Личность преступника

Ли́чность престу́пника — совокупность социально-психологических свойств и качеств человека, являющихся причинами и условиями совершения преступлений.

Личность преступника отличается от личности законопослушного человека общественной опасностью, ей присущи преступные потребности и мотивация, эмоционально-волевые деформации и негативные социальные интересы. Проблема личности преступника является одной из центральных для наук, связанных с преступностью, и, прежде всего, для криминологии.

Общественная опасность личности формируется обычно ещё до момента совершения преступления. Этот процесс находит выражение в дисциплинарных и административных правонарушениях, аморальных поступках. Однако в криминологии момент качественного перехода от личности, обладающей социально опасными качествами, к личности преступника связывается с моментом совершения лицом преступления. Одни криминологи утверждают, что о существовании личности преступника можно говорить лишь в определённых законом временных границах: от вступления в законную силу обвинительного приговора суда и до отбытия наказания и погашения судимости. Другие указывают, что, в отличие от уголовно-исполнительной системы, криминолог должен рассматривать не только осуждённых, но и фактических преступников, поскольку самые опытные и опасные преступники нередко уходят от уголовной ответственности; не принимать их в рассмотрение — это значит не увидеть существенного пласта криминальной мотивации. В любом случае, современная наука считает, что наличие у человека социально опасных качеств не даёт оснований для «опережающего» обращения с ним как с преступником.

Криминология изучает социально-демографические, социально-ролевые и нравственно-психологические характеристики личности преступника. Кроме того, ключевым для данной темы и для криминологии в целом является вопрос о том, какую природу имеет преступное поведение человека: биологическую или социальную.

Отдельные характеристики личности преступника (в первую очередь возраст и состояние психики, определяющее вменяемость) одновременно являются признаками субъекта преступления, без установления которых лицо нельзя привлечь к уголовной ответственности. Кроме того, характеристики личности преступника должны оцениваться судом при назначении уголовного наказания. Тем не менее, отмечается, что содержание понятия «личность преступника» значительно шире, оно далеко не исчерпывается признаками, специфичными для уголовного права. Личность преступника является предметом комплексного изучения и рассмотрения специалистами различных отраслей знаний (криминологии, социологии, психологии, психиатрии и т. д.).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Учение о личности – одно из самых сложных и в настоящее время мало разработанных наукой, в том числе и психологической. Данное положение проявляется и в криминологии, однако при всем спектре нюансов понятий ведущие криминологи страны сходятся в некоторых существенных свойствах такого понятия, как личность преступника.[120] Так, А. И. Долгова определяет последнюю как «социальное лицо человека, совершившего преступление». Ю. М. Антонян считает, что личность преступника – это «совокупность интегрированных в ней социально знагимых негативных свойств, образовавшихся в процессе многообразных и систематигеских взаимодействий с другими людьми».[121] Н. Ф. Кузнецова и Г. М. Миньковский формулируют следующее определение: «Это целостная система социальных и психологических черт, свойств и качеств участника и носителя общественных отношений», совершившего преступление. Е. Б. Кургузкина под личностью преступника предлагает понимать динамическое состояние лица, определяемое совокупностью различных негативных факторов, внешних и внутренних, социальных, биологических, психологических, представляющая собой идеальную модель, отличающуюся от других людей такими особенностями, как отчуждение от нормальных связей, отношений, ценностей, более низкий уровень образования и культуры, более низкая нравственность, выражающаяся в признании возможности использования криминальных средств достижения целей, а также сочетание таких психологических черт, как гипертрофированная импульсивность, ригидность, тревожность, паранояльность.[122] Наконец, Ю. М. Антонян определяет личность преступника «как личность человека, который совершил преступление вследствие присущих ему психологических особенностей, антиобщественных взглядов, отрицательного отношения к нравственным ценностям и выбора общественно опасного пути для удовлетворения своих потребностей или непроявления необходимой активности в предотвращении отрицательного результата».[123]

А. В. Долгов, Криминальная ситуация в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и меры борьбы с ней, 2005

Можно согласиться с тем, что в общих чертах причины роста жертв преступных посягательств в значительной мере совпадают с причинами преступлений вообще, которые исследует криминологическая наука, если иметь в виду составы преступлений, преимущественным объектом посягательств которых является жизнь, здоровье, имущество человека. Активное развитие отечественной криминологии началось в Советском Союзе в 60-х годах прошлого столетия, когда идеологи ЦК КПСС осознали необходимость научного подхода к объяснению негативных явлений в стране «победившего социализма». Железный занавес надёжно закрывал страну от «тлетворного влияния Запада», и становилось всё менее убедительным объяснение преступности пережитками капитализма в сознании людей. Монопольно правящая коммунистическая партия вынуждена была пойти на беспрецедентное решение о создании Всесоюзного НИИ «По изучению причин и разработки мер предупреждения преступности» под эгидой Верховного суда СССР и Генеральной прокуратуры СССР (1963 г.). Начались социологические исследования, выясняющие отношение населения страны к определенным «ценностям социализма», уровень правового и нравственного сознания, степень их «деформации» и связь с антисоциальным (делинквентным) поведением. В науке стал утверждаться взгляд на многофакторный характер детерминации преступности, обусловленный внутренними проблемами социализма. Факторов преступности оказалось много – десятки и даже сотни. Попытка их обобщенного описания привела к выделению материальных и идеологических причин преступности; причин, лежащих в сфере общественного бытия и области общественного сознания, субъективных и объективных причин. «С развитием интеракционистского понимания причинности преступности, – пишет известный криминолог А.И. Долгова, – как взаимодействия социальной среды и личности преступника вопрос о классификации причин преступности обсуждается менее интенсивно»[47]. Думаем, что это утверждение нуждается в корректировке. Интеракционистская теория связывает объяснение преступного поведения личности с влиянием его прежнего преступного опыта, но недостаточна для выявления всего причинного комплекса.

Мурад Мусаев, Защита жертв преступлений, 2012

Таким образом, научное объяснение понятия преступления и его причин шло вразрез с политикой и доктриной социалистического государства в борьбе с преступностью. Поэтому с начала 30-х годов XX в. советская криминология была вынуждена изменить свое отношение к пониманию понятия преступления, а значит, и к объяснению корней преступного поведения. Так, А.Н. Трайнин отмечал в те годы, что «дурная наследственность, физические или психические аномалии не имеют решающего значения в движении преступности, поскольку общественные явления определяются социальными рычагами и сами указанные факторы лишь производны от социальных основ человеческой жизни»[88]. Такой подход просуществовал до начала 60-х годов, до того момента, когда советские ученые стали уделять внимание личности преступника и развернулась дискуссия о соотношении социального и биологического в преступном поведении личности, которая продолжается по сей день.

Ильгам Рагимов, Философия преступления и наказания, 2013

На наш взгляд, очень любопытным в данной ситуации является то, что промысел как профессиональная преступность, как преступная наклонность была отменена на фоне развития нэпа в СССР, а затем отменена при реставрации капитализма в России. Случайное это совпадение или определенная тенденция по точному установлению сущности первоначального накопления капитала и в какой-то степени смягчения последствий преступлений. Не исключено, что под этим скрывались различные мотивы: в условиях нэпа, возможно, основным поставщиком профессиональной преступности были беднейшие слои населении (рабочие и крестьяне),[319] а усиливать репрессии относительно единственных союзников большевики не могли; в условиях реставрации капитализма сработала мнимая демократия и стремление власти объективизировать наказание, назначать его только за совершенное деяние без детализации влияния личности преступника.[320] Какими бы мотивами ни руководствовалось государство в данном случае, глубочайшей ошибкой является игнорирование личности преступника, особенно – привычного и трудно исправимого или неисправимого вовсе преступника, т. е. при наличии промысла. Именно поэтому, на наш взгляд, было ошибкой непризнание промысла особо опасной разновидностью повторности, и следующим шагом законодателя должно быть введение промысла в уголовный закон в качестве разновидности повторности. «Учитывая, что систематическое совершение разных преступлений (в нашем случае – имущественных) свидетельствует о повышенной общественной опасности субъекта, необходимо, чтобы суд имел правовую возможность действительно реально индивидуализировать наказание… Уголовный закон должен обеспечить такое состояние правопорядка, при котором бы ни один случайный преступник не попал в места лишения свободы и, наоборот, ни один профессионал, совершающий преступления, не остался на свободе»,[321] с чем мы в определенной части готовы согласиться.

А. П. Козлов, Единичные и множественные преступления, 2011

Соглашаясь с данной точкой зрения, следует отметить, что, по сути дела, социальные запросы личности есть продукт ее психобиологического статуса. Иными словами говоря, уровень потребностей личности в различных сферах бытия высок настолько, насколько это возможно для данной личности вообще. Говорить о том, что социальные, духовные, нравственные потребности личности и невозможность их удовлетворения, т. е. противоречия между потребностями и возможностями, продуцируют преступность, а естественные потребности и возможности их удовлетворения – нет, значит необоснованно отделять последние от первых. На наш взгляд, социальные потребности неотделимы от биологических. И те и другие являются естественными. Соответственно, уровень и желаемая индивидом степень их удовлетворения тесно связаны с происхождением этого индивида. Что касается решающей роли процесса социализации личности, думается, она преувеличена. И это вполне закономерное для криминологии советского периода объяснение сейчас явно устаревает. При этом велика опасность отката в сторону клинической криминологии. Безусловно, роль биологического в личности преступника нельзя переоценивать. Однако не следует абсолютизировать и социальное. Вероятно, возможен какой-то разумный баланс первого и второго, путем исследования которого можно будет дать ответ на вопрос: а каковы же общие усредненные причины преступности как социально-негативного явления? Современная криминология, причем как российская, так и зарубежная, эту проблему пока не разрешила. Исследования в области «гена преступности» результата пока не дали, но и исключительная «социальность» криминогенных детерминант весьма условна. Не вдаваясь в более подробное освещение этой проблематики, заметим, что она еще отнюдь не исследована до конца.

Сергей Шоткинов, Преступность в крупных городах Восточной Сибири, 2004

Не прибегая к подробному анализу существующих точек зрения, можно с уверенностью констатировать, что современной наукой не доказано существование каких-либо прирожденных программ социально одобряемого или преступного поведения. Не установлены также наследственные признаки такого поведения. Современная генетика доказала, что приобретенные при жизни признаки наследовать невозможно. Это отнюдь не означает, что при изучении причин конкретного преступления следует избегать всего того, что относится к биологической структуре личности преступника. Нельзя отрицать, что человек не только социальное, но и биологическое существо. В его поведении, в том числе и преступном, всегда имеют место не только социальные, но и биологические элементы. Так, биологическая необходимость сохранения вида и поддержания рода определяет, например, потребности в питании, одежде, отдыхе, воспроизведении потомства и т. д.

Коллектив авторов, Криминология, 2008

Успешное предупреждение преступлений возможно лишь в том случае, если внимание будет сконцентрировано на личности преступника, поскольку именно личность – носитель причин их совершения. Можно поэтому сказать, что эта личность является основным и важнейшим звеном всего механизма преступного поведения. Те ее особенности, которые порождают такое поведение, должны быть непосредственным объектом предупредительного воздействия. Поэтому проблема личности преступника относится к числу ведущих и вместе с тем наиболее сложных в криминологии.

В. Е. Эминов, Личность преступника, 2004

В третьем значении понятие «личность преступника» сужается еще более, чем во втором, и означает лишь определенный специфический тип личности, имеющий качественные отличия от личности человека, ведущего себя правомерно. Вообще говоря, выделение такого специфического типа личности, который отличается от иных социальных типов и обладает характеристиками, обусловливающими большую вероятность преступного поведения в определенных условиях, и возможно, и правомерно. Криминологические исследования показывают, что у значительной части лиц, преступающих уголовный запрет, фиксируются заметные особенности потребностей, интересов, нравственных, правовых взглядов, ценностных ориентаций, отличающие их от тех, кто ведет себя устойчиво правомерно. В то же время вряд ли правильно этот социальный тип личности называть личностью преступника. Выявление указанных особенностей наиболее эффективно, когда оно осуществляется заблаговременно, до совершения преступления и позволяет своевременно оказывать положительное влияние на личность и на ее социальную среду. Констатация у конкретных лиц соответствующих личностных особенностей может давать основания относить этих лиц к специфическому социальному типу, но называть этих лиц представителями типа «личность преступника» до совершения преступления было бы неправильно. К тому же сами по себе отрицательные личностные качества, как бы они ни были выражены, еще однозначно не определяют совершение преступления. Надо, чтобы такое лицо находилось в подходящих для совершения преступления условиях.

Е. О. Алауханов, Криминология, 2013

Вновь криминология вернулась и к проблеме личности преступника, чему многие годы препятствовали трудности идеологического характера. Марксизм всегда с подозрением относился ко всему индивидуальному, предпочитая иметь дело с массами, отношениями классов и т. п. В учебниках по криминологии раздел, посвященный личности, появился только с 1976 г. Этому способствовала прошедшая на страницах специальной и широкой печати надуманная и удивляющая своей эмоциональностью дискуссия о соотношении биологического и социального в преступном поведении. Примечательно, что «ожесточенно спорящие» между собой стороны в главном сходились: целый ряд биологических характеристик (пол, возраст, особенности нервной системы, психические аномалии и др.) играют определенную роль в преступном поведении, но лишь будучи опосредованы социальными факторами.

Д. А. Шестаков, Криминология, 2006

В первых учебниках по криминологии, издававшихся в 60-х годах прошлого столетия, при рассмотрении ее предмета и содержания не упоминалась личность преступника. Позднее личность преступника стали рассматривать наряду с преступностью, ее причинами, мерами предупреждения. Это было сделано с целью показать, что личность требует самостоятельного внимания криминологов. Изучение общественных отношений не может заменять изучение личности, а воздействие на преступность и ее причины – это во взаимодействии оздоровление условий жизнедеятельности человека и коррекция определенных личностных характеристик. Такой подход к определению предмета, содержания криминологии себя оправдал, послужив, например, развитию криминологических исследований личности преступника. Теперь значение таких исследований очевидно. Поэтому можно более строго подойти к определению предмета и содержания криминологии, не отрывая личность отдельно от преступности, ее причин и мер предупреждения.

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание, 2008

Особенно тесная связь существует между криминологией и социологией. Преступность как социально-правовое явление может быть понята, а закономерности ее раскрыты лишь в аспекте тех социальных явлений и процессов, которые действуют в обществе и которые связаны с ней причинно. К примеру, чтобы раскрыть причины преступности, недостаточно знать состояние, динамику и структуру последней, а необходимо тщательно исследовать те многочисленные явления и процессы, которые имеют решающее значение в ее детерминации. Это в полной мере относится и к другим проблемам криминологии: личности преступника, мотивам совершения преступления, мерам предупреждения преступности, роли противоправных действий потерпевшего в детерминации антиобщественного поведения и другим. Криминология не только использует достижения социологии, но и сама оказывает ей большую помощь, снабжая соответствующей информацией.

М. Н. Хурчак, Криминология. Общая часть: Конспект лекций, -1

Насилие, неразрывно связанное с действиями человека, рассматривается как агрессия, включающее прямое или опосредованное взаимодействие как минимум двух человеческих индивидов[196]. Данная проблема всегда привлекала внимание общества. Различные точки зрения на преступность и ее причины высказывали в свое время Платон, Аристотель, Беккариа, Бейтам, Вольтер, Гельвеций, Гольбах, Локк, Монтескье, Томас Мор, Сен-Симон, Фурье и др.[197]Со временем сформировалась наука криминология, предметом которой стали такие явления, как преступление, преступность, а также личность преступника. Началом происхождения криминологии считается 1885 г., когда была опубликована книга Р. Гарофалло «Криминология»[198].

И. А. Петин, Механизм преступного насилия, 2004

Вместе с тем вряд ли правильно абсолютное игнорирование биологических, а точнее, биосоциальных концепций преступности. Многие из них дают интересный материал для современных криминологов, рассматривающих человека как единство биологического и социального, а формирование личности преступника как результат влияния социальных факторов (причин поведения) на биологическую структуру, выступающую лишь определенной предпосылкой (условиями) последующего поведения.

В. Д. Малков, Криминология. Вопросы и ответы, 2006

Ошибки гипозначимости прямо противоположны первым и заключаются в недооценке, преуменьшении значения официальной системы ценностей. Деформация ценностных ориентаций при накоплении таких ошибок приводит к абсолютному нигилизму, отрицанию официальной системы ценностей. В целом неприемлемы оба вида деформации. Однако с позиций существующего правопорядка более неприемлем нигилизм, который, с одной стороны, довольно часто и необоснованно революционизирует ситуацию в обществе, а с другой – ведет к правонарушениям и в том числе к преступлениям. Именно ошибки гипозначимости должны ложиться в основу правовых исследований личности преступника. Тем не менее конформизм также должен быть учтен правоведами: например, наказание призвано исправлять виновного, что вовсе не означает превращение его в конформиста, т. е. действие наказания должно быть строго дозировано.

А. П. Козлов, Понятие преступления, 2004

Согласно теории когнитивного диссонанса, важно учитывать роль такого фактора, как вовлеченность индивида в террористическую деятельность: чем более длительным является пребывание человека в составе террористической группы, тем более возрастает его стремление найти идейные оправдания своим поступкам. В русле концепций социального научения рассматривается роль механизмов подкрепления, социализации и когнитивных искажений в личности преступника (моральное самооправдание, занижение величины ущерба и т. д.), направленных на сохранение положительной самооценки (Bandura, 2005; и др.). Наконец, известно, что на включение индивида в террористическую деятельность влияет трезвый расчет, субъективная оценка возможных рисков и выгод. Наибольшую роль эта рациональная составляющая играет в криминальном сообществе, особенно в политическом терроризме (Crenshaw, 1998).

В. А. Соснин, Психология терроризма и противодействие ему в современном мире, 2016

Субкультура – явление сложное и многогранное, она функционирует во всех социальных системах и служит необходимым условием их жизнедеятельности. Каждый класс, социальная группа, иная общность людей обладает своей собственной системой ценностных ориентаций, присутствуют они, разумеется, и в криминальном мире. Очевидно, что уголовная субкультура является продуктом преступной и антиобщественной деятельности, вырабатывается ее опытом, сохраняется из поколения в поколение в среде правонарушителей. Поэтому нам представляется, что в теоретическом плане в криминологии она предстает в виде сквозного явления, проходящего через все теоретические разработки о преступности, личности преступника, причинах противоправного поведения.

В. М. Анисимков, Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы, 2003

Конкретной форме преступности в качестве прямого криминогенного фактора или опосредованного условия предшествует реальная социальная деформация, так же, как в каждом конкретном преступлении его причиной, за исключением некриминализируемых психических состояний личности, всегда выступает аномалия жизненной ситуации или фрустрация самой личности преступника.

В. И. Карасев, Коррупция как механизм социальной деградации, 2005

Долгое время в науке преобладали крайние позиции. Криминологи изучали личность преступника как «вещь в себе», а виктимологи, напротив, игнорировали причинителя вреда, концентрируя внимание на поведении и установках жертвы преступления. Реалии сегодняшнего дня требуют комплексного рассмотрения этих вопросов. Та же задача ставится и перед настоящей работой.

Э. Л. Сидоренко, Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон, 2003

Личность преступника – наиболее широкое и емкое понятие, выражающее социальную сущность лица. Оно включает в себя в числе прочих и те признаки, которые, согласно закону, характеризуют субъекта преступления: физическую сущность лица как человеческого индивида, а также некоторые особые признаки (например, должностное положение, особые обязанности и т. п.), в силу которых лицо может рассматриваться как специальный субъект. Однако в понятии личности преступника указанные признаки субъекта преступления отражают более широкое, емкое, разнообразное и вместе с тем детализированное содержание. Личность преступника охватывает, кроме того, многие другие признаки индивида, не связанные с его правовой характеристикой как субъекта преступления (например, социальную роль и связи в системе общественных отношений, социальную оценку общественных ценностей и самооценку, психофизиологические особенности и т. д.).

Коллектив авторов, Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая, 2009

Мы считаем, что ведущей субъективной причиной преступного поведения является криминальная направленность личности преступника. Именно она ведет его к преступлению и включает в себя практически все иные побудительные силы, подталкивающие его: асоциальную и антисоциальную установку, дефекты правосознания, криминогенную мотивацию, эмоции, потребности, интересы, ценностную ориентацию, мотивы, цели преступления. При этом не обязательно, чтобы все звенья криминальной направленности преступника действовали одновременно или сменяли друг друга. Одни источники преступления, например эмоции, могут как бы подминать под себя другие, затормаживая, к примеру, сферу осознания ценностей или вообще исключая их действие, например в сфере правосознания.

А. В. Чернов, Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе, 2006

Становление психологического направления связывают с двумя именами: Р. Гарофало и Г. Тарда. О первом из них уже говорилось выше. Его работа «Критерии опасного состояния» (1880) обосновывает, в частности, так называемый клинический подход в изучении личности преступника. Идеи «опасного состояния» позднее, во второй половине XX в., активно развивались Ж. Пинателем.

Я. И. Гилинский, Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль, 2009

Задачей виктимологии является детальное изучение личности пострадавших от преступления, их взаимоотношений с преступником (во время преступления, до него и после него). Знание о виктимологических типах личности помогает понять психологию жертв насилия или краж. Проанализировав и обобщив данные о жертвах, исследователи лучше понимают личность преступника и могут выделить группы виктимологического риска, проводить с ними профилактическую работу и предотвращать возможные преступления. Целью виктимологического исследования является повышение эффективности профилактики преступлений.

И. П. Сергеева, Криминология, 2010

Криминологию же интересуют внутренний мир человека и причины формирования криминальной установки. По мнению А. И. Долговой, характеристика личности преступника состоит в выявлении ближайших к преступлению и преступности причинных связей, причинных комплексов и цепочек. При этом она указывает на наличие шести групп признаков:

В. Н. Шиханов, Дорожно-транспортная преступность. Закономерности, причины, социальный контроль, 2012

Одним из направлений предупреждения преступности в последнее время становится криминальная виктимология. Наряду с изучением личности преступника, а также причин и условий, способствующих совершению преступлений, важным является предметное и детальное исследование личности потерпевшего (жертвы преступления), всех обстоятельств, в силу которых данный человек стал жертвой преступления.

Е. Э. Попова, Криминологическое и уголовно-правовое учение о потерпевшем от преступления, 2017

Психологическое изучение личности преступника дало возможность установить, что расчет на безнаказанность и некритическое отношение к возможности наступления нежелательных последствий входят в состав мотивационного комплекса большинства преступлений. Еще Ч. Беккариа отмечал, что «уверенность в неизбежности хотя бы умеренного наказания производит всегда большее впечатление, чем страх перед другим более жестким, но сопровождающимся надеждой на безнаказанность».[155]

С. А. Велиев, Принципы назначения наказания, 2004

Цель реабилитации направлена на ресоциализацию осужденного посредством его общего, профессионального обучения или терапии.137 Назначение наказания с этой целью основывается прежде всего на свойствах личности преступника и выражается в постановлении «неопределенных приговоров», чтобы советы по условно-досрочному освобождению могли освободить осужденных по мере их «исправления». В правоприменительной практике это приводит к тому, что лицо, совершившее менее тяжкое преступление, может быть осуждено к лишению свободы на длительный срок, если эксперты сочтут такой срок необходимым для его ресоциализации, тогда как осужденный за тяжкое убийство может добиться досрочного освобождения, если проявит признаки своего «исправления». Концепция реабилитации широкое распространение имела в 40 – 70-х гг., но за последние 25 лет подверглась критике: возникло сомнение в том, что преступников можно «вылечить». Вследствие этого, законодатель и правоприменительная практика предпочтение отдают другим целям наказания. Все цели наказания рассматриваются как взаимосвязанные. Например, при назначении пожизненного лишения свободы основной целью выступает лишение возможности совершать преступления, но также учитываются цели возмездия и предупреждения преступлений.138

О. И. Лепешкина, Смертная казнь. Опыт комплексного исследования, 2008

3. Понятие криминальных форм сексуального поведения основано на уголовном праве. В уголовном праве России на основе классификации статей УК выделяются половые преступления, которые составляют главу 18 «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности». Я. М. Яковлев определял половые преступления как предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния, посягающие на половые отношения, присущие сложившемуся в обществе половому укладу, заключающиеся в умышленном совершении с целью удовлетворения половой потребности субъекта или другого определенного лица сексуальных действий, нарушающие половые интересы потерпевшего или нормальные для этого уклада половые отношения между лицами разного пола.[25] Сходное определение приводил Б. В. Даниэльбек (1972), называя такое преступление общественно опасным деянием, имеющим сексуальный характер, посягающим на нормальный уклад половых отношений в обществе, совершаемым для удовлетворения своей или чужой потребности.[26] Выделение криминального сексуального поведения основано, прежде всего, на совершении преступлений на почве сексуальных побуждений, которые могут детерминировать и другие преступления. Сексуальная мотивация как основа типологии оправданна не только в уголовно-правовом плане, но и в аспекте криминологического анализа этих преступлений, экспертных оценок личности преступника и разработке оперативно-следственных мероприятий.

Н. А. Исаев, Сексуальные преступления как объект криминологии, 2007

Так, в криминологии дается определение механизма как взаимосвязи и взаимодействия внешних факторов объективной действительности с внутренними психическими процессами и состояниями, детерминирующими решение совершить преступление. Среди побудительных факторов, направляющих и контролирующих преступное поведение, указываются внутренние факторы, связанные с личностью преступника, и факторы внешней ситуации преступления. Внутренним стержнем преступного поведения выступает мотив преступления, который проявляется в последовательных этапах своего развития[107].

В. В. Новик, Криминалистические аспекты доказывания по уголовным делам, 2005

Многообразно осуществление справедливости на уровне реализации уголовно-правовых норм (здесь пока обозначается лишь правоприменительный аспект реализации). Это обусловлено и необходимостью дальнейшей социально-юридической оценки посягательства, которая на основе правовых критериев производится органами следствия и судом применительно к каждому индивидуально неповторяющемуся акту общественно опасного поведения, и важностью установления едва ли более повторяющихся обстоятельств, характеризующих личность преступника, верная оценка которых на следствии и в суде в конечном счете и предопределяет весомость гуманистической составляющей в конкретной мере уголовной ответственности.

В. В. Мальцев, Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности, 2004

Судебная психиатрия изучает психологические особенности личности преступника: вменяемость или невменяемость и влияние психических нарушений на способность человека отдавать отчет в своих действиях и руководить ими[26].

Коллектив авторов, Актуальные проблемы современного уголовного права и криминологии, 2013

К этому перечню следовало бы добавить, на наш взгляд, и сведения о личности преступника.

С. Ю. Косарев, Преступления, связанные с сильнодействующими и ядовитыми веществами, 2004