Легитимация

Легитима́ция (от лат. lex, legis, legitimus, legitima, legitimum — закон, законный, правомерный, должный, пристойный, правильный, действительный):

1. процесс признания социальными субъектами значимости общественно-политической реальности как в целом, так и в её отдельных проявлениях и составляющих (М. Вебер);
2. способы объяснения и оправдания социальных и политических отношений, их когнитивная и нормативная интерпретация (П. Бергер, Т. Лукман);
3. форма удостоверения личности гражданина в государствах, где нет паспортной системы;
4. в гражданском праве доказательство права гражданина на получение платежа, совершение какого-либо действия и т. п.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Иногда законы теряют свое коммуникативно-правовое значение с течением времени в силу изменившихся социальных условий. Это может происходить и при конфликте с иерархически более высокими ценностями, например, моральными или религиозными. Но и в этом случае они перестают быть правовыми не потому, что субъективно воспринимаются кем-то как несправедливые или аморальные, а потому, что объективно утрачивают правовые свойства, т. е. способность конституировать правовую норму и определять права и обязанности субъектов социального взаимодействия, и тем самым прекращают правовую коммуникацию. И наоборот, легитимация правового текста указывает на возникновение правовой коммуникации, т. е. на нормативное взаимодействие субъектов путем реализации принадлежащих им прав и обязанностей.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

Правомочия как наличная возможность определенного поведения всегда имеют нормативный смысл и применимы только к такому субъекту, который не только способен понимать смысл и значение своих действий, но и общепризнан субъектом права. На протяжении всей истории человеческого общества правовое поощрение отражало глубинные процессы, происходящие в обществе, и соответствовало уровню его развития. Правовые поощрения могут выступать как социальная ценность лишь при условии их интегрирования в правовую культуру общества. Культурная легитимация поощрительного нормативного порядка общества – наивысшая форма их бытия. Можно согласиться с выводом о том, что в системе норм, которые управляют лояльностями, права и обязанности различных субъектов должны быть согласованы не только между собой, но и с легитимными основаниями порядка в целом.[71]

Н. А. Гущина, Поощрительные нормы российского права, 2003

Таким образом, анализируя практику конституционно – правового регулирования, нельзя не видеть различия между теми и или иными нормативными решениями, направленными на создание правовых институтов. Одни из них приобретают устойчивый характер, выполняя социально востребованную роль регулятора общественных отношений, другие либо остаются в значительной мере формальными явлениями, либо их практическое использование ограничивается решением частных задач, характерных для ограниченного периода времени. Для оценки данной закономерности представляет интерес вывод Д. А. Ковачева о том, что «специфическое свойство общественных отношений, которые являются предметом конституционного регулирования, состоит в том, что эти отношения нуждаются в такой правовой регламентации, при которой они становятся постоянными правоотношениями»[15]. То есть нормами конституционного права обеспечивается легитимация отношений, наиболее значимых для построения и функционирования государства на принципах, закрепленных в Конституции. Стабильность, устойчивость и социальная востребованность совокупности правовых норм, затрагивающих вопросы организации публичной власти, основ правового положения личности и федеративного устройства и их направленность на обеспечение непрерывности в жизнедеятельности государства как единого целого является необходимым условием для ее признания в качестве института конституционного права.

Коллектив авторов, Институты конституционного права, 2013

Правовая практика. Правовая практика в качестве источника права признается таковой в соответствии с комментариями А. В. Полякова. «Правовая практика является малоизученным источником права в российской правовой науке. Но ее значимость от этого не уменьшается. Ведь право представляет собой функционирующую систему, систему правовых коммуникаций, основанную на обратной связи. Это означает, что субъекты права не только взаимодействуют на основе социально признанных норм, но и модифицируют, корректируют, приспосабливают свое поведение к латентным (скрытым), имманентно обязательным условиям правовой коммуникации, которые не зависят сами от содержания первичных правовых текстов, а наоборот, во многом определяют это содержание. В частности, такая корректировка происходит путем создания вторичных правовых текстов, отражающих правовую практику, практику реализации субъективных прав и правовых обязанностей. В качестве таких текстов выступает практика реализации субъектами их прав и обязанностей, которая типизируясь, отливается в социально значимые образцы, имеющие правовое значение, «прочитываются» субъектами как корректирующее основание для их правового поведения. Для этого такие тексты должны получить социальную легитимацию, и в таком случае они также будут являться вторичными источниками права, поскольку фактически осуществляют корректировку смысла правовой нормы».[37]

Александр Николаевич Чашин, Квалификационный экзамен на должность судьи суда общей юрисдикции, 2021

При этом всякое невежественное или корыстно-компромиссное пренебрежение правовыми императивами чревато непредсказуемыми и далеко идущими разрушительными последствиями (например, в случаях легитимации таких смертных грехов, как пропаганда безопасного секса и организованное сводничество, гомосексуализм и клонирование, повальные аборты и эвтаназия). В Средние века за совершение подобных тяжких грехов преступники карались смертью посредством сожжения на костре, с тем чтобы духовная нечисть и зараза не распространялась, не нарушала духовную целостность общества, не разъедала веру и не деформировала систему нравственных ценностей народа, чтобы похоть очей, похоть плоти и гордость житейская не стали основанием для разработки различного рода идеологических доктрин, а всякое непотребство не возводилось в закон.

Е. Р. Азарян, Преступление. Наказание. Правопорядок, 2004