Современная философия

Совреме́нная европе́йская филосо́фия (философия современности европейской культурной традиции) — философия XX-XXI веков.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

И еще две немаловажные вещи хочу сказать в связи с темой «философия культуры сама по себе». Первое. «Обобщающе-интегрирующий» познавательно-смысловой статус и роль абстрактного, реально – «донаучного» философского концепта культуры в сочетании со спецификой конкретных философий приводят, в целом, к факультативности культурфилософской составляющей в «систематических» философиях. В том числе, заметьте, и уже после появления культурологии. Мы знаем такие философии, что прекрасно решают свои задачи без специальной философии культуры (как уже названные выше или, скажем, многочисленные варианты позитивизма, ранняя феноменология, прагматизм и т. д.). И такие, что включают в себя культурфилософскую по своему объективному содержанию, но не по рефлексивной форме составляющую (таковы, скажем, философии поздних Гуссерля, Витгенштейна, Хайдеггера). Но есть и такие, особенно в XX веке, что осознанно включают в себя философию культуры, причем в качестве центральной и доминирующей составляющей. Таковы философия неокантианства и философия жизни, с которых началась современная философия культуры, или фрейдистская философия. Наконец, мы знаем современные философии абсолютно кулыпуроцентристского типа. Для них философия культуры – единственно возможная философия, как реальность культуры – единственная реальность вообще. Таковы, например, философия М. М. Бахтина или вся французская постструктуралистская философия (Р. Барт, М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Делёз, Ж. Бодрийяр).

Группа авторов, Культурология и глобальные вызовы современности, 2010

Символичным образом обращение к философии Гербарта в Германии 1850-х оформило один из базовых внутренних конфликтов современной философии как таковой. Именно в этот период обнаружилось драматическое расхождение между профессиональной университетской философией и философией «популярной»[5], которое было определено современниками в форме «антитезы Шопенгауэр – Гербарт»: «Эстетическим, жизненно-мировоззренческим интересам публики (?ffentlichkeit) противопоставляется программа строго «научной» университетской философии, которая, прежде всего, должна внимательно следить за четким разделением чистой теории и общественно-политических интересов, не смешивая тем самым научное и популярное мышление»[6].

Иоганн Фридрих Гербарт, Психология

В ХХ в. в связи с громадным возрастанием роли науки в обществе в условиях НТП, расширением круга ее социальных функций, глубокими преобразованиями самой науки и ее взаимоотношений с другими сферами жизни общества, резко возросла потребность в комплексном изучении науки. В ответ на эту потребность осмыслить социокультурные изменения науки в современном мире возникла особая дисциплина по ее изучению «философия науки». «Философию науки» как дисциплину следует отличать от философии науки как отдельного направления в современной философии. В этом статусе философия науки возникла еще во второй половине ХIХ в. и представлена множеством разнородных оригинальных концепций, разработанных внутри различных течений: позитивизма, неокантианства, неопозитивизма, структурализма, неорационализма, постпозитивизма и др., т.е. не является единым направлением. Каждая из этих концепций предлагает свою модель понимания науки: ее статуса, природы, структуры, динамики, функций и т.д.

Яна Полякова, Общие проблемы философии науки, 2011

Развитие этих идей в более зрелой форме можно заметить в работе польского врача Л. Флека «Генезис и развитие научного факта: Введение в учение о стиле мышления и мыслительных коллективах». Эта книга, вышедшая на немецком языке в 1935 г.15, впервые была замечена и оценена лишь в 50-х гг. Т. Куном, который, к его чести, прямо признает, что она сыграла поворотную роль в его исследованиях по истории и философии науки. Л. Флек действительно предвосхитил многие из самых смелых идей современной философии науки (о роли «протоидей» как ведущих линий исследования, замечая, что эти протоидей сами по себе не могут расцениваться ни как правильные, ни как ошибочные; о теоретической «нагруженности» любого эмпирического факта; о необходимости оценки любых идей и научной деятельности в контексте стиля мышления соответствующей эпохи; о коллективном характере науки, особенно в XX в. и т. д.). Л. Флек, систематически приложив выдвинутые К. Марксом принципы исследования науки, берет в комплексе историю, философию и социологию науки и лишь на этой основе обсуждает такие важные «текущие» задачи, как конфликт и смена теорий, роль ошибок и аномалий в научном открытии, и т. д. Характерно, что рассматривая любые теории и концепции, в том числе донаучные и ненаучные, как социокультурно обусловленные, Л. Флек с тех же позиций оценивает появление и своей собственной концепции о стилях мышления и «мыслительных коллективах».

В. Г. Торосян, Эволюция стиля мышления в исследованиях Вселенной. От древнейших времен до конца ХХ века

Основы критико-рефлексивной программы были заложены еще ранним позитивизмом в 30-е гг. XIX в. Позже они были дополнены идеями эмпириокритицизма, неопозитивизма и современной философии науки. В этой программе получила свое дальнейшее развитие идея онаучивания философии, ее максимального приближения и по содержанию, и по форме изложения к математическому естествознанию. Выбрав в качестве основного вопрос о соотношении науки и философии, она исключила из проблемного поля философии целый ряд традиционных тем, имеющих мировоззренческий смысл, и фактически свела философию к логике и методологии научного познания.

Коллектив авторов, Философия, 2015

Подавляющее число современных аргументов, направленных против философии вплоть до утверждения о смерти философии или же за ограничение её возможностей, основывается на отрицании связи философии с реальностью, действительностью, бытием, жизнью. Это означает отсутствие у философских высказываний и понятий реального содержания и собственного смысла. Кроме того, подобные аргументы выражают своеобразную направленность в развитии философии: современная философия, в отличие от древней или мистической, не имеет своим непосредственным источником природу, жизнь, кос- мос, действительность или же связана с ними через посредников – науку, религию, искусство, экономику, политику, технику. Такой подход к философии есть следствие все нарастающего активизма – явления, в котором исходной точкой рассмотрения мира и людей и оценки к ним служит активность, деятельность человека, мера изменения природы и человека в этом процессе. Человек – это активист, деятель. Принцип активизма есть выражение целой эпохи модерна, исторического движения к радикальному обновлению мира.

Лобанов С. Д., О природе философии, -1

Ситуация современной философии, обозначаемая в работах по компаративистике, указывает на те изменения, в результате которых и появился сам феномен философской психиатрии. Обращение философии к психиатрии и психиатрии к философии связано и с взаимопереходом Своего и Чужого, также характерного для современной философии. «Философия, – пишет Б. Г Соколов, – осмысливает себя через Иное. Это Иное обретается как внутри себя, так и вовне»[17]. Выделенные по отношению к культурным трансформациям феномены полностью соответствуют таковым в междисциплинарном пространстве философии и психиатрии[18]. Да и сама возможность сравнения этих таких непохожих друг на друга форм диалога – межкультурного и междисциплинарного – возникает вследствие особого статуса психиатрии как науки о хотя и больном, но человеке[19].

Власова О. А., Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы, 2010

Интерес к метафизике, ее возрождение в современной философии нередко осуществляется посредством спекулятивного обращения к докантовскому пониманию. Такой подход характерен для британского философа А. Уайтхеда (Альфреда Норта), 1861–1947. Метафизика, с его точки зрения, есть не что иное, как описание общностей, которые приложимы ко всем деталям. Никакая метафизическая система не может надеяться полностью удовлетворить этим прагматическим критериям. В лучшем случае подобная система останется только приближением к искомым общим истинам. Задача новой метафизики заключается в осмыслении принципиально новых категорий, которыми оперирует наука XX в., в нахождении онтологических оснований науки.

Яскевич Я. С., Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену, 2007

Сциентизм (от лат. scientia – знание, наука) возник как ответ на бурное развитие науки на рубеже XIX – ХХ вв. «Основы критико-рефлексивной программы были заложены еще ранним позитивизмом в 30-е гг. XIX в. Позже они были дополнены идеями эмпириокритицизма, неопозитивизма и современной философии науки. В этой программе получила свое дальнейшее развитие идея онаучивания философии»{33}. Основоположник позитивизма (первой его формы) Огюст Конт (1798–1857) в работе «Курс позитивной философии» задачей философии назвал систематизацию конкретно-научного знания на основе рациональной классификации наук.

Калмыков В. Н., Философия, 2017

Замысел монографии связан с признанием многовекторного характера «концептуального трансфера» в междисциплинарных проектах – эволюции идей и методов познания от философской проработки до воплощения в научно-исследовательской практике и их возвратного восхождения к новой ступени философского осмысления. Именно активное междисциплинарное партнерство могло бы сыграть для современной философии активную «антикризисную» и даже «реабилитирующую» роль. Конкретный позитивный опыт, своеобразное портфолио взаимовыгодного междисциплинарного сотрудничества поможет философии убедительно продемонстрировать свой эвристический потенциал. Но важно отметить, что свою значимую роль в междисциплинарном взаимодействии философия способна сыграть только при сохранении своей дисциплинарной специфики, которая требует говорить не только о философии в системе наук, но и о системе отношений «философия – наука». Организуя междисциплинарный диалог, философия не должна раствориться в нем, по-позитивистски превратиться в историю науки или доксографию научного знания.

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Вслед за отечественным исследователем аналитической философии А.М. Грязновым мы будем называть реализм, выдвигаемый в рамках данного направления, аналитическим[8]. «Многоликость» аналитического реализма, безусловно, не может не поражать. Страницы философских журналов и монографий пестрят названиями разнообразных реалистических концепций («научный реализм», «непосредственный реализм», «эпистемологический реализм», «модальный реализм», «этический реализм», «внутренний реализм» и т. п.). Более того, ни одна другая тема не поляризует современную философию в такой мере, как это делает реализм, который для одних выступает как худшее проявление «логоцентризма», а для других служит гарантом объективности знания. Хотя наша цель состоит в том, чтобы попытаться разобраться, что представляет собой аналитический реализм, мы вовсе не ставим перед собой задачи дать более или менее полную панораму реалистических концепций, предложенных в рамках аналитической философии, ибо, на наш взгляд, такая задача практически невыполнима. Мы подойдем к проблеме аналитического реализма с другой стороны.

Макеева Л. Б., Язык, онтология и реализм, 2011

Образованная публика мало интересуется техническими анализами, которые занимают такое видное место в философских журналах, однако был выказан значительный интерес к такому предмету, как анализ теологических суждений. Моя главная мысль заключается в том, что критика метафизических и теологических суждений с лингвистической точки зрения означает реабилитацию аналогического языка метафизики и теологии в современной философии. И сам факт такой критики должен стимулировать метафизиков к более пристальному исследованию аналогического языка. Впрочем, я уделил слишком много времени этому вопросу, так что может создаться впечатление, будто британские аналитики проводят время, оспаривая теологические суждения, что, конечно, не так.

Коплстон Фредерик, История философии. ХХ век, -1

М. Хайдеггер истолковал реальность «жизненного мира» как языковую реальность по преимуществу. Язык как исторический горизонт понимания определяет судьбу бытия: не мы говорим языком, а скорее язык «говорит нами», язык – это «дом бытия». Разработка философской герменевтики как современной философии была начата итальянским историком права Э. Бетти и немецким философом Х. Г. Гадамером. Гадамер, ученик Хайдеггера, понимает герменевтику не просто как метод гуманитарных наук, но как учение о бытии, как онтологию («Истина и метод. Основные черты философии герменевтики» – «Wahrheit und Methode. Grundzuge einer philosophischen Hermeneutik», 1960). Согласно Гадамеру, основу исторического познания всегда составляет «предварительное понимание», заданное традицией, в рамках которой только и можно жить и мыслить. Носителем понимания, традиции является, по Гадамеру, язык. Критикуя позитивистское отождествление слова естественного языка со знаком, Гадамер видит заслугу В. Гумбольдта в том, что он «раскрыл сущность языкового понимания как миропонимания», положив тем самым начало герменевтическому направлению в лингвистике.

Махлина С. Т., Лекции по семиотике культуры и лингвистике, 2010

Современная философия, после «коперниканского» переворота, совершенного в философии И. Кантом, стала более осмотрительной. Она говорит лишь о взаимоотношениях субъекта и объекта в рамках человеческого мира, она не пытается заглянуть в область трансцендентного (запредельного), не пытается ответить на вопрос, что является абсолютной первоосновой мира. В современной философии больше полутонов, трудно выделить два основных противоборствующих лагеря, можно говорить лишь о сохранении определенных традиций философствования. Однако стремление к разрешению мыслительных оппозиций можно обнаружить и в философии XX века. Одна группа философов исследует мир феноменов сознания, где объективное присутствует в виде устойчивых мыслительных форм. Другие противопоставляют индивидуальное «невыразимое» Я – «самость» миру культурных норм, стереотипов. Третьи исследуют стихию языка, где не материя противостоит сознанию, а лишь один фрагмент текста – другому.

Кириленко Г. Г., Философия, 2009

Не менее многогранны и исследовательские интересы американского философа. К их числу относятся: философия религии, метафизика, экологическая этика, эстетика, континентальная философия, современная философия, философская теология, мусульманская философия, международное право, философия сознания, эпистемология, философия языка, философия истории, теории идентичности и т. д. Вся эта проблематика отражена в многочисленных публикациях Талиаферро: он является автором[3], соавтором[4] и редактором[5] более 20 книг; регулярно выходят его статьи и рецензии в ведущих профильных периодических изданиях, коллективных монографиях, энциклопедиях, справочниках, руководствах и словарях. Кроме того, особого внимания заслуживает и активная публичная деятельность американского философа, вылившаяся в серию научно-популярных книг[6] и проектов, посвященных философии и популярной культуре, в частности, философской интерпретации феноменов массового кинематографа, современной и классической художественной литературы, поп– и рок-музыки, комиксов о супергероях, сериалов и т. д.[7]

Талиаферро Чарльз, Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней, 2005

Конечно, теоретическая «агрессивность» современной философии истории вполне объяснима, учитывая постмодернистский вызов, отказывающий философскому исследованию истории в способности к построению связных концепций исторического развития. Кроме того, представителей философии истории возмущает сведение ее дисциплинарного поля к одному из разделов теории познания. Однако подобная же жесткая позиция в отношении исторического цеха вряд ли облегчит установление диалога.

Орлов И. Б., «Человек исторический» в системе гуманитарного знания, 2012

Однако такое отождествление метафизики и покоя, противостоящее диалектике движения, корнями уходящее в некоторые течения древнегреческой метафизики и диалектики и индусской метафизики и диалектики (в том числе взятых за основу Г. Гегелем) – суть ничто иное, как проявления метафизики стационарного мира (хотя стационарного мира в его диалектичности, но в диалектике динамики без развития). Отождествлять всю метафизику с этими ее конкретно-культурными формами в современной философии нет оснований и попытки И. Канта, Н. А. Бердяева, М. Хайдеггера и других мыслителей восстановить метафизику в ее правах, подняв ее на новую высоту, должны восприниматься как серьезная и актуальная установка для современных философских исследований.

Селиванов Александр, Развитие объектов. Наука управления будущим, 2016

Современная философия науки выступает в качестве недостающего звена между естественнонаучным и гуманитарным знанием. Она выполняет общекультурную функцию, не позволяя ученым стать невеждами при узкопрофессиональном подходе к явлениям и процессам. Она обращает внимание на философский план любой проблемы, а, следовательно, на отношение мысли к действительности во всей его полноте и многоаспектности. Активно развиваются методология экономической науки, философскометодологический анализ психологии, социологии, социальной антропологии и других наук о человеке. Такова общая характеристика предмета философии науки.

Кашин В. В., Основы философии науки, 2006

Таким образом, существует проблема – история может быть наукой в том случае, если: 1) она имеет реальный, доступный для повторных интерпретаций и, следовательно, стабильно существующий объект; 2) наука история должна опираться на данные такого объекта, который охватывал бы человечество в целом (исторический процесс), без чего установка на выявление общечеловеческих универсалий не будет обладать репрезентативным знанием; 3) этот реальный, существующий на всем протяжении исторического процесса объект должен отвечать главному условию, выражать системообразующее свойство феномена человека. Такая проблема стоит перед современной философией и методологией и не находит в них разрешения. Напротив, в них довольно часто повторяются обозначения данной проблемы как не имеющей рационального решения. Не остается ничего другого, как согласиться с этим.

Медушевская О. М., Теория и методология когнитивной истории, 2015

Так, И. А. Добрицына, известный российский специалист по теории архитектуры, в своих исследованиях отмечает, по существу, концептуально-фрактальный характер архитектуры по отношению к культурной картине мира: «структура архитектурного произведения может быть рассмотрена как интуитивный феноменальный аналог картины реальности, каковой она предстает в философии современной науки, в современной космологии»[20]. Тем более весь город в целом, в своей реальной и мифологической топологии и социокультурной организации, предстает как фрактальный паттерн национальной культуры, ее космогонической основы и социально-политического бытия. Действительно, город – это не просто диахроническое нагромождение форм и кажущееся хаотическим пространство социокультурных инсталляций и деконструкций; в первую очередь, «город воспроизводит модель мира данной культуры, делает видимой иерархическую структуру космоса и уровни мироздания»[21].

Николаева Е. В., Фракталы городской культуры, 2014

Таким образом, вера философов в основополагающую (в понимании Декарта) роль автономного человеческого разума и добываемой им достоверности стала фундаментом современной философии. Важно отметить, что хотя основы модернизма были впоследствии подорваны Ницше, а затем и Хайдеггером, это также произошло благодаря «торжеству» субъективизма.

Коллектив авторов, Ислам и модерн, 2017

Как можно видеть, в многообразии исследовательских направлений тема творчества выступает теоретико-методологической основой для философско-культурологической рефлексии. Тематизация творчества в рамках данного исследования призвана показать продуктивность подхода, который заключается в признании креативной природы человеческой деятельности, в результате чего происходит инкорпорирование духовных и культурных смыслов в сознание субъекта творчества. В этом процессе интериоризации и экстериоризации ценностей, смыслов, образцов и практик в поле социально-культурных взаимодействий и индивид, и культура прирастают значениями – капитализируются. Наша исследовательская стратегия нацелена на креативную «перезагрузку» теоретической и практической части современной философии культуры, эстетики и культурологии, с целью ориентации знания на конкретные социокультурные результаты, опосредствующие теоретические идеи и реальные практики культуры в событии творчества, в многообразии социальных форм его выражения.

Жукова О. А., Избранные работы по философии культуры, 2014

Современная философия религии пытается избежать крайностей субъективизма и иррационализма, сочетая субъективный идеализм с теологией. Так американский философ Р. Крейч критикует Джемса за то, что тот «не учел значения для самого верующего объективного содержания веры, включая веру в существование Бога», и в то же время пытается сконструировать философию религии, которая не была бы «целиком спекулятивной», а опиралась на «религиозный опыт». Аналогична и позиция английского философа X. Льюиса.

Альжев Д. В., История и теория религий: конспект лекций, -1

1.1. Общие закономерности и тенденции научного познания; феномен науки как генерации нового знания, как деятельности и социального института, как особой сферы культуры. Современная философия науки как изучение общих закономерностей научного познания в его историческом развитии и изменяющемся социокультурном контексте.

Сборник учебно-методической документации по магистерской программе «Управление документацией и документальным наследием в условиях российских модернизаций» по направлению «Документоведение и архивоведение». Часть I. Базовая часть программы, 2015

Современная гносеологическая ситуация предстает крайне неоднозначной и определяется рядом тенденций, отражающих как противоречивость и даже кризисность культурной ситуации, так и радикальные перемены в философских умонастроениях. Проблема сознания оказывается центральной в современной культуре. Наметившийся онтологический поворот в современной философии подчеркивает важность гносеологии – ведь бытие сознания есть прежде всего бытие знания.

Исенбаева Г. И., Основы теории построения концептуального научного объекта «язык». Внешние и внутренние основания, 2008

«ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ» – один из центральных «мыслеобразов» современной философии, в котором выражена попытка осмыслить понятие вечности с помощью понятия «временности». Образы «В. В.» являлись традиционными для мифологического сознания, которое всё происходящее соотносило с известными архетипами, рассматривало как повторение уже бывшего ранее. С помощью «В. В.» архаическое общество создавало «защиту от истории», от давления всего преходящего, исчезающего и нового, пугающего, погружая человека в «рай архетипов и повторения». Проблеме «В. В.» в мифологическом сознании посвящена работа известного философа и историка культуры М. Элиаде «Миф вечного возвращения». Мифологические образы воплотились в идею «мирового года», в идею цикличности всего существующего, «возвращения того же самого» в греческой философии. Эти идеи сохранились и в христианскую эпоху, когда историческая личность получала значение «мифологического героя». Так, Чингисхана принимали за царя Давида, набеги варваров на христианский мир раннего Средневековья уподоблялись библейскому архетипу Гога и Магога. «В. В.» в более поздние периоды человеческой истории опирается на астрологические идеи, связанные с одушевлением Космоса и предполагающие повторение земных событий согласно космическим циклам.

Кириленко Г. Г., Краткий философский словарь, 2010

1. “Философия идентификации” (предтеория) – нахождение мыслей о данном явлении, попытка конструирования определенной ее доктрины. В результате этого можно осмыслить недостаточность современной философии для решения проблемы сути идентификации и разработки ее теории. И тогда надо перевернуть проблему – попытаться идентифицировать философию.

Войтов А. Г., Философская технология идентификации сущности. Наставления мудрецам, 2009

3 Назову некоторые из них: Грязное Б. С Логика и рациональность. Методологические проблемы историко – научных исследований. М., 1982; Автономова Н. С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988; Пружинин Б. И. Рациональность и историческое единство научного знания. М., 1986; Никифоров А. Л. Научная рациональность и цель науки / Логика научного познания: актуальные проблемы. М., 1987; Каса вин И, Т., Сокулер ЗА. Рациональность в познании и практике. М., 1989; Порус В. Н. Парадоксальная рациональность (Очерки о научной рациональности). М., 1999; Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры // Вопросы философии, 1992, № 6; Швырев B.C. Судьбы рациональности в современной философии / Субъект, познание, деятельность. К 70–летию В. А. Лекторского. М., 2002.

Гайденко П. П., Научная рациональность и философский разум, -1