Неточные совпадения
— Это все, чай, для того
переводят, — замечает один из слушателей, мелкопоместный помещик, — чтоб у нашего брата, дворянина,
деньги выманивать.
— Как же, даже должен был меры строгости употребить —
перевел в другую камеру. Так она женщина смирная, но
денег вы, пожалуйста, не давайте. Это такой народ…
Тут же, вероятно для очищения совести, приткнулись две комнаты — одна бильярдная, а другая — читальня; впрочем, эти две комнаты по большей части оставались пустыми и служили только для некоторых таинственных tete-a-tete, когда писались безденежные векселя, выпрашивались у хорошего человека взаймы
деньги, чтобы отыграться; наконец, здесь же, на плетеных венских диванчиках,
переводили свой многомятежный дух потерпевшие за зеленым полем полное крушение и отдыхали поклонники Бахуса.
Итак, Витберг отправился в ссылку, отрешенный от службы «за злоупотребление доверенности императора Александра и за ущербы, нанесенные казне», на него насчитывают миллион, кажется, рублей, берут все именье, продают все с публичного торга и распускают слух, что он
перевел видимо-невидимо
денег в Америку.
Галактион
перевел разговор на другое. Он по-купечески оценил всю их обстановку и прикинул в уме, что им стоило жить. Откуда у исправника могут такие
деньги взяться? Ведь не щепки, на дороге не подымешь.
— Верно знаю, — с убеждением подтвердил Рогожин. — Что, не такая, что ли? Это, брат, нечего и говорить, что не такая. Один это только вздор. С тобой она будет не такая, и сама, пожалуй, этакому делу ужаснется, а со мной вот именно такая. Ведь уж так. Как на последнюю самую шваль на меня смотрит. С Келлером, вот с этим офицером, что боксом дрался, так наверно знаю — для одного смеху надо мной сочинила… Да ты не знаешь еще, что она надо мной в Москве выделывала! А денег-то,
денег сколько я
перевел…
Иван воспитывался не дома, а у богатой старой тетки, княжны Кубенской: она назначила его своим наследником (без этого отец бы его не отпустил); одевала его, как куклу, нанимала ему всякого рода учителей, приставила к нему гувернера, француза, бывшего аббата, ученика Жан-Жака Руссо, некоего m-r Courtin de Vaucelles, ловкого и тонкого проныру, самую, как она выражалась, fine fleur [Самый цвет (фр.).] эмиграции, — и кончила тем, что чуть не семидесяти лет вышла замуж за этого финь-флёра:
перевела на его имя все свое состояние и вскоре потом, разрумяненная, раздушенная амброй a la Richelieu, [На манер Ришелье (фр.).] окруженная арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями, умерла на шелковом кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой работы Петито в руках, — и умерла, оставленная мужем: вкрадчивый господин Куртен предпочел удалиться в Париж с ее
деньгами.
Большов. Что ж,
деньги заплатить! Да с чего же ты это взял? Да я лучше всё огнем сожгу, а уж им ни копейки не дам.
Перевози товар, продавай векселя; пусть тащут, воруют, кто хочет, а уж я им не плательщик.
Переведем это на
деньги, будет тысяча пятьсот рублей, не так ли?
Мало-помалу помещичьи лошади
перевезли почти всех главных действующих лиц в губернию, и отставной корнет Дрягалов был уж налицо и украшал пунцового цвета занавесами окна своей квартиры, нанятой на последние
деньги; он ездил в пять губерний на все выборы и на главнейшие ярмарки и нигде не проигрывался, несмотря на то что с утра до ночи играл в карты, и не наживался, несмотря на то что с утра до ночи выигрывал.
Тайком от матери он тратил
деньги на театр, а так как
деньги были на отчете, то театральные расходы он
переводил на конскую охоту, которая ему не воспрещалась.
А тем временем настала осень, получилось разрешение
перевезти гроб Даши в Россию и пришли
деньги за напечатанную повесть Долинского, которая в свое время многих поражала своею оригинальностью и носила сильный отпечаток душевного настроения автора.
— Видите что… Последнее время я все состояние
перевела на
деньги и теперь должна на них жить…
— Она живет тут недалеко… в доме Хворостова, в подвальном этаже, и очень больна. Вот вам
деньги на уплату ее долга хозяйке; возьмите мою карету и
перевезите ее в самую лучшую больницу, — продолжал Бегушев и подал графу
деньги и счет.
Зато она очень и очень недурно отделала на эти
деньги свою квартиру и когда потом
перевела меня на новоселье, то, показывая мне комнаты, сказала: «Вот что с расчетом и со вкусом можно сделать с самыми мизерными средствами».
«Он, верно, был ночью у Анны Павловны и показал письмо о смерти Эльчанинова, а теперь, когда она помешалась, он бежал, будучи не в состоянии выгнать ее при себе из дома; но как же в деньгах-то, при его состоянии сподличать, это уж невероятно!..» Подумав, Савелий в тот же день потребовал экипаж и
перевез больную к себе в Ярцово.
После семи лет службы в одном городе Ивана Ильича
перевели на место прокурора в другую губернию. Они переехали,
денег было мало, и жене не понравилось то место, куда они переехали. Жалованье было хоть и больше прежнего, но жизнь была дороже; кроме того, умерло двое детей, и потому семейная жизнь стала еще неприятнее для Ивана Ильича.
Навели следствие, открылось, по книгам Сутерланда, что
деньги еще не переведены; потребовали, чтоб он
перевел их немедленно, а в это время у него не случилось
денег, и он объявил себя банкротом.
Уже французское правительство
перевезло в Бордо все свои документы,
деньги и архивы, уже приняли меры к охранению парижских памятников искусства, могущих пострадать от немецких бомб, как неожиданно наступающие на Париж немецкие войска отступили.
Только одному учителю нельзя было и заикнуться о «перехвате»
денег — Перновскому. Весь класс его ненавидел, и Перновский точно услаждался этой ненавистью. Прежде, по рассказам тех, кто кончил курс десять лет раньше, таких учителей совсем и не водилось. В них ученики зачуяли что-то фанатическое и беспощадное. Перновский с первого же года, — его
перевели из-за Москвы, — показал, каков он и чего от него ждать…
— Ах, милая ты моя дурочка, добра ты очень… Все выгородить желаешь братцев… А выгородить-то их трудно, друг мой… И не следует… Дурных сыновей нельзя оправдывать… И всегда скажу — ни один из них не сумел, да и не хотел отплатить хоть малостию за все, что для них делали… Носились с ними, носились… Каких
денег они стоили…
Перевели их в первейший полк. Затем только, чтоб фамилию свою…
Касса, где Палтусову пришлось получить
деньги, которые он тут же
перевел на текущий счет, — расчетную книжку он захватил, — помещалась около той, куда вносили.
Его
перевели в один из скитов монастыря, где он, под строгим надзором, наконец, исправился совершенно. До конца жизни своей он получал триста рублей пенсии и в последние годы своей жизни все
деньги раздавал братии, неимущим, а сам вел очень суровую, строгую жизнь.
Под конец контракта слышим — Иван Петрович у Спиридонова дом покупает и контору к себе
переводит, чтобы, знаете, и наймом квартиры не харчиться, и с казны за контору
деньги получать. Меня не прижимал, съехал даже до сроку.
— Перестань плакать, не о чем, ведь это только временное стеснение… На первое время я занял
деньги и уже телеграфировал в Россию, моему поверенному, чтобы он
перевел мне
денег… Какое же тут несчастье! При моем состоянии это пустяки…
— Клодина… Белокурая Клодина, которая живет в Москве и которой ты
переводишь от меня
деньги, чтобы, как ты говоришь, избегнуть с ее стороны скандала…
— А
деньги княжны? — вдруг спросила княгиня. Нельзя ли
перевести на ее имя мои акции, хоть тысяч сто.
Надо будет ехать в имение, если он поладит с одним из арендаторов. Все это скучно, несносно и его поддерживает только то, что, так или иначе, он покончит, и тогда всякая связь с Россией будет порвана, никакого повода возвращаться домой… Надоело ему выше всякой меры дрожать за падение курса русских бумажек. Один год получишь пятьдесят тысяч франков, а другой и сорока не выйдет… Свободные
деньги он давно
перевел за границу, купил иностранных бумаг и полегоньку играет ими на парижской бирже.
Много времени, труда и
денег истратил профессор прежде чем
перевез к себе тайно ночью замечательный камень; зато через полгода в Мюнхене (это так написано в книжке) вышел первый том исследования об исчезнувшей династии царственного дома Тригопордов.
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, чтò говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за
деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера
перевести то, что он говорил.