—
Нет уж, Марфа Петровна, начала — так все выкладывай, — настаивала Татьяна Власьевна, почерневшая от горя. — Мы тут сидим в своих четырех стенах и ничем-ничего не знаем, что люди-то добрые про нас говорят. Тоже ведь не чужие нам будут — взять хоть Агнею Герасимовну… Немножко будто мы разошлись с ними, только это особь статья.
Неточные совпадения
— Где
уж…
нет… вот ужо я тебе все обскажу…
— Не надо объявлять настоящей жилки, Гордей Евстратыч… а как Шабалин делает… россыпью объяви… а в кварце, мол, золото попадается только гнездами… это можно… на это и закона
нет…
уж я это знаю… ну надо замазать рты левизорам да инженерам… под Шабалина подражай…
— А что же мне делать, если никого другого
нет… Хоть доколе в девках-то сиди. Ты вон небось и на ярмарке была, и в другие заводы ездишь, а я все сиди да посиди. Рад будешь и Алешке, когда от тоски сама себя съесть готова… Притом меня непременно выдадут за Алешку замуж. Это
уж решено. Хоть поиграю да потешусь над ним, а то после он же будет величаться надо мной да колотить.
—
Нет… невозможно, — хрипел Маркушка, не поворачивая головы. —
Уж тут пронюхают, Гордей Евстратыч, все пронюхают… Только деньги да время задарма изведешь… прожженный народ наши приисковые… чистые варнаки… Сейчас разыщут, чья была шахта допрежь того; выищутся наследники, по судам затаскают…
нет, это не годится. Напрасно не затевай разведок, а лучше прямо объявись…
—
Нет… какой
уж тут доктор, — с безнадежной улыбкой говорил Маркушка, делая напрасное усилие улыбнуться. — Ваши доктора только уморят… я у старух пользуюсь…
—
Нет, это дудки, Зотушка: сказался груздем — полезай в кузов. Захотел золото искать, так
уж тут тебе одна дорога… Вона какая нас-то артель: угодники!
—
Нет,
уж этому не бывать, мамынька! — решительно заявил Гордей Евстратыч. — Потому как нам приказчик совсем не подходящее дело; день он в лавке, а ночью куда мы его денем? То-то вот и есть… Мужики все на прииске, а дома снохи молодые, дочь на возрасте.
—
Нет, Феня… я
уже сказала и от своего слова не отопрусь.
— Маркушка… Да разве нам можно не воровать… а?.. Человек не камень, другой раз выпить захочет, ну… А-ах, милосливый Господи! Точно, мы кое-что бирали, да только так, самую малость… ну, золотник али два… А он обыскивать… а?!. Ведь как он нас обидел тогда… неужли на нас
уж креста
нет?
—
Нет,
уж так, бабушка Татьяна.
— Мой грех, мой ответ… — хрипела Татьяна Власьевна, страшная в своем отчаянии. — Всю жисть его не могу замолить…
нет спокою моей душеньке нигде…
Уж лучше мне одной в аду мучиться, а ты-то не губи себя… Феня, голубка, прости меня многогрешную…
Нет, пред образом мне поклянись… пред образом… затепли свечку… а то собьют тебя… Аленка собьет с пути… она и отца Крискента сбила, и всех…
—
Нет, нельзя… Силища этот Мосей Мосеич, его не обойдешь, как суженого. Может, и смилуется. Ох, только у всех этих иноплеменцев трудно вывертываться… Ну, да
уж делать нечего, попытайся.
—
Нет, милушка, так нельзя, без понятия-то. Кабы раньше за ум хватились да не погнались за большим богатством, не то бы было… Вот выгонят из батюшкина дома, тогда куды мы денемся? Не из чего прохарчиваться-то будет
уж.
—
Нет,
уж, пожалуйста, все печатайте, чтобы все форменно было, — говорил Гордей Евстратыч.
Неточные совпадения
Аммос Федорович.
Нет, этого
уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.
Городничий.
Нет, черт возьми, когда
уж читать, так читать! Читайте всё!
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но
нет, чувствую сам, это
уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Нет,
уж лучше поголодать, да приехать домой в петербургском костюме.
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот
уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат,
нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих пор еще не генералы.