Изучение потока сознания, проходящего через мозг, относится к области интересов
феноменологической философии.
Однако одна из особенностей
феноменологической философии как раз и состоит в том, что она никогда не претендовала на то, чтобы быть философской системой.
Причина тому – критическое переосмысление учёным своей теории в свете положений новейших тенденций
феноменологической философии, о чем было сказано выше, а также проект интеграции положений французской социологической теории в развиваемую им теорию социального права.
При каждом из них основной частью заимствования может являться: феноменологический метод и феноменологическая установка, описательный метод и сама идея описания в клинике,
феноменологическая философия, феноменологическая концепция функционирования нормального человека.
Эти разрозненные эпизоды связывает концептуально-историческое исследование понятийных формаций, процессов и фактов, обозначенных термином «институт» – когда они разыгрывались на фоне взаимосвязанных традиций, оспариваемых идей и всё ещё очень живых практик
феноменологической философии и революционной мысли.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: лермонтоведение — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Он сам трактовал его как введение в
феноменологическую философию, какой она сложилась уже после «Логических исследований».
Важнейшей задачей
феноменологической философии является анализ интенциональных априори, различающих реальное бытие от иллюзорного.
В основу гештальт-терапии легли идеи, почерпнутые ими из психоанализа, психодрамы, экзистенциальной и близкой к ней
феноменологической философии, философии буддизма, теории холизма, открытий гештальт-психологии.
Для
феноменологической философии вопрос об обосновании сознания, которое артикулирует факты и теории науки, не представлял интереса и даже не имел особого смысла, в особенности, если этот вопрос ставился в религиозном контексте, поскольку само религиозное сознание не изучалось в феноменологии в аскетическо-опытном (т. е. мистическом) смысле.
Задача
феноменологической философии состоит в том, чтобы заставить заговорить это Ego, вскрыть в нём новые уровни, новые типы активности, обусловливающие конституирование всё более фундаментальных слоёв феноменального мира.
Как представляется, первая часть этого определения созвучна в большей степени экзистенциальной, а вторая –
феноменологической философии, являя собой пример тесной взаимосвязи этих течений.
Причём, – как приходится это вновь и вновь напоминать осваивающим
феноменологическую философию, – не феномен как явление каких-то вещей в себе, а как феномен в смысле феноменологии: как некая данность сознания, интенционально сопряжённая с конструирующей активностью субъективного Ego.
Как отмечалось выше, нас интересуют такие очертания постнеклассической онтологии, при которых сопряжение понятия интенциональности и способов его раскрытия, характерных для
феноменологической философии, оказывается принципиально возможным.
Вышеуказанные приёмы важны в
феноменологической философии, в которой различают три разновидности воображения: во-первых, воспоминание; во-вторых, предвосхищение; в-третьих, чистая фантазия.
Причём в сопряжении этих феноменов различных уровней действуют некоторые априорные законы, обнаружение которых и есть, собственно, задача
феноменологической философии.
Особенное внимание понятие «акт» получило в
феноменологической философии, где оно предстаёт как неотъемлемый компонент трансцендентального конституирующего сознания, причём во всём многообразии функций этого сознания.
Научная новизна определена ориентированностью исследования на: современные философские проблемы сознания, истории и мифа; расширение сферы применения общеметодологических разработок трансцендентальной и
феноменологической философии в области теории истории, культуры и социальности; вклад в развитие общегуманитарных методик и перспектив создания фундаментальной философской антропологии; онтологическое обоснование современной философии истории; выход из постмодернистского тупика «конца истории» и «смерти субъекта».
Предлагаю применить понятие «символическое учреждение», стоящее на пересечении
феноменологической философии и постструктурализма, к этической проблематике.
Цель этой книги и состоит в том, чтобы помочь начинающему понять саму суть феноменологического метода, а также обсудить его применение у создателей
феноменологической философии.
Именно такая –
феноменологическая философия наиболее адекватно отразила бы её ви́дение мира, – об этом мы не раз будем говорить в дальнейшем.
Неслучайно поэтому, что и последняя незаконченная книга философа, которую мы и будем здесь разбирать, даёт изложение
феноменологической философии на фоне более общей проблемы философии науки вообще.
Основной целью нашего исследования является постановка и рассмотрение вопросов третьего уровня в контексте критического анализа
феноменологической философии.