Герцог

Ге́рцог, герцоги́ня (нем. Herzog, фр. duc, англ. duke, итал. duca от лат. dux (от латин. duco «веду» — сравни рус. вождь, предводитель от глагола водить — вести)) у древних германцев — военный предводитель, избираемый родоплеменной знатью; в Западной Европе, в период раннего Средневековья, — племенной князь, а в период феодальной раздробленности — крупный территориальный владетель, занимающий первое место после короля в вассально-ленной иерархии.

С образованием и расширением Франкского государства германские герцоги были превращены в должностных лиц короля, которым подчинялись правители отдельных областей — графы. Император Карл Великий (768—814), желая покончить с племенными междоусобицами, упразднил герцогскую власть.

Далее история герцогской власти в различных странах Европы расходится.

В Германии, фактически никогда не являвшейся единым образованием, вновь возникло 5 крупнейших территориальных образований — племенных герцогств, образованных примерно по территории расселения в начале Темных веков одноименных германских племен. Стоящие во главе их племенные герцоги подчинялись королю Германии и императору Священной Римской империи скорее номинально и периодически оспаривали друг у друга право занимать престол империи.

Во Франции в период её становления в качестве государства герцоги (первоначально четыре — Аквитанский, Бретонский, Нормандский, Бургундский) — крупнейшие вассалы французской короны, в начальный период превосходящие короля в могуществе и богатстве и также подчиняющиеся ему фактически номинально. Французские короли, в ряде случаев обоснованно опасавшиеся своих крупнейших вассалов, поддерживали их лояльность в основном путём заключения браков между представителями королевской и герцогской семей. С течением времени в результате постепенного расширения королевского домена, появилась возможность для создания на его территории многочисленных графских титулов, статус многих из которых в период правления династии Валуа был поднят до герцогств. В степень герцогств также поднимались многочисленные графства, входящие в состав прежних четырех «великих» герцогств — Аквитании, Бретани, Нормандии, Бургундии, по мере того, как их земли постепенно присоединялись к короне.

Иная ситуация сложилась в Англии. Во время нормандского завоевания множество высших англосаксонских дворян пало на поле боя. В результате у занявшего трон Вильгельма Завоевателя появилась возможность полностью перекроить систему территориальных владений, раздав земли своим сторонникам. Но до правления короля Эдуарда III, в Англии титула герцога не существовало. Вильгельм и его последователи жаловали своим вассалам в основном титулы барона и графа, именуемого на саксонский манер «эрл». Начиная с правления Эдуарда III, у которого было весьма многочисленное мужское потомство, титулы герцогов учреждаются для младших сыновей короля, так появляются герцоги Йорк, Кларенс, позднее — Бедфорд. Старшему сыну, принцу Уэльскому, в 1337 году одновременно учреждается титул герцога Корнуолла, который наследники трона носят и поныне. Также начиная с правления Эдуарда наиболее преданным слугам короля с титулом графа, титул поднимается до герцогского — так, из соответствующих графских титулов возникают герцоги Ланкастер (с 1485 года герцогом Ланкастером всегда является король), Кларенс, Нортумберленд и другие. Большинство герцогских титулов Британии, существовавших и существующих, обязаны своим возникновением именно возвышением одноименных графов по милости короля.

Поскольку изначально английский герцогский титул носил характер пожалования, нередки были случаи, когда король за провинности конфисковывал герцогский титул в пользу короны, а затем мог снова пожаловать его по своему усмотрению. Иногда герцогский титул переходил к короне, если герцог занимал королевский трон. На континенте в силу аллодиального происхождения, герцогская власть была гораздо сильнее и случаи конфискации герцогств до периода абсолютизма бывали совершенно единичны. Во Франции герцогские титулы в основном объединялись с короной в результате пресечения правящей линии герцогов (как в Бургундии при пресечении Старшего дома), либо путём аннексии, пользуясь слабостью герцога и его неспособностью защищать свои владения (как в случае с захватом Нормандии у Иоанна Безземельного). Титулы герцогов, объединившиеся с французской короной, в дальнейшем обычно жаловались сыновьям правящего монарха. В дальнейшем, с укреплением во Франции абсолютизма, титул герцога постепенно приобрел характер почётного пожалования, не связанного с реальным владением землей.

В Англии герцоги составляли второй разряд принцев, следующий непосредственно за принцами королевской крови, перед маркизами. Впрочем, из всех ныне существующих герцогов в Британии только титул герцога Корнуолла сопряжён с реальным владением землей и административными правами на подвластной территории; при этом следует учесть, что титул герцога Корнуолла всегда сопряжен с титулом наследника престола принца Уэльского. Все прочие герцогские титулы, не считая Ланкастерского, который носит сам монарх, являются чисто церемониальными.

Австрия для обозначения принцев и принцесс императорской крови ввела в 1453 году титул «эрцгерцог».

В Германии суверенные герцоги с 1844 года носили предикат «Seine (Ihre) Hoheit» (Его/Её Высочество). Владетельные и медиатизированные имперские князья, в качестве субсидиарного титула имевшие титулы герцогов (Лихтенштейны, Шварценберги), как и все прочие имперские князья, с 1825 года носили предикат «Seine (Ihre) Durchlaucht» (Его/Её Светлость). Герцогский титул имели также все принцы Вюртембергского королевского дома, Саксонского дома Веттинов (Эрнестинская линия), а также глава младшей линии баварского королевского дома Виттельсбахов.

В Англии герцоги имеют предикат «His Grace The Most High, Noble and Potent Prince» (Его Милость Высочайший, Благороднейший и Могущественнейший Принц), «Her Grace The Most Noble Duchess» (Её Милость Благороднейшая Герцогиня).

В Испании герцоги и их наследники, а также гранды Испании и их наследники носят предикат «El Excelentísimo Señor» (Превосходительный Сеньор).

В Италии суверенные герцоги с 1630 года носили предикат «Sua Altezza» (Его Высочество).

Некоторые владетели герцогств в Германии приобрели титул «Великого герцога». В настоящее время такой титул имеет великий герцог Люксембурга Анри (Генрих) с предикатом «Его Королевское Высочество».

В позднеевропейской истории титул герцога утверждается, как правило, за членами королевских фамилий. Кроме герцогских титулов суверенных монархов и титулов аллодиального (феодального) происхождения, существуют дворянские титулы герцогов, пожалованные монархами своим подданным по королевской прерогативе.

Практика присвоения новых титулов герцога до сих пор существует в Испании, Соединённом Королевстве, Бельгии и Швеции. Кроме Испании, где герцогский титул может быть пожалован королём любому подданному в знак особых заслуг, во всех остальных случаях титул герцога жалуется только членам королевских фамилий как дополнительный (так, в Великобритании принц Уильям и Кэтрин Миддлтон после брака стали герцогом и герцогиней Кембриджскими, принц Гарри и Меган Маркл — герцогом и герцогиней Сассекскими; дочь кронпринцессы Швеции Виктории и Даниэля Вестлинга принцесса Эстель при рождении получила титул герцогини Эстергётландской).

Папский Престол после Второго Ватиканского Собора прекратил практику присвоения этого дворянского титула выдающимся католическим мирянам. Монархи Нидерландов прекратили присваивать все виды дворянских титулов в 1931 году, в настоящее время наследственный титул герцога в Нидерландах не носит ни одна семья, и данный титул в Нидерландах вышел из употребления. В Норвегии титул герцога также более не присваивается.

В царской России титул герцога считался равнозначным титулу князя. Некоторое время титул «герцога Ижорского» носил Александр Меншиков. Часто полагают[кто?], что он являлся единственным русским дворянином, носившим титул герцога. Однако это не соответствует действительности (однако он остаётся единственным дворянином, пожалованным герцогским титулом от русского монарха) (см. Список герцогских родов России). Кроме того, титул «дукс» использовался некоторыми русскими князьями из потомков Рюрика в начале XVII века: так называл себя писатель Семён Шаховской, а также автор сочинения «На иконоборцы и на вся злые ереси», в котором С. Ф. Платонов установил князя Ивана Катырёва-Ростовского.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Сеньоры по примеру короля окружали себя многочисленной свитой, состоявшей из служилых людей разных категорий: оруженосцев, конных рыцарей (шевалье). Постепенно во Франции сложилась устойчивая вассальная иерархия («лестница»). Наверху этой «лестницы» стоял король, который являлся верховным сеньором всех феодалов. Ниже располагались крупнейшие светские и духовные феодалы, непосредственно зависимые от короля. В их число входили герцоги, графы, архиепископы и пр. Формально все они подчинялись королю, т. е. были его вассалами, но фактически обладали огромными полномочиями: могли вести войну, выпускать деньги, осуществлять судебные функции в пределах своих владений. У них, в свою очередь, также были свои вассалы – крупные землевладельцы, имевшие титулы баронов, маркизов. И хотя они были рангом ниже, но тоже пользовались в своих поместьях определенной административной и политической властью.

Т. М. Тимошина, Экономическая история зарубежных стран: учебное пособие, 2016

В начале XII века победой папы римского завершилась борьба за инвеституру – юридический акт, с церковной стороны включавший в себя утверждение епископа. Проигравшим императорам не оставалось ничего иного как искать поддержки у светской знати, что способствовало образованию мощных дворянских династий по всей Европе. В горных регионах у южных границ Германии таковыми стали графы Андехс, чьи владения простирались от Баварии до берегов Инна, где они имели почти неограниченную власть. Бертольд Андехс увеличил собственность рода, получив герцогство Меран, а его потомки в середине XIII века основали Инсбрук – вольный город со всеми положенными правами, которые позволили ему быстро стать столицей края. Всего за несколько лет герцоги Меранские покончили с всевластием епископов и могли бы свершить еще немало славных дел, но слишком рано умер бездетный Оттон Андехс, вследствие чего династия пресеклась. Огромное родовое наследство перешло к графу Альбрехту, хозяину замка Тироль и правителю одноименного графства по соседству с Мераном. Вновь обретенные богатства позволили ему избавиться от опеки епископа Бриксена, а его сыновьям и внукам – захватить весь регион, с тех пор именовавшийся Тиролем.

Елена Грицак, Тироль и Зальцбург

Ближайшие сподвижники короля придерживались прежних нормандских титулов виконтов и контов (графов). Им важно было подчеркнуть, что новые поместья получены ими законным путем – из рук своего герцога. Соблазн возомнить себя независимым правителем грозил не только королю, но и баронам. Поэтому Вильгельм с большой осторожностью вводил и упразднял титулы[10]. Новые административные единицы занимали лишь небольшую часть той территории, которой владели прежние эрлы, а вскоре их размеры были еще уменьшены.

А. В. Волков, Музыка в камне. История Англии через архитектуру, 2012

Верхний слой дворянства везде представлен весьма узким слоем высшей знати – аристократией; как правило, это члены родов, имеющих наследственные титулы, которых в большинстве европейских стран традиционно существовало пять: герцог (первоначально означал племенного вождя), а также равные ему принц или князь, маркиз (от правителя марки – особо важного пограничного графства), граф (от должности правителя области – графства, на которые делились раннесредневековые государства), виконт («вице-граф») и барон. В центральной Европе (Германии и Венгрии) эта схема упрощалась до трехчленной (герцог – граф – барон), в Литовском и Русском государствах этот слой был представлен князьями (потомками Рюриковичей и Гедеминовичей). В Чехии это было панство (образовывавшее особое сословие в отличие от рядовых рыцарей), в Сербии – «властели», в Дунайских княжествах – бояре. В Польше всё дворянство было формально равно и титулы (кроме пожалованных иностранными государями) не употреблялись, но соответствующая социальная ниша была представлена магнатами, резко отличавшимися от дворянской массы своей политической ролью и благосостоянием.

С. В. Волков, Элитные группы традиционных обществ, 2017

Также перед осадой Гранады среди кастильцев присутствовали и аристократы, по большей части богатые герцоги и графы, чей род насчитывал не так много поколений, поскольку большая часть родовитой старой знати, как и в Англии, оказалась выбита в гражданских войнах позднего Средневековья{140}. Могущественный главный министр Хуана II, Альваро де Луна, который практически правил Испанией с 1420 по 1453 год, создал новую знать, начавшуюся в 1438 году с графа Альба де Тормес, предка семейства Альба. Эти новые титулы были наследными и теперь давались людям, которые не принадлежали к королевской семье. Пожалование наследного титула – «тебе и твоим потомкам до скончания времен» – также давало представителю новой знати постоянные права на земли, от которых он получал имя. Так, пожалование наследного маркизата Сантильяна (в 1445 году) закрепило за семейством Мендоса город и земли Сантильяны в Кантабрии. В Санта-Фе аристократов было легко узнать, поскольку они обычно носили золотые или серебряные шпоры и блестящие доспехи.

Хью Томас, Подъем Испанской империи. Реки золота, 2003

Возможность предоставилась очень скоро. Юстас, сын короля Стефана, обеспокоенный быстрым ростом власти и престижа герцога Нормандии, которые создавали угрозу того, что корона отца ему не достанется, отправился во Францию и убедил своего зятя, короля Людовика VII, принять меры для обуздания своего вассала. Ведь Генрих отобрал у Людовика не только жену, но и герцогство Аквитания. Когда-то оно принадлежало королю в качестве приданого его жены, а теперь перешло во владение Генриха. Как герцог Нормандии и Аквитании и как граф Анжу и Мэна, он управлял теперь всей западной частью Франции, за исключением Бретани. Его владения превосходили своими размерами владения самого Людовика, ибо королю Франции, несмотря на его громкий титул, реально подчинялся только Иль-де-Франс.

Д. Т. Эплби, Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов, -1

XIV век, несмотря на вынужденный уход в тень, однако, не был для Габсбургов потерянным временем. Один из австрийских герцогов, вошедший в историю под именем Рудольфа Основателя, с юных лет отличался бешеным честолюбием. Он мечтал не только о дальнейшем расширении габсбургских владений, но и о возвращении своей семьи на первые роли в империи. Несколько раз, ссылаясь на некие древние традиции и якобы данные прежними императорами обещания, Рудольф присваивал себе титулы, на которые не имел ни малейшего права. Он пытался воссоздать древнее Швабское герцогство и стать его правителем, а когда это не удалось, объявил себя не просто герцогом, а великим герцогом Австрийским – небольшая, но все же ступенька в иерархии титулов, приближавшая честолюбивого Габсбурга к королевскому достоинству.

Ярослав Шимов, Австро-Венгерская империя, 2014

6. Феодальная иерархия никогда не устанавливалась в соответствии с каким-то планом. Она разрасталась, как ветви большого дерева. Сеньоры-сюзерены сами могли зависеть от сеньора-суверена Перигора, Шампани или Аквитании. На первых порах эти сеньоры-суверены подчинялись королю – вершителю правосудия, но в X в. франкская монархия рухнула, и из-за этого «паралича суверенности» и народился феодализм. Все атрибуты государства переходят к местному сеньору. У короля остается только его личный домен. К этому следует добавить, что в тот же период французская монархия была ослаблена борьбой между двумя домами: традиционным домом Каролингов и домом Робертинов (позднее его назвали домом Капетингов), берущим свое начало от Роберта Сильного, графа Анжу и Блуа, одного из самых крупных землевладельцев той территории, что расположена между Сеной и Луарой и представляет собой сердце Франции. В течение ста пятидесяти лет, на протяжении IX и X вв., в семье Робертинов были выдающиеся вожди, великие солдаты, ловкие политики. Многие из них – Эд (Одо), Роберт I, Рауль – избирались королями поочередно с королями из дома Каролингов. Эд защитил Париж от норманнов, чем прославил весь свой род. Другие члены семьи довольствовались титулами франкских герцогов, но государства их были обширнее, чем государства королей дома Каролингов. Французский клир поддерживал Робертинов в их борьбе против Каролингов, которые уже не обладали достаточной властью для действенной защиты Церкви.

Андре Моруа, История Франции, 2006

Филипп-Фердинанд, владетельный граф Лимбургский, Стирумский, Оберштейнский и проч., князь Священной Римской империи, претендент на герцогство Шлезвиг-Голштейннское, незадолго перед тем наследовал престол по смерти старшего брата. Он был уже пожилой холостяк – 42 лет от роду. Человек был образованный, как и подобало имперскому князю, но до крайности слабодушный. Был страшный поклонник женской красоты и легко отдавался под безграничное влияние любимой особы. Жил князь Лимбург, как и все мелкие имперские князья того времени: имел свой двор с гофмаршалом, гофмейстером, камергерами, егермейстерами и прочими придворными чинами, имел свое миниатюрное войско, держал своих поверенных при венском и версальском дворах с громким названием «посланников», имел свои ордена, которые раздавал щедро, ибо пошлины за пожалование ими составляли не последнюю статью в бюджете его доходов, бил свою монету, словом, пользовался всеми правами и преимуществами коронованных особ. В описываемое время князь Лимбург вел тяжбу с прусским королем Фридрихом II за нарушение последним каких-то державных прав его, вел переговоры с курфирстом Трирским о выкупе прав на Оберштейнское графство, находившееся у них в совместном владении, и объявил себя соперником великого князя Павла Петровича, оспаривая наследственные права его на Голштейн. Хотя эти владения и не принадлежали князю Лимбургу, тем не менее он титуловался герцогом Шлезвиг-Голштейннским или князем Голштейн-Лимбург.

П. И. Мельников-Печерский, Княжна Тараканова и принцесса Владимирская, -1

В конце концов, провозгласили новой правительницей России Екатерину Алексеевну с титулом императрицы. Фактически это был пусть и бескровный, но дворцовый переворот. Свадьба герцога была спасена. Бассевиц в награду получил титул графа, поместья в Эстляндии и незамедлительно зачислен в ряды эстляндского рыцарства. Герцог вскоре официально сочетался браком с царевной Анной и фактически становился правителем России, поскольку основная цель императрицы Екатерины I состояла в том, чтобы удержать трон в нужных руках до рождения внука, следующего герцога Голштинского.

С. Л. Гаврилов, Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710-1918, 2011

Что же представляла собой империя Карла Великого? Это государство объединяло не только самих франков, но и покоренные ими другие народы. Во главе крупных племен стояли герцоги. Эта должность, превратившаяся позднее в титул, передавалась по наследству. Основной административно-территориальной ячейкой государства являлись графства. Их возглавляли назначаемые императором графы. Вдоль всей границы франкского государства создавались специальные округа – марки, имевшие первоначально статус пограничных оборонительных рубежей, но скоро превратившиеся в территориально-хозяйственные единицы, во главе которых стояли маркграфы. Назначаемые Карлом графы всеми силами стремились закрепить за собой графства, которые они возглавляли, сделать их наследственными. Это был первый признак ослабления и распада франкской империи.

Коллектив авторов, Ответы на экзаменационные билеты по всеобщей истории. 9 класс, -1

Чтоб узнать сепаратистские устремления и укрепить авторитет центральной власти, ей были необходимы органы управления, способные проводить на местах политику королевской власти. Эту задачу сын Генриха I Оттон I пытался решить при помощи союза с церковью, которую он стремился поставить на службу государству. Щедро одаряя церковь земельными владениями и политическими правами, Оттон I вместе с тем стремился прочными узами привязать ее к престолу. Все епископские и аббатские должности находились в распоряжении короля. Он не скрывал, что его целью является возрождение империи Карла Великого. Тогда считали, что император может быть коронован только в Риме. Отгон I совершил несколько походов в Италию, занял Рим и в 962 г. принял из рук папы римского императорскую корону. Так возникла средневековая «Римская» империя во главе с германским королем (с конца XII в. она стал именоваться Священной Римской империей. Относительно сильной оказалась королевская власть в Англии. После ее подчинения норманнским герцогом Вильгельмом Завоевателем в XI в. все ее бароны и рыцари стали вассалами короля.

В. Н. Казакова, История средних веков, 2009

Однако дипломаты с их искусством переговоров и папский престол с его милосердной помощью не могли предложить королям такое урегулирование спора, которое было бы приемлемо для обоих. Население Франции тогда еще по-настоящему не чувствовало себя единым народом. То, что Аквитанией правил английский герцог, не вызывало возмущения у жителей Гаскони. В большинстве случаев его решения совпадали с чувствами, которые местные жители унаследовали от предков, и с их коммерческими интересами. Теоретически оно не противоречило и феодальному порядку: сеньор не обязательно должен был происходить из того же народа, что и его вассалы. Но на деле это правление противоречило глубинным силам, которые медленно и незаметно вели все части страны, известной под названием Франция, к объединению под властью французских монархов. Положение Эдуарда III не вписывалось в рамки тогдашних норм. Как король Англии он был равен французскому королю; но как герцог Аквитании был его вассалом и по феодальным законам был обязан не только признавать его сюзереном, но и выполнять для него вассальные повинности за этот феод. Эдуард III иногда был готов отказаться от своих притязаний на французский трон в обмен на формальное признание независимости Гаскони от Французского королевства. Однако французы ни в коем случае не могли связать себя соглашением о таком признании.

Герберт Хьюит, Рожденный с мечом в руке. Военные походы Эдуарда Плантагенета. 1355–1357, -1

Через три года после возобновления его губернаторской жизни в Санто-Доминго Диего Колон и его жена Мария де Толедо, племянница герцога Альбы – они по всем признакам напоминали королевскую чету, вернулись в Испанию. Это произошло в октябре 1523 года, а спустя два месяца Карл, а точнее Совет Индий, наконец-то покончил с властью семьи Колумбов в Новом Свете. Титул «адмирала Моря-Океана» был отозван, равно как и привилегии, некогда пожалованные потомкам Колумба. Все, что осталось у этого семейства, – это титул герцогов Верагуа, территории, приблизительно соответствующей Панамскому перешейку.

Хью Томас, Золотой век Испанской империи, 2010

Вассальные отношения скреплялись клятвой верности вассала своему господину. За нарушение клятвы следовали довольно суровые наказания, важнейшим из которых было лишение нарушителя пожалованных ему земель. Кара более чем серьезная, и поэтому вассальная клятва, особенно для мелких феодалов, была важным стимулом для подчинения. Нарушив присягу, они могли потерять все средства к существованию. Для крупных владетелей с большими земельными угодьями это было меньшим сдерживающим фактором – ведь многие из них были связаны вассальными отношениями сразу с несколькими господами. Какой-нибудь герцог мог быть вассалом короля – как герцог, и в то же время владеть графством, пожалованным ему неким маркизом. И король мог обрушить кару на герцога, но ничего не мог сделать с ним как с графом. Эта чрезвычайно замысловатая иерархия веками поддерживала феодальную раздробленность, была и почвой, и топливом для многих дворянских мятежей. Порой вассалитет приводил и к абсолютно парадоксальным ситуациям. Так, например, английский король Эдуард III, будучи верховным сувереном у себя на родине, одновременно являлся вассалом французской короны как герцог Аквитании – территории на юго-западе Франции. Пока англо-французские отношения были мирными, эта ситуация могла бы вызвать только улыбку, но когда вспыхнула Столетняя война между Англией и Францией, аквитанским дворянам стало не до смеха. Ведь теперь, чтобы не нарушить клятву верности, они должны были воевать со своими соотечественниками на стороне чужеземцев! Вот таковы были парадоксы феодализма.

А. А. Доманин, Крестовые походы. Под сенью креста, 2010

Отношения между отдельными представителями класса феодалов в государствах Западной Европы строились по принципу феодальной иерархии («лестницы»). На ее вершине находился король, считавшийся верховным сеньором всех феодалов, их сюзереном – главой феодальной иерархии. Ниже его стояли крупнейшие светские и духовные феодалы, державшие свои земли – нередко бывшие области – непосредственно от короля. Это была титулованная знать: герцоги, а также высшие представители клира, графы, архиепископы, епископы и аббаты крупнейших монастырей. Фактически они были почти независимы от короля: имели право вести войны, чеканить монету, иногда осуществлять высшую юрисдикцию в своих владениях. Их вассалы – обычно тоже весьма крупные землевладельцы, – носившие часто звания баронов, были рангом ниже, но и они пользовались в своих владениях определенной политической властью. Ниже баронов стояли более мелкие феодалы – рыцари – низшие представители господствующего класса, у которых не всегда были вассалы.

В. Н. Казакова, История средних веков. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

1420 г. Генрих V и французский король Карл VI Безумный (психически больной, к тому же захваченный в 1418 году в плен), а также герцог Бургундии Филипп заключают договор в Труа. Этот документ предусматривал женитьбу Генриха на принцессе Франции Екатерине. Карл пожизненно сохранит за собой титул короля Франции, но после смерти его наследником станет Генрих V, который сразу же примет на себя управление страной. Далее корона Франции отойдет наследникам Генриха. Англия и Франция надолго станут единой страной под властью одного короля. Но Франция сохранит за собой ряд традиционных привилегий. Все высшие вельможи, вся знать и все общество Франции должны были присягнуть на верность своему будущему королю Генриху и должны быть верны ему как регенту. Генрих должен был объединить свои силы с войсками короля Карла и герцога Бургундии и совместно выступить против тех, кто объявит себя наследником Карла, французским дофином. В такой войне с дофином не должен быть заключен мир или перемирие до тех пор, пока дофин не подчинится объединенной армии.

Эдвард Кризи, Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо, -1

Конечно, Ричард не так уж часто видел родителей. Большую часть времени герцог Йорк проводил в Лондоне. Став регентом, он не сделал ничего, что могло бы навредить интересам наследника престола, напротив, сын Маргариты Анжуйской Эдуард был торжественно провозглашен принцем Уэльским, и английское дворянство присягнуло ему на верность. Судя по действиям Ричарда Йорка, в 1454 г. он стремился к малому – занять то положение в обществе, которое принадлежало ему по праву рождения. Единственным значимым следствием регентства Йорка стало перераспределение придворных должностей, т. е. усиление политического и финансового влияния йоркистов. Сторонники Ланкастеров, наоборот, лишились возможности процветать за счет узаконенной коррупции.

Е. Д. Браун, Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз, 2016

Власть императора была настолько слаба, что он даже не мог передать титул своим потомкам – императорская власть в Священной Римской империи была выборно-наследственной, правителя избирала коллегия курфюрстов. Для того чтобы его власть стала реальной, избранный король должен был привлечь на свою сторону сильных герцогов и заручиться поддержкой высшего духовенства. Поэтому после избрания король, как правило, совершал объезд своего государства, в ходе которого и устанавливались отношения с некоронованными местными властителями, а также отправлялось правосудие, взимались повинности с королевских фисков (поместий).

Вадим Нестеров, Крестовые походы, 2015

На английский трон после этого снова вступил представитель уэссекской династии в лице Эдуарда Исповедника, который вырос при дворе герцогов Нормандских. В течение его правления нормандское влияние в Англии усилилось, церковь, правовая и административная система испытали на себе воздействие соответствующих французских институтов. Этим пронормандским настроениям в какой-то мере противодействовал жесткий англосаксонский национализм ближайшего советника короля, Харольда, сына Годвина. Когда после смерти Эдуарда Исповедника и недолгого правления Харольда Вильгельм, герцог Нормандский, захватил английский трон, Англия была уже в некоторой степени готова к нормандскому правлению. Нормандское завоевание привело к централизации правления и объединило Англию раз и навсегда.

Д. М. Вильсон, Англосаксы. Покорители кельтской Британии, -1

Действительно, он был прав, отзываясь подобным образом о своей супруге. Находясь при последнем издыхании, он убедился в ее коварстве. Двор разделился на две партии: Вандома и ла Мейлльере. Вандом, побочный сын Генриха IV, во времена оны был губернатором Бретани, где вместе со своим братом приором был арестован по делу Шалэ. Кардинал Ришелье назначил губернатором, на место Вандома, маршала де ла Мейлльера. Семейство Вандома протестовало, называя поступок Ришелье противозаконным, произвольным, а сын бывшего губернатора герцог де Бофор заявил, что он тотчас после смерти короля овладеет отцовским местом, хотя бы пришлось прибегнуть к силе. Кроме партий двух претендентов на губернаторство, существовала третья, партия Орлеанского. Анна Австрийская взяла сторону герцога Бофора и, называя его честнейшим человеком во всем королевстве, доверила ему интендантство Нового Замка (Chatean-Neuf), в котором находились король и герцог Анжуйский.[1] Это своевольное распоряжение, еще при жизни короля, возбудило в нем крайнее негодование и навлекло на королеву ненависть принца Конде и герцога Орлеанского… Через два дня Людовик XIII скончался. Из всего его семейства и всего двора при трупе осталось только три человека для оказания покойному последних услуг: Карл Амедей Савойский, герцог Не-мур, маршал Витри и маркиз де Сувре. Они присутствовали при вскрытии, омовении, одеванье и положении Людовика XIII на парадный одр. Королева со своими дамами удалилась в старый замок, в котором находились и ее дети. Придворные группировались около герцога Орлеанского, ла Мейлльере и герцога Бофора. Последнему Анна Австрийская поручила попросить к ней герцога Орлеанского. Принц Конде, желавший за ним последовать, был остановлен Бофором.

Кондратий Биркин, Анна Австрийская. Кардинал Мазарини. Детство Людовика XIV, 1870

1. Дворяне-феодалы самого низкого уровня, как правило, назывались просто «сеньор» или «сир» (что значит «господин») и владели маленьким замком. Над ними стояли по порядку (от низшего звания к высшему) бароны, виконты, графы, маркизы и герцоги, а во главе всех стоял король. Великий аббат церкви мог быть равен по рангу виконту, князь-епископ равен графу или стоял даже выше. Однако строго зафиксированных правил не было. Во Франции некоторые графы были совершенно равны по могуществу некоторым герцогам[16], а другие графы могли по некоторым из своих земель быть вассалами виконта или даже барона. Были и дворяне, которые официально считались еще ниже по званию, но гордо равняли себя со знатнейшими в сословии. Например, владелец большого замка в Пикардии (знаменитые развалины этого замка без всякой причины были уничтожены немцами в 1917 г.) хвастливо заявлял в девизе своей семьи: «Я не король, не принц, не герцог, не граф, я только сир де Куси».

Уильям Стирнс Дэвис, История Франции. С древнейших времен до Версальского договора, -1

Редкая дипломатическая акция была менее бесплодной. В Раштатте Гравенрес повстречался с курьером, везшим текст Акта о создании Рейнского союза в Мюнхен с первой подписью баварского представителя. В Страсбурге его так долго задерживала французская пограничная стража, что когда он наконец прибыл в Париж, то счел нецелесообразным знакомить французов с новыми взглядами баварского короля на Рейнский союз. Затем документ подписали все другие суверены – король Вюртемберга, их светлости великие герцоги Гессен-Дармштадта, Бадена, Берга, главный канцлер и девять менее знатных князей. Даже Фердинанд Вюрцбургский через несколько месяцев присоединился к союзу, когда стало ясно, что он будет обойден в ходе приобретения аннексированных территорий. 25 сентября его приняли в союз в ранге великого герцога и предоставили ему место в коллегии монархов. Только такими грубыми методами Наполеону удалось наконец сколотить Рейнский союз.

Э. Э. Крейе, Политика Меттерниха. Германия в противоборстве с Наполеоном. 1799–1814, 1963

На мирных переговорах, которые завершились подписанием документов 2 и 3 апреля 1559 года, обсуждалась судьба множества территорий и границ, в том числе участь значительной части Италии и ряда небольших городков с гарнизонами (так называемых presidios) – Таламоны, Орбетелло, Порто-Эрколе и Санто-Стефано; они находились в имперском владении, что позволяло Испании препятствовать торговле между Генуей и Неаполем14. Также подлежали обсуждению браки и права наследования. Выйдет ли новая королева Англии Елизавета замуж за короля Филиппа, овдовевшего супруга ее сестры Марии? А как быть с красивой, но очень юной дочерью Генриха II Французского, Елизаветой Валуа? Возможно, она станет женой наследника испанского престола Карла («Дона Карлоса»)? Или, быть может, предпочтет сочетаться браком с его отцом Филиппом? Герцог Альба писал из Ле-Кеснуа, укрепленного города между Камбре и Парижем, что для короля Испании не кажется разумным отказываться от повторной женитьбы, поскольку у него всего один сын15. Между тем будущее Кале определилось весьма любопытным образом. Если королева Елизавета Английская выйдет замуж и родит сына и если этот сын женится на дочери короля Франции (или даже на дочери дофина), он унаследует Кале. Но если это предложение не понравится королеве Елизавете, город вернется к ней спустя восемь лет. Приблизительно 500 000 крон подлежали уплате в Венеции в качестве обеспечения для даров16.

Хью Томас, Великая Испанская империя, 2013

Елизавета, уже 15-летняя барышня, стала дочерью правящей монархини. Казалось, повысились ее шансы стать невестой кого-либо из принцев самых знаменитых европейских монархий. И даже – монархов. Ведь по-прежнему был не женат французский король Людовик XV. В начале правления Екатерины I возникла необходимость укрепить отношения с Францией, и по дипломатическим каналам теперь уж от имени императрицы в Париж был передан намек насчет сватовства короля к принцессе российской Елизавете. Когда пришло известие, что у короля уже другая избранница, Петербург был готов принять сватов и от герцога Орлеанского, приходившегося Людовику дядей. Но и вновь пришел уклончивый ответ, сопровождавшийся целым букетом самых учтивых благодарностей за столь высокую честь. На дипломатическом языке это означало решительный отказ. Очевидно, вновь было принято во внимание происхождение Елизаветы и ее матери. Да и во внешнеполитических планах Франции сближение с Россией не считалось особенно важным. Людовик XV женился на Марии Лещинской, дочери польского короля Станислава, поддерживаемого во время Северной войны Швецией и Францией и свергнутого при участии России. В то время на польском троне находился союзник России – саксонский курфюрст Август II.

В. Н. Захаров, Императрица Всероссийская Елизавета Петровна, 2015

Своим особым положением среди немецкоязычных территорий Австрия также, по сути, обязана подделке. Император Карл IV, издавший в 1356 году Золотую буллу, обозначил таким образом круг из семи курфюрстов, пользующихся особыми привилегиями по сравнению с остальными немецкими правителями. Так как австрийский герцог Рудольф IV Габсбург не оказался в числе избранных, он приказал своей канцелярии подготовить свод документов, восходящих к XI столетию. Этот свод документов, так называемая «Большая привилегия», расценивал Австрию как эрцгерцогство во главе с эрцгерцогом – так Рудольф IV приобрел титул, которого вообще не существовало. Император справедливо заподозрил подделку и поручил поэту и историку Франческо Петрарке провести экспертизу. Вердикт эксперта оказался уничижающим: в общей сложности он сводился к тому, что документы рассчитаны на некомпетентного, анекдотического осла. И все же 100 лет спустя, в 1453 году, фальшивка была признана императором Фридрихом III. Это не было случайностью, так как сам он происходил из рода Габсбургов. Отныне австрийской правящей династии были гарантированы неделимость ее родовой земли, право первородства (по которому все наследует первый рожденный ребенок) и отдельное, независимое от императора правосудие – три условия для превращения Австрии в великую державу. (Кто знает, может быть, страна обязана своей сегодняшней политической независимостью именно «Большой привилегии».)

Петер Келер, Фейк. Забавнейшие фальсификации в искусстве, науке, литературе и истории, 2015

Позже королевство Мериадока разделилось на восточную часть – Бро-Варох с центром в Ванне – и западную, Корнуай, столица которого находилась в Кемпере. По утверждению Гальфрида, правитель Корнуая Алдриен по просьбе бриттов отправил к ним своего брата Константина, основавшего династию королей Логрии. Сын Алдриена Будик, в валийском фольклоре прозванный Эмиром Ллидау, то есть «императором Арморики», был верным соратником Артура. На севере полуострова в конце IV века было основано королевство Домнония, до X века бывшее главным оплотом независимости бретонцев. История области в этот период заполнена практически непрерывной борьбой против французской агрессии, протекавшей с переменным успехом. Начавшиеся в IX веке набеги викингов подвигли бретонские княжества к сплочению. В 1084 году правители Корнуая стали герцогами Бретани, зависимыми от королей Франции: их наследники правили до 1532 года, когда последняя герцогиня Анна Бретонская стала женой Франциска I.

В. В. Эрлихман, Меч короля Артура. Так рождалась легенда, 2017

Однако начало правления Филиппа отнюдь не предвещало таких масштабных свершений. Отцом Филиппа был Людовик VII (1137–1180) – человек благочестивый, добродетельный, но слабый правитель, совершенно неспособный обуздать своевольных вассалов. А самым крупным из этих вассалов был король английский Генрих II, который помимо английского трона занимал престол герцога Нормандского, а также выступал владетелем целого ряда иных земель во Франции, за которые и приносил феодальную присягу-оммаж французскому королю. Но одно дело присяга, другое дело – реальная власть. Умный, циничный и агрессивный Генрих энергично теснил Людовика, собирая под своей властью все новые и новые владения, пока его так называемая Анжуйская империя не вобрала в себя больше французских территорий, чем их осталось у самого французского короля.

Эрнест Дюплесси, Филипп Август, -1

Лишь два германских племени – франки и саксы – способны противостоять захватчикам. Среди них и надо было искать нового короля. Германская ветвь Каролингов заглохла. Могущественный Гаттон, архиепископ Майнца, собрав у себя епископов и сеньоров, предложил им избрать на престол франкского герцога Конрада Франконского, успевшего уже зарекомендовать себя деятельным правителем. Так, в полном соответствии с германской традицией, родился обычай избирать короля, невзирая на его происхождение. Впрочем, Конрад никогда не правил единой страной. Лишившись поддержки крупных феодалов, он стал опираться лишь на духовенство и был вынужден выпрашивать помощь у папы, который на синоде в Хоэнальтхайме энергично вмешался в светскую политику королевства.

Андре Моруа, История Германии, 1965

В 1576 году Генрих отказался от католицизма, бежал к протестантам и обрел власть над всей юго-западной частью Франции. Но ему хотелось объединить всю страну. Эту мечту ему удалось воплотить в 1584 году, после смерти герцога Алансонского, сына Екатерины Медичи, претендента на престол. Теперь он, Генрих, король Наваррский, стал прямым наследником престола. Против выступали католики. Они выдвинули своего ставленника – Карла Бурбона, которого поддерживал испанский король Филипп II, готовый для его восхождения предоставить свою армию. Правда, в этот момент даже самые ярые католики-французы понимали, что появление на их территории вооруженных испанцев означало оккупацию всей страны и власть испанского короля Филиппа. Ситуация вынуждала Генриха взять в руки оружие и отстаивать свое право на наследование.

М. Н. Кубеев, 100 великих криминальных историй, -1

Герцогство Парма было формально независимым с 1748 г., когда оно освободилось от власти Габсбургов, и герцогом там стал Филипп I, сын итальянского короля Филиппа V В 1765 г. ему наследовал Фердинанд I Бурбон.

А. Б. Широкорад, Италия. Враг поневоле, 2010

Сын Этельреда 11, прозванного Неразумным, и Эммы Нормандской Эдуард чуть ли не половину жизни провёл при дворе нормандских герцогов, где вынужден был скрываться у своих родственников от захвативших страну датчан. Десятилетним мальчиком мать увезла его к своему брату, герцогу Ричарду 11 Доброму. Выросший среди норманнов Эдуард, разумеется, обрёл многочисленные связи в этой стране и был привержен традициям Нормандии. Только в тридцативосьмилетнем возрасте, когда на трон взошёл Хардекнуд, его единоутробный брат (Эмма Нормандская осталась королевой Англии и при Кнуде Великом), Эдуард смог вернуться на родину. Отношения между братьями сложились, и бездетный король провозгласил Эдуарда своим преемником. Англичане в большинстве своём стояли за реставрацию англосаксонской власти, и восшествие на трон нового короля Уэссекской династии прошло при всеобщем одобрении.

Лилия Подгайская, Буря на острове, -1

Безопасность Франции требовала разрыва единства Англии и Нормандии. Английский король как нормандский герцог был слишком сильным вассалом французского короля. Французы возбуждали сына плененного Роберта, Вильгельма Клитона, добиваться власти над Нормандией, невзирая на то что его отец подписал отказ от нее за себя и своих потомков. Французская дипломатия поддерживала притязания графства Анжу, оспаривавшего права английского короля на Мэн. Англия и Франция находились в состоянии перманентной, но неявной войны.

Е. И. Майорова, Женские лики Столетней войны, 2013

В качестве наследника Елизавета Петровна выбрала своего племянника, родного внука Петра I от его дочери Анны и герцога К. Ф. Голштейн-Готторпского Петра Фёдоровича, который одновременно являлся и внуком сестры Карла ХII, с которым Пётр I вел Северную войну. Так, не столько прихотью Елизаветы Петровны, сколько оставленной Петром I семейной наследственностью образовался в качестве наследника немецкий владетельный отпрыск, затем император Пётр III с его сомнительным отношением к России. Женив его на принцессе Софии Анхальт-Цербтской, Елизавета заложила мину еще раз в XVIII в. под законность русской монархии как династического явления, поскольку именно ей и суждено было стать императрицей Екатериной II, совершенно противоположно воспринявшей Россию и свою миссию, чем муж. Последнее и сделало правление Екатерины блестящим. Виноватость от незаконности овладения престолом обостряла ее отношения с сыном, будущим Павлом I, которому и принадлежали все права.

А. И. Аксенов, Императрица Всероссийская Екатерина II, 2015

Первые шаги нового короля буквально обескуражили либералов, которым хорошо были известны ультрароялистские убеждения графа д’ Артуа. В своей первой тронной речи перед депутатами и пэрами Карл X заявил о намерении уважать Конституционную Хартию, подписанную его покойным братом. Дальнейшие решения как будто бы подтверждали благие намерения короля. Он отменяет цензуру, чем сразу же приобретает симпатии прессы, приближает к себе одного из вождей либеральной партии герцога Орлеанского, даровав ему титул Королевского Высочества, вводит в состав Королевского совета своего сына, герцога Ангулемского, известного симпатиями к идеям конституционализма. Эти первые решения обнадежили общество. Когда 27 сентября 1824 г. Карл X уже в новом качестве торжественно въехал в столицу, он был встречен неподдельными проявлениями радости. Последующее развитие событий показало, что первоначальное заигрывание с либералами должно было обеспечить Карлу X спокойное наследование власти – не больше.

Н. П. Таньшина, Франсуа Гизо: политическая биография, 2016

Успела ли за два месяца Анна привязаться к молодому мужу, ее ровеснику, начала ли осваивать роль правящей герцогини перед окружающими, неизвестно. Два месяца – слишком короткий срок. Но только кончина герцога сразу перечеркнула все планы и надежды на будущее и поставила 17-летнюю Анну в незавидное положение. Статус вдовы, не имевшей детей-наследников, давал ей весьма скромные права, в основном представительские и финансовые. По брачному договору Анна получала незначительные доходы с разоренного войной домена Кетлеров и право постоянно жить в митавском дворце и замке. Как член правящего дома, в определенной мере она могла вмешиваться и в политические вопросы. Это право интриговать в политике герцогине обеспечивала стоявшая за ней мощная соседка Курляндии – Россия. Реальная же власть в Митаве принадлежала курляндскому дворянству, собиравшемуся на Совет, и вновь получившему властные полномочия герцогу Фердинанду. Впрочем, на руках у Анны была и козырная карта – возможность нового замужества с каким-либо представителем знатной европейской фамилии. Она придавала особую значимость молодой курляндской вдовушке. Что же касается жениха-претендента, то он получал потенциальное право на власть в герцогстве и супругу, обеспеченную приданым (7-й пункт договора!).

О. Г. Агеева, Императрица Всероссийская Анна Иоанновна, 2015

Людовик XIV стал полновластным монархом в 1661 году и сумел усовершенствовать концепцию управления Ришелье до поистине беспрецедентного уровня. Французская корона в прошлом управляла страной через феодалов, чьи собственные, автономные притязания на власть базировались на праве наследования. Людовик же стал править через королевскую бюрократию, целиком и полностью зависимую от монарха. Он отдалял от себя придворных благородной крови и возвышал бюрократов. Имела значение только служба королю, а ранг и благородство рождения в расчет не принимались. Блестящему министру финансов Жану Батисту Кольберу, сыну провинциального торговца тканями, поручили унифицировать налоговое администрирование и изыскать средства для ведения непрерывных войн. Мемуары Сен-Симона, герцога по праву наследования и литератора, содержат горькие наблюдения очевидца этой социальной трансформации:

Генри Киссинджер, Мировой порядок, 2014

В тот же год другой румынский князь, сбежавший из северной Трансильвании, изгнал молдавского воеводу, верного подданного Людовика I, и, как ни странно, смог удержаться на троне, несмотря на войну с венгерским королём. Переворот откликнулся и на юге Дуная, в Сербии и Болгарии: венгерский король отныне довольствовался клятвой верности со стороны своих вассалов. На деле эта система давала псевдонезависимость от Венгрии, наподобие ситуации с Бургундским герцогством во времена Карла Смелого по отношению к Людовику XI. И тем не менее всякий раз, когда менялся князь в Валахии, Людовик I, а позже его преемник Сигизмунд Люксембургский (1387–1437), пытался высказать свои предпочтения в назначении новых князей. Теперь их титул назывался как «воевода и господарь» (voievod si domn румынском и dux et dominus на латыни), т. е. герцог, глава войска и князь в одном лице.

Матей Казаку, Дракула, 2004

Когда Оттон III поселился в Риме, он совсем запустил управление Германией, вассалы отбились от рук. Но император по-прежнему вынашивал грандиозные проекты: расширять империю на север, на восток, покорить и крестить прибалтийских славян. Не удалось сойтись с Византией и герцоги не слушаются? Не беда, он найдет другие силы. Оттон совершил большое путешествие в Польшу. Королю Болеславу Храброму присвоил титулы «патриция», «друга и союзника римского народа», учредил для Польши отдельное архиепископство из четырех епархий (у католиков архиепископство соответствовало митрополии). К крещению склонился и венгерский князь Вайк, получив имя Иштван (Стефан). Император и его произвел в «друзья и союзники», пожаловал королевской короной, самостоятельным архиепископством. Но выиграли от этого только поляки и венгры. Они получили собственные церковные структуры, могли больше не оглядываться на Германию, а номинальную зависимость от нее быстро отбросили. Пока Оттон путешествовал, он выпустил из-под контроля и Италию. Она взбунтовалась, и император усмирял ее, пока не умер. Его держава окончательно развалилась.

В. Е. Шамбаров, История княжеской Руси. От Киева до Москвы, 2012

Крупные феодалы собрали вокруг себя вассалов со служилыми людьми. Так действовали во Франции: богатый провансский владетель граф Раймунд Тулузский, граф Гуго Вермандуа, брат короля Филиппа, Стефан, владетель Блуз и Шартра, герцог Роберт Нормандский, брат английского короля Вильгельма II, и граф Роберт Фландрский. Из немцев впереди всех был герцог Нижней Лотарингии с 1089 года Годфрид Бульонский со своими двумя братьями Евстахием и Балдуином. Из Италии пришли два норманнских князя: Боэмунд, сын Роберта Гискара, и его племянник Танкред. Норманнские искатели приключений никак не имели в виду борьбу во имя Господа, а с самого начала думали о возможности захвата земель и владений в восточных странах. Отпущение грехов, и совершенных, и еще не совершенных, а также обещанный «второй рай» с «медом и млеком» – все это и привело в движение громадные толпы. Люди нашивали кресты и начинали готовиться к походу.

А. И. Ермаков, Великие полководцы. 100 историй о подвигах и победах, 2011