-трудовых отношений. Уже первые её публикации по социально-трудовой проблематике отличались свежестью, оригинальностью постановок и акцентирования^[14]. Но это исследование прервалось в самый его разгар — я даже запомнил, когда именно: в марте 1987 г. Однажды Галина Яковлевна поднялась от своей пишущей машинки, закрыла её и сказала: «Знаешь, я пошла в движение. По-моему, начинается всерьёз. Как-то не до науки сейчас…» И вправду, целиком окунулась в так называемое неформальное демократическое движение.

Об её участии в перестройке и революции и об интеллектуальном вкладе в них будет написана специальная статья-предисловие к третьему тому «Основных трудов». А о разработках проблематики социально-трудовых проблем и социальной политики (к ней она вернулась после революции) будет статья-предисловие ко второму тому.

Сейчас же уместно будет продолжить комментарий к тем обществоведческим разработкам, которые не вошли во второй и третий тома её «Основных трудов».

Весной 1987 г. Отдел науки ЦК КПСС дал ряду учёных задание: проэкспертировать идеологию перестройки. Надо думать, собирали идейный материал для книги Генерального секретаря ЦК КПСС М.С.Горбачёва. Мы с Галиной Яковлевной 31 августа 1987 г. официально представили (с сопроводительным письмом от ЦЭМИ АН СССР) в Отдел науки свой доклад «Идеология перестройки как социальной революции в обществах современного советского типа» объёмом 121 машинописная страница. Для нас это была рубежная работа. Через два года она была опубликована на Украине^[15], а через три — в Москве^[16].

С точки зрения становления целостного обществознания и развития его методологии, работы 1987–1997 годов весьма плодотворны и своеобразны. Большинство из них представляют собою комплексный оперативный анализ реальной исторической ситуации, реальных динамических состояний общества и прогноз развития перестроечных и революционных процессов. Попутно приходилось, кроме того, делать и анализ общественного сознания, его структуры, течений мысли, программ.

Не раз вспоминалось замечание Ф.Энгельса о том, что, дескать, в экономическом учении К.Маркса, действительно, имел место перекос в сторону недооценки многих факторов общественных взаимодействий и выпячивание из-за этого экономического фактора. «Но, — с уверенностью продолжал Ф. Энгельс, — как только дело доходило до анализа какого-либо исторического периода, то есть до практического применения, дело менялось, и тут уже не могло быть никакой ошибки»^[17]. Действительно, оперативный целостный конкретно-исторический анализ сам собою отбрасывает как негодное всё, что коренится в экономическом детерминизме, и прямо-таки наталкивает на плодотворные подходы, постановки и решения. Годы и годы спустя мы с Галиной Яковлевной дивились своим тогдашним удачным разработкам, сделанным в интенсивном режиме и, похоже, без ошибок. Целостно-обществоведческая методология воплотилась и существенно развита в разработках тех лет. Галина Яковлевна замышляла даже переиздать наши работы в виде четырёхтомника «Четвёртая русская революция». Готовила такое издание, но не завершила…

8.

Помимо названной работы 1987 года можно упомянуть ряд других, выполненных в жанре оперативного анализа конкретно-исторической ситуации и вариантного прогнозирования последующей динамики^[18].

Хочу обратить внимание коллег не столько на круг, сколько на типы проблем, которые пришлось рассматривать в ходе оперативного конкретно-исторического анализа и определения вероятных вариантов стратегий и тактик разных социальных сил, участвующих в перестройке и революции. На типы проблем и на подходы к их рассмотрению и решению.

Во-первых, в ходе такой работы сложился опыт и осознан специфический тип исследования, который был очерчен позже как исследование предмета в актуальном целостном контексте^[19]. «Главная особенность использования целостно-обществоведческого подхода, — пишет Г.Я.Ракитская, — выделение предмета в актуальном целостном контексте… Прежде всего, что понимается под целостным контекстом? Это общество, всё целиком, без каких-либо произвольных или «хитро-мудро» обоснованных изъятий…Целостно обществоведческий подход не препарирует общественную реальность для изучения, а сохраняет её целиком в процессе изучения как целый реальный жизненный контекст бытия изучаемого предмета…Но ведь этот контекст огромен, бесконечен в своих конкретностях, помноженных на динамичность! Как выбрать, отобрать, сгруппировать существенное, выделить существенное в смеси существенного и несущественного? Решение задачи таково: предмет изучения следует выделять не в целостном общественном контексте вообще, а в актуальном целостном контексте. Это значит, что целостный контекст и изучаемый предмет в этом контексте берутся не абсолютно, а относительно, а именно применительно к задачам практики, то есть актуально. Истина практична, процесс истины имеет положительный (конструктивный) смысл не иначе как сторона практики, для практики» (Стр. 34–35).

Во-вторых, пришлось заняться научным определением исторических координат родной страны. Реальное историческое место СССР было отнюдь не таким, как изображалось советскими апологетическими общественными науками. И не таким, как изображала его западная советология (и буржуазная, и просоветская или «левая» троцкистская). Марксовы гипотезы о формациях тут не действовали. Пришлось развить теорию деформаций и перерождений социализма.

В-третьих, пришлось распознавать историческое состояние СССР как революционную ситуацию, как системный кризис. Эта задача могла быть удовлетворительно выполнена только при условии обнаружения основных противоречий общественной системы СССРовского типа. Эти противоречия были научно определены.

В-четвёртых, знание основных противоречий системы позволило научно предвидеть характер предстоящей социальной революции как антитоталитарной и антиимперской.

В-пятых, требовалось строго научно поставить вопрос о вариантах будущего и научно оценить сравнительную степень реальности (исторической реализуемости) вариантов будущего. Потребовалась, хотя бы в общих чертах, теория исторического выбора. Того, что имелось в классическом марксизме, было недостаточно.

В-шестых, требовалось развить научные представления о социальной структуре общества, о субъектах исторического общественного действия, о социальных силах и их соотношениях. Мало научно ответить на вопрос «Что делать?» Требуется научно ответить на не менее трудный вопрос — «Кто сделает, кто заставит сделать?»

В-седьмых, ситуация в СССР, а затем в России явно выпадала из актуального целостного контекста, если не увязывалась на сущностном уровне с геополитическими процессами. Объяснение необходимости перестройки и социальной революции, идущее от «приведение производственных отношений в соответствие с производительными силами», оставалось не более чем мантрой, шаманским заклинанием. Требовалось принять во внимание поражение СССР в гонке вооружений и соотношение геополитических сил. Только это позволило понять четвёртую русскую революцию как революцию, в которой основной социальной силой стал международный финансовый капитал. Отсюда и научное понимание послереволюционного состояния России как страны периферийно-зависимого капитализма.

В-восьмых, требовалось научно глубоко и содержательно понимать идеологии, коренные интересы и политические программы разных социальных групп (каст и формирующихся классов). И при этом, конечно же, иметь определённую последовательную собственную классовую идеологическую позицию. Без этого обществовед бесплоден, слеп в обстановке революции и послереволюционных реформ.

В-девятых, пришлось развить теорию переходного периода, качественно определить исторические задачи и исторические границы этого периода, а также предвидеть вероятность и признаки реставрации.

Другие серьёзные вопросы были менее масштабны и не так трудны, как названные ключевые.

9.

Собственная классовая идеологическая позиция Г.Я. Ракитской — это приверженность борьбе за освобождение от эксплуатации, от любых видов и форм социального угнетения. Эксплуатируемые трудящиеся нашей страны оказались в период перестройки и чётвёртой русской революции идейно разоружёнными и крайне слабо политически организованными.

Это удручало, но и призывало к действию.

Г.Я.Ракитская включилась в демократическое рабочее движение в 1987 г. и активно действовала в нём до конца своих дней. Обстоятельства заставили быть в этом движении на разных ролях. Но самой востребованной и естественной оказалась роль идеолога и теоретика, а кроме неё — роли эксперта, советника и просветителя.

Будучи убеждённым социалистом и революционером, Г.Я.Ракитская решительно отметала как левачество, так и тоталитарное по существу мышление, спекулирующее на левой или социалистической фразеологии. Я бы сказал так: она отчётливо и адекватно понимала вредоносность того и другого для демократического рабочего движения, но не тратила сил (не разменивалась) на полемику с ними. Центральными направлениями её теоретической и идеологической работы в интересах борьбы трудящихся и эксплуатируемых за своё освобождение от эксплуатации были:

— развитие собственной, социалистической идеологии трудящихся классов и

— осмысление проблем и направлений практического строительства и обустройства собственного классового демократического пространства жизни трудящихся и эксплуатируемых (начиная со способов социальной активизации и форм наращивания социальной, гражданской и политической субъектности).

Первое направление не ново. Попытки развернуть и утвердить его на научной основе ведутся со времён «Манифеста коммунистической партии» К.Маркса и Ф. Энгельса. Однако за полтора века сложилась прочная (традиционная уже) система вульгарных толкований и представлений. Дезавуирование этих вульгаризаций остро актуально и требует недюжинных теоретических усилий. Понятно, что эта «переосмыслительная» работа лучше всего и надёжнее всего делается на базе (как составная часть) конструктивного развития собственной идеологии трудящихся классов и увязанных с нею фундаментальных теоретических разработок.

Второе направление — практически целина (в лучшем случае — почти столетняя залежь). Тут что ни проблема, то нужда в её точной научной постановке и в выработке оригинальных, но непременно гуманистических подходов к её решению.

Выше уже сказано, что Г.Я.Ракитская переосмыслила собственную классовую идеологию демократического движения трудящихся и эксплуатируемых как последовательный (революционный) гуманизм. Это переосмысление в целом позволило по достоинству оценить идейные и теоретические достижения классического марксизма (ретромарксизма) и обнаружить его слабые (слабо или неглубоко развитые) и неудовлетворительные постановки и решения.

Считаю важным обратить особое внимание на саму концепцию социализма (так называемого пролетарского социализма). Здесь уже в ряде исходных постановок и трактовок К.Маркса и Ф.Энгельса имелись уязвимые моменты, особенно в части научных обоснований. Последователи К.Маркса и Ф.Энгельса зачастую усугубили исходные слабости и довели дело до сугубой вульгаризации. Вот почему трактовки социализма, содержащиеся в трудах Г.Я.Ракитской, исключительно ценны^[20].

Ряд крупных работ Г.Я.Ракитской посвящён дезавуированию Марксовых и Ленинских постановок и теоретических решений по ключевым проблемам идеологии и теории социалистического движения. Таковы, в первую очередь, новая теория эксплуатации^[21] и научная критика концепции диктатуры пролетариата^[22]. Есть крупные работы, защищающие и развивающие учение К.Маркса и Ф. Энгельса^[23].

Говоря о Г.Я.Ракитской как о выдающемся социальном мыслителе и о её роли в создании основ нового, современного обществознания, никак нельзя не отдать должное просветительской (пропагандистской) составляющей её деятельности. Идейно-политическому просвещению трудящихся и эксплуатируемых Галина Яковлевна отдала около 30 лет. Оно было, с одной стороны, пространством сеяния собственной классовой идеологии, укоренения идеалов свободы и чувства собственного человеческого и гражданского достоинства, солидарности и реалистических взглядов на тоталитарную и капиталистическую действительность^[24]. С другой стороны, рабочая аудитория — эти тысячи тружеников с предприятий России, Украины, Беларуси — была для Галины Яковлевны чем-то вроде земли для Антея: чувство уверенности, правоты дела черпалось ею именно отсюда. В документах Международной организации труда, как нам говорили, Школа трудовой демократии, созданная в 1994 г. и 19 лет руководимая Галиной Яковлевной, оценивалась как уникальное учреждение во всей практике рабочего обучения.

С октября 2013 г. это учреждение носит имя Г.Я. Ракитской.

* * *

Г.Я.Ракитская — учёный и мыслитель очень крупного масштаба. Она обладала прекрасной базовой подготовкой, уникальными способностями к фундаментальным исследованиям, научным и гражданским мужеством, необыкновенной аккуратностью мысли и щепетильностью в точности постановок и выводов. Её научные разработки шли в ногу со временем.

Редко кто из обществоведов идёт в своих разработках в ногу со временем. Многие суетятся, подстраиваются под уровень массового сознания или, ещё чаще, под видение ситуации и перспектив властями. На таком типичном общем фоне действительно глубокие, классические и основополагающие разработки кажутся преждевременными, неактуальными, несколько не от мира сего. То, что идёт в ногу со временем, заметно опережает массово замечаемое и модное.

Это весьма прискорбно. Многое действительно ценное затирается суетой мысли и зрящной поверхностной полемикой (суесловием). История знает примеры воистину классических инновационных прорывов, которые не были не то что оценены по достоинству, а даже просто замечены современниками, как говорится, в упор. Среди ярких примеров — научная судьба Уильяма Годвина (1756–1836) и его «Исследования о политической справедливости и её влиянии на всеобщую добродетель и счастье» (1793)^[25].

Я всерьёз беспокоюсь, что классические обществоведческие работы Г.Я.Ракитской может постигнуть похожая судьба. Нет сомнений, что все те рубежи, на которые благодаря трудам Г.Я.Ракитской выдвинулось новое, современное, целостное обществоведение, будут рано или поздно освоены вновь и превзойдены. Но сделано это может быть быстрее и успешнее, если те, кто пойдёт дальше нас, будут опираться на подходы, постановки и достижения Г.Я.Ракитской.

Галина Яковлевна Ракитская, несомненно, один из самых сильных обществоведов России и мира с 1970-х годов по настоящее время. А тем не менее, в современных дискуссиях обществоведов и в современной обществоведческой литературе ссылок на её труды не так уж много. Объясняется это, по-моему, вот чем: калибр постановок, аргументов и выводов в трудах Г.Я.Ракитской гораздо крупнее, нежели присущий работам большинства современных обществоведов. Создаваемый и воспроизводимый современными обществоведами контент не вмещает в себя столь крупных мыслей. Остаётся лишь надеяться, что идеологические, методологические и теоретические труды Галины Яковлевны чем дальше, тем больше будут становиться востребованными. Уже сейчас они являются существенным подспорьем для серьёзных исследователей весьма широкого спектра общественных проблем и процессов. Следующее поколение исследователей-обществоведов найдёт в трудах Г.Я.Ракитской ещё большую опору для своих инновационных подходов.

В одной из наших совместных работ есть посвящение: «Тем, которые к 2030-2040-м станут основоположниками и лидерами нового обществознания». Я уверен, что это посвящение подходит для всего научного творчества Галины Яковлевны Ракитской.

Июль 2014. Москва.

Примечания

1

Противопоставленность шестидесятников и их течения мысли официальной сталинистской идеологии и тоталитарному режиму хорошо отражена понятием “внутренняя эмиграция”, появившимся у официальных идеологов брежневско-сусловского режима в 1968 г.

2

Вот, например: «Система (от греческого система — целое, составленное из частей, соединение) — множество элементов с отношениями и связями между ними, образующее определённую целостность» (В.Садовский, Э. Юдин. Система. — Статья в «Философской энциклопедии» Том 5. — М.: Изд. «советская энциклопедия». 1970). «Составленное из частей», соединение частей — вот что настораживало.

3

В аспирантуре Г.Я.Ракитская училась, уже будучи бабушкой. Она ещё до аспирантуры опубликовала результаты ряда серьёзных научных исследований.

4

В следующем, 1975 г., появились публикации, подтверждающие это: Г.Я.Ракитская. Социально-экономическая направленность научно-технического прогресса. — Журнал «Известия АН СССР. Серия экономическая» 1975. № 4. Стр. 19–28; Г.Я.Ракитская. Социально-экономические критерии выбора направлений научно-технического прогресса. — В сборнике «Пути повышения эффективности общественного производства» (Сборник научных трудов аспирантов). М.: Институт экономики АН СССР. 1975. (0,9 п.л.); Г.Я.Ракитская. Обеспечение социальной направленности научно-технического прогресса как одна из функций социалистического государства. — в сб. «Проблемы совершенствования управления научно-техническим прогрессом. Теоретический семинар. Таруса, 12–23 февраля 1975 г.» — М.: МГУ им. М.В.Ломоносова. 1975. Стр. 34–39.

5

Ракитская Г.Я. Социально-трудовые отношения (общая теория и проблемы становления их демократического регулирования в современной России). Раздел 1.4 Целостно-обществоведческий подход (метод). Мера целостности знания как мера его необходимой и достаточной практичности. — М.: Институт перспектив и проблем страны. 2003. Стр. 30–40; Ракитская Галина Яковлевна. Общая теория социально-трудовых отношений и перспективы их демократического регулирования в современной России. Диссертация на соискание учёной степени доктора экономических наук (Специальность 08.00.05 — Экономика и управление народным хозяйством (Экономика труда)). Москва. РАГС. 2003. Стр. 19–22 и 324–344;. Б.В.Ракитский, Г.Я.Ракитская. Методологический геном будущего обществознания, потребного общественной практике. — Периодическое издание “Обществознание большинства”. Выпуск 6. — (ИУТЭ) Ноябрь 2009. С. 3–43; Б.В.Ракитский, Г.Я.Ракитская. Методологический геном будущего обществознания, потребного общественной практике. — М.: Институт перспектив и проблем страны. 2010. 40 с.

6

Речь ведём о научном предвидении, а не о составлении утопических прожектов в жанре наглядных картин будущего. Марксисты справедливо гордятся тем, что метод исторического материализма освобождает от детального конструирования перспективных состояний общества. Но где же тогда предвидения круга реально возможных крупных сдвигов в общественном устройстве и в общественной динамике? Их в классическом марксизме даже во фрагментарном виде раз-два — и обчёлся. А горше всего, что нет в нём сколько-нибудь развитых основ методологии изучения вариантности будущего. Именно это, по-моему, невольно зафиксировал В.И.Ульянов-Ленин в мае 1918 г., осмысливая задачи социалистического строительства. (Ленин В.И. Поли. собр. соч. 5-е изд. Том 36, стр. 379–380).

7

Вспоминаю, как в одной из своих песен в период перестройки Галина Яковлевна дружески парадировала приверженность этому пресловутому «соответствию». В уста Л.И.Абалкина (нашего давнего и доброго товарища) она вложила такие слова:

Я не знаю ни сна, ни покоя,

Белый свет мне почти что не мил:

Как отстали во время застоя

Мы от производительных сил!

8

Г.Я.Ракитская, Б.В.Ракитский. О некоторых критериях развития социалистической экономики. — В сборнике «Пути совершенствования механизма развития советской экономики». Новосибирск. 1985. Стр. 87–91.

Пользуюсь случаем откреститься от приписанного нам чуждого подхода. Понимаю, что Р.В.Рывкина сделала приписку из добрых побуждений и никак, видимо, не предполагала, что кто-то может отрицать прогрессивность междисциплинарного подхода. Что поделаешь, новосибирская социологическая школа имела, по-моему, завышенную самооценку продвинутости в методологии. Впрочем, это свойственно любой серьёзной научной школе. И нашей, наверное, тоже.

9

Г.Я.Ракитская, На пути к собственной идеологии (Идейные представления и требования трудящихся в ходе четвёртой русской революции). — М.: КАС-КОР; ИППС; ИЭ РАН. Февр. — октябрь 1993. 48 с.; Г.Я.Ракитская. Место трудящихся в будущей России (противоборство идей и реальных тенденций в 1987–1992 гг.). — Журнал «Альтернативы. Международный общественно-политический и аналитический журнал». Выпуск 3. 1993. Стр. 54–70.; Г.Я.Ракитская. Рабочий колхоз при капитализме (впечатления и размышления о знаменитом опыте группы кооперативов в городе Мондрагоне на севере Испании). — В периодическом издании «Перспективы и проблемы России» Выпуск 3. М.: 1995. 24 с.; Г.Я.Ракитская. Будущее и настоящее России в идейных представлениях и требованиях (из летописи четвёртой русской революции). — в периодическом издании «Перспективы и проблемы России» Выпуск 2. — М.: 1995. Стр. 42–137; Г.Я.Ракитская. Замыслы и результаты реформ. Основные идейно-политические течения в современной России. — М.: Институт перспектив и проблем страны, Transnationals Information Exchange (TIE). Февраль 1995. 61 с.; Г.Я.Ракитская. Общественно-экономические стратегии в современной России. — Журнал «Вопросы экономики» 1996. № 8. Стр. 86–98; Г.Я.Ракитская. Общественные стратегии в современной России. — Периодическое издание “Перспективы и проблемы России”. Выпуск 6. — М.: Институт перспектив и проблем страны. Февраль 1997. Стр. 4-25. Г.Я.Ракитская. К критике общественного сознания в новой России (реформа собственности и социально-трудовых отношений). — Периодическое издание “Перспективы и проблемы России” Выпуск 25. — М.: Институт перспектив и проблем станы. 2002. 56 с. Г.Я.Ракитская. Идеологии экономических преобразований как фактор исторического выбора (теория и методология анализа, развитие идеологий в ходе четвёртой русской революции). — Периодическое издание"Перспективы и проблемы России”. Выпуск 6. — М.: Институт перспектив и проблем страны. Февраль 1997. Стр. 48–71. Г.Я.Ракитская. Изменение идеологий экономических преобразований в переходный период (факторы, направления, этапы) — В сборнике «Теоретическое обобщение экономической трансформации постсоветских обществ: опыт, уроки, перспективы. Научный доклад». — М.: Институт экономики РАН. 1997. И много других.

10

Г.Я.Ракитская, Методология марксизма и историческое поприще её плодотворности. — В книге: Г.Ракитская, Б.Ракитский. Методология марксизма и историческое поприще её плодотворности. М.: Институт перспектив и проблем страны. 1998. Стр. 5–50; Г.Я. Ракитская. Марксизм и псевдомарксизм. — Периодическое издание ‘Альманах Центра общественных наук”. — М.: май 1998. № 8. Стр. 67–82; Г.Я.Ракитская. Марксизм и псевдомарксизм. — В книге: «Постижение Маркса, (по материалам международной научной конференции, посвящённой 180-летию со дня рождения К. Маркса) — М.: Московский университет, ТЕИ С. 1998. Стр. 89-103; Г.Я.Ракитская. На пути к собственной идеологии (Идейные представления и требования трудящихся в ходе четвёртой русской революции) 2-е издание (с приложением). — М.: 2001. 62 с.; Г.Я.Ракитская. Идеология последовательного гуманизма: предпосылки и вероятность реализации — В журнале ‘Альтернативы”. 2007. № 1. С. 41–49; Г.Я.Ракитская. Последовательный революционный гуманизм как новая ступень в развитии собственной идеологии трудящихся. — В периодическом издании «Обществознание большинства». Выпуск 4. — М.: Декабрь 2007. Стр. 55–68.

11

Ракитская Галина Яковлевна. Методологические основы определения социально-экономической эффективности научно-технического прогресса. Диссертация на соискание учёной степени кандидата экономических наук. (Специальность 08.00.01 — политическая экономия) /Институт экономики АН СССР/ Москва. 1979. 222 с.

12

Диссертация Г.Я.Ракитской впервые публикуется в первом томе её «Основных трудов». В 1979 г. был напечатан автореферат диссертации (Ракитская Г.Я. Методологические основы определения социально-экономической эффективности научно-технического прогресса. Автореферат диссертация на соискание учёной степени кандидата экономических наук. (Специальность 08.00.01 — политическая экономия) /Институт экономики АН СССР Москва). Более или менее полное изложение диссертации опубликовано в 1982 г. (Ракитская Г.Я. Цели социально-экономического развития и эффективность научно-технического прогресса. — М.: ВНИИСИ. 1982. 60 с.).

13

Г.Я.Ракитская, Б.В.Ракитский. Цели и критерии социально-экономического прогресса. — В Сборнике трудов ВНИИСИ. Выпуск 8. “ЭКОНОМИКА И ОБЩЕСТВО (Истоки и современные проблемы марксистской методологии исследования социально-экономического развития)” — М: ВНИИСИ, 1983. Стр. 3-21; Г.Я.Ракитская, Б.В. Ракитский. Научное определение целей — важное направление реализации преимуществ социализма. — Журнал “Известия Академии наук СССР. Серия экономическая.” № 6, 1983. Стр. 12–24; Г.Я.Ракитская, Взаимосвязь экономического, социального и духовного прогресса. — Журнал «Политическое самообразование». 1984. № 8. Стр.87–94; Г.Я.Ракитская. Реализация целезадающей функции социалистического государства в долгосрочных предплановых разработках. — В сборнике статей «Повышение организованности советского хозяйства в современных условиях». — М.: ЦЭМИ АН СССР. 1985. Стр. 97-115; Г.Я.Ракитская. Целеориентированный анализ как функция планомерного руководства общественно-экономическим развитием. — В сборнике «Политэкономические проблемы функционирования социалистической экономики». М.: ЦЭМИ АН СССР. 1986. Стр. 140-15.

14

К примеру: Г.Я.Ракитская. Преобразования в труде в условиях интенсификации производства. — В Сборнике трудов ВНИИСИ. Выпуск 2. “Социально-экономические проблемы интенсификации общественного производства” — М: ВНИИСИ, 1983. Стр. 39–53;. Г.Я.Ракитская, А.Н.Шохин. Преобразования в сфере труда в 80-е годы. — М.: «Знание». 1984. 64 с.: Г.Я.Ракитская. Проблемы и направления развития социально-трудовых отношений в СССР. — М.: ВНИИСИ. 1986. 61 с.; Г.Я.Ракитская. О социальной позиции заводского социолога при изучении факторов повышения эффективности труда. — В сборнике: «Социальные резервы повышения качества и эффективности труда. Материалы семинара». М.: Московский дом научно-технической пропаганды. 1986. Стр. 30–35; Г.Я.Ракитская. Проблемы развития личности в социалистическом трудовом коллективе. — В Сборнике трудов ВНИИСИ. Выпуск 4. “Проблемы развития социально-демографических групп и социально-территориальных общностей” — М: ВНИИСИ, 1986. Стр. 12–18; А.С.Бим, Г.Я.Ракитская, Т.Е.Кузнецова. Самоуправление на производстве: проблемы и перспективы развития. — В сборнике статей «Совершенствование планового руководства экономикой». М.: ЦЭМИ АН СССР. 1987. Стр. 97-111; Гал и на Ракитска. Социално-трудовите отношения и тяхното място в социалния механизъм на обществения прогрес. — Журнал «Проблеми на труда. Списание на Комитета по труда и социалното дело». Болгария. София. 1987, брой 8. Година XXIX/ Стр. 24–35; Г.Я.Ракитская. Совершенствование организации фундаментальных исследований в научных учреждениях. — В сборнике: “Совершенствование планового руководства экономикой” М: ЦЭМИ АН СССР, 1987 Стр. 133–152.Г.Я.Ракитская, Развитие социалистического отношения к труду. — Журнал «Вопросы экономики». 1988. № 7. Стр. 99-109; G.Y. Rakitszkaya. Развитие социалистического отношения к труду. — (перевод на английский язык статьи из журнала «Вопросы экономики» 1988, № 7). — Журнал «Problems of Economics» USA. NY. 1989 / vol XXXI. № 10).

15

Б.В.Ракитский, Г.Я.Ракитская. Перестройка: теоретическая экспертиза концепции и практической политики. — Журнал «Философская и социологическая мысль» Республиканский научно-теоретический журнал Института философии АН УССР Киев. 1989. № 10 стр. 3-25; 1989. № 11, стр.14–31; 1989. № 12, стр. 3-21. Тоже на украинском языке.

16

Б.В.Ракитский, Г.Я.Ракитская. Стратегия и тактика перестройки. — М.: “Наука” 1990. 128 с.

17

Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Том 37. Стр. 396. — М.: Госполитиздат. 1965.

18

Г.Я.Ракитская, Б.В.Ракитский. Замыслы номенклатуры и интересы народа. О положении е стране, о планах перехода к рынку, о неотложных политических действиях и первоочередных делах в хозяйстве. Материалы к семинару (6–8 октября, г. Челябинск) — М.: Июнь 1990 г. 64 с.; Б.В.Ракитский, Г.Я.Ракитская. Современное советское общество: основные противоречия, их динамика и перспективы разрешения (теория и анализ ситуации). — М.: /Материалы научной конференции «Обновление советского общества: проблемы и варианты, проводимой Институтом экономики АН СССР 11–15 ноября 1991 года в г. Пущино/. 1991. 16 с; Г.Я. Ракитская. Резолюция левых социал-демократов в СДПР «О положении в стране и тактике левых социал-демократов» (принята на собрании фракции на IV Съезде СДПР 10 мая 1992 г.) — Печатное издание «Новости социал-демократии» Май 1992. № 23–26 (55–58). Стр. 27–30.; Г.Я.Ракитская. Замыслы и результаты реформ. Основные идейно-политические течения в современной России. — М.: Институт перспектив и проблем страны, Transnationals Information Exchange (TIE). Февраль 1995. 61 с.

19

Ракитская Г.Я. Социально-трудовые отношения (общая теория и проблемы становления их демократического регулирования в современной России). — М.: Институт перспектив и проблем страны. 2003. Стр. 30–40.

20

Трактовки социализма как мировоззрения и как общественной системы содержатся не только в произведениях, посвящённых специально социализму. В числе последних: Г.Я.Ракитская, Б.В.Ракитский. Закономерности развития социальной структуры социалистического общества. — Журнал «Известия АН СССР. Серия экономическая». 1987. № 6. Стр. 28–39; Г.Я.Ракитская, Б.В.Ракитский. Социализм: закономерности и критерии. Материал для обсуждения на методологическом семинаре Отдела общих проблем политической экономии социализма 24 октября 1989. — М.: Институт экономики АН СССР. 1989. 20 с.; Г.Я.Ракитская, Б.В.Ракитский. Логическая траектория становления и развития социализма. — в монографии: Б.В. Ракитский. «Политическая экономия социализма сегодня». — М.: “Наука”. 1989. Стр. 71–88; Г.Я.Ракитская, Концепция социализма и критерии социалистичности общественно-экономических процессов. — Журнал «Вопросы экономики» 1990. № 2; G.Y.Rakitskaya. Концепция социализма и критерии социалистичности общественно-экономических процессов (перевод на английский статьи из журнала «Вопросы экономики» 1990. № 2). — Журнал «Problems of Economics» USA. NY. November 1990 / vol 33. № 7); Г.Я.Ракитская, Б.В.Ракитский. Социализм: закономерности и критерии. — в книге: “Социология перестройки” — М. “Наука”. 1990. Стр. 33–51.

21

Г.Я.Ракитская. Современная теория эксплуатации (эксплуатация как тип социально-трудовых отношений). — Периодическое издание «Обществознание большинства». Выпуск 2. — М.: ИУТЭ(РУ). Декабрь 2005. Стр. 3-30;

22

Г.Я.Ракитская. Диктатура пролетариата — ошибочная концепция власти в социалистической революции. — В периодическом издании «Обществознание большинства». Выпуск 4. — М.: Декабрь 2007. Стр. 73–92.

23

Таковы, например: Г.Я.Ракитская. Марксистская версия социальных институтов и институциональных преобразований. Опыт анализа и актуального продвижения методологии. — М.: Институт перспектив и проблем страны. 2000. 96 с.; Г.Я.Ракитская, Методология марксизма и историческое поприще её плодотворности. — В книге: Г.Ракитская, Б.Ракитский. Методология марксизма и историческое поприще её плодотворности. М.: Институт перспектив и проблем страны. 1998. Стр. 5-50; Г.Я.Ракитская. Марксизм и псевдомарксизм. — В книге: «Постижение Маркса, (по материалам международной научной конференции, посвящённой 180-летию со дня рождения К. Маркса) — М.: Московский университет, ТЕИ С. 1998. Стр. 89-103.

24

Б.В.Ракитский Пропаганда собственной идеологии демократического рабочего движения: опыт Школы трудовой демократии 1994–2013 годов. Доклад на Международной научно-практической конференции «Новые профсоюзы и демократические левые: исторические корни и идейные ориентиры» Украина, Киев, 2–3 ноября 2013. — М.: Школа трудовой демократии имени Г.Я.Ракитской. Ноябрь 2013. 39 с.

25

Вот как пишет об этом П.В.Рябов: «Не будет преувеличением сказать, что Годвин на полвека опередил своё время, ибо эпоха либертарного социализма, эпоха соединения идеи социализма с идеей свободы — в анархическом учении — наступила лишь в 40-е годы XIX века…Забежав на много десятилетий вперёд, Годвин уготовил себе и своим идеям странную и своеобразную судьбу: после короткого всплеска известности, его книга была забыта в Европе… Опередив своё время, Годвин оказался вне столбовой дороги развития мировой анархической мысли. Штирнер, Прудон и Бакунин практически не были знакомы с идеями своего английского предшественника… и сами совершенно самостоятельно приходили к положениям, аргументации и выводам, зачастую повторяющим годвиновские. И лишь Кропоткин, уже сформулировав основы собственного учения, в зрелые годы вновь «открыл» Годвина для анархизма и обнаружил в нём великого предтечу анархической мысли». (Рябов П.В. Философия классического анархизма (проблема личности). — М.: «Вузовская книга». 2007. Стр. 12–13.