Неточные совпадения
Один из них, например, вот этот, что имеет толстое
лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без
того, чтобы, взошедши на кафедру, не сделать гримасу, вот этак (делает гримасу),и потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду.
Угрюм-Бурчеев мерным шагом ходил среди всеобщего опустошения, и на губах его играла
та же самая улыбка, которая озарила
лицо его в
ту минуту, когда он, в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный палец правой руки.
И, сказав это, вывел Домашку к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними,
та же немытая, нечесаная, как прежде была; стояла, и хмельная улыбка бродила по
лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.
Глупову именно нужен был"сумрак законов",
то есть такие законы, которые, с пользою занимая досуги законодателей, никакого внутреннего касательства до посторонних
лиц иметь не могут.
Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был не тучен и не скареден, рост имел не огромный, но и не слишком малый, сохранял пропорциональность во всех частях тела и
лицом обладал чистым, не обезображенным ни бородавками, ни (от чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие и суровость. Нос надлежащий. Сверх
того, он должен иметь мундир.
Он вышел, и на
лице его в первый раз увидели глуповцы
ту приветливую улыбку, о которой они тосковали.
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на
лицах их,"ради поспешения", черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке,
то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.
Только впоследствии, когда блаженный Парамоша и юродивенькая Аксиньюшка взяли в руки бразды правления, либеральный мартиролог вновь восприял начало в
лице учителя каллиграфии Линкина, доктрина которого, как известно, состояла в
том, что"все мы, что человеки, что скоты, — все помрем и все к чертовой матери пойдем".
Но когда проходил мимо градоначальник (он в этот день ходил форсированным маршем),
то поспешно отирали слезы и старались придать
лицам беспечное и доверчивое выражение.
За десять лет до прибытия в Глупов он начал писать проект"о вящем [Вящий (церковно-славянск.) — большой, высший.] армии и флотов по всему
лицу распространении, дабы через
то возвращение (sic) древней Византии под сень российския державы уповательным учинить", и каждый день прибавлял к нему по одной строчке.
Во время его управления городом тридцать три философа были рассеяны по
лицу земли за
то, что"нелепым обычаем говорили: трудящийся да яст; нетрудящийся же да вкусит от плодов безделия своего".
Да, это именно
те самые пепельные кудри,
та самая матовая белизна
лица,
те самые голубые глаза,
тот самый полный и трепещущий бюст; но как все это преобразилось в новой обстановке, как выступило вперед лучшими, интереснейшими своими сторонами!
Когда
лицо чисто и притом освежается омовениями,
то кожа становится столь блестящею, что делается способною отражать солнечные лучи.
На
лице его не видно никаких вопросов, напротив
того, во всех чертах выступает какая-то солдатски невозмутимая уверенность, что все вопросы давно уже решены.
Изумление
лиц, присутствовавших при этой загадочной сцене, было беспредельно. Странным показалось и
то, что градоначальник хотя и сквозь зубы, но довольно неосторожно сказал...
12. На гуляньях и сборищах народных — людей не давить; напротив
того, сохранять на
лице благосклонную усмешку, дабы веселящиеся не пришли в испуг.
Если б можно было представить себе так называемое исправление на теле без
тех предварительных обрядов, которые ему предшествуют, как-то: снимания одежды, увещаний со стороны
лица исправляющего и испрошения прощения со стороны
лица исправляемого, — что бы от него осталось?
Она вспоминала наивную радость, выражавшуюся на круглом добродушном
лице Анны Павловны при их встречах; вспоминала их тайные переговоры о больном, заговоры о
том, чтоб отвлечь его от работы, которая была ему запрещена, и увести его гулять; привязанность меньшего мальчика, называвшего ее «моя Кити», не хотевшего без нее ложиться спать.
Но теперь Долли была поражена
тою временною красотой, которая только в минуты любви бывает на женщинах и которую она застала теперь на
лице Анны.
—
То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! — обратилась она к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на
лице матери, повернулась было. — Светское мнение было бы
то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il fait lа сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой женщиной,] a муж светский должен быть только польщен этим.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей.
То там,
то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного
лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
— Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться. Христос уже имеет свое определенное воплощение в искусстве великих стариков. Стало быть, если они хотят изображать не Бога, а революционера или мудреца,
то пусть из истории берут Сократа, Франклина, Шарлоту Корде, но только не Христа. Они берут
то самое
лицо, которое нельзя брать для искусства, а потом…
Очень может быть, что благовидное
лицо бабы в калошках много содействовало
тому впечатлению благоустройства, которое произвел на Левина этот крестьянский дом, но впечатление это было так сильно, что Левин никак не мог отделаться от него. И всю дорогу от старика до Свияжского нет-нет и опять вспоминал об этом хозяйстве, как будто что-то в этом впечатлении требовало его особенного внимания.
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна
тем новым сиянием счастия, которое было на ее
лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
Кити была смущена
тою борьбой, которая происходила в ней, между враждебностью к этой дурной женщине и желанием быть снисходительною к ней; но как только она увидала красивое, симпатичное
лицо Анны, вся враждебность тотчас же исчезла.
Только когда в этот вечер он приехал к ним пред театром, вошел в ее комнату и увидал заплаканное, несчастное от непоправимого, им произведенного горя, жалкое и милое
лицо, он понял
ту пучину, которая отделяла его позорное прошедшее от ее голубиной чистоты, и ужаснулся
тому, что он сделал.
Не говоря уже о
том, что Кити интересовали наблюдения над отношениями этой девушки к г-же Шталь и к другим незнакомым ей
лицам, Кити, как это часто бывает, испытывала необъяснимую симпатию к этой М-llе Вареньке и чувствовала, по встречающимся взглядам, что и она нравится.
Он извинился и пошел было в вагон, но почувствовал необходимость еще раз взглянуть на нее — не потому, что она была очень красива, не по
тому изяществу и скромной грации, которые видны были во всей ее фигуре, но потому, что в выражении миловидного
лица, когда она прошла мимо его, было что-то особенно ласковое и нежное.
Во время разлуки с ним и при
том приливе любви, который она испытывала всё это последнее время, она воображала его четырехлетним мальчиком, каким она больше всего любила его. Теперь он был даже не таким, как она оставила его; он еще дальше стал от четырехлетнего, еще вырос и похудел. Что это! Как худо его
лицо, как коротки его волосы! Как длинны руки! Как изменился он с
тех пор, как она оставила его! Но это был он, с его формой головы, его губами, его мягкою шейкой и широкими плечиками.
Не позаботясь даже о
том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не замечая
того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее
лицо, руки и шею.
«Не может быть, чтоб это страшное тело был брат Николай», подумал Левин. Но он подошел ближе, увидал
лицо, и сомнение уже стало невозможно. Несмотря на страшное изменение
лица, Левину стòило взглянуть в эти живые поднявшиеся на входившего глаза, заметить легкое движение рта под слипшимися усами, чтобы понять
ту страшную истину, что это мертвое тело было живой брат.
Это было ему
тем более неприятно, что по некоторым словам, которые он слышал, дожидаясь у двери кабинета, и в особенности по выражению
лица отца и дяди он догадывался, что между ними должна была итти речь о матери.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное
лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с
той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Вронский сам был представителен; кроме
того, обладал искусством держать себя достойно-почтительно и имел привычку в обращении с такими
лицами; потому он и был приставлен к принцу.
Увидев Алексея Александровича с его петербургски-свежим
лицом и строго самоуверенною фигурой, в круглой шляпе, с немного-выдающеюся спиной, он поверил в него и испытал неприятное чувство, подобное
тому, какое испытал бы человек, мучимый жаждою и добравшийся до источника и находящий в этом источнике собаку, овцу или свинью, которая и выпила и взмутила воду.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она,
то есть
то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном
лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее
то страшное слово — о
том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
То же самое думал ее сын. Он провожал ее глазами до
тех пор, пока не скрылась ее грациозная фигура, и улыбка остановилась на его
лице. В окно он видел, как она подошла к брату, положила ему руку на руку и что-то оживленно начала говорить ему, очевидно о чем-то не имеющем ничего общего с ним, с Вронским, и ему ото показалось досадным.
Когда старик опять встал, помолился и лег тут же под кустом, положив себе под изголовье травы, Левин сделал
то же и, несмотря на липких, упорных на солнце мух и козявок, щекотавших его потное
лицо и тело, заснул тотчас же и проснулся, только когда солнце зашло на другую сторону куста и стало доставать его.
Анна смотрела на худое, измученное, с засыпавшеюся в морщинки пылью,
лицо Долли и хотела сказать
то, что она думала, именно, что Долли похудела; но, вспомнив, что она сама похорошела и что взгляд Долли сказал ей это, она вздохнула и заговорила о себе.
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая на цыпочки, подошел к ребенку. С минуту он молчал и с
тем же унылым
лицом смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу на лбу, выступила ему на
лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.
«Да вот и эта дама и другие тоже очень взволнованы; это очень натурально», сказал себе Алексей Александрович. Он хотел не смотреть на нее, но взгляд его невольно притягивался к ней. Он опять вглядывался в это
лицо, стараясь не читать
того, что так ясно было на нем написано, и против воли своей с ужасом читал на нем
то, чего он не хотел знать.
Когда Вронский опять навел в
ту сторону бинокль, он заметил, что княжна Варвара особенно красна, неестественно смеется и беспрестанно оглядывается на соседнюю ложу; Анна же, сложив веер и постукивая им по красному бархату, приглядывается куда-то, но не видит и, очевидно, не хочет видеть
того, что происходит в соседней ложе. На
лице Яшвина было
то выражение, которое бывало на нем, когда он проигрывал. Он насупившись засовывал всё глубже и глубже в рот свой левый ус и косился на
ту же соседнюю ложу.
Мать отстранила его от себя, чтобы понять,
то ли он думает, что говорит, и в испуганном выражении его
лица она прочла, что он не только говорил об отце, но как бы спрашивал ее, как ему надо об отце думать.
— Дарья Александровна! — сказал он, теперь прямо взглянув в доброе взволнованное
лицо Долли и чувствуя, что язык его невольно развязывается. — Я бы дорого дал, чтобы сомнение еще было возможно. Когда я сомневался, мне было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался,
то была надежда; но теперь нет надежды, и я всё-таки сомневаюсь во всем. Я так сомневаюсь во всем, что я ненавижу сына и иногда не верю, что это мой сын. Я очень несчастлив.
Он смотрел на ее высокую прическу с длинным белым вуалем и белыми цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее милого
лица, ее взгляда, ее губ были всё
тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
— И я уверен в себе, когда вы опираетесь на меня, — сказал он, но тотчас же испугался
того, что̀ сказал, и покраснел. И действительно, как только он произнес эти слова, вдруг, как солнце зашло за тучи,
лицо ее утратило всю свою ласковость, и Левин узнал знакомую игру ее
лица, означавшую усилие мысли: на гладком лбу ее вспухла морщинка.
Подъехав к серьезному болоту, главной цели поездки, Левин невольно подумывал о
том, как бы ему избавиться от Васеньки и ходить без помехи. Степан Аркадьич, очевидно, желал
того же, и на его
лице Левин видел выражение озабоченности, которое всегда бывает у настоящего охотника пред началом охоты, и некоторой свойственной ему добродушной хитрости.
— Ты не
то хотела спросить? Ты хотела спросить про ее имя? Правда? Это мучает Алексея. У ней нет имени.
То есть она Каренина, — сказала Анна, сощурив глаза так, что только видны были сошедшиеся ресницы. — Впрочем, — вдруг просветлев
лицом, — об этом мы всё переговорим после. Пойдем, я тебе покажу ее. Elle est très gentille. [Она очень мила.] Она ползает уже.
Но ход ее не изменился, и Вронский, получив в
лицо комок грязи, понял, что он стал опять в
то же расстояние от Гладиатора.
Она не только радовалась встрече с ним, но она искала на его
лице признаков
того впечатления, которое она производила на него.