Мезальянс

Мезалья́нс (фр. mésalliance) — неравный брак, первоначально брак между людьми различного социального положения, между людьми разных сословий, отличающимися по имущественному положению. Употребляется для превосходящей стороны, как брак с лицом низшего социального положения.

В большинстве случаев в результате неравного брака супруг или супруга более низкого социального происхождения достигал такого же положения, как и более высокопоставленный супруг. Например, в России женщина, вышедшая замуж за дворянина, сама становилась дворянкой. Если этого не происходит, то такой неравный брак называется морганатическим.

В сословном обществе мезальянс, как правило, осуждался. Особенно это касалось древней Индии, где в некоторых случаях он карался смертью, а дети от такого брака оказывались вне сословий, то есть по социальному статусу ниже обоих родителей.

Примером современного мезальянса является свадьба британского принца Эдуарда с разведенной Уоллис Симпсон, для которой Эдуарду пришлось отречься от престола. Более поздним примером является брак японской принцессы Саяко, которая в 2005 году вышла замуж за простолюдина Ёсики Куроду. В результате Саяко также лишилась титула принцессы.

Тема мезальянса часто использовалась в произведениях XVIII — начала XX веков. Одна из пьес Джорджа Бернарда Шоу так и называется: «Мезальянс».

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

История замужества Марии Михайловны принадлежит к одной из психологических загадок семейства и судьбы поэта. Замужество матери за Юрия Петровича для всего круга Арсеньевых-Столыпиных было очевидным мезальянсом. Бедный провинциальный дворянин, имеющий трех незамужних сестер и неразделенное имение, нигде не служащий, вышедший в отставку в незначительном чине, никак не соответствовал статусу знатной и весьма состоятельной особы, в перспективе единственной наследницы хорошего состояния (как выявил Д. А. Алексеев, бабка поэта Е. А. Арсеньева завещала родственникам 300 тысяч серебром, и это помимо имения).

О. Г. Егоров, М. Ю. Лермонтов как психологический тип, 2015

Скорее существовала традиция, когда князь мог жениться на дочери человека, не принадлежавшего ни к какому правящему роду, т. е., условно говоря, на женщине менее знатной, чем он сам. Правда, вопрос о том, как было устроено понимание знатности на Руси в домонгольское время, не так прост и требует отдельного разыскания. Дело в том, что, когда князьям случалось жениться на своих подданных, они заметно чаще выбирали новгородок, чьи роды по «архаическому», восходившему к скандинавскому прошлому династии счету могли не уступать в древности и былой славе роду Рюриковичей. Так или иначе, княжеским могуществом эти новгородские семьи не располагали, и речь все же шла об определенном мезальянсе, но самый этот мезальянс дозволялся в русской династической традиции скорее мужчинам, нежели женщинам.

Коллектив авторов, Средневековая Европа. Восток и Запад, 2015

Вследствие разгульного образа жизни долги принца Уэльского превысили громадную по тем временам сумму в 200 тысяч фунтов. Парламент, будучи озабочен отсутствием наследника, согласился заплатить долги принца при условии, что он вступит в законный брак. К тому времени Георг уже был женат на даме по имени Мэри Фитцгерберт, которая до брака с принцем успела дважды овдоветь и была на шесть лет его старше. По закону о королевских браках этот мезальянс был нелегитимным: брак лица королевской крови должен быть одобрен царствующим монархом. Закон провел в парламенте именно Георг III в 1772 году. Кроме того, по Акту о престолонаследии 1701 года наследник терял право на престол, если женился на католичке, а госпожа Фитцгерберт была именно ею.

Владимир Абаринов, Проклятие дома Виндзоров, 2014

В то время Елизавете едва минуло тридцать, и она была чудо как хороша. Ничего удивительного, что руки незамужней государыни искали многие женихи. Среди них были инфант Португальский, принц де Конти, принцы Гессен-Гомбургские, граф Мориц Саксонский – претенденты с именем, имевшие определенный вес в европейской политике того времени. Появление при дворе в качестве законного супруга императрицы иностранного принца могло вернуть едва отступившее влияние иностранцев. В создавшихся обстоятельствах московские церковные круги через духовника Елизаветы протоиерея Ф.Я. Дубянского и новгородского архиепископа Амвросия, совершавшего коронацию, склонили императрицу к тайному браку с Разумовским. Духовенство было готово скорее благословить союз государыни со вчерашним казаком, чем отдать руку благоверной императрицы лютеранину или католику. Брак с иноверцем являлся как бы духовным мезальянсом.

Ольга Елисеева, Молодая Екатерина, 2010

Самая младшая сестра Всеволода стала женой одного из суздальских бояр. Видимо, это произошло уже после смерти Юрия Долгорукого, поскольку жених по своему происхождению был ниже невесты. В семьях князей такой мезальянс допускался в исключительных случаях. Можно предположить, что перед отъездом в Византию княгиня Елена поспешила выдать дочь замуж, поскольку не надеялась, что та найдет себе мужа в чужой стране.

Людмила Морозова, Великий князь Всеволод Большое Гнездо, 2015

Русские царевны допетровских времен были теремными затворницами. Выдать за кого-то из бояр, пусть даже самых знатных и близких к трону было бы чудовищным мезальянсом. Если византийцы иногда отдавали своих багорянородных принцесс за варварских королей, если Ярослав Мудрый выдал свою дочь Анну за короля Франции, то для русских XVII века отдать православную царевну за «латынянина» или даже за греческого царя или сербского князя было немыслимо. Бедняжки так и проживали всю свою молодость в отцовских теремах, не показываясь даже своему народу, а после коронации их брата их постригали в монастырь.

Группа авторов, Русские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ, 2017