Неточные совпадения
— Прощай, мой ангел! — обратилась она потом к Паше. —
Дай я тебя перекрещу, как перекрестила бы тебя родная мать; не меньше ее желаю тебе счастья. Вот, Сергей, завещаю тебе отныне и навсегда, что ежели когда-нибудь этот мальчик, который со временем будет
большой, обратится к тебе (по службе ли, с денежной ли нуждой), не смей ни минуты ему отказывать и сделай все, что будет в твоей возможности, — это приказывает тебе твоя мать.
Лицо Захаревского уже явно исказилось. Александра Григорьевна несколько лет вела процесс, и не для выгоды какой-нибудь, а с целью только показать, что она юристка и может писать деловые бумаги. Ардальон Васильевич в этом случае был
больше всех ее жертвой: она читала ему все сочиняемые ею бумаги, которые в смысле деловом представляли совершенную чушь; требовала совета у него на них, ожидала от него похвалы им и наконец
давала ему тысячу вздорнейших поручений.
После отца у него осталась довольно
большая библиотека, — мать тоже не жалела и
давала ему денег на книги, так что чтение сделалось единственным его занятием и развлечением; но сердце и молодая кровь не могут же оставаться вечно в покое: за старухой матерью ходила молодая горничная Аннушка, красавица из себя.
— Да, десятым — то же, что и из лавры нашей! — подтвердил настоятель. — А у вас так выше,
больше одним рангом
дают, — обратился он с улыбкой к правоведу, явно желая показать, что ему небезызвестны и многие мирские распорядки.
— Тактом? — как бы переспросил Николай Силыч. — А кто, паря,
больше их булдыхался и колотился лбом в Золотой Орде и подарки там делал?.. Налебезят там, заручатся татарской милостью, приедут домой и
давай душить своих, — этакий бы и у меня такт был, и я бы сумел так быть собирателем земли русской!
— Надо быть, что вышла, — отвечал Макар. — Кучеренко этот ихний прибегал ко мне; он тоже сродственником как-то моим себя почитает и думал, что я очень обрадуюсь ему: ай-мо, батюшка, какой дорогой гость пожаловал; да стану ему угощенье делать; а я вон велел ему заварить кой-каких спиток чайных,
дал ему потом гривенник… «Не ходи, говорю, брат
больше ко мне, не-пошто!» Так он болтал тут что-то такое, что свадьба-то была.
— Чем же дурно? — спросил полковник, удивленный этим замечанием сына. — Так же, как и у других. Я еще
больше даю, супротив других, и месячины, и привара, а мужики едят свое, не мое.
— Водочки я никогда не велю вам летом
давать, потому что она содержит в себе много углероду, а углерод нужен, когда мы вдыхаем много кислороду; кислород же мы
больше вдыхаем зимой, когда воздух сжат.
Больше всего мысль его останавливалась на «Юлии и Ромео» Шекспира — на пьесе, в которой бы непременно стал играть и Неведомов, потому что ее можно было бы поставить в его щегольском переводе, и, кроме того, он отлично бы сыграл Лоренцо, монаха; а потом — взять какую-нибудь народную вещь, хоть «Филатку и Мирошку» [«Филатка и Морошка» — водевиль в одном действии П.Г.Григорьева, впервые поставлен в 1831 году.],
дать эти роля Петину и Замину и посмотреть, что они из них сделают.
— Так что же?.. Дурак-то Кирьяшка и научит вас: он скажет,
дай ему денег
больше, вот и все наученье его!
Потом осень, разделка им начнется: они все свои прогулы и нераденье уж и забыли, и
давай только ему денег
больше и помни его услуги; и тут я, — может быть, вы не поверите, — а я вот, матерь божья, кажинный год после того болен бываю; и не то, чтобы мне денег жаль, — прах их дери, я не жаден на деньги, — а то, что никакой справедливости ни в ком из псов их не встретишь!
Дедушка ваш… форсун он этакий был барин, рассердился наконец на это, призывает его к себе: «На вот, говорит, тебе, братец, и сыновьям твоим вольную; просьба моя одна к тебе, — не приходи ты
больше ко мне назад!» Старик и сыновья ликуют; переехали сейчас в город и заместо того, чтобы за дело какое приняться, — да, пожалуй, и не умеют никакого дела, — и начали они пить, а сыновья-то, сверх того, начали батьку бить:
давай им денег! — думали, что деньги у него есть.
Сделай милость, говорит, чтобы не было
большой огласки, похорони ты у меня этого покойника без удостоверения полиции, а я, говорит, тебе за это тысячу рублей
дам!» И с этими словами, знаете, вынимает деньги, подает священнику.
— Она померла еще весной. Он об этом узнал, был у нее даже на похоронах, потом готовился уже постричься в
большой образ, но пошел с другим монахом купаться и утонул — нечаянно ли или с умыслом, неизвестно; но последнее, кажется, вероятнее, потому что не
давал даже себя спасать товарищу.
Ты помнишь, какой тонкий критик был Еспер Иваныч, а он всегда говорил, что у нас актерам
дают гораздо
больше значения, чем они стоят того, и что их точно те же должны быть отношения к писателю, как исполнителя — к композитору; они ничего не должны придумывать своего, а только обязаны стараться выполнить хорошо то, что им дано автором, — а ты знаешь наших авторов, особенно при нынешнем репертуаре.
—
Давайте, я вас буду учить, — сказал Вихров,
больше шутя.
— Ваша повесть, — продолжал он, уже прямо обращаясь к Вихрову, — вместо исправления нравов может только
больше их развратить; я удивляюсь смелости моей сестрицы, которая прослушала все, что вы читали, а
дайте это еще какой-нибудь пансионерке прочесть, — ей бог знает что придет после того в голову.
Парень стоял все время, отвернувшись от трупа, и, кажется, даже старался не слышать того, что читают. Доктор непременно потребовал, чтобы все мужики
дали правые руки для доверия в рукоприкладстве тому же корявому мужику: он, кроме важности, был, как видно, и
большой формалист в службе.
— Что сказать-то, ваше благородие?.. Его словам веры
больше дадут, чем моим.
Далее затем следовало зало с расписными стенами, на которых изображены были беседки, сады, разные гуляющие
дамы, к
большей части которых арестанты приделали углем усы.
— Да-с, у меня этакая лодка
большая есть, парусная, я и свезу в ней, а вам расписку
дам на себя, что взялся справить это дело.
Вихров не стал с ним
больше спорить и просил его, чтобы он
дал ему список недоимщиков, а также велел позвать и самих мужиков.
— И Сарапка
давал; оба начальника мы
давали; ну, он тоже, видно, не побоялся бога, а шкуры своей
больше пожалел.
Общество приняло его с энтузиазмом: ему
давали обеды, говорили спичи; назначен он был на покойное и почетное место, получил
большую аренду.
Она на это взбесилась, командировала своего возлюбленного в Петербург,
дала ему полную доверенность, а тот с большого-то ума и подал векселей ко взысканию, да еще и с представлением кормовых денег.