Неточные совпадения
Аммос Федорович.
Нет, этого
уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.
Городничий.
Нет, черт возьми, когда
уж читать, так читать! Читайте всё!
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но
нет, чувствую сам, это
уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Нет,
уж лучше поголодать, да приехать домой в петербургском костюме.
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот
уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат,
нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих пор еще не генералы.
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то
уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет
уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и
уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается;
нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Бобчинский. Э,
нет, позвольте,
уж я… позвольте, позвольте… вы
уж и слога такого не имеете…
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить:
нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это
уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Аммос Федорович (дрожа всем телом).Никак нет-с. (В сторону.)О боже, вот
уж я и под судом! и тележку подвезли схватить меня!
Марья Антоновна (встает в негодовании).
Нет, это
уж слишком… Наглость такая!..
Городничий. А
уж я так буду рад! А
уж как жена обрадуется! У меня
уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести;
нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
Городничий.
Нет,
нет; позвольте
уж мне самому. Бывали трудные случаи в жизни, сходили, еще даже и спасибо получал. Авось бог вынесет и теперь. (Обращаясь к Бобчинскому.)Вы говорите, он молодой человек?
Анна Андреевна. Ну вот,
уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась,
нет, еще нужно копаться… Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни души! как будто бы вымерло все.
«Вишь, тоже добрый! сжалился», —
Заметил Пров, а Влас ему:
— Не зол… да есть пословица:
Хвали траву в стогу,
А барина — в гробу!
Все лучше, кабы Бог его
Прибрал…
Уж нет Агапушки…
Уж я молиться пробовал,
Нет! все с ума нейдут!
И жили там помещики,
Владельцы именитые,
Каких теперь
уж нет!
Уж налились колосики.
Стоят столбы точеные,
Головки золоченые,
Задумчиво и ласково
Шумят. Пора чудесная!
Нет веселей, наряднее,
Богаче
нет поры!
«Ой, поле многохлебное!
Теперь и не подумаешь,
Как много люди Божии
Побились над тобой,
Покамест ты оделося
Тяжелым, ровным колосом
И стало перед пахарем,
Как войско пред царем!
Не столько росы теплые,
Как пот с лица крестьянского
Увлажили тебя...
Поля совсем затоплены,
Навоз возить — дороги
нет,
А время
уж не раннее —
Подходит месяц май!»
Нелюбо и на старые,
Больней того на новые
Деревни им глядеть.
Митрофан. Да! того и смотри, что от дядюшки таска; а там с его кулаков да за Часослов.
Нет, так я, спасибо,
уж один конец с собою!
Митрофан.
Нет,
нет, матушка. Я
уж лучше сам выздоровлю. Побегу-тка теперь на голубятню, так авось-либо…
Строился новый город на новом месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то иное, чему еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз;
нет, оно
уже имело свою историю…
— Я
уж на что глуп, — сказал он, — а вы еще глупее меня! Разве щука сидит на яйцах? или можно разве вольную реку толокном месить?
Нет, не головотяпами следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а ищите вы себе такого князя, какого
нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами!
Тем не менее
нет никакого повода сомневаться, что Беневоленский рано или поздно привел бы в исполнение свое намерение, но в это время над ним
уже нависли тучи.
Сарай только что загорелся, но подступиться к нему
уже нет возможности.
— Ты думаешь как? — ободряли третьи, — ты думаешь, начальство-то спит?
Нет, брат, оно одним глазком дремлет, а другим поди
уж где видит!
«
Нет,
уж спорить и легкомысленно высказывать свои мысли ни за что не буду», подумал он.
— Нюи подай.
Нет,
уж лучше классический шабли.
Он не видел ничего невозможного и несообразного в представлении о том, что смерть, существующая для неверующих, для него не существует, и что так как он обладает полнейшею верой, судьей меры которой он сам, то и греха
уже нет в его душе, и он испытывает здесь на земле
уже полное спасение.
— Я не нахожу, —
уже серьезно возразил Свияжский, — я только вижу то, что мы не умеем вести хозяйство и что, напротив, то хозяйство, которое мы вели при крепостном праве, не то что слишком высоко, а слишком низко. У нас
нет ни машин, ни рабочего скота хорошего, ни управления настоящего, ни считать мы не умеем. Спросите у хозяина, — он не знает, что ему выгодно, что невыгодно.
— Да…
нет, постой. Послезавтра воскресенье, мне надо быть у maman, — сказал Вронский, смутившись, потому что, как только он произнес имя матери, он почувствовал на себе пристальный подозрительный взгляд. Смущение его подтвердило ей ее подозрения. Она вспыхнула и отстранилась от него. Теперь
уже не учительница Шведской королевы, а княжна Сорокина, которая жила в подмосковной деревне вместе с графиней Вронской, представилась Анне.
— То есть вы хотите сказать, что грех мешает ему? — сказала Лидия Ивановна. — Но это ложное мнение. Греха
нет для верующих, грех
уже искуплен. Pardon, — прибавила она, глядя на опять вошедшего с другой запиской лакея. Она прочла и на словах ответила: «завтра у Великой Княгини, скажите». — Для верующего
нет греха, — продолжала она разговор.
—
Нет,
нет, — заговорила она, — я не боюсь его, я боюсь смерти. Алексей, подойди сюда. Я тороплюсь оттого, что мне некогда, мне осталось жить немного, сейчас начнется жар, и я ничего
уже не пойму. Теперь я понимаю, и всё понимаю, я всё вижу.
— Да
уж вы как ни делайте, он коли лентяй, так всё будет чрез пень колоду валить. Если совесть есть, будет работать, а
нет — ничего не сделаешь.
— Ты не то хотела спросить? Ты хотела спросить про ее имя? Правда? Это мучает Алексея. У ней
нет имени. То есть она Каренина, — сказала Анна, сощурив глаза так, что только видны были сошедшиеся ресницы. — Впрочем, — вдруг просветлев лицом, — об этом мы всё переговорим после. Пойдем, я тебе покажу ее. Elle est très gentille. [Она очень мила.] Она ползает
уже.
— О, да, это очень… — сказал Степан Аркадьич, довольный тем, что будут читать и дадут ему немножко опомниться. «
Нет,
уж видно лучше ни о чем не просить нынче» — думал он, — только бы, не напутав, выбраться отсюда».
—
Нет, кончается; вот
уже он кланяется в землю.
—
Нет, душа моя, для меня
уж нет таких балов, где весело, — сказала Анна, и Кити увидела в ее глазах тот особенный мир, который ей не был открыт. — Для меня есть такие, на которых менее трудно и скучно….
— Ну, будет, будет! И тебе тяжело, я знаю. Что делать? Беды большой
нет. Бог милостив… благодарствуй… — говорил он,
уже сам не зная, что говорит, и отвечая на мокрый поцелуй княгини, который он почувствовал на своей руке, и вышел из комнаты.
—
Нет, как же! — со сдержанным бешенством говорил Левин. — И эти дурацкие открытые жилеты! Невозможно! — говорил он, глядя на измятый перед своей рубашки. — И что, как вещи увезли
уже на железную дорогу! — вскрикнул он с отчаянием.
—
Нет, не помню, — быстро проговорил Сережа и, багрово покраснев, потупился. И
уже дядя ничего более не мог добиться от него.
—
Нет, мне надо, надо ехать, — объясняла она невестке перемену своего намерения таким тоном, как будто она вспомнила столько дел, что не перечтешь, —
нет,
уж лучше нынче!
— Пойдёшь ходить, ну, подойдешь к лавочке, просят купить: «Эрлаухт, эксцеленц, дурхлаухт». [«Ваше сиятельство, ваше превосходительство, ваша светлость».] Ну,
уж как скажут: «Дурхлаухт»,
уж я и не могу: десяти талеров и
нет.
— Вот оно, из послания Апостола Иакова, — сказал Алексей Александрович, с некоторым упреком обращаясь к Лидии Ивановне, очевидно как о деле, о котором они не раз
уже говорили. — Сколько вреда сделало ложное толкование этого места! Ничто так не отталкивает от веры, как это толкование. «У меня
нет дел, я не могу верить», тогда как это нигде не сказано. А сказано обратное.
—
Нет, папа… как же
нет? А в воскресенье в церкви? — сказала Долли, прислушиваясь к разговору. — Дай, пожалуйста, полотенце, — сказала она старику, с улыбкой смотревшему на детей. —
Уж не может быть, чтобы все…
— Что, Кати
нет? — прохрипел он, оглядываясь, когда Левин неохотно подтвердил слова доктора. —
Нет, так можно сказать… Для нее я проделал эту комедию. Она такая милая, но
уже нам с тобою нельзя обманывать себя. Вот этому я верю, — сказал он и, сжимая стклянку костлявой рукой, стал дышать над ней.
— Ведь вот, — говорил Катавасов, по привычке, приобретенной на кафедре, растягивая свои слова, — какой был способный малый наш приятель Константин Дмитрич. Я говорю про отсутствующих, потому что его
уж нет. И науку любил тогда, по выходе из университета, и интересы имел человеческие; теперь же одна половина его способностей направлена на то, чтоб обманывать себя, и другая — чтоб оправдывать этот обман.
―
Нет,
уж я кончил. Мне умирать пора.
— Разумеется,
нет, — сказал Левин. — Впрочем, я так счастлив, что ничего не понимаю. А ты
уж думаешь, что он нынче сделает предложение? — прибавил он, помолчав.
—
Нет, вы мне только скажите, Василий Лукич, — спросил он вдруг,
уже сидя за рабочим столом и держа в руках книгу, — что больше Александра Невского? Вы знаете, папа получил Александра Невского?