Сновидение

Сновиде́ние — субъективное восприятие образов (зрительных, слуховых, тактильных, вкусовых и обонятельных), возникающих в сознании спящего человека (предположительно и некоторых других млекопитающих).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Итак, сновидение является полноценным психическим актом, движущей силой которого выступает стремящееся к удовлетворению желание. В сновидении истинные мысли и желания предстают в искаженной форме. Искажения проистекают из воздействия внутренней цензуры, решающей, что хорошо, а что плохо и недостойно. Благодаря анализу собственных сновидений Фрейд сделал важное открытие: в сновидениях представлено прежде всего детское бессознательное. Иными словами, жизнь в сновидениях проистекает от «остатков доисторического периода» – возраста от одного до трех лет, события которого обычно забываются. Фрейд обнаружил, что так называемая амнезия детства удивительным образом может быть преодолена посредством анализа сновидений и связанных с ним ассоциаций.

Елена Валерьевна Змановская, Современный психоанализ. Теория и практика, 2011

Для большинства психотерапевтических школ сновидения не очень важны с духовной точки зрения. В юнгианской традиции, однако, создателем снов считается трансперсональная Самость, поэтому сны уже нельзя рассматривать просто как продукты субъективно-личного уровня психики. С точки зрения биологии, это – нонсенс, так как «люди науки» признают лишь неврологическую основу сновидений. Некоторые считают сны попыткой мозга очистить себя от бессмысленной информации, собранной в течение дня, или механизмом отучения и забывания (Crick, Mithison, 1983, 1986). Другие утверждают, что сны появляются в те моменты, когда лобные доли пытаются осмыслить произвольно извлекаемую другими частями мозга информацию (McCarley, Hobson, 1977), или что сны нужны для обработки той информации, что не могла быть обработана днем, а значит, во время сна работают мотонейроны (Winson, 1990). Я привожу здесь все эти нейропсихологические теории сна, чтобы показать ту пропасть, что лежит между духовно и материалистически ориентированными терапевтами. Однако и многие современные христиане отрицают духовную ценность сновидений, хотя ранняя Церковь и многие другие духовные традиции всегда считали сны одним из способов общения с божественным (Sanford, 1951; Kelsey, 1974).

Лайонел Корбетт, Священный котел. Психотерапия как духовная практика, 2011

Д.А. Хэдфилд в своей великолепной книге «Сновидения и кошмары» рассматривает эти и некоторые другие теории. Он указывает, что каждая из этих идей содержит в себе определенную долю истины, но ни одна из них не объясняет все факторы, относящиеся к сновидениям. Более поздние исследования показали, что даже внешняя стимуляция не может вызвать сновидение, а только войдет в число его образов. Сон не является просто последствием воспоминания, так как часто использует образы в уникальном проявлении, и мы вынуждены спросить сами себя, что оформлено в подобные образы нашей памяти. Во сне Арно, например, запах айвы отчетливо вошел в сон. Но чтобы быть до конца откровенными, придется признать, что внутренний страх и ужас также проявились в этом сновидении и могут, таким образом, быть использованы как значения самоанализа.

Дэвид Крисп, Что вам снится? Учимся понимать язык сна

Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд в свое время вызвал бурю негодования в обществе, заявив, что ни один сон не является полностью бессодержательным, в каждом проявляются потаенные желания человека, чаще сексуального характера. То есть, у любого человека периодически возникают сильные желания, вступающие в противоречие с его моральными принципами, психологическими установками, а также нормами общественного поведения. Человек может не осознавать эти желания, скрывать их от самого себя, они просто будут находиться в области подсознания, под надежной охраной «цензуры». Однако ночью, когда сознание «засыпает», желания прорываются в сновидения. И вот во сне кипят страсти, проигрываются запрещенные сценарии, но все это «шифруется», переводится на особый символический язык, якобы позволяющий обмануть дремлющую в пол-ока «цензуру». Более того, в канву сна вплетаются прошлые переживания человека, его воспоминания, причем без соблюдения хронологического порядка. Вот почему проснувшемуся так трудно вспомнить содержание своего сна и понять его смысл – на первый взгляд (да и на второй, третий) все кажется полнейшей бессмыслицей. Впрочем, Фрейд считал несущественной саму картину сна, он обращал внимание на детали сновидения, его символический язык, а для толкования в работе с пациентом использовал метод свободных ассоциаций.

Вера Михайлова, Луна и судьба. Как Луна исполняет ваши желания, 2011

До настоящего времени большая часть психотерапии и работы со сновидениями касалась процесса восстановления связей с чувствами и действиями, которые стали отделенными от повседневного ума. Наше новое понятие 24-часового осознаваемого сновидения сближает психотерапию с духовной практикой. Вместо построения ассоциаций со сновидениями мы можем учиться тому, как устанавливать контакт со Сновидением до того, как оно становится диссоциированным, и, таким образом, учимся понимать сны еще до того, как они нам снятся.

Арнольд Минделл, Сновидения в бодрствовании. Методы 24-часового осознаваемого сновидения, 2001

В клиническом материале, изложенном в этой книге, читатель найдет примеры того, как эти образы появляются в сновидениях современных пациентов, которые смогли справиться с катастрофическими последствиями удара травматического события, когда-то обрушившегося на них. Мы увидим, как в определенные критические моменты проработки последствий травмы, сновидения спонтанно раскрывают перед нами картину «второй линии защит», призванных предотвратить аннигиляцию человеческого духа. Создавая эти «автопортреты» защитных действий психики, сновидения помогают процессу исцеления через символизацию аффектов и тех фрагментов личного переживания, которые прежде не были представлены в сознании. Мы склонны слишком легко принимать как само собой разумеющееся то, что является в некотором смысле чудом в сфере психики, а именно то, что сновидения, по-видимому, могут создавать репрезентации деятельности диссоциированных частей психики и удерживать эти фрагменты в рамках единого драматического сюжета. Обычно сны выполняют эту работу тогда, когда некому выслушать повествование о личных драмах. В глубинной психотерапии мы стараемся выслушивать пациентов, слушать их.

Калшед Дональд, Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа, -1

В этом плавании по реке меня больше всего увлекает то, что с виду хаотическое движение потока воды содержит в себе скрытый план, паттерн, лежащий в основе нашего повседневного опыта. В процессуальной работе этот паттерн называется процессом сновидения. Мы переживаем этот процесс сновидения, выражающий себя через различные каналы – такие как наш опыт во взаимоотношениях, телесные симптомы, которые у нас развиваются, а также наши ночные сновидения и дневные фантазии. Хотя процесс сновидения содержит в себе общую схему событий, то, что лежит в основе его выражения от момента к моменту, в высшей степени загадочно.

Минделл Эми, Альтернатива терапии. Творческий курс лекций по процессуальной работе, 2006

Являются ли сны результатом пережитых событий, или, напротив, они никоим образом не связаны с обычной жизнью человека? Раньше считалось, что сновидения не носят упорядоченного характера и не имеют никакой связи с переживаниями. Конечно, это не так. Фрейд опровергал подобную точку зрения и считал, что можно истолковать сон путем качественного анализа. Связь между реальной жизнью и снами можно выяснить путем соотнесения случившихся событий, чувств, испытанных человеком, и образов, увиденных им во сне. Нередко нам снятся волнующие нас проблемы, вопросы, требующие немедленного решения, то есть то, что тревожит нас в реальной жизни. Человек не всегда осознает свои переживания, нередко загоняет их в глубины своего подсознания. Однако часто скрытый смысл сновидений таится в этих самых переживаниях и ощущениях. Для того чтобы докопаться до сути сна, необходимо тщательно, не утаивая от себя ничего, проанализировать свои проблемы, понять глубинные чувства, которые могут быть скрыты от других людей. Фрейд впервые предположил, что существует психологическая функция сна, тогда как раньше сон рассматривался исключительно с физиологической точки зрения.

Сонник для влюбленных, 2008

Также и молодое поколение аналитиков этого времени было склонно смешивать содержание бессознательного с его очевидными проявлениями. В обучающих психоаналитических курсах, посвященных интерпретации сновидений например, на протяжении многих лет одной из наиболее трудных задач для инструкторов было обучить дифференцировать скрытое и явное содержание сновидений и внушить студентам, что бессознательное стремится не проявляться на поверхности незамаскированным в процессе работы над сном и что сознательное содержание сна косвенным образом выражает скрытое содержание. Кроме того, стремясь проникнуть за границы сознания и навести мост между поверхностью и глубиной, многие пытались увидеть за внешними проявлениями страдающих от специфических бессознательных импульсов кровосмесительные или садомазохистские фантазии, кастрационные тревоги, желания смерти и т. д. – попытки, которые в то время были неосуществимы и, следовательно, ошибочны. Неудивительно, что в подобных условиях всех студентов-психоаналитиков предостерегали от того, чтобы пытаться использовать метод внешнего наблюдения, их не обучали работе с пациентами путем объяснения вытесненного материала и они не могли иметь дело с методами, которые только представляют угрозу главной аналитической задаче – совершенствованию самой аналитической техники.

Фрейд Анна, Детский психоанализ, 2003

Внетелесные переживания вам должны быть знакомы по описанию предсмертных видений чудом выживших пациентов. Большую коллекцию таких околосмертных переживаний собрал Реймонд Моуди, психолог и врач, и опубликовал их в книге «Жизнь после жизни»[38]. Пережившие такой опыт говорят, что видели свое физическое тело со стороны, а сами парили под потолком, наблюдали, что делают врачи во время операции, могли проходить сквозь стены и испытывали эйфорию. Внетелесные переживания могут возникнуть и после сильного стресса, утомления, после приема наркотиков и психотропных веществ, алкоголя, при сонном параличе. Ощущения выхода из тела добиваются с помощью медитации, сенсорной депривации, депривации сна и других техник, направленных на осознание себя во сне либо на осознанное засыпание, – большинство из них будет описано в этой книге. Отмечу, что обычные сны не являются внетелесными переживаниями, ведь во время сна нет ощущения выхода из тела и понимания того, что наше обычное физическое тело осталось в кровати. Мы рассмотрим два вида внетелесных переживаний – осознанное сновидение и астральную проекцию. При этом некоторые эзотерики выделяют еще одно явление, которое тоже сокращают до ВТП, но оно означает «внетелесную проекцию», которая отличается от астральной проекции. Пока не будем углубляться и сначала рассмотрим простые осознанные сновидения.

Юсин Степан, Осознанное сновидение, или Где находится астрал и почему я его не вижу, 2017

Целый ряд разнородных впечатлений, входящих в психическую сферу при пассивном восприятии без всякого участия внимания и проникающих непосредственно в сферу общего сознания, помимо нашего «я», образует те неуловимые для нас самих воздействия окружающего мира, которые отражаются на нашем самочувствии, придавая ему нередко тот или другой чувственный тон, и которые лежат в основе неясных мотивов и побуждений, нередко нами испытываемых в тех и других случаях. Сфера общего сознания вообще играет особую роль в психической сфере каждого лица. Иногда впечатление, воспринятое пассивно, входит благодаря случайному сцеплению идей и в сферу личного сознания в виде умственного образа, новизна которого нас поражает. В отдельных случаях образ этот, принимая пластические формы, возникает в виде особого внутреннего голоса, напоминающего навязчивую идею, или даже в виде сновидения или настоящей галлюцинации, происхождение которой обычно лежит в сфере продуктов деятельности общего сознания. Когда личное сознание ослабевает, как это мы наблюдаем во сне или в глубоком гипнозе, то на сцену сознания выдвигается работа общего сознания, совершенно не считающаяся ни со взглядами, ни с условиями деятельности личного сознания, вследствие чего в сновидениях, как и в глубоком гипнозе, представляется возможным все то, о чем мы не можем даже и помыслить в сфере личного сознания.

Бехтерев В. М., Мозг и внушение, -1

Я стал понимать, что наблюдаю архаичные и типические (архетипические) диадические структуры в материале сновидений моих пациентов. Эти структуры, с одной стороны, исполняли функцию защиты, очень похожую на описания, которые мы находим в работах теоретиков объектных отношений, а с другой – включали в себя образы из коллективного бессознательного, подобные ангелам на картине Блейка. Я назвал такую диадическую структуру «системой самосохранения» и 15 лет назад написал книгу, в которой изложил свою концепцию и подтвержадющие ее факты (Kalsched, 1996). В качестве дальнейшего развития данной идеи в той книге я привел примеры того, как в критические моменты процесса психотерапии, когда в жизни пациента возникает какая-то новизна – нередко в переносе, в отношениях со мной, – «система самосохранения» часто проявляется в образах особых сновидений. Эти моменты возрождения надежды и возможной трансформации, казалось, запускали защитную активность дьявольских внутренних фигур, которые преследовали уязвимое я пациента в кошмарных сновидениях, делая внутренний мир таким же травмирующим, как и внешний. Казалось бы, предназначенные изолировать и защищать уязвимое ядро личности садистические силы этой системы начинали атаковать источники жизненной силы личности, как раз те самые, которые они первоначально были призваны защищать, что очень похоже на то, как аутоиммунное заболевание атакует здоровые ткани организма. Как если бы сделка, заключенная ради спасения уязвимой души-ребенка, оказалась фаустовским договором с преследующим дьяволом, который отделил душу от тела и блокировал ее развитие в этом мире.

Калшед Дональд, Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию, 2013

Бессмысленность и античеловечность «запертости» человека в совокупности своих представлений Шопенгауэр обосновывает, анализируя причинные связи в мире явлений, формы пространственного и временного восприятия. Идея прогресса в природе, пишет Шопенгауэр, вполне обоснованная гипотеза: каждое более сложное, более организованное состояние материи возникает как следствие более примитивного состояния, животные возникли раньше людей, рыбы – раньше животных, еще раньше растения, неорганическая природа. Но эта картина прогресса в природе – только наше представление, без познающего субъекта, возникающего в определенное время и в определенном месте, невозможно говорить о мире: от «первого раскрывшегося глаза, хотя бы он принадлежал насекомому, зависит бытие всего мира»[87]. Для человека, который встал на эту философскую позицию, нет ни солнца, ни земли, а есть только глаз, который видит солнце, рука, которая осязает землю. Мир как поток представлений противоречив и античеловечен. С помощью категории причинности как основной формы рассудка наша мысль переходит от одного явления к другому, нигде не находя успокоения, ни в чем не видит прочной основы существующего. Все существует через другое и для другого, в мире нет ничего безусловного: «Прошедшее и будущее…столь же ничтожны, как любое сновидение, а настоящее служит только непротяженной и неустойчивой границей между тем и другим». Жизнь как поток представлений и есть долгое сновидение. Отличие бодрствования от сна лишь в том, что, бодрствуя, мы как бы последовательно читаем книгу, а во сне мы ее праздно листаем.

Кириленко Г. Г., Философия, 2009

В «Книге Третьей» речь идет о том, что душа бессмертна. В так называемых «идеалистических теориях»11 основополагающим является различие между восприятием и мыслью, образующими душу. «Идеалистические теории» определяют восприятие как одну из способностей, которой также обладают животные, но на ступень ниже, чем мысль, духовность человека. Радищев приводит эмпирические примеры, доказывающие, во-первых, что чувства подчинены мыслям. Это подтверждается способностью мысли создавать понятия. Во-вторых, мысль не зависит от чувства. И в-третьих, мыслительная деятельность мозга продолжается даже во сне, при лунатизме или в состояниях забытья, например, при лихорадке. Далее Радищев указывает на «лишенного рассудка»: о таком человеке обычно говорят, что он подобен животному, так как орган его мысли расстроен и «душа его ничтожествует». Его мысли не гармоничны его чувствам. Именно поэтому, как утверждает Радищев, «лишенный рассудка» по-новому выстраивает связи с миром – при помощи мысли, царящей над ним. По Радищеву, это означает «высшую степень внимания», что, в свою очередь, позволяет называть таких людей юродивыми, «божьими людьми»12. Повторная оценка безумия, лихорадки и сновидений как особых способностей восприятия и специфических форм человеческого познавательного потенциала делает возможным вывод о радищевском определении шаманизма.

Сборник статей, Русская литература и медицина: Тело, предписания, социальная практика, 2006

Известно, что эти события могут проявиться в символической форме в виде сновидений, в виде актов озарения трансцендентального прорыва и влияют на все мироощущения человека. Мне очень близка мысль К. Юнга о том, что психологическое пространство человека динамично, что его сознательный уровень весьма ограничен, а другие его уровни, например бессознательное, обладают собственной энергией, бессознательное является не только хранилищем прошлого, но также полно зачатков будущих психических ситуаций и идей… Способность человека достичь богатого источника этого материала и трансформировать его в философию, литературу, музыку или научное открытие является одной из отличительных черт того, кого обычно называют гением.

Абрамова Г. С., Психология развития и возрастная психология, 2022

Следующее промежуточное состояние, упоминаемое в учениях Великого совершенства, – это бардо сновидений. То время, когда мы спим, безусловно, подпадает под определение слова «бардо», так как сон – это промежуток между привычным состоянием бодрствования, в котором мы находимся в мире наших грёз, и «потусторонней» реальности. Во сне наше сознание радикально меняет способ своего функционирования, в частности всё внимание наших органов чувств меняет свой вектор с направленности вовне на направленность внутрь.

Смерти вопреки. Антология тайных учений о смерти и умирании традиции дзогчен тибетского буддизма, 2014

Давайте вернемся к особому значению психического видения для сновидца и толкователя сновидений. По существу, сновидение – это зрительное переживание, и в зрелом возрасте большинство воспоминаний раннего детства приходят к нам в виде образов или сцен. Аналитик, интерпретирующий своему пациенту, часто работает на фрагменте исторического опыта, надеясь, что это приведет к воспоминанию. Такие фрагменты или детали могут появляться в сновидениях. Пытаясь заполнить пробелы между отдельными интерпретациями, аналитик составляет конструкцию, он пробует восстановить серию взаимосвязанных забытых переживаний. Такие догадки могут привести к воспоминанию, но и к ощущению правдоподобия или убежденности в правильности реконструкции. Затем она может появиться в сновидении как событие (Фрейд, 1937). Левин описывает это как попытку восстановить в образах историю из забытого прошлого пациента. Подобным образом мы пытаемся заставить пациента просмотреть свое прошлое вместе с нами; мы заняты совместным просмотром (Левин, 1968).

Вербина Г. Г., Введение в психоанализ, 2017

Не верьте, когда человек говорит, что не видит сны. Забывчивость сновидений является результатом постоянного переутомления внешними факторами, нередко человек просто не сосредоточен на своих снах. Сны отражают наши желания, настроения, чувства. С этой точки зрения сны становятся уникальным документом, свидетельствующим о судьбе ясновидца. Многие ученые выдвигают мысль о возможности существования единой системы образов, которая в сознании каждого человека реализуется по-разному. В своей основе образ имеет скрытое содержание, которое и расшифровывается в соннике. Чтобы понять и правильно истолковать значение образа в каждом конкретном случае, необходимо определить его общий смысл.

Луковкина Аурика, Сонник великих, 2013

Однако и здесь Пиаже склонен рассматривать механизм синкретической мысли как посредствующий момент между логической мыслью и тем, что психоаналитики назвали смелым словом «символизм» сновидений. Фрейд, как известно, показал, что в сновидении действуют две основные функции, управляющие возникновением образов сновидения: сгущение, которое заставляет сливаться несколько различных образов в один, и перемещение, которое переносит с одного предмета на другой принадлежащие первому признаки.

Выготский Лев С., Мышление и речь, 1934

Опираясь на многолетний опыт работы со своими пациентами, он обнаружил глубокую связь между обыденными переживаниями и сновидениями. Бессознательные силы, господствующие в нашей психике во время сна, в разнообразных символах представляют пережитые страхи, чувства и ощущения, случившиеся как в день, непосредственно предшествующий сну, так и много лет назад.

Данилова Е. И., Интимный сонник, -1

Человек склонен страдать от потери смысла. Немного изменим формулировку: человек склонен страдать от несбалансированности модели мира, от нестыковки или несвоевременности личных мифологем. «…Однако, наиболее поразительны откровения, пришедшие к нам из психиатрических клиник. Смелые и поистине эпохальные работы психоаналитиков незаменимы для изучающего мифологию; ибо, как бы мы ни оспаривали детали их подчас противоречивых толкований, …логика мифа, его герои и их деяния актуальны и по сей день. В отсутствии общезначимой мифологии каждый из нас имеет свой собственный, непризнанный, рудиментарный, но тем не менее подспудно действующий пантеон сновидений. Новейшие воплощения Эдипа и персонажи нескончаемой любовной истории Красавицы и Чудовища стоят сегодня на углу Сорок второй стрит и Пятой авеню, ожидая, когда поменяется сигнал светофора»[3]. И вполне может статься, что проблем, которые не были бы с этим связаны, попросту не существует, впрочем, подробный анализ данного вопроса требует отдельного исследования. Хотя именно на такой вывод наводят эксперименты Станислава Грофа, наглядно показавшие взаимосвязь базовых мифологем, перинатальных матриц и психологических комплексов. Для нас важна сама возможность использовать миф как основу комфортного существования и психологической устойчивости. Собственно, такую попытку делает сказкотерапия: «Человек слушает сказку, и происходит Чудо: черты его лица разглаживаются, куда-то уходит суета, а ощущения покоя и расслабления как будто укутывают его мягким одеялом…»[4]

Недозрелов Алексей, Мифомоделирование в психологии и маркетинге, 2012

Как следует из предыдущего изложения, одним из ключевых моментов продуктивного использования ресурсов воображения должна стать настройка на вхождение в состояние потока, пиковых переживаний, вдохновения. Несмотря на почти полтора века научных исследований возможностей воображения, эти подходы только начинают складываться в рамках различных направлений. Действительно, в современных подходах к сновидениям, направленному воображению, фантазии больше присутствует компонент работы с «демонами» человеческой психики. В то же время уже сегодня, благодаря изучению сновидений, мифологий духовных и религиозных традиций, становятся более понятными возможности, структурные компоненты «ангелов» человеческой психики. Именно изучение структуры «ангельской» реальности, возможностей привлечения этой реальности в реализацию человеческого потенциала – основная цель этой книги.

Стариков П.А., Как обрести вдохновение и использовать его ресурсы: современные возможности, 2016

Одним из самых привычных и в то же время загадочных феноменов в жизни человека является сновидение. Во сне человек проводит треть своей жизни. Все, что происходит с ним в этом пограничном состоянии, до сих пор покрыто тайной. Научные исследования в данной области мало что объясняют. Философы, трактуя этот феномен, тоже бросаются из одной крайности в другую. Одни говорят, что сновидения – это иллюзии, другие утверждают, что даже сама наша жизнь есть не что иное, как сон. Кто же здесь прав?

Зеланд Вадим, Вершитель реальности, 2008

Чем осознаннее будет человек в часы бодрствования, отслеживая каждую мысль и каждое чувство до конца, как можно полнее и обстоятельнее, тем меньше он будет видеть снов. Из-за того, что в течение дня человек не осознан, не бдителен, в результате лености и недостатка внимательности в нужное время упускаются смыслы, анализ событий и реакций на них. При этом и события, и реакции, если они важны, записываются внутренним разумом. Когда приходит так называемый сон, эти записи принимают форму сновидений, важных или малозначительных. Затем человек либо сам сможет объяснить себе смысл этих сновидений, либо для него это сделает психоаналитик, но в обоих случаях есть свои опасности. Для того чтобы человек смог сам себе разъяснить свои сны, он должен быть свободен от предубежденности, тревоги, от какого бы то ни было искажающего стремления, от какого бы то ни было суждения, что в высшей степени трудно. Любое ложное толкование лишь запутывает, порождая новые формы сновидений. Чтобы предотвратить возникновение этой путаницы с ее волнениями и вопросами, мудрее и разумнее оставаться бдительным и осознанным в течение времени бодрствования, до конца отслеживая каждые мысль и чувство, каждую реакцию настолько полно и обстоятельно, насколько возможно, что требует серьезности и внимательности. Обратившись к психоаналитику, вы не только не будете осознавать все то несметное богатство, которое в вас сокрыто, но неизбежно попадете в зависимость к этому человеку, что много хуже, чем все ваши сновидения. Ведь зависимость порождает безопасность, а в безопасности нет понимания.

Кришнамурти Джидду, Мир внутри: вы – история человечества, 2015

Методика «сновидений» была детально разработана в древности и продолжает существовать у современных майя. Универсальность практик в различных группах индейцев позволяет сделать вывод об их единых древних истоках. Кратко перескажем существо этих практик. «Сновидения» достигались или в обыкновенном сне, или в галлюцинациях. Они разделялись на три типа: личностные, касающиеся только событий сна; обстоятельственные, касающиеся интерпретации сна в пределах жизненных обстоятельств сновидящего; и, самые важные, межобстоятельственные, которые сочетают разноуровневые элементы модели мира. В подобных «сновидениях» переплетаются мифы и обряды, осуществляется связь с потусторонними силами и божественными прапредками, там можно встретить призраков умерших и души ныне здравствующих. Так, кандидат в шаманы у индейцев цоциль видит, как правило, большое пространство, наподобие зала, где сидят божественные предки и другие шаманы и куда попадает инициируемый для получения знания.

Ершова Г. Г., Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Мезоамерика, 2002

Здесь следует сказать о сновидениях, которые выступают субъективными переживаемыми явлениями, периодически возникающими во время естественного сна. Интерес к сновидениям характерен для всех эпох развития человеческой цивилизации, однако подход к ним существенно менялся на протяжении всей истории. Сновидения рассматривали как откровения богов или вторжение демонов, один из способов контакта с невидимым миром. Древнейший дошедший до нас сонник из Древнего Египта, который датируется примерно 2000-м годом до н. э., содержит толкование двухсот снов и описания магических ритуалов для защиты спящего от вредоносных духов.

Луковкина Аурика, Золотой ус против бессонницы, 2013

На примере приведенного клинического случая я намерена показать, какие формы бессознательные фантазии принимают в течение сеанса и как они проявляются в отношениях переноса – контрпереноса. Мы также можем наблюдать здесь трансформацию форм символического по мере того, как они появляются в материале пациентки: от потока ассоциаций к искажению восприятия реальности (размерности, пространства, расстояния, что можно было бы назвать трансформацией в галлюциноз) и к сновидению наяву. Сюда же можно отнести сон пациентки, который я вспомнила во время сеанса.

Сборник статей, Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник), -1

Таким образом, все медитативные традиции мира предлагают важные карты основных шагов, или стадий, медитации, по-своему понимаемые и практикуемые в каждой из данных традиций. И большое количество исследовательских данных показывает, что, хотя поверхностные структуры каждой из традиций и их стадии в значительной степени отличаются от культуры к культуре, глубинные свойства их всех во многих аспектах имеют значительные сходства. На самом деле фактически все они соответствуют последовательности из четырёх или пяти естественных состояний сознания, данных кросскультурно и универсально всем людям, – речь идёт о состояниях грубом, тонком, причинном, свидетельствования и таковости (специфические значения данных терминов мы обсудим чуть ниже, пока же просто будем считать, что это иное название состояний бодрствования, сновидения, глубокого сна, свидетельствования и недвойственного состояния).

Уилбер Кен, Четвертый поворот. Перспективы интегрального буддизма, 2014

Но как опустить грузило в столь непроницаемые и безмерные глубины? Как познать отчетливо то, что никогда ясно не высказывается, что мелькает только смутными личинами в затененных переходах нашего сна, что вещает только, вместо того чтобы говорить? Найти для этого ключ, найти расколдовывающий шифр, который бы выразил непонятный язык сновидений языком яви, – это требует своего рода магии, какой-то провидческой интуиции. Но Фрейд в своей психологической мастерской обладает отмычкой, которая раскрывает все двери, он пользуется почти безошибочной механикой; во всех случаях, когда он хочет достигнуть самых сложных результатов, он исходит из самого примитивного. Неизменно ставит он изначальную форму на один уровень с конечной; всегда и повсюду нащупывает он корни, чтобы ознакомиться с цветком. Поэтому Фрейд в своей психологии сна начинает не с высококультурного, сознательного человека, а с ребенка. Ибо в детском сознании, в пределах наличных представлений, мало имеется смежных, соприкасающихся понятий, круг мышления ограничен, ассоциации слабы, и потому материал сновидений доступен обозрению. В отношении детских снов достаточно минимальной дозы искусства толкования, чтобы сквозь тонкую оболочку мышления проникнуть в область затаенных чувственных восприятий. Ребенок прошел мимо кондитерской, родители не согласились купить ему что-либо, и вот ребенок видит во сне шоколад. Полностью неотстоявшимися, полностью неокрашенными претворяются в детском мозгу вожделение в образ, желание – в сновидение. Нет еще налицо каких бы то ни было душевных, моральных, сексуальных, интеллектуальных комплексов, какой-либо чрезмерной предусмотрительности или оглядки. С той же непосредственностью, с какой ребенок демонстрирует себя, свое голое и чуждое стыдливости тело всякому постороннему, раскрывает он и во сне свои подлинные желания.

Фрейд Зигмунд, Таинство девственности (сборник), -1

Сон – грубая аналогия нашей ситуации. Во время сна есть период, когда мы полностью пребываем в неосознанном состоянии. Это очень глубокая фаза, в ней отсутствуют сновидения, и в сознании не происходит никакой деятельности. Такое состояние сравнимо с причиной – базовым неведением. Однако в течение ночи время от времени происходит некоторое пробуждение сознания, что вызывает множество видений, которые мы называем снами. Иногда это пугающие, кошмарные переживания, сравнимые со страданиями в сансаре, порожденными неведением. В состоянии сна, как и во время бодрствования, есть некая умственная деятельность, возникшая из неосознанности. Утром еще до полного пробуждения наше тело начинает шевелиться, а сознание приближается к состоянию бодрствования. Продолжая аналогию, мы утверждаем: этот промежуток времени сравним с возникновением добродетельных тенденций в уме: доверия, сочувствия, активности и усердия в практике Дхармы. Когда наступает пробуждение, мы потягиваемся, лежа в постели, встаем, начинаем ходить по дому и заниматься повседневными делами. Это сопоставимо с достижением полного Просветления – мы полностью пробудились и не пребываем ни в сонном состоянии (наша настоящая ситуация), ни в полудреме (наша практика Дхармы, которая прививает хорошие качества в нас и развивает их). Вместо этого мы полностью пробуждены, способны действовать и приносить пользу.

Ринпоче Калу, Основы буддийского пути, 2012

Мы показали, что это преобладание фантастической жизни и иллюзий, возникающих в результате неисполненного желания, является определяющим началом для психологии неврозов. Мы нашли, что для невротика имеет силу не обычная объективная реальность, а психическая реальность. Истерический симптом основывается на фантазии и не воспроизводит действительного переживания; навязчивое невротическое сознание своей вины основано на факте злого намерения, которое никогда не было осуществлено. Как в сновидении и в гипнозе, так и в душевной деятельности массы принцип реальности отступает на задний план перед силой аффективно напряженных желаний.

Фрейд Зигмунд, Психология масс и анализ человеческого Я, 1921

Однако последние достижения психологии позволяют предположить, что источники этих необычных переживаний лежат за пределами как медицинской патологии, так и личной жизненной истории. Исторически первым прорывом в этой области были работы швейцарского психиатра К. Г. Юнга. Юнг существенно расширил биографическую модель, введя понятие коллективного бессознательного. Путем тщательного анализа своих собственных сновидений и сновидений своих клиентов, а также галлюцинаций, фантазий и иллюзий психотиков Юнг обнаружил, что человеческая психика обладает доступом к поистине универсальным образам и мотивам. Их можно найти в мифологии, фольклоре, искусстве и культуре не только по всему миру, но и на протяжении всей истории человечества.

Гроф Станислав, Духовный кризис. Когда преобразование личности становится кризисом, -1

Биографический уровень психики долгих разговоров не требует, так как он хорошо нам знаком по традиционной психологии и психотерапии; на самом деле это то, о чем занимается вся традиционная психология. Однако между исследованием этой области посредством словесной психотерапии и посредством подходов, использующих холотропные состояния, есть несколько важных различий. Прежде всего эмоционально значимые события не просто вспоминаются или воссоздаются косвенно из сновидений, оговорок или из искажений переноса – переживаются сами исходные эмоции, физические ощущения и даже особенности чувственного восприятия возраста происходящей регрессии.

Гроф Станислав, Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы, 2012

Хотя роль психотерапевта выглядит весьма привлекательной для тех, кто испытывает глубокий интерес к жизни и переживаниям других людей, психотерапия – это профессия, которая парадоксальным образом приводит человека к одиночеству. С окружающими можно поделиться лишь очень немногими из своих повседневных профессиональных забот: отчасти по этическим соображениям, отчасти из-за недостатка времени для полноценного изложения клинического материала, отчасти из-за страха отыгрывания нежелательного контрпереноса. Не менее важно и то, что интенсивный психотерапевтический опыт имеет регрессивный, сновидный характер, и его, как и обычное сновидение, невозможно полностью описать словами. Кроме того, общение с пациентом пробуждает у психотерапевта такое количество защитных инстинктов, что почти сразу же после вхождения в клинический материал у него непроизвольным образом развиваются процессы подавления и вытеснения, способствующие сохранению его здоровья.

Роут Шелдон, Психотерапия. Искусство постигать природу, -1

Другие последствия комплекса маскулинности имеют еще более глубокие корни в бессознательном, их трудно понять без точного знания бессознательных механизмов. Сновидения и симптомы многих женщин отчетливо демонстрируют, что, в сущности, они не смогли смириться со своей женской природой. Более того, в своих бессознательных фантазиях они сохранили иллюзию, что были сотворены мужчинами. Они верят, что были искалечены, изуродованы или травмированы в результате какого-то воздействия. В соответствии с этими фантазиями женские гениталии воспринимаются как больной или поврежденный орган – идея, которая находит затем подтверждение в менструации и активируется снова и снова вопреки сознанию и здравому смыслу. Бессознательные фантазии такого рода с легкостью могут приводить к вышеупомянутым нарушениям менструального цикла, вызывать боль во время полового акта и гинекологические нарушения[32].

Хорни Карен, Психология женщины, -1

Каждая стадия развития анимуса характеризуется наличием двух комплексов идентичности: Я и анимуса. На каждой стадии женщина может идентифицироваться с любым образом, соответствующим этой стадии. Сознательно или бессознательно женщина может выбирать между анимусом и фемининной идентичностью, что зависит, в основном, от степени воздействия внешнего окружения на ее внутренний мир. Анимус, т. е. комплекс, следует понимать как аффективно заряженную психическую структуру, которая активизируется, как только женщина вступает в реальные (или даже только мысленные) отношения с мужчинами, мальчиками, мужскими социальными институтами или еще более абстрактной маскулинностью как таковой. Каждой стадии развития (за исключением последней) соответствует определенная мифологическая история. Все истории заимствованы из древнегреческой мифологии не потому, что она лучше других подходит для системы образного представления фемининности, но потому, что греческая мифология хорошо известна и, возможно, она оказала наибольшее влияние на развитие иудео-христианской культуры. Каждое сновидение, представленное здесь в качестве иллюстрации, – это сновидение взрослой женщины (старше 21 года), проходившей психотерапию. Эти сновидения являются иллюстрациями и отдельными фрагментами эмоционального состояния и внутреннего мира женщины на каждой стадии развития.

Янг-Айзендрат Полли, Ведьмы и герои. Феминистский подход к юнгианской психотерапии семейных пар, 1985

Поразительный аспект трансперсональных переживаний, происходящих в холотропных состояниях различного типа, состоит в том, что их содержание можно найти в мифологиях любых культур мира – в том числе тех, о которых у человека нет никакого интеллектуального знания. К. Г. Юнг обнаружил этот необычайный факт, изучая сновидения и психотические переживания своих пациентов. На основе этих наблюдений он понял, что человеческая психика имеет доступ не только к индивидуальному бессознательному, описанному Фрейдом, но и к коллективному бессознательному – хранилищу всего культурного наследия человечества. Поэтому знание сравнительной мифологии – это нечто большее, чем предмет личного увлечения или научного интереса. Это очень важное и полезное руководство для людей, занимающихся переживательной терапией и самоисследованием, и незаменимый инструмент для тех, кто сопровождает и поддерживает их в таких путешествиях 2006).

Гроф Станислав, Холотропное дыхание. Новый подход к самоисследованию и терапии, 2010

Психиатры, прописывающие ЛСД своим пациентам в терапевтических целях, используют вызываемые его действием картины для лечения, примерно так же, как это делали Фрейд, Юнг и их последователи, анализировавшие сновидения пациентов. Во время такого сна пациент видит себя как бы со стороны. Ему являются такие вещи, какие в обычном состоянии он может воспринимать только внутренне. Человек переживает свои чувствования как бы вовне. Такое бывает и во время обычных сновидений, и при галлюцинациях, и в бреду и прочих подобных состояниях.

Мейс Л. Ф. К., Наркотики – почему?, 1975

Впервые ребенок говорит «я» приблизительно в двухлетнем возрасте. До этого момента он говорит о себе в третьем лице или по имени: «Тимми хочет» или «Сара идет». В тот момент, когда ребенок становится способен сказать «я» и мыслить саморефлексивно, сознательно помещая себя в центр своего личного мира и обозначая это положение специальным местоимением первого лица, он совершает огромный прыжок на пути к сознанию. Но не это является моментом рождения Эго. Еще задолго до этого сознание и поведение сосредоточивалось вокруг реального центра. Эго с очевидностью существует до того, как становится воспринимаемым сознательно и рефлексивно, а процесс осознавания разворачивается постепенно и продолжается всю жизнь. Рост самосознания – это процесс, который проходит через многие стадии, начинаясь в младенчестве и заканчиваясь во взрослой жизни. Одну из таких стадий Юнг довольно подробно описывает в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях», где он рассказывает, как в тринадцать лет, выйдя из тумана, он вдруг впервые осознал: «Теперь я сам по себе»5.

Стайн Мюррей, Юнговская карта души. Введение в аналитическую психологию, 1998